— Ее там нет, — отрицательно качнул головой Дальвейг. — Они не повезли ее в Йорди. Это всего лишь попытка уйти от преследования и добраться туда, куда нас заманивают более длинным путем.
Ригнард не стал спорить. Он был менее опытен в ратном деле, никогда не слыл следопытом, да и не имел возможности участвовать в походах, ибо войн Валимар не знал с того дня, когда отгремел быстрый и бесславный бунт сайеров, никаких потрясений. Разве что прошел мор при короле Эдриге Предусмотрительном, сыне Галена Бесстрашного, но тогда не родился еще и Сигард Магинбьорн.
Потому Ригнард взирал с немым изумлением на своего товарища, уже садившегося обратно в седло.
— Объяснись! — наконец отмер Ригн. — С чего ты решил, что Лию не увезли в указанную сторону.
Дальвейг улыбнулся и вновь спешился, отчего Ветер нетерпеливо прянул ушами, но вновь застыл в ожидании, получив укоризненный взгляд своего хозяина. Гаэрд присел, опираясь одним коленом о землю, и поманил к себе молодого Магинбьорна. После указал на землю.
— Смотри сам, — сказал Гаэрд. — Сколько ты видишь следов на снегу?
— Немного, но достаточно, чтобы уверовать, что похитители проехали к Йорди, — ответил Ригн.
— Хорошо, — кивнул Дальвейг. — Сколько раз за сутки шел снег?
Магинбьорн потер подбородок, вспоминая, после пожал плечами.
— Дважды, — ответил вместо него Гаэрд. — Вчера вечером, когда стемнело, посыпало, но совсем мало. Снег закончился, не успев начаться. И сегодня на рассвете так же. Следы присыпало, но не до конца. Вглядись внимательно. Из всех выделяется только один след, он самый свежий. Остальные прошли еще до ночи. Вот проехал возок, а здесь прошли лошади. Именно прошли, спокойно, не спеша. И лишь один всадник гнал во весь опор. Присмотрись к лошадиным следам, а здесь видны комки снега, летевшие из-под копыт. Видишь? — Палец Гаэрда перемещался, указывая Ригнарду то, о чем говорил ласс. — Он проехал перед нами, потому что нас никто не обогнал. Несся в бешеном галопе, подозреваю, чтобы опередить нас. Должно быть, в Йорди нас ждет следующее указание, но не Лиаль. Ее повезли иным путем и в иное место, где охотники уже не будут опасаться нашего превосходства. Мы прибудем туда же, но сильно задержавшись. Потому поворачиваем и ищем настоящие следы. И сдается мне, что мы их найдем вскоре. Ежели это та же троица, а я в этом уверен, то нам следует искать троих всадников. Двоих мужчин и одну женщину. Третий мужчина сейчас мчит к Йорди.
— А ежели ты ошибаешься? Ежели Лиа впереди, то мы лишь потеряем время! — воскликнул Ригнард.
Гаэрд, уже вновь сидевший в седле, усмехнулся и покачал головой.
— Путь до деревни мы теперь знаем. И ежели я ошибся, то охотники и Лиаль будут ждать нас там, где указано в записке. Они не тронутся с места, пока не заполучат меня. Отринь сомнения, друг мой, с нами Святые.
— С нами Святые, — выдохнул Магинбьорн, забираясь в седло. — Веди, и пусть твое чутье окажется верным.
Развернув коней, отряд помчал в обратную сторону, наверстывая упущенное время. Задача перед ними стояла непростая. Нужно было вернуться в Алгид, узнать сколько всадников выехало ночью через Зажиточные ворота, от которых дорога распадалась на несколько направлений. Одно из них вело в Йорди и, стало быть, один из охотников должен был выехать именно здесь. Если же он выехал один, то нужно было отыскать, через какие ворота покинули Алгид двое других похитителей.
— Гаэрд, — позвал Магинбьорн. — Почему ты уверен, что это та троица? Быть может, были еще охотники.
— Все просто, — ответил Дальвейг. — Когда они сидели в трактире Хвита, на дворе стояла почти ночь. Любые розыски к тому времени должны заканчиваться, и все собраться в одном месте, чтобы рассказать, что узнали за день. Их было всего трое, стало быть, возле замка наместника меня искали лишь они. Ежели и есть остальные, то они разъехались в другие стороны. Охотники, узнав, что я был у Ренваля, всполошились, потому поспешили утвердиться в том, что раненый ласс и ласс Гаэрд Дальвейг — одно и то же лицо. Они спешно покинули трактир, но по дороге могли сообразить, что ночью в расспросах толку нет. К тому же в трактире оставался наш пьяница. Ежели они насели на него, то он мог рассказать о том, что видел нас, как и о том, о чем мы спрашивали. Далее оставалось сложить все воедино и устремиться следом. То, что мы пойдем через лес, они не знали, но тракт все равно всех нас соединил. Верно рассудив, что лаисса Лиаль — единственная нить, что удерживает нас на хвосте Ренваля, они выкрали ее, и теперь ведут нас, верней сказать, меня, туда, где уверенности в их силах будет больше.
