– Значит, берем их чай с закусками [1].
Бдительность Шерлока понемногу становилась менее тревожной. Он продолжал осматривать комнату, и Джон уже даже определил последовательность: дверь, кухня, окна, посетители, снова дверь; но плечи его уже не выглядели такими напряженными. Шерлоку пришлось собрать свои бумаги, чтобы освободить место для закусок, и Джон увидел, что тот работал на нотной бумаге.
– Ой, а ты что, сочиняешь музыку?
Брови Шерлока взлетели вверх.
- Это часть моей работы. Майкрофт же рассказал тебе, чем я тут занимаюсь?
- В конце концов рассказал-таки. После того, как привел меня в чувство с помощью нюхательных солей и ведра воды. Ему потребовалось целых пять минут, чтобы признаться, что ты на самом деле не планируешь постричься в монахи.
Шерлок закатил глаза.
- Нет тут никаких монахов. Аббатство уже четыреста лет как не является действующим монастырем. Это центр религиозного уединения [2].
Его тон подразумевал, что от монастыря это далеко не ушло.
- Ну а ты разве не часть этой общины?
- Я – состоящий при ней композитор, Джон, оттуда и сочинение музыки. - Шерлок поднял тяжелый чайник, чтобы налить им чаю, поддерживая его левой рукой, и Джон вздрогнул, посмотрев на его пальцы. Но Шерлок, похоже, этого не заметил, и продолжил: – Не то, чтобы им стоило большого труда утвердить меня на эту работу. Возможно и саму должность учредил им Майкрофт. Там еще есть минимум один поэт и, я полагаю, несколько писателей, но мне удается избегать с ними общения.
Джон фыркнул.
- Это им повезло. Ну, и над чем ты работаешь?
- О, - Шерлок явно был недоволен, - Заказ. Часть работы. Боюсь, Майкрофт сделал это условием, когда учреждал должность, чтобы у меня было поменьше свободного времени. Нужно написать работу для церкви в Бридлингтоне.
- А, - Джон явно запутался. Все, что ему было известно - что Шерлок писал музыку для собственного исполнения. - Это вещь для скрипки?
Шерлок криво усмехнулся.
- Рождественское произведение для детского хора, если хочешь знать. Я никогда раньше не сочинял музыку для хора, но это интересная задачка, в особенности после того, как мне сказали, что дети не способны петь гармонию…
Джон смотрел на Шерлока, не отрываясь, с полуоткрытым ртом, забыв о сэндвиче, который держал в этот момент в руке. А Шерлок радостно продолжил:
- К счастью, мне пришла в голову идея григорианского хорала. Прецедент уже был – многие из учебных программ и рождественских песнопений используют песнь «Создатель звезд в ночи…»
- Ты пишешь Рождественскую песнь? – выпалил Джон.
- Конечно же, нет, - ответил Шерлок, явно глубоко оскорбленный подобным предположением. – Я использую стихотворение про зимнее солнцестояние. И, конечно же, не я его написал.
- И слава Богу, - с облегчением ответил выдохнул Джон. Шерлок неодобрительно взглянул на него, и вдруг они одновременно начали хохотать. Джон даже несколько сильнее, чем ситуация того заслуживала. Глубокий смех Шерлока звучал так, будто он давно этого не делал. Когда Джон перевел дыхание, то в результате смог произнести:
- Пожалуйста, не говори мне, что они настаивают на том, чтобы ты общался с детьми.
- Бог мой, нет. Никто этого не хочет, – ответил ему Шерлок, и это спровоцировало новый взрыв хихикания.
- Так, - сказал Джон, вытирая мокрые от смеха глаза, когда, в конце концов, их смешки сошли на нет. – Ну и как она продвигается, эта твоя Рождественская песнь? Расскажешь мне о ней?
Шерлок редко говорил про свои сочинения, по крайней мере, с Джоном. Но к этому моменту он все же немного расслабился и даже рассеянно откусил пару раз от скона.
