Было как раз начало августа.
========== Застенки Отдела Тайн ==========
Поттера Колин нашел утром не на привычном месте в кабинете. Гарри сидел в зале с Аркой, тени сгустились под его глазами, взгляд на артефакт был жадным, печальным и почему-то обвиняющим. Больше никого в зале не было.
- Ты что здесь, всю ночь сидел? - пошутил Колин, чтобы разрядить обстановку.
Гарри вздрогнул, на его лицо постепенно, с заминкой усталости, вползло привычное спокойное выражение.
- Так заметно? - хрипло спросил он совершенно серьезно.
Криви несколько раз моргнул, поняв, что начальник не шутит. И впрямь, мантия была слегка помятой, руки вцепились друг в друга слишком сильно, все тот же нервный тремор с войны, сизый налет щетины на щеках.
- Мерлин, Гарри! - вздохнул Колин. - Иди в кабинет, я схожу хотя бы за кофе и завтраком. Что стряслось? Ты себя в гроб раньше времени загонишь… Что-то новое открылось?
Поттер кивнул на известие о завтраке равнодушно, как о досадной необходимости. Зато ответил.
- Я узнал, кто сливает информацию. И уже, видимо, давно.
Колин мгновенно посерьезнел. Это было плохо, очень плохо. Предатели в Отделе Тайн - это не какая-нибудь корпоративная этика. Это возможность второго Волдеморта. Все зависит от того, какой человек и до чего доберется, на что хватит ума и не забудет ли про предосторожность.
- Кто?
- Эрзингер, второй разряд.
Криви кивнул. Опять целители.
- Логично. Там набор происходит чаще и критерии ниже. Да и запросов больше.
- Меня не это беспокоит. Правила всегда можно отрегулировать, - Гарри поморщился. - Меня беспокоит то, что он не один.
- Почему ты так думаешь?
Поттер посмотрел на него с горькой иронией.
- Не дури. Ты же знаешь, чем мы тут занимаемся и кому стоим костью в горле. В первом работает минимум четверо людей Кингсли - ну да они не в счет, это нормально. Одного я пустил в дело с Аркой, чтобы наш дорогой Министр не беспокоился, что я верчу чем-то за его спиной. Он не особенно их скрывает, вот в чем суть. А вот Мист…
- Понял, - прервал его Колин. - Что собираешься делать?
В глазах Поттера появился нехороший блеск, Криви знал его еще с войны: решение неприятное, но принято и будет исполнено, даже если придется платить. С этим взглядом Гарри Поттер шел на смерть: спокойный, осознающий действие и последствия, требовательный, очень строгий взгляд.
Война научила их смотреть на мораль как на красивую картинку, прикрывающую мрачную действительность. Но главное - она научила их откладывать метания совести на потом. Гарри Поттер был по натуре не жестоким человеком, только очень упрямым и принципиальным. «Принципы, - как-то сказал он, - это то, что остается, когда умирает мораль. Последнее препятствие перед превращением в Миста, если подумать».
- Убери всех из шестого.
«Черт, - подумал Колин, кивая и поспешно удаляясь, - он же не собирается..?». Кажется, Поттер решил провести чистку как следует. Но ведь это может обозлить Миста… На что еще способен хитрый третий помощник Министра? Об этом стоит подумать, но не сейчас.
Время кормить Поглотителей.
========== Шестой разряд ==========
Если бы Колину когда-нибудь пришлось выбирать лучшее место для снятия маггловского фильма ужасов, он бы назвал шестой. Не потребовалось бы ничего, кроме простой съемки внутренностей. Хотя там ничего толком и не было, именно эта гулкая пустота черных мраморных стен, пустое холодное пространство, потерянный в тени потолок и легкое белесо-голубое свечение сфер вокруг трех разведенных по углам артефактов пугали больше всего. Для особо бесстрашных зрителей можно было бы поместить в кадр добровольца без защиты и отправить его к любому из трех.
Вот хотя бы к Менгиру.
Мало кто из магов знает, хотя кое-кто и догадывается, что Стоунхендж - гигантская артефактная установка, кровавая магическая шарада, с помощью которой не знающие морали маги глубокой древности возводили города и дарили процветание гектарам земли, с ее же помощью и вырезались, топились и сжигались целые страны. Недаром второе имя артефактов Создателей - Поглотители. Менгир - центральный камень Стоунхенджа, изъятый очень-очень давно, наверное, самый первый артефакт Отдела Тайн, тогда называвшегося как-нибудь иначе, более мистически и страшно.
