— Считай это предупреждением. Опубликуешь еще какое-нибудь дерьмо, и я пройдусь по собственному маленькому списку. Одно дело велосипедные шорты, но это? Выставлю видео на публику. Война.
— Ты не посмеешь! — произнесла я, считая, что он блефует.
Он кивнул в сторону ведра.
— Смешно, потому что я думаю, что только что это сделал. Хорошего дня! — Он подмигнул моей маме. — Миссис Роджерс, простите за беспорядок.
Глава 8
ТЭТЧ
«Я буду твоим героем» — первое предложение, написанное мне с незнакомого номера.
Какого черта?
Утро продолжало становиться все страннее.
Когда я отправился за кофе в привычный «Старбакс», бариста уставилась на меня большими голубыми глазами и произнесла:
— Энрике Иглесиас крут.
— Ладно, — протянул я. — Спасибо за кофе, хорошо поговорили.
Если это не было достаточно странным, то мой «Фейсбук» полнился мемами с героями, на одном из них оказался я в плаще.
— Что за черт? — я прокрутил ленту новостей. Начало проигрываться видео. Со страницы Остин.
Надо было удалить ее из друзей, слишком тяжело все время видеть ее фотографии.
Вместо этого, как мазохист, я оставил все как есть, чтобы постоянно заходить на ее страницу и каждый раз злиться на себя за решение порвать с ней.
Мой пьяный голос пел «Героя» не только невпопад, но и не по тексту песни.
— Святое дерьмо, — прошептал я, уставившись на свои пьяные вопли, которые, вероятно, смогут слушать и поймут разве что собаки.
Это уже стало популярным.
Больше пяти сотен репостов и двух тысяч комментариев. Видео распространялось с ее нового сайта.
И когда я нажал на ссылку сайта, как и следовало ожидать, там был я, во всей своей сатанинской красе.
Я собирался ее убить. УБИТЬ.
Это в моей жизни из-за нее бардак! У меня была карьера — репутация! К черту все.
Вот почему всегда предостерегают от брошенных женщин.
Я быстро написал Лукасу с предложением встретиться в моем кабинете, а затем наклонил голову, увидев в окне зоомагазина объявление «Тарантулы».
Губы растянулись в улыбке. Оу, она хочет поиграть? Ну, хорошо, поиграем.
На лбу задом наперед было написано «шлюха». Она использовала зеркало. Что еще тут скажешь.
Я сделал фото, потому что это забавно.
А затем выложил в Фейсбуке, но сделал пост приватным, выбрав лишь профили Лукаса, Эвери и ее. По крайней мере, она будет знать, что у меня есть собственная версия шантажа. Над фотографией написал: «Кто кому изменил?»
В конце концов, она может винить меня за наши разрушенные отношения, но часть меня все еще обвиняет ее.
За то, что просила слишком многого слишком рано. За то, что вызывала чувство необходимости оставаться с ней.
— Остин. — Я выдыхал ее имя, когда она прижималась ко мне обнаженным телом. Мне никогда не насытиться ею. Она не из тех девушек, с которыми переспав однажды, легко теряешь их номера телефонов уже на следующий день.
Мне понадобилась одна неделя, чтобы осознать, что я не хочу ничего простого и легкого, я хочу ее.
Лукас потерял дар речи, когда я сообщил, что вместо разрыва отношений собираюсь попросить ее стать моей девушкой.
Я улыбнулся сам себе как полный неудачник.
— Жестче. — Ногти впились в мою кожу, по телу разлилась боль, смешанная с удовольствием быть внутри нее. — Тэтч...
Я заглушил ее мольбу поцелуем.
Наш роман предполагался быть скоротечным.
Веселым.
Но ничто в ней не заслуживало спешки: кожа источала свежий аромат розовой воды, а на вкус она словно купалась в сахаре. Я пьянел от ее вкуса.
— С тобой всегда так хорошо, — девушка обвила ладонями мою шею. — Как это возможно?
