— Мне всё-таки кажется, что будет лучше, если мы уедем. Твой брат…
— Переживёт! Это мой дом, и ты моя подруга. Я не позволю ему разрушить всё.
— Я не хочу становиться между вами.
— Поверь мне, дорогая, — мягко улыбнулась она. — У нас с Леонардом есть множество причин для отдаления. И ты уж точно не будешь основной. Уверена, что он уже остыл и успокоился. Завтра уже и помнить не будет.
— Мне бы твою уверенность, — пробормотала в ответ.
Я не могла забыть холодный взгляд Элкиза, который пробирал до самых костей.
«Нет, такой мужчина никогда не забывал нанесённого оскорбления. Только какова будет его месть?»
— Мне нужно, чтобы вы собрали для меня информацию, — произнёс Торнтон, глядя на застывшего перед ним сыщика.
— Снова госпожа Белфор? — спокойно уточнил тот.
— Не совсем. Я хочу, чтобы вы собрали данные, слухи, домыслы, факты и сплетни о женихе госпожи Белфор. Всё, что только возможно.
— Иваре Гремзи? — на лице мужчины отразилось удивление.
Собирая данные о Белфор, он натыкался на информацию об этом охотнике. Но внимания не заострял.
— Совершенно верно. Он сегодня должен приехать с отрядом в столицу. Готовятся к большой ярмарке, посвященной летнему солнцестоянию.
— Папка будут на столе уже завтра утром.
— Отлично.
Как только дверь за сыщиком закрылась, Торнтон откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.
Щека всё ещё горела. Нет, его били и сильнее. Но почему-то именно эта пощечина не давала покоя, не отпускала. Как и образ северянки.
Крохотная, хрупкая, с золотистыми волосами, собранными в растрёпанную косу. И пеньюар у неё совсем не симпатичный, из простого хлопка и совершенно без кружева. Воротник был наглухо застёгнут, выставляя на обозрение лишь яремную впадину. Совершенно не эротично. Но отчего-то у него участилось дыхание и загорелись ладони, так сильно хотелось податься вперёд, разорвать эти крохотные пуговички и увидеть нежное женское тело. Коснуться бархатистой кожи, вдохнуть сладкий аромат нежного мыла.
Совершенно глупое и бессмысленное желание. Но оно не отпускало.
Лучшая подруга его сестры. Северянка, которая собиралась выйти замуж за другого. Нет, Элкиз не собирался разрушать её брак. Пусть женятся, плодятся и размножаются. А он… он просто будет рядом, незримой тенью стоять за её спиной и ждать своего часа.
И дождётся.
Леонард Торнтон всегда получал всё, что хотел.
А сейчас он больше всего хотел поставить её на колени. Гордую северянку. Айолу Белфор.
Глава Пятая. Сомнения
Селина предлагала взять её экипаж, но я не стала. Ждать, когда подготовят карету, сил не было, мне как можно быстрее хотелось вырваться на волю. На свободу.
Выйдя из особняка, я немного прошлась по улице, затененной густой еще зелёной листвой растущих у дороги деревьев. Узел на шляпке, которая неровно сидела на голове, раздражал шею, и я то и дело поправляла его, пытаясь хоть немного уменьшить трение. Я не любила шляпки, как и кружевные перчатки, но была вынуждена их носить. Хватит и того, что я прогуливалась по улице без компаньонки в столь ранний час и совершенно этого не смущалась.
Поймав кеб, легко забралась внутрь и велела извозчику ехать на окраину столицы.
— Куда именно? — болезненного вида парень с торчащими в разные стороны соломенными волосами сплюнул на мостовую и косо на меня взглянул.
— Мне нужна гостиница «У Гархона».
— Так бы и сказали.
Название гостиницы и её местоположение я знала наизусть. У меня было более двух месяцев, чтобы выучить и по картам найти её местоположение.
Руки дрожали от волнения и нетерпения. Я до боли вцепилась пальцами в ридикюль, пытаясь успокоиться и прогнать с лица глупую улыбку. Но всё было бессмысленно. Щеки продолжали гореть от румянца, а тело то и дело сотрясала нервная дрожь.
Ивар… мой Ивар. Неужели я сейчас его увижу? Волнистые медные волосы, темно-карие глаза и крохотные, едва заметные, веснушки на носу. Как же я жила эти долгие месяцы без него. Как же ждала нашей встречи.
