Со мной приключилась настоящая истерика. Я была готова рвать на себе платье и царапать кожаную обивку сидений. Я словно загнанный в угол зверь пыталась отыскать путь к побегу — малейшую лазейку из западни, в которую превратилась поездка на свадьбу. Меня стало нешуточно трясти, и водитель, видимо, решил, что у невесты приступ эпилепсии.
— О боже, сеньорита! Вам плохо?! Что с вами случилось? Вам нужна моя помощь? Вызвать скорую? Врача?
Девочки не могли никак понять, что со мною не так. Им было все невдомек, как безобидная надпись на школьном автобусе могла превратить спокойную, счастливую невесту в подобие бешеного зверя, пораженную демоном душу, которой срочно требовался экзорцист.
— Алиса! — схватила меня за руки Гвен. — Что с тобою?! Посмотри на меня сейчас же! Сюда! Алло! Это просто автобус! Долбаный школьный автобус!
— Эта надпись! — захлебывалась я в своих слезах.
— Надпись? Да что в ней такого, в этой надписи-то? Что там написано? Написано про лису какую-то… лисенка…
— Это спортивный слоган просто, — подключилась Лаура к укрощению взбесившейся невесты. — Дети едут на соревнования, обклеили для пущей храбрости автобус. А лисенок — скорее всего, их спортивный тотем, вот и все… Просто лисичка на счастье. Причем тут ты? Школьники всегда имеют тотем, какую-то зверушку или… Это еще ничего. Иногда они в качестве символа могут скунса выбрать или даже…
— Сосиску, — кивнула Гвен.
— Что? — усомнилась Лаура. — Сосиску? Нет, не думаю. Я, по крайней мере, таких тотемов еще не видела.
Но я-то знала, чем все это кончится. Автобус никуда не уезжал — он завис напротив нас и двигался так же быстро, как и лимузин. Все это было уж слишком подозрительно для совпадений.
— Водитель! — крикнула я. — Сколько нам осталось ехать?
— О, совсем немного. Всего пару километров. Минуток пять. Ну, может, десять от силы. А что?
— Поднимайте тревогу!
— Что? — не поверил он собственным ушам.
— Давайте сигнал SOS! Бейте тревогу! Сообщите охране об опасности!
— Но… — водитель непонятливо тряс головой и пытался выяснить, в чем же проблема. — А откуда опасность-то? В чем она, где эта опасность?
— Этот автобус! — прокричала я, ткнув пальцем в окно, за которым по-прежнему красовалась надпись: «Привет, Лисенок».
— Пхе… — удивился водитель роллс-ройса. — Автобус? Вас напугал обычный школьный автобус? Да их тут сотни. Дети, знаете ли, их нужно куда-то возить… из дома в школу, со школы домой… на базу отдыха… это нормально…
— Свяжитесь с охраной! — визжала я надрывно, окончательны выйдя из образа ванильной невесты. — Сейчас же!
Атмосфера в салоне накалилась. Все замолчали. До ресторана было уже рукой подать, но автобус так и ехал вплотную к лимузину, прижав его почти к отбойнику — нам оставили узкий проход, через который мы четко видели зад белого джипа охраны. Это был мой последний шанс.
— Ох… — вздохнул мексиканец, кивая головой в знак смирения. — Хорошо, сеньорита. Хорошо. Как скажете, я свяжусь с парнями и сообщу им о… так называемой «проблеме».
— Хорошо, — едва проглотила я ком, подступивший к горлу. — Хорошо… спасибо.
Гвен и Лаура сидели с широко открытыми глазами и испуганно переглядывались, пытаясь предугадать, какой еще номер я выкину. Но они просто не знали того, что знала я. Им не пришлось столкнуться с тем, с чем сталкивалась я. И они не представляли, какими жестокими бывают люди.
Шофер включил рацию, та характерно щелкнула, и он начал говорить:
— Кхм-кхм. Прием, ребята, тут… какая-то проблема. Э… в общем, не сказать, чтобы прям реальная проблема, но…
— Говори прямо, — ответили из джипа.
— Ну, тут просто какой-то автобус… завис возле нас и не уезжает. Водитель ведет себя как-то странно. Вроде бы и ничего опасного, но…
Внезапно автобус взял круто влево и ударил наш лимузин, отчего шофер выпустил рацию и с руганью стал крутить баранку, отлавливая машину.