Два остальных, по слухам, извлекались из озера Лох-Несс и с Тропы Великанов, больше Колин не знал. Узкая специализация, чтоб ее.
На каждом из артефактов стояла сложная сфера из нескольких десятков заклинаний, сдерживающая их мощь и направляющая ее излишки на поддержание защиты Министерства. Никакая магия не сможет скрывать такое количество магов от магглов, кроме этой, вечной. Страшно подумать, что случится, если убрать такую сферу. От губительного же магического поля Поглотителей научных сотрудников защищала другая магия, более тонкая, ментальная, воссозданные артефакты четвертого разряда.
Еще страшнее представить, что будет с человеком, вошедшим сюда без защиты. Да его просто разорвет и сплющит одновременно взбесившаяся в крови магия!
Эрзингера (в полной защите) ввел в шестой сам Поттер.
Это был крепкий молодой мужчина, бывший ученик Рейвенкло, с тонкими чертами лица, наводящими на мысль о ласке. Сходство подчеркивали острые мелковатые зубы и прилизанные гелем волосы. Невыразимцу необязательно быть незаметным, достаточно лишь, чтобы тебя принимали за кого-то другого. Этого вот точно можно было принять за чиновника Международного Отдела.
Кажется, Эрзингер (Андреас Отто Эрзингер, тридцать пять, не женат) понимал, зачем его вызвали. Судя по бледности, он готовился стоять до конца, но никак не ожидал, что Поттер, известный пацифист, погруженный в себя, помнит о методах ведения допроса.
- Располагайся, - вежливо предложил Гарри, сделав жест рукой, и посреди зала появился стул.
Колин нахмурился. Беспалочковость - ладно. Иллюзия? Из ничего не получится ничего, каким бы сильным магом ты ни был. Что происходит?
Кажется, Эрзингер тоже это понял. Походка его, пока он шел к стулу, несколько раз сбивалась, а садясь он явно медлил, думая, что грохнется на пол. Не грохнулся, даже пощупал стул на предмет реальности. Реален. Что творится?
Колин доверял Гарри безоговорочно со школьных времен. Он был озадачен, но не нервничал, зная, что ему тоже оказывают доверие, позволяя присутствовать здесь. И все же творилось что-то на грани его понимания. Кажется, Поттер один знал точно, что здесь происходит.
- Итак, - начал Герой спокойно, гулкое эхо сопровождало его будничный тон, - дело в деньгах, я полагаю?
Эрзингер растерялся, глупо моргая. Поттер выдохнул сквозь зубы.
- Мист тебе платит? Или дело в чем-то другом?
- Я не понимаю… - пробормотал тот. - Господин третий помощник Министра разве…
- Ну тогда по-другому, - согласился Поттер и пошевелил палочкой очень скупым движением.
Вначале Колину показалось, что ничего не произошло, то же, видимо, подумал и допрашиваемый. Потом Эрзингер зашевелился так, будто ему было некомфортно. Раздраженно почесал руки в области вен. А дальше…
А дальше глаза у него стали большими, он принялся безудержно чихать, и каждый чих сопровождала магическая вспышка, ударявшаяся искрами об защиту Криви и Поттера, с кончиков пальцев мужчины били прерывающиеся фонтаны магии, перетекающие в огонь или воду, разбрызгиваемую по полу и тут же поглощаемую неведомо чем. Судя по лицу, ему было и хорошо, и плохо одновременно. Гарри снова сделал скупое движение палочкой.
Вернул часть защиты обратно, - догадался Колин. Так вот что это такое - магическая перегрузка. Этакий неконтролируемый бесформенный магический оргазм. Теперь ясно, почему волшебники строили на этом города и делали садами пустыни - надо ж куда-то слить все это безумие.
Но оказалось, это не все.
Эрзингер упал на стул совершенно измученный. Артефакты не только дали ему силу и поглотили остатки, они еще…
- Неделю колдовать не сможет. Слизнули на закуску его собственную, - пояснил кивком Поттер и подошел к Эрзингеру. - Теперь поговорим. Следующее снятие части защиты, как было сейчас, даст им слизнуть часть тебя самого - возможно, ты станешь овощем. Что давал тебе Мист?
- Деньги, - прохрипел тот.
Гарри сплюнул.