- Мммм, - Шерлок проглотил кусочек и отодвинул тарелку в сторону, чтобы достать бумаги из сумки. – Вот тут несколько отрывков из григорианского канона, которые я изучал, вот тут и тут… Возможно, тебе это не очень понятно, ноты записаны в средневековой манере…
Джону вообще ничего из этого не было понятно, но это было неважно. Вот теперь какая у него работа, подумал он, глядя на светящееся радостью лицо Шерлока, пока тот продолжил рассказывать о каком-то композиторе из шестнадцатого века, имя которого Джон впервые услышал. Это была совсем не та жизнь, которую он мог предположить для Шерлока в те времена, когда они жили вместе, но новое дело явно его занимало, и он был способен эту работу выполнять. Как минимум какое-то время, подумал Джон в приступе упрямого оптимизма. Прогресс Шерлока был очевиден: он выбрался в кафе – ну да, сидел в углу, спиной к стене. Да, он несколько раз вздрагивал и терял мысль, когда что-нибудь падало в подсобке или глухой старик о чем-то громко говорил своей жене. Но он был способен восстановиться. Да, он был еще слишком худым, и круги вокруг глаз у него были слишком заметны, и он напрягся, когда официантка склонилась над ним, но он мог работать, мог смеяться и мог быть сейчас здесь, с Джоном, хотя бы некоторое время.
Джон вдруг сообразил, что Шерлок прекратил говорить и смотрит на него, сосредоточившись взглядом на лице Джона в своей до боли знакомой манере.
– Что такое? – спросил Джон.
Взгляд Шерлока оставался неподвижен.
– Ты не злишься.
Джон поморгал.
– И почему же, скажи на милость, я должен злиться?
И тут Шерлок отвернулся.
– Все время с моего возвращения – прошлого возвращения – ты был зол. Ну да. У тебя был повод. А потом случилось все остальное. Он печально улыбнулся, - Не всему был причиной именно я, но это не помогло.
Джон тоже на секунду отвернулся, задумавшись. Он так давно отпустил свою злость, что почти забыл, каково это – постоянно носить в себе эту горькую тяжесть. Он вспомнил ту самую ночь, когда это прошло – когда Майкрофт показал ему полученный от ЦРУ файл. Ту ночь, когда Джон перестал быть пешкой в чужой игре и принял самостоятельное решение.
Он снова взглянул на украдкой наблюдавшего за ним Шерлока.
– Нет, - ответил он, - Я не сержусь. Уже нет.
Шерлок улыбнулся, и на мгновение Джон почувствовал, будто бы все стало как прежде: они широко улыбаются друг другу посреди окружающего их безумного мира, точно так же как в их самый первый совместный вечер. Вдруг хлопнула дверь, и в нее вошли девочка и мама, отчитывающая ее за какой-то проступок. Шерлок вздрогнул и выронил ложку.
- Упс, - сказал Джон, поймав ложку на полпути к полу.
- Отличная реакция, - сказал ему Шерлок. Он снова побелел и напрягся, ему удалось говорить нормально. И Джон просто пожал плечами, возвращая Шерлоку пойманный столовый прибор.
- Так, и что это за стихотворение, которое ты намерен использовать? - напомнил он о теме разговора, и Шерлок с явным облегчением продолжил с того места, где был прерван.
Джон слушал, время от времени что-то потихоньку жевал, иногда задавал, как он надеялся, не совсем дурацкие вопросы, подливал им обоим чай, и искренне удивился, когда обнаружил, что их чайник опустел, и прошло почти два часа.
– Не забудь позаботиться о том, чтобы кто-нибудь из счастливых родителей прислал тебе запись исполнения, - заметил он. Шерлок нахмурился.
– Ни за что. А вдруг они плохо споют? – Он слизнул джем с ложки и засунул бумаги назад в сумку. Когда он выпрямился, его лицо было серьезным. – Я должен был сказать это раньше. Я очень сожалею. По поводу твоей потери – жены и дочери.
Значит, Майкрофт ему сказал. Джон кивнул.
– Спасибо.
- Я рад… - поколебавшись, сказал Шерлок, глядя в сторону, - Я рад, что ты не поехал с ними. Я имею в виду - в той самой машине.
Джон совершенно точно знал, что тот на самом деле имел в виду.
- У меня была причина остаться.
Шерлок посмотрел куда-то вниз. Уголки рта опустились.
– Сейчас уже причины нет.
Когда Джон представлял себе этот разговор до возвращения Шерлока - а он представлял, тысячу раз представлял долгими одинокими ночами – то всегда думал, что в этот момент будет держать Шерлока за руку, а вот сейчас не решился.
