Я не ожидал. Вроде, не смертельно, но происходящее больно бьёт по глазам, по сердцу. Чувствую, будто Кирилл сам себя предал.
- Выйди, мать твою, Тёма, - шипит на меня.
Никуда я не пойду, решаю это сразу же, как только слышу этот приказной тон. Но из клетки меня выводит охранник. Берет за плечо, разворачивает и, отобрав пластиковый ножик, ведёт в сторону лестницы. Позади слышу тихий стон Кирилла и глухое мычание мужика. Хочу спросить у охранника, что ему нужно, но молчу. Кажется, я в шоке.
- Ты давай, взрослым дядям развлекаться не мешай, ладно? – укоризненно говорит он мне.
Это прикол такой? Сегодня в унитазе топят, а завтра по головке гладят.
- Там мой друг, - зачем-то пытаюсь оправдаться.
- Запомни, парень: здесь не может быть друзей. Каждый сам по себе, - говорит он и подталкивает меня в сторону моей камеры.
Не оборачиваюсь, иду в клетку. Сяду там и не буду ни с кем разговаривать. Чувствую, что обиделся на Кирю. Глупо, нелепо, но поделать ничего не могу. Захожу в камеру, забираюсь на верхнюю койку и отворачиваюсь к стене. Пошло оно всё в жопу.
========== 16. Недолго длилось спокойствие.. ==========
Кирилл сидит внизу, а я пытаюсь спать. Только сейчас замечаю, насколько жёстко и неудобно лежать.
- Ты возишься, как мышь, - тихо говорит он и встаёт, упирается подбородком в мою койку. – Долго обижаться будешь?
- Я не обижаюсь!
Ну, как сказать. Дулся два часа, как дитё малое, но сейчас уже остыл. Прекрасно понимаю, почему он сделал это, к тому же для меня сделал. Кирька мой.
- А я не вижу? - он хмыкает и, улыбаясь, вынуждает меня ответить на улыбку.
Киря слишком хороший, чтобы я продолжал вести себя, как эгоист.
- Просто за тебя обидно стало, Кирь, - шепчу ему.
Основное освещение отключено. Ночь уже, почти все спят.
- Я ничего не потерял, Тём, - он улыбается. – Зато тебе легче стало. Помню, мы на днюхе у Сашки сожрали по таблетке – его старший брат притащил. Так на следующий день голова чуть не раскололась.
- Кирь, - шепчу его имя.
Хочется сказать, чтобы он больше не делал так, но понимаю, что слова прозвучат глупо: в тюрьме всё идёт по правилам, которые устанавливаем не мы.
- Иди сюда, - говорит он и, оглянувшись назад, чуть не смеётся.
Я смотрю на противоположную сторону: в одной из камер занимаются сексом два парня.
- Даже не стесняются.
- А чего им стесняться? – спрашивает Киря. Я спускаюсь с верхней койки, сажусь рядом и прижимаюсь к нему боком. – Их тут трахали, они сосали у всех на глазах, так почему бы не поцеловаться, когда выключат свет?
Я продолжаю смотреть на парней. Они, обнимаясь, трутся друг о друга, целуются – от них так и веет чувствами. Пусть не слышно стонов и слов, что они говорят друг другу, но всё видно. Они как на ладони, и сейчас это не марионетки, барахтающиеся под наркотой под одним из охранников.
- Ты любил когда-нибудь? – спрашиваю я у Кири.
- Ты же знаешь, что нет.
- И я нет.
- Я знаю, - он улыбается и берёт меня за руку. Ободряюще сжимает мои пальцы, а я кладу голову ему на плечо.
- Кирь?
- М?
- Можно я с тобой посплю сегодня? Не хочу один.
Смотрю на друга. Он кивает и прижимает меня к себе. Гладит по волосам, когда я ложусь рядом, другой рукой продолжает держать мои пальцы.
- Хочешь, сказку расскажу? – спрашивает он, и я слышу его тихий смех.
Хихикаю, но прошу рассказать. Когда я был маленьким, мама читала мне на ночь. Теперь у меня нет её. Только Киря есть, и я в полной мере ощущаю его заботу обо мне. Чувствую себя виноватым, что злился сегодня. Удобнее располагаюсь на его плече, обнимаю и слушаю. Чувствую дыхание Кири. Говорит он тихо, и через некоторое время я понимаю, что проваливаюсь в сон.
***
Просыпаюсь резко: меня стягивают с кровати за ноги. Я падаю на пол, моргаю, пытаюсь разлепить глаза. Не понимаю, что происходит. Вижу перед собой озлобленного Марка. Он стоит и ждёт, видимо, когда я приду в себя, проснусь до конца. Киря помогает мне подняться, что-то спрашивает у охранника, но тот молчит.
