– Выпей моя хорошая, сейчас тебе необходимо.
Марта сунула мне в руки стакан и я, не глядя, что там и не принюхиваясь, выпила одним махом. Марта мягко, но настойчиво уложила меня, убрав в сторону всё ещё распущенные волосы, присела рядом. Меня гладили по голове, рукам, что-то шептали… В какой-то момент глаза закрылись, и я провалилась в сон.
Марта посидела ещё некоторое время на краешке дивана раскачиваясь с закрытыми глазами. Тяжело встала и, негромко что-то бормоча под нос, ушла.
В комнате стояла тишина и лишь старинные часы негромко отмеряли ход времени. Постепенно опускались сумерки, тени удлинялись. На пороге показался мужчина. Недолго постоял, словно раздумывая о чём-то, но вот решился и подошёл к дивану.
Максим, а это был он, присел рядом и осторожно убрал с моего лица спутанные пряди волос. Рука задержалась и вот он, прихватив ещё одну прядь, пропустил её сквозь пальцы. Волосы чёрным, блестящим шёлком скользнули по мужской ладони и упали на подушку. Мужчина глубоко втянул воздух, словно пытался из запахов витавших в комнате, вычленить один. Нахмурился, обвёл взглядом лицо, пробежался по спине и, протянув руку, поправил на мне покрывало. Но я спала, ничего не зная о визитёре и не слыша его удаляющихся шагов.
ГЛАВА 6
Валлия
«Когда мне тяжело, я всегда напоминаю себе
о том, что если я сдамся – лучше не станет»
Майк Тайсон
Пробуждение было тяжёлым. Голова болела, горло першило, на душе паршиво и, честно говоря, мучила совесть перед Мартой. Было единственное желание – помыться! Отдраить мочалкой до красноты кожу, смыть липкий налёт всех, испытанных за день, эмоций. Комната погрузилась в вечерний сумрак, стояла тишина. С улицы доносился голос Марты, беседующей с кем-то. Кое-как заплела косу и вышла из дома.
На улице Марта разговаривала с какой-то женщиной, но быстро меня заметив, распрощавшись со знакомой, тут же направилась ко мне:
– Лиюшка,– она подошла, разглядывая моё лицо, заглядывая в глаза,– ну как ты?
– Спасибо, нормально. Правда искупаться очень хочется.– просипела я, голос всё-таки сорвала.– Марта я хотела извинится за истерику, очень неудобно получилось,– в глаза я посмотреть не решилась. Она же усмехнулась как-то по-доброму:
– Хорошая моя ты девочка, да это же наоборот хорошо.
– Хорошо что я всю одежду вам извазюкала в слезах, да соплях?
– Ну во-первых,– она обняла меня за плечи и повела медленно по улице:– одежду твою. Я ж говорила – по имени и на «ты», ну а во-вторых: тебе просто необходимо было выплеснуть всю эту гадость. Выплакаться. Поверь, долго бы ты не продержалась, так зачем кому-то знать о наших заботах и проблемах, так ведь?– Я кивнула. Не заметно для себя внутренне успокаиваясь.
– Насчёт запаха твоего, я попробую что-нибудь придумать. А завтра, чтоб как штык в девять утра у меня была.
Ещё один кивок, сил хватило натянуто улыбнуться, и я поплелась по аллее, спиной ощущая взгляд.
Дотелепавшись до дома, незамеченной никем мышкой проскочив по террасе, облегчённо выдохнув, вошла в свою комнату и сразу устремилась в душ. Мылась я долго, как и хотелось до этого – с остервенением тёрла кожу, смывала пену и мылила вновь. Раскрасневшаяся от горячей воды, с мыслями о том, что сейчас растянусь на кровати, нырнула в свою мягонькую, удобную ночнушку, но стоило открыть дверь ванной, как меня смял и чуть не задушил ураган по имени – Алина. С трудом выпутавшись из объятий, спросила:
– Ты когда вернулась?
– После обеда. Макс сказал, что ты у Марты, но строго-настрого запретил туда идти.
Я была ей рада, но сейчас совершенно не хотелось кого-либо видеть.
– Алин, ты извини, но я сейчас чувствую себя неважно.– Я подошла к кровати и улеглась, отвернувшись от неё, – Пожалуйста, не обижайся, но мне хочется побыть одной.– Я прикрыла глаза, стараясь уловить, когда закроется дверь за девушкой. Но, она вопреки моим ожиданиям присела на кровать рядом, убрала полотенце с волос.