Он заколебался в поисках правильного ответа, а Шерлок продолжил все с той же грустной улыбкой:
– Мне очень жаль. Я понимаю, что это совсем не то, что ты себе представлял, когда…
- Нет, - ответил Джон, негромко, но очень резко. – Нет. Никогда не извиняйся за то, что с тобой случилось. Не передо мной.
Шерлок не поднял на него глаз. Он будто пытался что-то высмотреть на полу, и выглядел при этом таким беззащитным, с трогательной морщинкой между бровей. Джон почувствовал, как к горлу подступил ком, и, после секундного размышления, очень осторожно протянул руку туда, где на столе лежала ладонь Шерлока, но не дотронулся до нее. Шерлок сначала долго на него смотрел, потом шумно сглотнул и кивнул. Джон, стараясь сильно не нажимать, положил свою широкую ладонь на длинные узкие пальцы Шерлока. Рука Шерлока была очень холодной и мелко дрожала под ладонью Джона, но быстро согрелась, и через некоторое время Шерлок перевернул ее, и их ладони соединились.
Они просидели так довольно долго, Шерлок – опустив голову, не отрываясь, глядя на их руки. Джону казалось, что он накрыл ладонью бабочку. Он сидел, не двигаясь, и практически не осмеливался дышать. Шерлок вздохнул, и, подняв голову, посмотрел на Джона, в этот раз прямо в глаза.
– Я не знаю, когда смогу вернуться назад, - произнес он.
Джон вскинул голову, чтобы продемонстрировать Шерлоку, что это его не беспокоит.
– Тогда я перееду сюда.
Шерлок слегка заулыбался, и Джон робко сжал его ладонь. Шерлок ответил на это легкое рукопожатие, а затем осторожно убрал руку.
- Спасибо тебе, за то, что приехал.
- Я хотел приехать, – ответил Джон. Он сделал глубокий вдох, и выпалил скороговоркой: - Я могу увидеть тебя снова?
Со стороны можно было подумать, что Шерлок никак на это не отреагировал, но Джон увидел, как засветились его глаза.
– Я согласен, - несколько официально ответил он.
- Через неделю?
- Если тебе подходит.
- Это было бы… отлично. Просто отлично, – Джон почувствовал, что снова улыбается от уха до уха. Боже, он был совершенно безнадежен. Этот обмен фразами был таким чинным и официальным, и при этом фантастически прекрасным, и… - Вот черт, мне нужно идти. На автобус пора.
- Да, - тот, старый Шерлок уже несся бы в сторону двери, как сияющий движущийся луч – или вообще бы проигнорировал слова Джона, весь погруженный в работу – а этот новый Шерлок сидел неподвижно, жадно следя за Джоном глазами, будто стараясь не упустить ни единого мгновения.
Комментарий к Часть 2
1 - Afternoon tea – традиционная британская трапеза, обычно включающая в себя чай, маленькие сэндвичи, сконы со сливками и джемом, а также другую сладкую выпечку.
2 - Это еще называется ретрит (retreat center)
========== Часть 3 ==========
Ноябрь.
Судя по изумленным взглядам окружающих, Джон, похоже, всю неделю проходил, лучезарно улыбаясь.
- Ну что ж, я рад, что встреча прошла хорошо, - Майкрофту наконец удалось прервать Джона, который тараторил без умолку уже минут десять. На этой неделе была очередь Майкрофта выбирать место встречи, поэтому ужинали они в ресторане, и тот смаковал «весьма неплохое Sancerre», пока Джон рассказывал.
- Я хотел позвонить тебе из поезда, но телефон разрядился – все-таки следовало взять с собой зарядку – а на следующий день надо было работать. Извини.
- Ничего, я смог это пережить, – ответил Майкрофт. - Расскажи, во что он был одет.
Этот вопрос был из разряда тех, что Джон уже давно перестал считать странными, поэтому послушно описал одежду Шерлока, насколько смог запомнить. В ответ на последовавшие вопросы, рассказал, сколько тот ел, какой карандаш у него был с собой и какой чай они пили.
- Он хорошо выглядит, - с нажимом сказал Джон. - Его взгляд… – он задумался, подыскивая подходящее слово. Вряд ли «спокойный» было подходящим определением - его глаза постоянно сканировали помещение, но с другой стороны, он никогда и не был умиротворенным, его взгляд всегда был таким же быстрым, как и его мысли. Не ясный, не яркий – такие слова принадлежали другому Шерлоку. Не всегда в хорошем смысле. - …Там, – в конце концов произнес он. - Он был там.