— И все же…
— У нас всегда остается Йорди, — наставительно произнес Гаэрд.
В Алгиде они допытались от ночной стражи, что до того, как отряд Магинбьорна выехал из ворот, город покинули трое всадников.
— Уж не утаиваешь ли чего? — прищурился Ригнард, глядя на молодого стражника, попавшемуся им первым.
— Чего мне утаивать? Все, что знал, рассказал. — Стражник попытался уйти, но дорогу ему преградил Дальвейг.
— В глаза смотри, — велел он. — Сколько человек покинули город до нас?
— Т… трое, — вдруг дрогнул парень, отводя глаза в сторону.
— Врешь, — тут же отметил Гаэрд. — О чем умолчал?
— Все, как на духу! — воскликнул стражник. — Ничего не скрыл…
Ригнард, не сводивший с него тяжелого взгляда исподлобья, не выдержал. Схватив стражника на грудки, он встряхнул его.
— Говори, сволота!
— Так нечего…
— Денег получил, вот и боится сознаться, — усмехнулся Гаэрд.
Магинбьорн откинул побелевшего стражника к стене дома, стоявшего позади них, стремительно приблизился, вытащил кинжал и прижал его к горлу славного стража.
— Говори, — глухо велел он.
— Очисти душу, — Гаэрд оперся рядом плечом о стену и любовно огладил рукоять меча. — Святые прощают тех, кто сам свой грех узрит.
— Уж не служитель ли вы, благородный ласс? — нервно хохотнул стражник, и почувствовал, как кинжал второго господина усилил нажим. — Не надо! Я все скажу. Были втроем, но поперек лошади одного из лассов лежало что-то. Должно быть, жена наместника, коли уж весь город на ноги поставили, ее разыскивая.
— У-у, продажная тварь, — Магинбьорн впечатал кулак в зубы стража, откинул его в сторону и посмотрел на Гаэрда.
— Ищем дальше, — коротко ответил тот и вернулся в седло.
Теперь стоило решить, куда направиться дальше. Тракт казался Гаэрду маловероятным. Охотники не могли проделать весь путь со своей добычей поперек лошади, это привлекло бы к ним внимание. Значит, Лиаль должны были везти в возке, или же верхом, что казалось более верным потому, что возок замедлял движение. Но где раздобыть еще одну лошадь? Ответ нашелся быстро. В деревне, находившейся не так далеко, но стоявшей в стороне от Алгида. Еще раз все обдумав, Дальвейг указал направление.
И вновь Святые были на стороне хранителя меча. В деревне быстро сыскался дом, где останавливались двое мужчин.
— Приехали двое, благородный господин, — заливаясь милым румянцем, говорила юная крестьянка, — я сама видела, потому что кобель наш меня разбудил. Ох, и громкий же он у нас. Коли кто мимо прошел, так вся деревня знает. А злющий! Он когда щенком был…
— Так что же те двое? — с улыбкой спросил Гаэрд.
— Так они тащили что-то длинное, как тюк какой, — вернулась с рассказу девушка. — А несли, словно человека. А ближе к полудню уже трое выехали, все на лошадях. Точно знаю, что у старосты коня взяли, его это кобыла со звездой на лбу. Так вот кобель наш…
— Третий тоже был мужчина? — вновь прервал ее Гаэрд.
— Скорей, парень. Пригожий такой, на девку очень похож. А ночью-то двое заезжали. Кобель как заголосил, так я в окно и выглянула. Гляжу, тащат что-то, а кобель надрывается…
— А куда эти трое поехали, не видела?
— Так вон туда и поехали, — девушка указала на другой конец деревни. — Там дорога до Королевского тракта ведет, только несколько ферм и проезжают, свернуть некуда.
— Благодарю, милая, — Дальвейг свесился с коня, ласково провел ладонью, затянутой в перчатку по щеке девушки, отчего та и вовсе стала пунцовая, после вручил монету.
Отряд устремился вперед, спеша нагнать похитителей, теперь уже не сомневаясь в том, что выбрали верный путь. И все же они отставали почти на день. Когда отряд Магинбьорна покидал первую остановку похитителей, уже приближалась ночь. Пришлось ехать медленно, подсвечивая себе дорогу несколькими факелами, отчего-то не хотелось останавливаться. Сложно было сыскать тому чувству причину, но внутреннее чутье заставляло продвигаться вперед без остановки, словно по следу отряда шел сам Нечистый.
