Я на служебной лестнице.
Как был в тунике и кожаных штанах Иуды, Бенсон бросился вон из гримерки. Джереми стоял прямо за железной дверью, ведущей к пожарной лестнице. И снова Тристан оказался прижат к стене, как тогда, в Малаге.
— Черт, я думал, не дождусь, — шёпот Джереми пах черным кофе и ментолом, первый поцелуй стал глотком хорошего виски после долгого воздержания, и Тристан отпустил себя.
В этот раз было куда острее, сегодня их легко могли застать, стоило кому-то воспользоваться лестницей, но именно сегодня они не смогли бы оторваться друг от друга, и Джереми решил во что бы то ни стало закончить то, на чем их прервали в Малаги. Прелюдия была не нужна: они хотели друг друга до одури. Олдридж просто встал на колени, прямо на бетонный пол, и рванул на себя пояс на штанах Тристана. Джереми сосал порывисто, нетерпеливо, помогая себе ладонью, второй рукой он расстегнул джинсы и стал дрочить себе в такт движению головы. За дверью слышались голоса и шаги, они были словно два преступника, грабившие банк под носом у сотрудников. Предчувствуя развязку и еле сдерживая стон, Тристан вцепился в волосы на затылке любовника и грубо дотрахал его в рот, дав в конце возможность отстраниться. Но Джереми лишь придвинулся ближе, когда струя спермы ударила ему в горло. В эту же секунду он и сам кончил себе в кулак.
Они разошлись тогда так же, как встретились, без лишних слов, Джереми уехал по делам, Тристан вернулся в гримерку, на ходу придумав для Рича объяснение, куда это его носило, а после, уже сидя в машине, он пролучил новое сообщение.
Просто бомба.
Если в тот момент и должно было внутри что-то воспротивиться случившемуся, то этого не произошло. Голос совести молчал, здравый смысл тоже, зато крышесносный азарт и эйфория накрыли с головой. Так пролетела неделя, работа и жизнь двигались в прежнем русле, связь с Джереми оставалась верхом конспираторского искусства, и, только проходя мимо выхода на служебную лестницу, Тристан не мог не улыбнуться, мысленно возвращаясь в тот вечер их Страшного Преступления. Правда, когда Андерсон упомянул Джереми в своём кабинете, на секунду стало страшно при мысли, что их раскрыли. Но нет, обошлось. Можно было расслабиться и подумать о предстоящем новоселье.
Вечером субботы в квартиру Тристана нагрянуло столько народу разом, что можно было засомневаться: неужели настолько большая у них труппа? Но да, лица все были сплошь знакомые. Даже Дэвид Солберт, обычно не участвовавший в сходках молодёжи, ненадолго заехал и презентовал набор шикарных винных вокалов. Однозначно не стоило ждать Андерсона, поскольку тот заранее предупредил, что не сможет, а вместе с главрежем приглашение отклонила и Джейн. Видимо, получив, наконец, главную роль, она решила, что для разнообразия можно и побыть домашней и преданной подругой для Джеймса.
В итоге к восьми вечера часть труппы уже наведалась и уехала, а часть только прибыла. Новоселье получилось винно-вискаревое, с разными сырами, артишоками, хамоном и литрами алкоголя.
Тристан почти не пил, бродил среди гостей, присоединяясь то к одной группе, то к другой. Из ноутбука негромко звучала Metallica, в раскрытые окна проникал осенний воздух, наполненный дождевой влагой и свежестью, и в целом обстановка царила умиротворяющая.
— Чувак, это что, твои? — Рокко, недавно прилетевший из Германии, где помимо аппендицита ему лечили еще и острый панкреатит, показал на стопку рисунков, лежащих на книжной полке. Тристан кивнул, и итальянец, присвистнув, взял в руки всю стопку и начал листать. В основном это были просто карандашные зарисовки разных мест в Лондоне.
— Черт, да тебе не в театре петь, тебе в художественной галерее висеть надо. Бакстер, ты глянь.
Элайджа встал с дивана и, оставив свой бокал с вином, подошёл к Рокко. Посмотрев рисунки, он одобрительно хмыкнул.
— Ну зато благодаря театру его знает почти вся Британия. А после гастролей и не только Британия. С рисунком когда бы он такую популярность получил?