– Знаешь, меня тоже Марта читала, и я знаю, как ты сейчас себя чувствуешь. Хотя я удивлена, честно. Я-то сама тогда дня три то плакала, то сердилась на весь белый свет.
Не поворачиваясь к ней я спросила:
– Давно это было?
– Два года назад. Я была закрытым, обиженным на весь мир, злобным ёжиком.
Повернувшись, удивлённо на неё взглянула. И эта девчонка, с открытой душой и смешинками в глазах – злобным ёжиком? Алина усмехнулась:
– Что не веришь?– она грустно улыбнулась и тихо продолжила: – Я тебе уже говорила – мои родители не были парой. Мама отсюда, а отец из стаи Аметриновых. Стая та, не такая большая как наша. Отец всё ждал, искал свою пару, но когда ему стукнуло семьдесят шесть, понял, что может такими темпами и без потомства остаться. Маме было шестьдесят когда родился Максим, жили они в стае отца. Я не знаю почему это всё началось, но в общем она начала гулять. Хм…– она горько усмехнулась,– это даже мягко сказано, если честно она таскалась, как последняя шлюха.
– А отец?
– Отец?– Она пожала плечами- Ему вообще всё равно было. Я никогда не понимала его, да наверное никто не понимал. Любой другой мужик уже давно прибил бы жену за такое, а он нет. Всё у него подчинено своему ритму жизни, своим понятиям. В общем, много я не знаю, но после моего рождения, мать сильно гулять начала, а едва мне исполнилось два года, Максим устроил родителям грандиозный скандал и уехал. Я его с тех пор не видела до 16 лет.
– Алина,– я села рядом и взяла её за руку, даже не зная: что сказать. Она грустно улыбнулась и опять опустила взгляд.
– Пока была маленькой, вроде всё нормально было, не понимала же ничего. Только со мною почему-то никто не дружил. Повзрослев, поняла и жить тошно было. У меня не то что друзей не было, даже знакомые, соседские дети со мною не общались. Мать стала уезжать. Сначала пропадала дня по три, потом всё дольше. Я помню: она когда приезжала, то отец на это время в лес уходил жить. Я для неё была как кукла, приехав, она накупала мне каких-то дурацких ярких платьев, одевала меня, причёсывала и таскалась со мною по стае. Только стоило какому-нибудь мужику к нам подойти и начать разговор, меня отсылали домой. Своеобразной приманкой наверное была. И так каждый раз. Я даже не знаю: что такое материнская ласка, объятия. В школе, ты даже не представляешь, как я ненавидела ходить в школу! Там каждый наверное считал своим долгом меня обозвать, сделать гадость. Я просила отца меня куда-нибудь отправить, только бы подальше. А он гладил меня по голове со словами: «всё наладится». Представляешь,– она вскинула на меня мокрые от слёз глаза,– Наладится! Я жить не хотела! Одно спасение было – когда матери не было, а отец уходил в лес, он же охотник, то меня оставляли с двоюродной бабкой. У неё правда своих внуков четверо, но она единственная, кто относился ко мне нормально. Я даже мечтала – поскорее бы отец уехал, и меня отправили к ней. Мне было девять, когда отец сказал, что мама умерла. А я даже не расстроилась, даже какая-то тихая радость была, что больше никогда не увижу её. Потом умерла та бабка, меня не с кем оставлять было, и отец отправил меня в семью своего брата. Они в принципе не плохие, у них своих двое мальчишек и относились ко мне по доброму, жалели меня, это я уже повзрослев поняла. А тогда, во мне было что-то надломлено, я не могла адекватно воспринимать заботу от них, постоянно ждала подвоха, да и от братьев тоже. Потом ничего, притёрлись друг к другу, но они всё равно не могли помочь мне, уж слишком забитой я была. Отец раз в два, три месяца приезжал. Рассказывал, что звонил Максим и передавал мне привет. А я даже не желала слышать о нём – единственный родной человек, который мог бы избавить меня от всех этих ужасов, бросил меня. Ну конечно, зачем ему нужна была сестра-соплячка. У дядьки с тёткой я прожила чуть больше четырёх лет и наконец приехал Максим забрал меня. Я от него шарахалась как чёрт от ладана, ну а что? Ему 36 лет – взрослый дядька и чего-то от меня хочет. Чуть обнимет – я в истерике, погладит по голове – меня колотит. Он уже альфой стал, стаю надо было поднимать, сплотить и его очень часто не бывало дома, а для меня только в радость это. Я уже потом узнала, что он когда меня забрал и увидел какой я стала, отца чуть не убил. Оказывается он часто звонил и спрашивал про меня, но отец ему ничего не рассказывал, может не считал важным, а может для него это действительно не имеет значение. До сих пор с ним не разговаривает. И вот наконец в стаю вернулась Марта. После того как я прошла эту процедуру, чуть с ума не сошла. Марта долго со мною занималась, можно сказать возвращала меня к нормальному общению с окружающими. Поэтому, я понимаю, что ты можешь сейчас чувствовать.