- Будто вам здесь мало платят!
- У меня долги… казино…
- Ясно, - с нескрываемой иронией бросил Поттер. - Кто еще с тобой работает?
- Я один, - помотал головой Эрзингер.
Глава отдела вздохнул с нескрываемой злостью.
- И почему вы все время пытаетесь врать? - в сердцах выдохнул он. - Что тогда, что теперь… Думаете, мне приятно это делать?! А приходится! - рявкнул он, развел руки в стороны, слегка встряхнул (с кончиков пальцев слетели белые искры) и неожиданно сжал ладонями виски мужчины с двух сторон.
Колин опешил. Прямой легилиментический контакт. Либо Гарри Поттер обладал запредельными для мага возможностями, либо… Конечно, эти ужасные артефакты. Он прав, их никому и никогда нельзя показывать, теперь ясно, почему сюда отбирают лучших и самых надежных, такое искушение, если любое движение с направленной магией так работает…
Поттер отошел через несколько секунд от потерявшего сознание допрашиваемого. В свете магических сфер, с капельками пота на лбу и нехорошо блестящими зелеными глазами он выглядел прекрасно и пугающе. Колин сглотнул ставшую вязкой слюну.
- Пошли отсюда, тяжело, - буркнул Поттер, мановением руки (!) левитируя бессознательное тело.
В коридоре Эрзингер шмякнулся, а Гарри вытер лоб и привалился к стене.
- Отлевитируй его куда надо и вели медикам быть аккуратнее. Я стер там почти все наше, что смог достать.
- Тебе плохо? - вместо этого спросил Криви дрожащим голосом.
- Черт, а что, не видно? - рявкнул Герой. - Ты когда-нибудь оперировал чистой магией без палочки?! Неприятно, блять! - он зажмурился и, видимо, постарался успокоиться. - Да, такие возможности есть только там, ты правильно понял. И действует она сильнее и непредсказуемее.
- Я не спрашивал, - робко улыбнулся тот.
- Все в первый раз об этом думают, - хмыкнул Поттер слабо. - Иди. И ты обещал мне завтрак… или уже обед.
Колин наконец-то сообразил, почему Гарри просил его не колдовать там. Первозданная магия, парадокс, создающий и поглощающий одновременно… Черт, красиво и ужасно в ту же секунду!
Отдел Тайн действительно имел в своих внутренностях много чудес. Даже для магов.
А у Гарри были имена еще двоих, виденных Эрзингером у Миста. Эти два увольнения будут проще, потому что пройдут обыденно.
Хвост кабинетной гадюки надо было подрубить.
========== Границы желаний ==========
День Гарри совершенно вымотал. Он не любил всех этих чисток, поисков шпионов, подозрений и особенно - применений силы. Как человек, прошедший войну, он знал цену всему этому, испытывая однозначное нежелание все это делать, однако знал и то, что каждая такая вещь иногда необходима.
Алистер Мист слишком далеко зашел.
Думая и думая, проведя в итоге ночь сначала в кабинете, а потом возле успокоительно поющей Арки, Гарри решил рискнуть. Он не собирался отдавать эту тайну своего прошлого в хозяйственные и ловкие ручонки Миста, а значит, мог окопаться здесь и ничего не делать. Но еще ночью стали приходить записки. Сначала вежливые, затем все более типично малфоевские, каким Поттер его помнил со школы: шило в заднице, мерзкий характер, холодная усмешка и невообразимо тонкие, почти прозрачные пальцы и прямая спина…
Он одернул себя слишком поздно, поняв, что вспоминает бывшего школьного врага совсем не из письма, сочащегося ядом, а скорее из тех оставшихся в памяти образов детства. И юности, в которой неизвестно кто за кем таскался и следил.
Гарри редко читал газеты, но тут решил посмотреть. Малфой был везде - холеный, жизнерадостный, и такой невыносимо не-Малфой, что терпение Поттера быстро истощилось. Все эти улыбочки и шутки подошли бы скорее Симусу Финнигану, а жесты - вообще приснопамятному Гилдерою Локхарту. Формулировки выхолощены до блеска, ничего, ничего знакомого.
Но Гарри помнил и другого Малфоя, того, который проглядывал через эту личину: прежний самодовольный мерзкий ублюдок, которому он, Гарри, отдрочил в какой-то кладовке и которого целовал…
Поттер нервно вздохнул и достал колдографию Астории Гринграсс.