- Курил?
- Не думаю. Во всяком случае, запаха я не почувствовал.
- Мммм, - Майкрофт задумчиво пожевал кусочек трюфеля.
- Когда ты ему рассказал? Про Мэри и Эммелин?
- Месяц назад. Когда он наконец спросил. Я думал, раз он интересуется, то готов «восстановить связь». И не надо так на меня смотреть. Я действительно прочитал все те брошюры, что мне выдали. Не всем из нас нужно по пятьдесят раз перечитывать одно и то же, чтобы запомнить.
- Я говорил тебе, что он пишет рождественскую песнь для детского хора? – весело спросил Джон.
Майкрофт подавился вином.
– О боже, - воскликнул он, и Джон почувствовал, как у него на лице расцветает широченная улыбка.
***
Джон подписался на дежурства в выходные, когда устроился на новую работу – благодаря им выходные были не такими тоскливыми. По иронии судьбы оказалось, что впервые в жизни он не нуждался в деньгах. После продажи дома и получения страховки за Мэри их было достаточно. Да и миссис Хадсон отказывалась принимать от него деньги за квартиру – Майкрофт продолжал оплачивать аренду. (Джон попытался с ним об этом заговорить, но тот только отмахнулся – Джон, не говори ерунды, - и сменил тему). Но теперь выходные ему требовались для встреч с Шерлоком.
- Я отработаю все субботы и воскресенья до конца сентября, и выйду на Рождество, но потом меня вычеркивайте, - сообщил он Саре.
- И хорошо. Я знала, что ты вернешься к жизни, - ответила Сара, - Может, прекратишь так улыбаться? Меня от этого тошнит.
- Тебя от всего тошнит, - беззлобно парировал Джон. Сара была на четырнадцатой неделе беременности.
- Это правда. – Она глотнула имбирного чая из большой кружки, с которой теперь не расставалась, посмотрела на него и покачала головой. – Ладно. О воскресеньях я позабочусь. А теперь иди отсюда. Ты не видишь, что на улице дождь? Это совершенно неприлично – так улыбаться.
***
- Похоже, вы вполне позитивно оцениваете ситуацию, – сказала ему Элла. Боже, он улыбался даже ей.
- Да, есть такое. Я очень старался ни на что особенно не надеяться, а все так хорошо прошло, к моему огромному облегчению. И, естественно, я очень жду нашей следующей встречи в эту субботу.
- А чего вы от нее ждете?
Джон пожал плечами.
– Просто опять попьем чаю. Я не собираюсь подстегивать события – понятно, что это небыстрый процесс. Два шага вперед, один назад, как-то так.
Элла кивнула.
– У вас самого есть опыт ПТСР.
- Конечно. Несмотря на то, что у каждого он проявляется по-разному, и у него другие проблемы…я не знаю, что в будущем ему от меня потребуется, но что бы это ни было, я сделаю все, чтобы это ему дать.
***
Миссис Хадсон была единственной, кто выглядел такой же безраздельно счастливой, как сам Джон.
– Я знала, что чистый деревенский воздух поможет ему, - сообщила она Джону, протягивая упаковки с выпечкой. Миссис Хадсон знала только то немногое, что рассказал ей Джон и, похоже, сделала вывод, что с Шерлоком случился нервный срыв исключительно эмоционального свойства, в результате чего его определили в санаторий. – В этот раз я сделала кое-что с изюмом. А еще я записалась на мастер-класс в январе, чтобы научиться делать макарони!
- Это здорово, он их любит, - ответил Джон. – Спасибо. Тогда до встречи в воскресенье?
Миссис Хадсон одарила его счастливым взглядом и убежала назад на кухню. Зеленый Пиджак сказал с неприкрытой завистью:
- Она никогда не дает мне пакетов со сконами.
Джон засмеялся.
– Она моя домохозяйка. И это на самом деле не для меня. Подарок для ее старого жильца.
Зеленый Жакет говорил с американским акцентом, из чего можно было сделать вывод, что в Лондоне он недавно, раз не определил известного по таблоидам Джона или другого, самого знаменитого жильца миссис Хадсон. Джон взял свои коробки и помахал американцу.
- Пора бежать. Хороших выходных.