Я уже сидела рядом с Алиной, держа её за руку.
– А как же окружающие, неужели никто ничего не мог сделать?
Она покачала головой:
– Со стороны ведь ничего плохого не происходило – ну мать шлюха, но меня ведь никто не бил. Отец часто уезжает, так и я одна не оставалась, то с матерью, то с бабушкой. А что до моральных терзаний… мне же не с кем было делиться. Я ни в коем случае не жалуюсь! Просто если вдруг тебе кто-нибудь скажет что-то нехорошее про меня и брата, я хочу чтоб ты знала правду.
Я обняла её за плечи:
– Вот ты глупая! Да какая мне разница кто и что будет говорить? Обо мне знаешь ли тоже не поэмы слагали и я знаю каково это – постоянно слышать за спиной гадкие шутки и сплетни.– Чувствуя, что она сейчас задаст вопрос обо мне, переменила тему: – А Марта? Ты сказала: она вернулась, а где она была?»
– У Марты две дочери и она давно ещё уехала из стаи. Мне кажется из-за твоего дядьки – Николаса. Он же не мог свой член в штанах удержать, а Марта, она же с чем не согласна – в лоб и скажет, будь перед ней обычный оборотень или из золотых. Жена Николаса, насколько я знаю – была очень доброй, покладистой женщиной, слово против ему не могла сказать. Он в принципе не плохой альфа был, стая не сказать, чтоб в достатке жила, но и не бедствовали.
– Подожди,– я отстранилась,– мой дядька был альфой, потом произошло нападение стаи Цитриновых, но они проиграли, так?– Алина кивнула:
– Да, и были уничтожены альфа Цетриновый и его сын.
– Алин, получается Максим стал Альфой потому что он сильнее чем Алекс?
– Неет, Максим временный альфа, его Золотые назначили, пока Алекс в силу не войдёт,– она протараторила всё это, потом ойкнула и расширившимися глазами посмотрела на меня: – Ты ведь не проболтаешься?
Я тихонько засмеялась:
– Не проболтаюсь. Только объясни мне про временного альфу и эта тайна умрёт вместе со мной,– я не удержалась и поддела её.
– Нуу.., вообще я это случайно узнала,– протянула она,– и никто не знает, что я знаю. Максим приехал перед попыткой захвата, буквально за пару дней. Потом уже, он, как действительно сильный оборотень, руководил объединением и сообщил Золотым о произошедшем.
– Золотые – это вообще кто? Тоже стая?
– Да, потом объясню. От золотых приехал инспектор. Я уже потом несколько раз слышала от оборотней, что раз сам инспектирующий пожаловал сюда и назначил Максимильяна альфой, значит сам Создатель вмешался. Ну а иначе, какой интерес у Злотых к нашей стае? На самом деле альфой должен был стать Алексей, как истинный наследник крови Янтарных, только об этом никто не знает. То есть всем в стае было объявлено, что в течение нескольких лет власть в стае не поменяется, и никто из сильных альфа оборотней не имеет права кидать вызов Максиму, но никто не знает, что альфой стаи в любом случае станет Алекс. Дело только во времени, пока он молоди не вошёл в силу, временно назначен Макс и только он решает, когда передавать власть Алексу. Вот такие дела.
– Да уж, дела. А кто всё-таки Золотые?
– А, да, клан Золотых. Вообще над всеми оборотнями стоят два клана: Золотые – их стая размещается в Канаде и Бриллиантовые – живут на севере Индии. Клан Золотых, они, ммм.., грубо говоря, они – политики. Решают все вопросы между людьми и оборотнями. Экономика, разделы территорий, дипломатия, они много чем занимаются. А клан Бриллиантовых – занимается религией. Все источники силы оборотней под их контролем. Вот скажи,– она посмотрела на меня, прищурив глаза,– на какой планете ты жила, если не знаешь таких банальных вещей? Это ж в классе третьем наверное преподают.