— А-А-А-А-А!!! — стали кричать мои подруги. — А-А-А-А-А!!!
— Какого черта он делает?! — матерился водитель.
Но он еще не понимал, что за этим маневром стоит дерзкий план моего похищения. И этот удар в бок — только начало предстоящего кошмара.
7
Слева от нас возник съезд на второстепенную дорогу. Неприметная развилка, через которую можно спуститься вниз от шоссе — в сторону серой промзоны. И водитель автобуса прекрасно об этом знал: крутанув руль в сторону белого лимузина, он выдавил нас с главной дороги и заставил мексиканца поменять маршрут.
С визгом шин мы откололись от кортежа и уже не видели сопровождения ни спереди, ни сзади. Впереди нас ждала неизвестная дорога.
Автобус нас преследовать не стал и остался на шоссе. Но облегченно выдыхать было слишком рано — нас очень быстро догоняла мощная черная машина. Она сигналила, моргала фарами и сокращала расстояние семимильными шагами.
— О боже, о боже! — кричала в ужасе Гвен. — Что с нами будет?! Что происходит, что происходит?!
— Какой-то псих! — выкрикнул мокрый от пота шофер. — Творится что-то странное! Очень странное! Это я впервые такое вижу!
Лаура крепко сжала ручку над дверью и стала тихо молиться:
— Хоть бы все обошлось. Хоть бы все обошлось. Пускай это будет сон, просто сон…
— Держитесь! — крикнул шофер.
И в тот же миг нас подбросило от удара в бампер. БАХ! Водитель черной машины разогнался и въехал прямо в зад лимузина.
— А-А-А-А-А-А!!! — кричали мы все хором.
— Боже правый! Мы разобьемся! — стала плакать непробиваемая Лаура. — Сейчас он выбьет нас с дороги! Мы перевернемся! Перевернемся!
Роллс-ройс вилял по проезжей части, но все еще ехал вперед.
— Едьте быстрее! — взмолилась я. — Жмите изо всех сил! Мы не должны останавливаться! Только не сбавляйте скорость!
Бравый амиго вдавил педаль газа в пол, заставив мотор взреветь, словно сердце истребителя. Массивный лимузин несся по асфальту, как низколетящий самолет — вздрагивая на мелких ямах и задыхаясь от нехватки мощности. Было очевидно, что наш свадебный транспорт был создан не для гонок. Машину трясло, она гудела и дрожала, словно ракета, готовая взорваться от малейшей ошибки пилота.
Но вот у наших преследователей машины были куда быстрее.
Черное купе еще раз ударило нас в крышку багажника, словно подгоняя вперед — навстречу неизвестности. Мы понятия не имели, что нас ждет впереди. Вполне возможно, что это западня, и шофер как раз везет нас в ловушку.
— Куда мы едем?! — кричала я сквозь рев мотора.
— А? — не расслышал водитель.
— Куда ведет эта дорога?!
— Я не знаю! — честно ответил он. — Не знаю, никогда тут не бывал!
Откуда-то сбоку вдруг появились еще две машины! Одна была синей, вторая — красной. Они ловко обогнали нас и стали специально вилять впереди, пытаясь нас остановить.
— Не останавливайтесь! — кричала я. — Ни за что не останавливайтесь!
— А-А-А-А-А!!! — снова кричали подруги. Да и я вместе с ними.
Из окон машин полетели пули. Нападавшие стреляли по колесам лимузина, заставляя нашу баржу плясать, словно на горячих углях.
— О боже! — едва держалась Гвен. — Господь всемогущий! Спаси мою душу! Не дай мне умереть такой смертью! — Она взяла пример с Лауры и стала читать молитву, крестясь каждую секунду.
Но водитель не сдавался:
— Все в порядке! В порядке! — старался он сохранять контроль над своим страхом. — Мы все еще едем! Им не удалось нас остановить… Мы в бронированной машине, на непробиваемых колесах. С полным набором электроники. И… у нас все еще есть рация. Сейчас я попробую связаться с охраной!
Шофер отчаянно лавировал между молотом и наковальней, пытаясь при этом включить рацию для связи.
— Прием-прием! — кричал напуганный мужчина в белом фраке. — Прием! Как слышно?!
Лаура тоже решила внести лепту в общее спасение и достала из сумки телефон:
— Я наберу девять один один! Сообщу о нас копам!