На фоне трепетного волнения, даже утренний скандал показался незначительным пустяком. Я забыла об эгоистичной кузине, графе, мечущем глазами молнии, о заплаканной тётушке и даже стыд перед Селиной куда-то исчез. Всё казалось глупым, неважным и ненужным.
Ох, как я соскучилась.
Каким Ивар стал за этот год, простил ли он меня за задержку. Ведь еще год назад, вернувшись в Изгар из Академии, мы должны были пожениться и уехать в горы. Должны были, если бы не болезнь папы, которая приковала его к постели почти на полгода. Я не смогла бросить отца и чувствовала перед женихом вину, которая не отступала даже сейчас.
Может поэтому и спешила сейчас в гостиницу. Пусть Ивара там еще нет, но я дождусь, как верная жена и возлюбленная. Какой же замечательный получится сюрприз.
«У Гархона» представляла собой мрачное двухэтажное здание из тёмно-серого камня с черепичной крышей, что утратила свой красный цвет, став грязно-бордового цвета.
Отдав деньги извозчику, я осторожно спустилась вниз на пыльную землю и нерешительно огляделась. Двор перед гостиницей был большим и очень шумным. Длинные сараи для лошадей находились прямо за домом и пахло оттуда не очень приятно. Народ толпился, кто-то приезжал, кто-то уезжал. Громко хлопали двери, скрипели ступеньки и отовсюду слышался гомон.
Я сделала всего пару шагов, когда мимо меня с громким кудахтаньем пронеслась рыжая курица, за которой гонялся молоденький поварёнок в тёмно-сером от сажи колпаке, который только чудом держался у него на голове.
— Прошу прощения, — произнесла я, когда мальчишка, громко ругаясь, приземлился у моих ног. — Вы не подскажете, охотники уже прибыли?
— Чего? — вытирая курносый нос грязной ладонью, спросил тот, проводив тоскливым взглядом убежавшую курицу.
— Сегодня должны были прибыть охотники.
— Ну?
— Так они уже здесь?
Поварёнок смерил меня быстрым взглядом и ответил:
— Шли бы вы отсюда, дамочка.
Теперь пришла моя очередь удивляться:
— Что?
— Не для вас это место и охотники не компания для госпожи. После их ежегодных попоек приходится весь день убираться в зале. Как накуролесят со своими бабами.
— Б-бабами? — переспросила я, вновь поправляя узел на шляпке.
— А то, — ответил он, встав с колен, и отряхнул короткие штанины. — Всех распутниц соберут в округе. За раз половину заработанных на продаже денег спускают.
— Но Ивар не такой, — пробормотала я.
Мне не было никакого дела до того, что творили охотники, но я была уверена в своём женихе. Ивар меня любит, сильно любит и никогда не опустится до такого низкого уровня.
— Все они одинаковые. Давайте, я вас провожу до веранды. Там Гархон столики выставил. Хочет как у богатеев летние посиделки сделать. Глупая затея, но хозяину нравится.
— Благодарю.
Подхватив подол платья, пытаясь не испачкаться еще сильнее, я прошла следом за поварёнком и взобралась по шатким ступенькам на просторную веранду, на которой близко друг к другу стояли самые разные столики и старенькие кривоногие стулья.
— Присаживайтесь, я Зоуи позову. Она тут подавальщицей трудится.
— Спасибо.
Сняв кружевные перчатки, я осторожно провела рукой по ближайшему столу в поисках пыли. Вроде чисто. После чего села, прижимая сумочку к груди. Наверное, это была не самая лучшая идея заявиться сюда совсем одной. Но защита у меня есть и, если кто осмелится… В общем, ему не поздоровится.
С моего места было отлично видно вход во двор, так что приезд Ивара и охотников я бы точно не упустила.
— Чего желаете? — передо мной появилась худенькая девушка в застиранном переднике.
— Чай со льдом, пожалуйста.
— Нету льда, — равнодушно ответила она. — И чаю тоже. Могу предложить пиво. Оно у нас холодное, тока бочку из погреба достали.
— Спасибо, пиво не надо.
— Сидр еще есть.
— Сидр? Хорошо, давайте сидр, — вздохнула я. — Только холодный, если можно.
— Еще что-нибудь?
— Нет, спасибо.