— Я – хирург, — я подмигнул. — Хорошо работаю руками.
— О, да, — согласилась она, не отводя от меня взгляда. — Ты мне нравишься.
— Ты мне тоже, — я сглотнул глупый нервный комок. Никогда этого не делал. Никогда ни к кому не привязывался. Развалившийся брак моих родителей был главной причиной, почему у меня никогда не случалось отношений длиннее одной ночи, и причиной процветающей прибыльной карьеры, с которой у меня было достаточно денег, чтобы купить свое чертово счастье. И не нужно инвестировать это счастье в других людей, они все равно подведут тебя.
— Будешь моей девушкой? — спросил я тихим шепотом.
Ее глаза распахнулись, а потом она поцеловала меня, толкнула на спину и провела ладонями по моей груди.
Я застонал.
— Это «да»?
— Да, черт побери.
Я покачал головой в ответ на воспоминания и двинулся к офису, игнорируя насмешливые взгляды и преследовавшие всю дорогу тихие комментарии про героя.
По крайней мере, я больше не мучился паранойей на тему того, что она мне приготовила. Она уже опозорила меня к чертовой матери. Хуже уже просто некуда.
Ни единого гребаного шанса.
Глава 9
ОСТИН
— Что значит «не считается»? — Я старалась сохранить голос ровным, пока дьявольский профессор просматривал мой сайт. — Оно популярно!
— Ты опубликовала позорное видео, как бывший парень фальшиво поет песню. — Он закатил глаза и закрыл ноутбук. Клянусь, у него что-то вроде комплекса Бога, учитывая, что ему около сорока и женщины, преимущественно сексуальные студентки, стелятся ему под ноги. — Конечно, оно стало популярным, но это не предмет нашего изучения. Твоя публикация хороша, но она однодневка. И не потребовала абсолютно никаких усилий.
Ха! Я чуть не погибла при нападении паука из-за этого видео, ну да ладно. Я прикусила язык и ждала, пока он меня отчитывал.
Одна из моих однокурсниц подошла к столу и кокетливо помахала профессору. Ее топ был настолько обтягивающим, что я видела соски.
Профессор улыбнулся и помахал в ответ. Ублюдок!
— Что тебе нужно, — произнес он, возвращая свое внимание ко мне, словно я была полнейшим разочарованием, — так это нечто действительно интересное. Может, ты сможешь написать что-нибудь важное для тебя? Кампанию твоего отца по переизбранию?
Благодарю, но я лучше зажарю пойманного тарантула и съем его. Когда я промолчала, профессор продолжил.
— Этот мужчина тебя бросил? — он изогнул бровь. — Такое случается каждый день, и как бы ни было забавно наблюдать за чужим несчастьем, люди не увлекаются подобным и забывают. К тому же, это не имеет особого значения в социальных СМИ.
Еще одна девушка подошла к нам, очередная идеальная девушка подмигнула дорогому старому профессору. Я была близка к тому, чтобы помахать пальцами перед его лицом, привлекая внимание.
— Ладно... — медленно произнесла я, стараясь не расплакаться. — Значит, вы хотите, чтобы я прекратила выкладывать позорные видео и начала делать что? Уроки по макияжу? — Это единственная вещь, которая, по моим наблюдениям, быстро распространяется и может привлечь подписчиков. — Я не пытаюсь все усложнить, просто я не знаю, чего вы от меня хотите.
Его пристальный взгляд отнюдь не облегчал борьбу с тошнотой. Не хватало еще стошнить на человека, который держал мою степень магистра в своей ненавистной ладони.
— Потерять парня легко, как и найти, а ты сделай что-то сложное, и у тебя все получится. Ты станешь магистром. Используй мозг. — Он пожал плечами. — Ты можешь идти.
— Но...
— Три недели, Остин. У тебя три недели, чтобы найти свою нишу на просторах интернета. Все, что тебе нужно — это сто подписчиков твоей истории. Заставь их полюбить тебя. Осталось лишь определиться, о чем она будет. Это, — он ткнул пальцем в ноутбук. — Не то.