– Алин, я не могу тебе рассказать.– Заметив, как в её глазах гаснет, только установившиеся между нами, доверие, поспешно добавила;– Я тебе обязательно всё, всё расскажу, но не сейчас. Я не хочу подвергать тебя опасности. Могу сказать только, что я училась в школе вместе с людьми и плохо знаю…
Тут раздался стук в дверь, и так как я была уже в ночнушке, Алинка вскочив, открыла дверь, выслушав одну из девушек помощниц, обернулась ко мне: «Я сейчас приду, никуда не уходи» и выскочила из комнаты. Угу, в ночнушке, с мокрыми волосами пойду гулять, юмористка блин.
Правда отсутствовала она буквально минут пять и вернулась с платьем.
– Это что?– я удивлённо покосилась на неё.
– Ммм..,– она осмотрела платье,– явно не скафандр.
– Алин, я серьёзно. Что за платье?
– Да тебе принесли, догадливая ты моя.
– Кто принёс?– я нахмурилась и скрестила руки на груди. Не хватало еще, чтобы мне, как нищенке, что-то с чужого плеча несли.
– Блииин, Лия! Ты у Марты была?– я кивнула.– С тебя мерки снимали?
И тут я вспомнила про Катерину, хлопнула себя по лбу:
– Ну да, забыла. Сегодня что-то у меня день сумасшедший был и из головы вылетело. Ну а платье-то откуда? У меня пока денег нет, ещё не заработала.
– Платье принес сын Катерины. Марта просто ненавидит, когда женщины ходят в брюках, для неё есть только платье, сарафан летом и в крайнем случае юбка. Так что это твоя рабочая форма. Ну ты посмотри, какая прелесть, а?
Платье было действительно хорошенькое: длиной до колена, нежно-синего цвета, по подолу и рукавам тёмно-синяя окантовка. Ничего лишнего, просто и, как говорится, со вкусом.
– Тебе очень пойдёт.– Алинка зевнула,– Ну ладно, пойду я. Кстати волосы.
– Что волосы?– не поняла я.
– Волосы не закручивай в свою фигулину. К Марте пойдёшь либо в хвост собери, либо косу заплети – один фиг заставит. Всё, я спать.– Вышла она из комнаты.
Я осмотрела ещё раз платье, на самом деле оно мне очень-очень понравилось. Убрала его в гардеробную, легла, а вот как уснула, уже не помнила, сознание словно выключилось.
ГЛАВА 7
Валлия
«Мужчины, вы думаете женщины любят красавцев или героев?
Нет, они любят тех, кто ими занимается!»
А.Ахматова
Стоя на садовой дорожке под сенью деревьев, бросала тревожные взгляды на стоявших поодаль Марту и Максима. Чувствовала себя крайне неуютно и чего уж скрывать – было стыдно перед Максимом. А ведь день так хорошо начинался…
Проснулась я намного раньше планируемого, впрочем, этого следовало ожидать после вчерашних событий. Тревожило ещё то, что Марта вчера не сказала, чем же я буду заниматься. Помощница – весьма расплывчатое понятие.
Впрочем, долго я не собиралась, урчащий желудок подгонял и вытеснял всякие мысли из головы, ведь вчера из приёмов пищи был только завтрак. Пробежала на кухню, собираясь сделать себе пару бутербродов.
Но, не тут-то было. Когда Мира увидела меня, заставила покрутиться, искренне заверив меня, что выгляжу прекрасно. Усадила за стол, накормила завтраком и вручила в руки ещё горячую, потрясающую булку с ягодной начинкой.
Встретив меня Марта, как и Мира, одобрительно осмотрела.
– Ну вот, красивая молодая женщина,– сказала она удовлетворённо,– как тебе платье?
– Прекрасное, честно. И ткань тонкая и приятная. Твоя знакомая – мастерица, – я улыбнулась. Платье мне действительно очень понравилось и цветом, и то, как хорошо сшито по фигуре.
– Вот и хорошо. Ты завтракала?
– Да, Мира накормила.
– Отлично, я тебе как раз настоечку дам, пошли в дом. – Она махнула рукой в приглашающем жесте, не переставая говорить:– Только, Лия, это эксперимент, поэтому можешь отказаться. Я не могу сказать точно, поможет или нет, да и побочные действия могут быть. Ну, ты как, согласна?– Марта взяла со стола маленький тёмный бутылёк и вопросительно на меня взглянула.
– А что за настойка? Замаскировать мой запах?– она кивнула. Я помолчала, размышляя,– А побочные действия какие?
– Головная боль, тошнота, головокружения и так далее – стандартный набор. Но,– она хмыкнула,– это ж эксперимент, так что всех нюансов я учесть не могу. Мы обязательно будем следить за твоим самочувствием. Решай.