— Никогда, — подал голос Рич, удобно расположившись в кресле. — В нашем мире у художника настоящая слава только посмертно бывает, не считая Энди Уорхола, но там еще большой вопрос, насколько то, что он делал, можно искусством считать.
Тристан усмехнулся.
— Только ты можешь похвалить и унизить одновременно. У Уорхола работы миллионы долларов стоят, между прочим.
— Ой, я тебя умоляю. Банка супа на картине — это искусство? Просто он в модную струю попал, на том и вырулил. А мне такого искусства и даром не надо, ну может только, чтобы перепродать какому-нибудь дураку.
Рокко хохотнул и положил рисунки назад на полку.
— Рич, я теперь понимаю, почему от тебя жена ушла: ты меркантильный сноб.
— Да я и не скрываю, — Рич улыбнулся и отсалютовал бокалом виски. — Так что, Тристан, слушай старших: рисуй себе в кайф, но ставку делай на голос, звенеть в кармане будет лучше. У тебя и так аудитория почти всех возрастов у ног, сейчас еще чудовище сыграешь — и все, считай, что и школьницы все твои. И займешь ты свое место в театральном мире уже по праву.
— А чего только школьницы? — Рокко приложился к своей минералке: в ближайшие месяцы ничего крепче он себе позволить не мог. — Диснеевский мультфильм у многих поколений любимый, не только у детей. Тебя вот, как главного злодея, любить детки не будут.
Рич фыркнул.
— Это я от говорящего будильника сейчас слышу? Кстати о будильниках, который час?
Тристан вынул из кармана мобильник.
— Почти девять.
— Ого, хорошо мы сидим. Только странно, народ полным составом собрался, а Олдридж с Гвен где?
И прежде, чем кто-то успел ответить на этот вопрос, раздался звонок в дверь. О том, что Джереми и Гвен приедут позже, Тристан знал еще утром, получив очередное сообщение. Само собой, сообщать об этом парням он не стал. Гвен и Джереми вошли в квартиру под общий уже нетрезвый гвалт и требование немедленно налить опоздавшим двойную порцию. Гвен, улыбаясь, замахала руками, категорически отказываясь.
— Нет-нет-нет, я сегодня за рулём. Тристан, потрясающая квартира, поздравляю с приобретением! К сожалению, не смогу остаться надолго, мне через час надо быть в доме родителей, на семейном торжестве. Но Джереми останется за нас обоих, да, милый?
Гвен обернулась к стоявшему за ней Олдриджу. Тот кивнул и посмотрел на Тристана с довольнейшей улыбкой.
— Да как скажешь, дорогая. Я же всегда за мальчишник.
Бенсон в эту секунду им восхищался. Ай да Джереми, вот это исхитрился. Правда, к тому моменту в квартире и правда почти не осталось девушек, что для Гвен, конечно, служило гарантией: можно было спокойно оставлять бойфренда без присмотра. И Тристан уже испытал за это стыд, на секунду, но он тут же исчез под очередным взглядом Джереми.
Гвен уехала через полчаса, вместе с Сенди и еще двумя девушками из корды, и с их уходом в квартире осталась полностью мужская компания. Разговоры стали более свободными и откровенными, вино исчезло, зато появилась еще одна бутылка виски. Даже скромный Элайджа, весь вечер потягивавший сухое белое, не отказался от стакана Johnnie Walker, правда, после этого быстро вызвал такси и уехал домой. Рокко в компании с еще двумя парнями вызвался отконвоировать домой тех, кто особенно сильно перебрал. В итоге к полуночи от труппы, кроме Тристана и Джереми, осталось всего несколько человек, включая Рича. Но и они скоро начали собираться по домам. Уже стоя в коридоре и с ожидающим внизу такси, Райли внезапно воспылал желанием помочь Тристану убраться. С ответом быстро нашёлся Джереми.
— Старик, не парься, я останусь и помогу.
Рич в нерешительности посмотрел на Тристана, не зная, как поступить, да и двое других гостей тоже ждали, что решит Райли.
— Парни, правда, езжайте спокойно домой. Я приехал позже всех, еще и без подарка, так что считаю себя ну просто обязанным помочь Тристану, — и Олдридж в подтверждение своих слов взял со столика в коридоре оставленные кем-то пустые стаканы и продемонстрировал намерение идти на кухню.