Я едва справилась со злыми слезами, когда выходила из его кабинета. Часть меня знала, что я сама виновата. Я напилась и выложила глупое видео, частично из-за боли, частично из-за гнева. Слезы были больше вызваны Тэтчем, чем моим занятием.
Несчастная, я нашла свободную скамейку и уселась на ней. Испытывая похмелье.
Находясь в состоянии войны с мужчиной, собиравшимся подложить пауков в мою постель. И все зря.
Я восемнадцать месяцев надрывала задницу, чтобы пройти ускоренную программу, а теперь на моем пути к званию магистра стоит тупой факультатив! Факультатив, который большинство студентов даже не проходили, так как специализировались в сфере маркетинга.
Моя история. Он сказал, что я должна заставить их полюбить меня. Полюбить историю. История, история.
Мимо прошла державшаяся за ручки пара. Девушка выглядела так, словно плакала, а потом парень остановился и обнял ее. Он отстранился, взгляд его глаз упал на ее губы, а потом он поцеловал их.
Я наклонила голову. Их рты встретились.
Я почувствовала зависть. Нужно отвести взгляд.
Глупое сердце.
Глупое доверчивое сердце.
Глупый, помешанный на сиськах профессор! Я вскочила на ноги.
Вот что.
Он прав, любой может опубликовать видео. Любой может отомстить.
Но статья на его любимую тему о работе самого молодого и красивого пластического хирурга Сиэтла?
Я ухмыльнулась.
Но улыбка погасла, когда я поняла, какую жертву это потребует с моей стороны.
Это будет ад. Эпичный. Ад.
И я собираюсь умолять его на четвереньках — как ни странно, это одна из любимых поз Тэтча — а значит, возможно, лишь возможно, что все получится.
Или так, или он рассмеется мне в лицо и отправит к одному из своих мерзких партнеров, которые пялились на меня в тот раз, когда мы были в конференц-зале.
Я вздрогнула.
Это работа. Не личное.
Мне нужна выпускная работа, а зная Тэтча, он уже давно похоронил свое сердце. Он согласится. После этого мы разбежимся по своим дорогам.
Это даже даст мне поставить точку, то, в чем я отчаянно нуждалась.
Глава 10
ТЭТЧ
— У меня для тебя предложение, — хриплый голос Остин всегда сводил меня с ума. Я быстро повернулся.
На девушке была надета короткая черная юбка и футболка в черно-белую полоску, оголявшая светлую кожу на талии. Ремешки черных сандалий в греческом стиле опутывали икры. Она определенно пыталась убить меня высокими каблуками и еще чертовой массой вещей.
— Остин. — Проклятие, мне обязательно так хрипеть? — Я бы сказал, что мне приятно, но не хочу вводить тебя в заблуждение.
Ее передернуло, прежде чем она быстро скользнула в мой кабинет, закрыла за собой дверь и схватилась за стул.
— Да, прошу, входи. Не то, чтобы моя работа связана с проведением встреч, — наконец проворчал я, какую бы драму она ни собиралась мне устроить.
— Я завалю экзамен, — выпалила она с расширенными от волнения глазами. — Но я не могу этого допустить, не после всего, через что мне пришлось пройти. Я до сих пор живу дома и просто... — она набрала побольше воздуха. — Провал не вариант. Совсем.
Вот она — вероятная причина того, почему ее сводил с ума разрыв наших отношений, но я не собирался это озвучивать.
— Почему это моя проблема? Разве то коротенькое видео не стало популярным? — Ее губы дрогнули. — Не смешно! — отрезал я.
— Признайся, смешно, но по-своему, — она склонила головку в той прелестной манере, которая заставляет более слабых мужчин падать на колени и молить о прощении.
Я сжал кулаки. Ага, не дождетесь.
— Я тебе вот что скажу — признаю, что это смешно, когда мы вместе посмеемся над пауком, загнавшим тебя на диван.