- Что случилось? – стою перед мужиком. Сейчас он уже не такой добрый, каким показался мне тогда. Нет, он совсем не добрый. Да он готов размазать меня по стене. – Что я сделал?
- Ничего, ты, маленькая тварина!
Марк хватает меня за волосы и вытаскивает из камеры. Киря набрасывается на него с кулаками, но мужик отшвыривает его.
- Киря! – ору во всё горло. – Я не хочу, пусти меня! Не пойду!
- Пойдёшь, гадёныш! – хрипит мне в лицо охранник.
Не понимаю, что такого могло случиться. Я не сделал ничего плохого – просто не успел!
- Что тебе надо? – кричу на него. Люди в камерах начинают просыпаться, подтягиваются к прутьям своих клеток, чтобы увидеть, что происходит. – Чего уставился, козёл? Вот тебе, видал? – ору какому-то мужику в камере на первом этаже и показываю средний палец.
Подавись! Знаю, куда меня тащит Марк. По знакомому маршруту волочит, и снова за волосы!
- Отпусти, ты! Волосы отпусти!
- Ты не ори так, а то я тебе сейчас рот закрою! И, знаешь, тебе это мало понравится!
- Я не хочу к нему! Я не пойду!
- Да кто тебя спрашивает, шалава?! – он усмехается и на секунду останавливается. – Веди себя хорошо, кусок говна, иначе я тебе мозги вышибу. Тебе и твоему дружку, понял?
Блядь, ну как так можно? Почему как только жизнь становится более или менее спокойной, этим кретинам необходимо её сломать?
Марк подтаскивает меня к двери и, предварительно отпустив волосы и взяв меня за плечо, вталкивает в Костину спальню. В нос ударяет резкий запах спиртного и чего-то ещё. На столе у дивана вижу две подожжённые ароматические палочки.
Костя сидит в кресле у окна, болтает розовым ремнём и, увидев меня, слегка улыбается. Сейчас он в джинсовых шортах и майке. Волосы влажные, блестят. Из душа, наверно, вылез.
А я сколько уже не мылся?
- Ты поводок забыл, - говорит он и, поднявшись, идёт ко мне…
========== 17. Завтрак и душ ==========
Прошло несколько минут, а ощущение, будто часов. Костя сидит на диване, я - возле его ног, как верный пёс. Он смотрит на меня, не отрываясь. Я же не знаю, куда себя деть. Абстрагироваться не получается, он будто прожигает меня взглядом насквозь. В первые мгновения я злился, надеялся, что он не будет тянуть – сделает своё черное дело и отпустит. А теперь я краснею. Ну, чего он так смотрит на меня?
Ни одной эмоции на его лице не могу прочитать: он просто разглядывает меня. Не оценивающе, не презрительно. Даже не улыбается. Сколько так ещё будет продолжаться? Давай же, сделай то, что хочешь, и отпусти! Могу даже попритворяться, что получаю удовольствие, если это принципиально.
Как, любопытно, развивались бы мои отношения с парнями в обычной жизни? Наверно, я бы долго жаловался на боль после секса, или, наоборот, был бы активом. В этом ужасном месте, тюрьме, отстроенной специально для издевательств над педиками, у меня не было выбора. Хотя, если под выбором понимать получение пиздюлей или изнасилование – то да, выбор есть.
В спальню стучатся. Официант катит перед собой столик с едой. Я чувствую её запах, но не особо голоден. После трехдневной тренировки не думаю, что меня можно напугать голодовкой. Костя прогоняет официанта жестом.
- Есть хочешь?
Отрицательно мотаю головой. Не хочу – это раз, а во-вторых, не намерен есть из миски.
- Значит, хочешь, - говорит он.
Вот тебе и выбор. Хочу, не хочу – делаю то, что пожелает Его Величество.
- Иди сюда, - Костя указывает на диван, а я просто смотрю. Сейчас поднимусь, и он опять начнёт рычать. Я же питомец, не должен на диване сидеть. – Иди уже, не бойся.
Кого, тебя, что ли, бояться? Борюсь с желанием нагрубить ему. Молча встаю и сажусь рядом. Он протягивает руку к моей шее и аккуратно расстёгивает ремень. Снимает его и откладывает в сторону.
- Ешь.
На столе тарелки, приборы и кружки – в двойном экземпляре. Рядом большая расписная тарелка с омлетом и помидорами черри, круассаны в вазочке, кофе и, кажется, пудинг. Только зародившийся аппетит пропадает мгновенно. Нет, конечно, всё это очень вкусное, я уверен. Но то, что нужно взять вилку и начать при Косте есть, меня напрягает. После всего произошедшего я до сих пор не уверен, не шутит ли он.