Но внезапно случилось то, чего уж точно никто не ожидал. Включая нашего доблестного водителя, имя которого я так и не узнала.
Из люка в крыше синей машины высунулся чернокожий парень со странным оружием на плече. Это не было похоже ни на ружье, ни на автомат, ни на… базуку, как сказала бы Гвен. Он криво улыбнулся, прицелившись в передок лимузина, и нажал на спусковой крючок…
Возникла странная вспышка. Словно от фотоаппарата. А затем шофер убрал руки с руля и закричал нам очень громко через плечо:
— УБРАЛИ РУКИ ОТ ДВЕРЕЙ!!!
Послышался мощный хлопок, и по салону пронеслась ослепляющая молния. Было такое чувство, словно по машине ударил сильнейший разряд от какой-то супер-батарейки. Изо всех мониторов и выключателей полетели искры, вокруг металлических предметов вроде ручек и поручней возникла паутина лучей электротока. Мы будто пролетели сквозь атомный реактор, став мясом внутри огромной микроволновки.
Все резко вырубилось, включая телефон Лауры. Он сильно вздулся, как попкорн, и осыпал мое платье искрами.
— О боже, боже! — кричала Гвен. — Алиса, твоя фата! Твоя фата! Она горит!
Мои глаза уже были просто стеклянными. Я ничего не понимала и никак не реагировала на пожар. Поэтому Гвен взяла ситуацию под контроль и стала бить по ползущим языкам моим свадебным букетом. Уже было ясно как божий день, что этот предмет декора мне точно не понадобится.
Когда огонь погас, и Гвен перестала бить его бутонами цветов… все погрузилось в тишину. В салоне ничего не работало. Не было слышно ни двигателя, ни рации, ни клаксона. И даже тормоза не хотели работать после этого жуткого разряда. Машина, сотканная из микросхем и лампочек, безвольно катилась по асфальту, взятая в тиски налетчиками.
Я взглянула в сторону и столкнулась взглядом с девушкой. Она вела красную машину, направляя наш лимузин строго вперед. С невозмутимым выражением лица. С короткими черными волосами-кудряшками.
Незнакомка крепко держала руль и не сводила с меня глаз — как будто мы с ней были знакомы. Холодный жуткий взгляд… Но я не знала эту особу. И искренне не понимала, что ей может от меня понадобиться. Что могло нас связывать?
Наш роллс-ройс медленно скатился по холму и аккуратно уперся бампером в кучу строительного песка. Нас окружали высокие песчаные барханы какой-то заброшенной стройки. Вдали от центра и оживленных дорог, невесть в скольких километрах от ресторана, в который мы должны были приехать. В какой-то жуткой глуши, где тебя никто не увидит, где тебе никто не поможет. Никто не услышит твоих криков…
Просто идеальное место для надругательств.
8
Вместо свадьбы я приехала на заброшенную стройку, где меня поджидала хорошо организованная банда. Наш лимузин безнадежно заглох и стал недвижимостью в окружении гор песка и щебня. Машины преступников открыли свои двери, и из них показались сами хозяева. Первый — рослый черный парень с невероятно длинными дредами, он надел на голову нарочито белую шляпу с широкими полями и взвалил на плечо автомат. За ним показался сильно заросший брюнет в черной шапке — он надел на глаза защитные очки и достал из машины тяжелую электропилу для резки металла.
— Что сейчас будет? — спросила Гвен дрожащим голосом. — Они… они будут нас убивать?
— Или насиловать, — предположила Лаура и перекрестилась в последний раз: — Спаси меня, Всевышний, спаси от скверны. Пускай плохое уйдет, а облака расступятся пред солнцем.
Но облака и не думали расступаться. Вместо солнца к нам подъехала большая черная туча. Ее дверь распахнулась, и на улицу вышел он — высокий, широкоплечий бандит с татуировкой на лице. Его темные глаза были наполнены сущим злом. Он был похож на Сатану, который явился лишь для одного — чтобы забрать с собою душу молодой девчонки, что перед этим сильно согрешила. Он хотел разорвать на ней свадебное платье и уволочь в самый ад, на глубину преисподней.
— О боже… — прилипла к окну Лаура. — А это еще кто? Кто этот парень? Он просто… просто кошмар.