Сидр действительно был холодным, с ароматом яблок и легкой горечью на губах. Я выпила почти всю кружку, когда, наконец, прибыли охотники.
Ивара я узнала сразу. Дело было не только в медных кудрях и бархатистом смехе, который разнёсся по двору, заглушая для меня все остальные звуки. А в походке, в повороте головы и движении плеч.
— Ивар…
Я не поняла, как оказалась у ступенек. Ведь вроде только совсем недавно сидела за кривым столиком и тут в одно мгновение оказалась у перил, не сводя жадного взгляда с любимого.
И уже собиралась позвать его, выкрикнуть имя, клеймом выжженное у себя на сердце, как вдруг заметила рядом с ним девушку. Рыжеволосую, стройную, с большой грудью и округлыми бёдрами. Она была так сильно похожа на Мирту, что я даже зажмурилась на мгновение. И всё-таки не она. Чуть выше, стройнее и вела себя по-другому. Но типаж похож.
Я отлично видела, как она крепко держала Ивара за руку, как прижималась к плечу и доверчиво заглядывала в глаза.
Слишком близко и интимно.
Никогда не считала себя ревнивицей, но тут сердце болезненно кольнуло и замерло. Неужели тот поварёнок был прав?
Тоже охотница? Или одна из блудниц, которая решила заработать на охотниках? Не похоже. Для девушки легкого поведения слишком скромно одета. Для охотницы слишком просто и по-девичьи юна. Так кто же она?
Я так и не позвала Ивара, продолжая молчаливо наблюдать за ними, ловя каждый жест и взгляд, обращенный не на меня, сгорая от едкой ревности.
Молодой человек сам меня заметил. Вдруг застыл посреди двора, вскинул голову и сразу нашел меня взглядом, словно почувствовал, что я здесь, рядом с ним. Отступил от рыжей, отпуская руку и улыбнулся так, как мог улыбаться только он.
— Айола!
Ни какого страха, сомнения или неловкости. Наоборот его лицо светилось от искреннего счастья, и в голосе была неподдельная радость.
Наверное, надо остановиться, не поддаваться этому обаянию. Сначала необходимо всё выяснить. Как много сомнений, страхов и тревог…
Но я не смогла.
Долгий год в разлуке, тоска, ожидание, тревога и страх за него и свет родных глаз — всё это сыграло со мной злую шутку.
Быстро сбежав по ступенькам, я бросилась прямо в его объятья, обнимая так крепко, как только могла. Слёзы защипали на глазах, но мне удалось их сдержать. Сейчас не время плакать. Родные руки обнимали в ответ, прижимая до такой степени, что мне нечем было дышать.
Его запах, голос, шепчущий, как соскучился, и губы, которые совсем неприлично касались в быстрых поцелуях лба, щек и губ.
— Айола… ты здесь… глазам своим не верю… как же я соскучился.
И я соскучилась. Но и слова произнести не могла в ответ, наслаждаясь его близостью.
— Кхм, — произнесла забытая нами рыжая и повысила голос. — Ивар, а это кто?
— Что? — молодой человек оторвался от меня, поворачиваясь к девушке, и всё еще не убирая рук, которые раскалённым пламенем жгли кожу на талии, пробираясь даже сквозь платье. — Это моя Айола.
И в том, как Ивар меня представил сейчас, было столько смысла, что всё сомнения разом отпали.
— Айола, — разочаровано протянула рыжая, недовольно поджав губы и внимательно оглядывая меня с головы до ног. — Так вот она какая. Твоя невеста.
— А вы, простите, кто? — осторожно спросила я, чувствуя, как на нас всё больше обращают внимание.
Во дворе появляются другие охотники, они не спешат к нам, стоят в сторонке, переглядываются и переговариваются.
— Прости, моя вина, так был рад тебя видеть, что забыл о приличиях, — вмешался Ивар, чувствуя всю двусмысленности ситуации. — Это Флоренс Заир, единственная дочь нашего командира Нила Заира.
— Дочь? — удивлённо переспросила я. — А я не знала, что вы берёте на ярмарку членов семьи.
— У тебя забыла спросить, — огрызнулась она, откидывая назад рыжие локоны. — Ивар, ты идёшь?
— Я буду позже.