- Ты приборами пользоваться умеешь? – спрашивает, и я вижу, как он сдерживает улыбку. Издевается что ли?
- Научили в прошлой жизни! – отвечаю ворчливо. Беру вилку и кладу в тарелку кусок омлета. – Приятного аппетита.
А вот это вырвалось совершенно случайно. Надо было пожелать ему подавиться. С радостью посмотрел бы на его мучения и посиневшее лицо, и даже по спине бы не постучал.
- И тебе, - отвечает Костя и удивлённо вскидывает брови.
Какое-то время мы едим в абсолютной тишине. В спальне приторный запах горящих ароматических палочек, но он действует успокаивающе. В наших клетках пахнет совсем по-другому. А как воняет сейчас от меня – словами не передать. Я ни разу не мылся с того дня, как попал сюда. В душевую можно, как и на улицу – раз в неделю. Главное – не подцепить вшей…
Поел. Осторожно спускаюсь на пол и смотрю на Костю.
- Спасибо.
- На здоровье.
Звучит как-то издевательски, но всё же мне смешно. Улыбаюсь в сторону.
Облокачиваюсь на диван, вытягиваю ноги и принимаюсь рассматривать пальцы. Они грязные, и ногти отросли. Трогаю сальные волосы - висят, как сосульки. Слипшиеся, запутанные. Выглядят ужасно – точно.
Костя отодвигает столик, встаёт с дивана и проходит в другой конец комнаты. Там дверь. Он открывает её, рядом из шкафа достаёт полотенце и манит меня пальцем.
- Иди сюда.
- Куда? – разворачиваюсь в его сторону.
- Душ прими.
Ага! Сейчас душ, а потом что? Мотаю головой, Костя сразу хмурится. Закидывает полотенце себе на плечо и подходит ко мне.
- Не веди себя так, - говорит он. – Сходи и прими душ.
- Я в общую душевую схожу. А ещё у нас сегодня прогулка, отпусти меня, пожалуйста…
За что я цепляюсь, ведь знаю же, что будет так, как нужно ему.
- В общей душевой тебя изнасилуют, можешь не сомневаться. На прогулке изобьют, в коридоре ты встретишь моих сердитых ребят, если попытаешься убежать отсюда. Да и в принципе, если слушаться не будешь, я сам с тобой разберусь, - он садится на корточки передо мной и улыбается. – Ты же можешь быть хорошим мальчиком. Перестань ломаться, и всем будет проще.
Слушаю Костю с замиранием сердца. Это, пожалуй, его самая длинная речь, и она действует на все сто процентов. И опять я перед выбором: сделать так, как хочет он, или показать характер и гордость и быть поставленным на колени и избитым. Смотрю в пол, сказать нечего.
Лучше уж он один, чем толпа. Да, лучше так.
Поднимаюсь, сдёргиваю полотенце с его плеча и иду в душ.
- Там есть всё необходимое.
Игнорирую его слова, сам как-нибудь разберусь.
***
Принял душ быстро – боялся, что Костя ворвётся и нападёт на меня прямо в ванной. Два раза голову вымыл, намылил тело. Вскрыл упаковку с зубной щёткой, почистил зубы и, завернувшись в большое полотенце, встал у двери.
Выйти страшно, он же ждёт меня там. Очередная ебля, как надоело. Было всего лишь два раза, а ощущение такое, будто я работаю у Кости шлюхой уже пару лет.
Тянусь к дверной ручке, касаюсь пальцами, но схватиться не успеваю. Дверь с той стороны открывает Костя. Смотрит на меня и, слегка улыбнувшись, подходит ближе. Мне даже дышать страшно, когда он так смотрит.
Закрываю глаза и чувствую Костину руку. Проводит пальцами по груди, животу и стягивает полотенце…
========== 18. Сделай это сам. ==========
Полотенце на полу. Я ещё мокрый, стою перед Костей, глаза опустил. Не люблю, когда на меня вот так смотрит – как будто разорвать на месте хочет.
Он протягивает руки, обнимает меня за поясницу. Стараюсь отстраниться, делаю шаг назад, но становлюсь только ближе к нему. Пальцы спускаются к моей заднице, сжимают ягодицы, раздвигают их.
- Обними меня.
Голос его глухой, хриплый. Не могу ослушаться и покорно кладу руки ему на плечи, обнимаю шею. Я просто размазня!
А Костя большой, сильный, по сравнению со мной он огромен. Уже без футболки и шорт. Голый и возбужденный. Чувствую его силу, когда он поднимает меня на руках. Сразу обхватываю ногами его поясницу, иначе неудобно. Развратная и пошлая поза – от неё сердце в груди подскакивает.