— Нет, — качала я головой и отказывалась верить в происходящее. — Так не должно было случиться! Не должно было случиться! Только не это! Нет! Водитель! Сделайте хоть что-то!
— Ну что я могу сделать? — оправдывался шофер, напуганный не меньше нашего.
Но я не собиралась входить в его положение и стала кричать истерическим криком:
— ТЫ ДОЛЖЕН БЫЛ ОТВЕЗТИ МЕНЯ НА СВАДЬБУ! К РОБЕРТУ! ОТВЕЗТИ МЕНЯ К НЕМУ! А КУДА ТЫ МЕНЯ ПРИВЕЗ?! ЗАЧЕМ ТЫ ЭТО СДЕЛАЛ?!
— Спокойно, сеньора! Они до нас не доберутся!
— Да они уже до нас добрались, идиот!
— Мы… мы внутри бронированной машины. И… нас скоро отыщут и спасут.
— Кто нас спасет?! — рыдала я. — Ну кто?! Как?! Откуда им знать, куда мы делись?! Твоя рация сдохла! Все сгорело к чертовой матери! Вся твоя… супермашина превратилась в груду металлолома!
— Но у нас… — дрожали у водителя руки, — у нас есть маячок! Маячок! Передатчик, который поможет охране нас быстро отследить и найти! Даже в таком глухом месте! По спутнику! Да! Под капотом спрятан ДжиПиЭс-маячок! Бандиты не знают, что…
Но радость шофера быстро улетучилась. Потому что на самом деле «бандиты знали»… К капоту подошел парень с дисковой пилой и стал резать бронированный кузов, как консервную банку. Лобовое стекло осыпало фейерверком из оранжевых искр, а затем мы увидели, что бородач ловко достал из-под капота тот самый маячок. Он повертел его в руках с довольной ухмылкой, а затем положил на капот и жестоко раздробил молотком.
— НЕТ! — не сдержалась я, понимая, как тают на глазах любые шансы на спасение. — Нет… почему так? Почему все именно так?
Но реальность была сурова.
Татуированный парень из черной машины снял с себя кожаную куртку и бросил на сиденье. Его голое, покрытое шрамами и татуировками, тело будто говорило: «Я машина для убийств. Я сама смерть и боль, я заставлю тебя страдать и погибать, пока где-то сверху ты будешь слышать адский смех»
Он молча обошел машину, даже не глянув в нашу сторону, и открыл багажник. Там его руки что-то долго искали, глаза никак не могли выбрать оружие. Но затем на небритом лице возникла жуткая улыбка, звериные глаза сверкнули и с трепетом осмотрели топор.
— О господи! — взвизгнула Гвен. — У него топор! Топор! О боже! Он взял в руки топор! Топор! И идет прямо к нам!
— Не бойтесь, — успокаивал водитель, — топором наши стекла не пробить. Это исключено. Тут целых десять слоев. Их даже пули не берут. Иначе бы они давно уже выстрелили и забрались в салон. Он… он просто хочет вас запугать, вот и все. Сохраняйте спокойствие.
Но сохранять спокойствие, глядя на грозную фигуру у самого окна, было просто невозможно.
— Он смотрит на нас, — едва держала себя в руках Лаура. — Смотрит прямо на нас. Он… он…
— Он смотрит на тебя, Алиса, — заметила Гвен. — Он смотрит прямо на тебя.
Поймав его взгляд, я затряслась от животного страха, будто ощутила эти покрытые чернилом руки у себя на горле. В тот момент мои нервы окончательно сдали, превратив меня в психопатку.
— НЕТ! — билась я в конвульсиях и отползала в другой конец сиденья. — УХОДИ! УБИРАЙСЯ ПРОЧЬ! А-а-а-а-а-а… — я спряталась за Гвен и надрывно рыдала, осознав, что выхода нет.
Парень был весь покрыт татуировками. Отдельные слова, цифры, портреты, кресты — все это говорило о многом. И даже лицо бандита украшали набитые знаки. На его щеке застыла жуткая черная слеза, а над бровью красовались три шестерки — число зверя. Но и без этого внешность нападавшего сковывала ужасом.
Он застыл напротив окна и около минуты ничего не делал — просто любовался дрожащими губами Гвен и Лауры.
Но затем все мы нервно вздрогнули от неожиданного удара по стеклу: псих замахнулся и со всего размаху ударил окно топором.