— Но отец велел…
— У меня уважительная причина. Невеста приехала, — спокойно и даже немного равнодушно прервал он её и снова повернулся ко мне. — Айола, у меня есть минут двадцать. Если бы я знал, что ты приедешь так рано…
— Ничего страшного, — улыбнулась в ответ, провожая взглядом рассерженную рыжую. — Просто я так соскучилась. Сил терпеть не было. Поэтому и приехала раньше времени.
— Я рад, что ты здесь, — прошептал он, вновь невесомо касаясь губами моих губ.
— На нас все смотрят, — смущенно пробормотала в ответ.
— Пусть завидуют. Но ты права, нам действительно лучше поговорить вдалеке от любопытных глаз. Моя комната? — Карие глаза многообещающе сверкнули.
Я покачала головой:
— Ты же знаешь, что пока нельзя. Это неприлично.
— Ты моя невеста.
— Но не жена. — Я поправила затёртый воротник его рубашки. Вот что значит нет опытной женской руки, всё кое-как постирано и отвратительно заштопано. — Потерпи, осталось всего ничего.
— Я жду уже столько лет.
— Тем слаще награда. Знаешь, тут есть открытая веранда. Мы можем посидеть там.
— Отлично.
Мы сели друг напротив друга. Ивар поймал мои руки и прижал их к губам, не сводя обжигающего взгляда.
— Какая же ты красивая.
— У тебя новый шрам, — высвободив одну руку, я нежно коснулась уголка глаза, где красной чертой алел рваный рубец.
— Гуи зацепил месяца три назад, когда мы выслеживали стаю у подножья Драгонова зуба*, - равнодушно отозвался Ивар.
— Ты не рассказывал.
— Не хотел тебя лишний раз тревожить. Знаю, как ты переживаешь и волнуешься.
— Волнуюсь, — кивнула я, убирая медную прядь в сторону, лаская заросшую легкой щетиной скулу, касаясь подбородка. — Она в тебя влюблена.
— Кто?
— Флоренс.
— Ты ревнуешь? — неожиданно широко улыбнулся Ивар.
— А у меня есть основания? — шутливо нахмурилась в ответ и продолжила. — Ты ей потакаешь.
— Она дочь нашего главы. Я просто стараюсь быть вежливым и налаживаю контакты. Нам жить с ними, а глава очень могущественен.
— Разбиваешь девочке сердце.
— Что поделаешь, моё давно принадлежит другой.
Скованное спазмом горло и судорожный выдох:
— Скоро.
Слово-обещание.
— Не отдам тебя никому. Ты моя, Айола. Только моя, — посерьёзнев, произнёс Ивар. — И скоро станешь полностью перед ликами Богов.
— Другого и не желаю.
— Я весной поставил наш домик. Он небольшой, но уютный и тёплый. Но на первое время хватит. Поверь мне, дело быстро пойдет на лад. Искрящая с дипломом лекарки — это большая удача в горах.
— Ивар, — пробормотала я, убирая руки и откидываясь на спинку стула, который противно заскрипел. — Я ведь так и не успела тебе рассказать. Отцу стало плохо, и вся эта кутерьма.
— Рассказать что?
— Я выбрала другую специализацию, — твёрдо ответила ему, внимательно наблюдая за выражением его лица.
— Что значит другую? Мы ведь договаривались.
— Я знаю, но у меня проснулся дар. Я просто не могла не воспользоваться шансом…
— Что за дар? — перебил меня Ивар и принялся постукивать пальцами по столешнице.
— Артефактор, — ответила ему.
Тихий смешок, который словно удар по самолюбию, задевая его, заставляя краснеть и обиженно замереть.
— Шутишь?
— Нет.
— Ты отказалась от наших планов и будущего ради сомнительной должности артефактора? Скажи, что это шутка, Айола. Просто ничего другого мне в голову не приходит.
— Это не шутка.
Молодой мужчина тут же посерьёзнел и нахмурился еще сильнее.
— Так, ладно, — произнёс он после минутного молчания. — С дипломом, конечно, вышло не очень хорошо, но уже ничего не изменить. Не отправлять же тебя назад в Академию. Решим всё иначе. Ты ведь прошла курсы лекаря?
— Да, конечно.
— Лечить можешь?
— Да могу, но, Ивар…
— Отлично, это самое главное.
— Я артефактор, — напомнила ему, пытаясь достучаться до жениха, сказать то, что тяготело надо мной всё это время.