Я волнуюсь, и волнение, кажется, передаётся Косте: он шумно выдыхает, облизывает губы. Я отчётливо вижу это – теперь наши глаза и губы на одном уровне. Он принюхивается ко мне, как животное – касается моих губ своим языком. Я замираю, но момент прерван его хищной улыбкой.
Костя несёт меня на диван, падает на него, я – сверху. Сижу, понимаю, что его член скоро окажется во мне. Вот-вот, через пару секунд Костя приподнимет меня и вставит так, что искры из глаз посыплются.
Но мой мучитель сидит. Продолжает тискать меня за задницу и смотреть в глаза. Хочется отвести взгляд, но меня магнитит, не могу! Чего он ждёт? Скорее начнём, скорее закончим!
- Давай, - тяжело выдыхает он.
Я что-то не понял…
- Чего сидишь?
А что я должен делать? Мне непонятны такие вопросы. Озадаченно смотрю на него, он улыбается краешком губ и берёт меня за запястья.
- Сделай это сам, - говорит он, и до меня доходит.
Извращенец. Он хочет, чтобы я помог ему трахнуть себя. Сам уселся на его член и принялся скакать, как бешеная коза!
Нет, я не смогу. Блядь, мне просто страшно – как это я сам…
- Садись на член, - угрожающе шепчет он, держа меня за задницу. – А то больнее будет.
Костя пристраивается к анусу и подаётся вперёд, но не входит. Ждёт меня, трётся своим членом о мою дырку. Плевать, пусть будет больнее! Я не могу сам!
- Давай же, не ломайся!
Краснею, как целка, ненавижу себя за то, что боюсь и что не могу скрыть смущения. Отрицательно мотаю головой, и Костя резко притягивает меня к себе, заставляет обнять его. Спускает руки к бёдрам и резко входит.
Боль дикая, я готов заорать, зареветь. Стискиваю зубы, зажмуриваюсь и терплю. Костя и не думает щадить – начинает жёстко трахать. Сразу быстрый темп, сильные толчки. Ни о какой прелюдии с ним не может быть и речи.
Я мычу от боли, он – стонет от наслаждения. Подбрасывает меня вверх и вновь усаживает на член. И сам двигается, и снова меня плотнее к себе прижимает. Держусь за его шею, ощущение, что улечу на другой конец комнаты – так он меня подкидывает.
Костин член разрывает анус: я не вижу крови, но чувствую её липкость. Режущая боль прекращается на пару секунд: Костя останавливается, делает несколько глубоких вздохов. Но потом начинает заново. Дикая долбёжка, он точно разорвёт меня.
Что в итоге останавливает его, не знаю: то ли мой дикий крик и слёзы, то ли то, что он кончает.
Второе, скорее всего. Чувствую в себе его сперму, но вынимать член Костя не торопится. Я даже и не думал, что будет так легко. Усмехаюсь про себя, а сам реву.
Сижу на нём сверху, лицо закрываю руками - прячусь, как могу. Душу мою так никто никогда не оттрахает. Через мгновение пытаюсь слезть, но он держит.
- Стой, - говорит. – Откинься назад, на ноги мои обопрись.
Но ноги дрожат, чуть не падаю. Костя удерживает.
- Ты меня во всех позах оттрахать хочешь, да?
- Не оттрахать, а отъебать – это раз, - на его лице лёгкая улыбка, нежная такая.
Ничего не понимаю.
- А второе что?
- Ты кончить хочешь?
Уже кончил, спасибо. Жизнь свою нормальную закончил, приехал сюда и стал Бесовской подстилкой.
Тварь! Не успеваю послать его. Костя начинает двигаться. И вновь он заполняет меня.
Я будто в океане боли, тону и даже не пытаюсь выбраться. Реву в голос, не хочу сдерживать себя.
Как я устал! Пусть убьёт меня или отдаст на растерзание своим шавкам!
Тело словно током прошибает – член у Кости длинный. И руки сильные хватают моё тело, сминают ягодицы жёстко, шарят по груди. Хватает меня за шею, я хриплю в ответ. Хриплю, пытаюсь дышать и кричу. Выкрикиваю имя этого ублюдка. Костя хочет улыбнуться, что-то сказать, но наоборот хмурится.
Вижу его глаза: в них огонь. Щёки у него покраснели, губы сжаты. Он смотрит в глаза, вынуждает меня смотреть на него. Двигает рукой вверх-вниз, даже не успеваю понять, когда он взялся за мой член. Он держит его, едва касаясь, гладит, ласкает. Невероятно…