Она ткнула пальцем в мою сторону.
— У него была суперсила, и ты об этом знал! — она взволнована, обе руки воздеты в воздух. — То ведро весило пудов пять! И он двигал его головой!
— В ведре было максимум пять унций веса, и я не думаю, что пауки вообще что-то двигают головой. — Я закатил глаза. — Ты так считаешь?
Она заломила руки и опустила голову, страх и смех исчезли.
— Профессор говорит, что видео не очень хорошее, что оно долго не продержится. Смысл курса — научиться использовать социальные сети в маркетинге и брендинге, а все, что я сделала, это по пьяни выложила видео, в котором ты бездарно поешь.
— Погоди, ты была пьяная? — Я никогда не видел, чтобы она теряла полный контроль, что заставляло гадать о причинах, приведших ее к этому. Но я ли стал причиной? Или учеба? А может, все вместе? И почему мысль, что она потеряла контроль, думая обо мне, так сильно заводила?
— Это не важно, — выдавила она сквозь зубы. — Давай сосредоточимся на дилемме.
— Моей дилемме.
В дверь постучали.
— Да?
Наша ассистент Миа просунула голову в дверной проем.
— Простите, но пациент на одиннадцать часов уже здесь.
— Пять минут.
Она кивнула и закрыла дверь.
— Давай быстрее, Остин.
Девушка прикусила губу. Я с первого дня одержим ее ртом. Он далек от идеала, и потому, наверное, нравился мне. Моя работа заключалась в том, чтобы исправлять недостатки, и почти всегда это было пародией, ибо уничтожало, в первую очередь, уникальность человека.
Никакие деньги или мольбы не заставят меня испробовать на ней какие бы то ни было хирургические методы.
Никогда.
— У меня, вроде, появилась новая идея. Как видишь, мой профессор, который меня ненавидит, буквально не может оторвать глаз от девочек с большими сиськами, и я подумала: «Эй, почему бы не заняться проектом на его любимую тему?» Я могу описать процесс получения новой груди, добавить другие твои работы, а по истечении трех недель проекта я, с вашего с пациентом согласия, проведу прямую трансляцию операции. Блог будет интересен не только из-за выбора темы, но и потому что ты и твоя клиника хорошо известны в Сиэтле. Это будет прекрасная публикация для тебя и для меня. Я также помогу тебе рекламой, что, вероятно, заставит профессора отвалить от меня. Знаю, тебе нужно все сделать юридически правильно, но... — она перевела дыхание. — Что думаешь?
— Я не знаю, что думать. — вздохнул и облокотился на стол. — И потом, насколько ты отчаялась, что пришлось просить меня об услуге?
— Очень. Сильно. Отчаялась. — Ее глаза наполнились слезами. — Мне необходимо сдать курс, а ты – единственный хирург, которому я действительно могу довериться.
— Что ты имеешь в виду?
— Ну... — Она поерзала. — Я имею в виду, что хочу пройти консультации и другие предоперационные процедуры, как если бы я была одной из твоих пациенток. Это единственный способ точно описать ощущения и эмоции от щепетильной операции, а также страх и волнение перед тем, как лечь под нож.
Дьявол.
Ее грудь. Ее тело.
Мои руки.
Она ожидала от меня профессионализма, когда мне больше хотелось целовать ее соски, чем чертить черным маркером по коже.
— Мне нужно, чтобы ты только провел обследование, и я исчезну с твоих глаз, — быстро произнесла она.
— Ты же осознаешь, что я буду тебя трогать, верно? — Я чувствовал необходимость обговорить это, надеясь, что она понимает трудность ситуации. Придется по-другому смотреть, касаться, но при этом не заявлять свои права на нее. Между нами и так все достаточно сложно, без дня клинического осмотра, учитывая, что она снится мне ночами напролет.
— Тэтч, прошу, — девушка наклонилась вперед. — Если поможешь мне, не будет никакого списка мести, тебе не придется постоянно оглядываться, ожидая моего нападения.