Это все от безысходности, девочка. От долгого одиночества. Ты бы, конечно, не поняла… А может, и поняла бы. Не одиноко ли тебе живется в твоей семье, о чем ты думаешь, что читаешь, что беспокоит тебя, морщит твой тонкий носик? Наверняка ты умеешь бросаться колкими словами и пальцы у тебя тонкие, а запястья прозрачные…
Конечно, она слишком запала ему в голову, он ведь так настойчиво и часто видел ее черты в Малфое. Сквозь него, сидящего рядом, проглядывала она, зацепившая такими же серыми глазами. Просто наваждение от сумасшедшего одиночества. Просто тяга к недоступному через доступное.
Взрослые люди. Секс есть секс, хотя там не было и его. Каждый скучает по ласке, хоть бы мимолетной, по удовольствию, когтистыми лапками взбирающемуся по венам к сердцу… Малфой тут вовсе ни при чем, он просто попался под руку, ведь так?
И однако, он не отстанет. Выхода два: отдать Мисту секрет, а Малфою артефакт или не давать ни того, ни другого, а вместо того подрезать Мисту хвост.
И начать войну, ага.
Впрочем, не так уж важно. Гарри был к ней готов, всегда готов, если уж на то пошло. Он был знаменем и Героем, какая разница, где допрашивать шпионов и вести боевые действия - в кабинетах или на равнинах и в лесах? Начнет ли Мист войну или побоится? Не стоит ли прекратить все и сразу откровенным разговором с Кингсли? Нет, последнее - чистый бред. Кингсли так удобно и уютно жить в своем мирке, что он не станет ломать стены ради эфемерной справедливости. Только не он, не теперь.
Но перед самым уходом, когда Гарри казалось, что он выдохся совсем (чертов шестой, чертовы «уши», чертов Мист), на столе появилась другая записка.
«Я просто хочу тебя увидеть. Понимай это как знаешь. Буду ждать по адресу в полночь. Д.М.»
«Никуда я не пойду, слизеринский ублюдок», - устало подумал Гарри. Его тоскливый взгляд снова упал на колдографию Астории…
Колин Криви давно уже не видел такого Гарри Поттера: с нервными горящими глазами быстрым целеустремленным шагом спешащего неведомо куда. Это при его-то усталости.
«С такими глазами домой не спешат. Если только там кто-то не ждет», - Колин прикусил нижнюю губу и слепо уставился в отчет.
========== Танцы на лезвиях ==========
Очередной дурацкий бар с приглушенным светом, пробирающей до костей музыкой и этими модными магическими напитками. Охранники по всему залу, тощая спина малфоевского секретаря. Небольшой танцпол, заполненный людьми. Феи и светляки под потолком, разбрасывающие разноцветные искры и маленькие визитки. Чуждо, чересчур молодежно, броско и ярко. Все равно - слишком ярко. Особенно - глазам, привыкшим к мерцаниям сфер в Отделе Тайн.
Гарри хмуро огляделся. Плохая была идея, необдуманная, слишком резкая, как и все в последнее время. Чертова тоска по неизвестно чему. Что с ним происходит? Столько лет прошло с тех пор, как он в последний раз чувствовал эти сжимающие сердце мягкие лапки, внутри которых прячутся когти.
- Не думал дождаться, - раздался голос из-за спины, Гарри резко обернулся, напрягшись.
Малфой с бокалом серебристого напитка стоял почти рядом. Над бокалом клубилась маленькая снежная буря с палец, ее свечение бросало на лицо слизеринца холодные блики, придавая глазам странный блеск.
- Очередной твой продукт? - спросил Поттер, не зная, что сказать.
- И очередной мой бар, - кивнул он. - Нравится «Зимняя буря»? Смотри, - он, заговорщицки улыбнувшись, глотнул и резко выдохнул совсем близко от лица Гарри; того обдало волной снежинок с запахом мяты, мгновенно растаявших на лице.
Где-то внутри кошачья лапа мягко ударила сердце, оно ёкнуло, а сам Гарри зажмурился, справляясь с собой.
Он так и не понял, зачем сюда шел, не собираясь отдавать артефакт.
- Теперь ясно, почему в твоих барах вечно много народу, - проговорил он тихо, приоткрыв глаза; Малфой выглядел довольным и дружелюбным. Свет бара причудливо плясал по нему, сверху сыпались крохотные звезды.