Это оказалось достаточно убедительным, и Райли с парнями откланялись. Тристан закрыл за ними дверь, спиной чувствую, что ни на какую кухню Джереми не пошёл. Звякнули поставленные на место стаканы, на пояс легли крепкие ладони, и Бенсон откинул голову назад, прижимаясь к любовнику всем телом. Именно этого очень хотелось, весь вечер, наблюдая за Олдриджем, в голове всплывали такие яркие и горячие картины, что порой становилось невыносимо.
Джереми отвёл в сторону копну чёрных волос и начал медленно и дразняще целовать его в шею, то едва касаясь губами, то проводя языком от уха до плеча. Пальцами он гладил Тристана по щеке, тот не удержался и поймал их губами, целуя и беря в рот. Сзади раздался тихий стон, подтверждая, что Бенсон на верном пути. Джереми скользнул губами выше по подбородку и, чуть развернув к себе любовника, осторожно коснулся поцелуем его губ. Так, словно это было между ними впервые. Когда он отстранился, взгляд, которым Джереми смотрел на Тристана, был торжествующий и довольный.
— Давай сначала все-таки посуду помоем?
Как же по-домашнему и как донельзя правильно это прозвучало…
========== Глава 10 ==========
Ноябрь, 2011
Джереми моет посуду, стоя босиком у раковины. Джереми собирает по квартире стаканы. Джереми опрокинул бутылку с виски и ползает на коленях с тряпкой. Будь Тристан портретистом, в эту ночь его коллекция пополнилась бы огромным количеством новых зарисовок. Хотелось побыстрее разобраться с уборкой, но получалось это плохо: желание наблюдать и запоминать пересиливало. Зависнув в который раз, Тристан плюнул и ушёл на кухню с подносом грязной посуды. На очередном бокале пришла разумная мысль, что хорошо бы все же приобрести посудомоечную машину.
Олдридж принес оставшиеся стаканы и тарелки с приборами, сгрузил около раковины и огляделся. Тристан сделал напор воды посильнее и взялся за губку.
— Еще осталось что-нибудь?
Джереми хмыкнул и, приблизившись почти вплотную, провел Бенсону пальцами по спине.
— Да, пожалуй, только самое важное.
В чем был секрет этого человека? Как он умудрялся такими простыми словами и действиями выбивать почву из-под ног, заставляя Тристана чувствовать себя влюблённым озабоченным подростком? Ответа не было. А Джереми прекрасно это чувствовал, поэтому сжалился и с усмешкой пошёл назад в комнату.
— Тристан, а куда бутылки убирать? Тут несколько неоткрытых, — донеслось оттуда через несколько минут.
— Рядом с книжным шкафом бар стоит, со стеклянной дверцей, — Бенсон выключил воду, убедился, что его услышали, и снова вернулся к посуде.
Когда последняя тарелка была отправлена на место и дел на кухне не осталось, Тристан вернулся в комнату. Джереми сидел на корточках перед баром и внимательно изучал его содержимое. Потом протянул руку и вынул то, что так его заинтересовало: переплетенную бутылку с запечатанной пробкой. Он смотрел на нее несколько секунд, а потом поднял глаза и очень серьёзно посмотрел на стоявшего над ним Тристана.
— Ты сохранил.
Не вопрос, а утверждение. Бенсон и сам не очень понимал, с чего вдруг возникла идея сохранить эту бутылку, в отношении вещей он сентиментален никогда не было. Но подарок Джереми, видимо, попал в длинный список исключений, которые начали происходить в жизни Тристана с тех пор, как в ней появился Олдридж.
Джереми поставил бутылку на место, осторожно прикрыл дверцу бара и встал на ноги. Вид у него был несколько озадаченный, взглядом он шарил по комнате, словно сканируя ее на предмет новых удивительных открытий. Что-то привлекло его внимание на столе, где стоял ноутбук.
— Давай-ка уточним: ты хорошо играешь, прекрасно поешь, рисуешь. У тебя нет проблем с тем, чтобы находить общий язык с людьми. И, судя по всему… — Джереми потыкал по клавиатуре ноутбука. — Да, в музыкальных папка сплошь хорошая музыка. Все альбомы Beatles, ничего себе! Что я забыл? Ах, да!
Синие глаза хитро сверкнули.
— У тебя сказочное тело и роскошный член.
И, не дожидаясь реакции на это откровение, Джереми как ни в чем не бывало прислонился спиной к столу и сложил руки на груди.
— Так скажи мне: в чем подвох?
О да, это чрезвычайно интересный вопрос. Такой ли подвох? Тристан хмыкнул и сел на диван, так, чтобы оказаться лицом к лицу с Джереми.
— Полагаю, то, что я эгоист, собственник и очень злопамятен, можно считать подвохом?
Джереми усмехнулся.
— Да все мы эгоисты, работа такая. А насчет злопамятного собственника можно подробнее?
Тристан, не отрываясь, смотрел, как Олдридж, расслабленно и непринуждённо засунув руки в карманы, делает шаг вперед, сокращая между ними расстояние.
— Я не люблю делиться вниманием тех, кто мне дорог. Во всяком случае, мне очень нравится быть единственным ребёнком в семье. При этом я редко даю второй шанс… Особенно, когда речь о предательстве. Характер у меня трудный, это точно.
Еще два шага вперед, если бы в эту секунду Тристан наклонился вперед, то рукой дотянулся бы петли на серых джинсах, нагло торчащей из-под руки Олдриджа.
— Хотя в последнее время многое из того, что было незыблемо, пришлось пересмотреть.
— Да что ты! — Еще шаг, и Джереми упёрся голенью в кожу дивана между ног Тристана. — И что же стало причиной таких перемен?
Нужно ли что-то говорить, если причина твоих внутренних метаморфоз стоит перед тобой и улыбается? Потому что знает, что дело именно в ней. Но Джереми не был бы собой, если бы не задал этот вопрос. Он все знал с самого начала, может быть, понял даже быстрее, чем сам Тристан. И просто ждал, к чему же они в итоге придут.
Бенсон мог бы специально, из мести пуститься в долгие рассуждения на эту тему, в конце концов, невежливо оставлять вопрос без ответа. Вместо этого он протянул вперед руку и, подцепив ту самую петлю джинс, дёрнул на себя. Джереми, словно ожидая этого, тут же оседлал его бедра и навис сверху, забираясь пальцами в волосы. Безумное желание подмять под себя, опрокинуть на диван, сдернуть мешающие тряпки и наконец почувствовать Джереми целиком, каждой клеточкой тела, тормозило невообразимое ощущение свободы, мысль, что вот, свершилось, они вдвоём, за закрытой дверью, и никто не придет и не помешает. И можно долго и сладко целоваться, смакуя каждое прикосновение, растягивая удовольствие настолько, насколько захочется. Джереми обнимал любовника так, словно никого важнее в его жизни не существовало, он изучал губами черты лица Тристана, повторял пальцами линию ключицы, подставлял шею под поцелуи, крепче обхватывая бедра коленями. От жара между ними сбивалось дыхание и одежда немилосердно натирала тело. Тристан скользнул рукой вниз по груди любовника, на ощупь расстегивая его джинсы.
— Мне нужно в душ, — голос Джереми прозвучал над ухом сытым мурлыканьем. Тристан протестующе замычал, крепче прижимая его к себе.
—Да-да-да, нужно, — поцелуй для отвлечения внимания, и Олдридж ловко вывернулся из объятий и встал на ноги, довольно ухмыляясь. — Ну, конечно, если ты все же хочешь получить свой подарок на новоселье.
О том, насколько далеко у них в эту ночь могло зайти, Тристан как-то не успел подумать, осознание накрыло в момент, когда Джереми скрылся в ванной. Черт, так, собраться, сделать… Что сделать? Душ он принимал перед сабантуем, постель в спальне чистая, еще что? Презервативы. Где-то были…
Откуда-то появилась нервозность, казалось бы, с чего? Он даже в школе не переживал, когда Лиззи Рокс вела его в свою спальню. А сейчас еще немного — и руки дрожать начнут. Чтобы себя отвлечь, Тристан ушёл в спальню и начал рыться в ящиках, разыскивая пачку Durex, которая совершенно точно переехали с ним в новую квартиру еще весной, и так и валялась невскрытая. Он так увлёкся, что не сразу заметил прислонившегося к косяку двери Джереми. Тот вышел из ванной с полотенцем вокруг бёдер, по телу стекали капли, как тогда, в душе в Барселоне.
— Не ищи, у меня все есть.
Руки, заложенные за спину, извлекли на свет прозрачный аптечный пакет, в котором виднелись темно-бордовая пачка презервативов и кислотный тюбик смазки.