На следующий день появились новые вести, они добрались до фермы, где провели эту ночь похитители. Фермер по секрету сообщил, что два ласса везли переодетую девку.
— Уж у меня-то глаз наметан, — заговорщицки говорил он. — Одежа великовата, ручки нежные, запястья тонкие, точно лаисса, у наших девок нет таких ручек. Да и личико дворянское, тут не ошибешься.
— Обижали ее? Плакала? Может, проклятья слала? О помощи просила? — накинулся на фермера Ригнард. Но тот замотал головой.
— Да какой там, улыбалась, хлебом не побрезговала простым. На сеновале спала, а утром сладко потягивалась, словно с перины поднялась. А может и приласкал, кто из лассов-то… — фермер осекся под двумя тяжелыми взглядами. — Но выспалась, это уж точно.
— Дорога дальше одна, или же есть развилка? — смиряя гнев, спросил Гаэрд.
— Развилка есть, только лесную тропу сейчас завалило. Да и кто в своем разуме сейчас в лес сунется? Там же не пройти, — деловито ответил мужчина.
— Кому надо, тот везде пройдет, — усмехнулся Ригн.
Передохнув на ферме, отряд снова отправился в путь, поглядывая по сторонам. Но нигде не было следов, уводивших в лес через сугробы, похитители все еще оставались впереди. Несмотря на новые трудности и лишения, настроение отряда было приподнятым. Догнать охотников они должны были уже на следующий день. Гаэрд мрачновато усмехался, представляя, как рады будут те, кто стал дичью, сам того не ожидая.
Чтобы окончательно не утомить лошадей, отряд вновь передвигался медленно, сделав еще одну остановку на другой ферме. Горячая еда, короткий сон, и преследование возобновилось. Дотемна отряд хотел преодолеть, как можно большее расстояние. А под утро они добрались до фермы, где их встретил остервенелый собачий лай. Сразу вспомнилась девка из деревни недалеко от Алгида, у которой был голосисты кобель.
— Уж не брат ли тому кобелю, — усмехнулся Ригн, озвучивая мысли Гаэрда.
Оба ласса негромко рассмеялись. Оставив воинов за пределами фермы, чтобы не пугать хозяев, они направились к дому. Дверь открылась, и им навстречу вышел фермер, вооруженный вилами.
— Кто такие? — грозно вопросил он, но увидев, что к нему приближаются всего два человека, а остальные ждут в стороне, мужчина немного успокоился. Он поправил тулуп, оперся на вилы и теперь пристально следил за приближением незнакомцев. — На постой возьму, но не в доме, уж не взыщите, благородные господа. Трое у меня уже остановились, наверху спят. Чего так смотрите? — занервничал фермер, заметив, как переглянулись лассы.
Гаэрд и Ригнард спешились.
— Двое мужчин и девушка? — уточнил Гаэрд.
— Они самые, — кивнул фермер и отлетел в сторону, когда Ригнард метнулся в двери дома.
— Ригн! — воскликнул Дальвейг и крепко выругался. — В какой части дома они находятся?
— На-на верху, — испуганно ответил мужчина.
— Еще выход есть? Ну же?! — меч Святого Хальдура лязгнул, подвластный руке своего хранителя.
— Та-та-там, — фермер спрыгнул с крыльца и побежал вокруг дома, указывая рукой.
Дальвейг обернулся и махнул ратникам, следившим за происходящим.
— Окружить, — велел Гаэрд, спеша за хозяином.
Тот уже стоял перед запертой изнутри дверью.
— Нечистый, — ругнулся ласс. — Почему не предупредил, что дверь закрыта?
— Так вы же не спрашивали, господин, — развел руками фермер.
— Следить за дверями, — велел Гаэрд подъехавшему старшему ратнику. — Никого не выпускать. — Он уже отбежал, но повернул голову и посмотрел на воина. — Будьте осторожней, те, кто скрылись в доме, опасны.
— Ох, Святые, — запричитал фермер, спеша за благородным лассом.
В доме слышались громкие голоса, испугано заплакал ребенок, тонко звякнула сталь, затем закричала женщина, но Лиаль ли это, или фермерша, было понять невозможно. Гаэрд влетел в дом. Он не успел понять происходящего, когда его снесло с ног от неожиданного толчка. Мужчина успел заметить подростка, выбегающего на улицу.
— Это мой сын, — вскрикнул фермер и бросился следом.
Дальвейг тут же вскочил на ноги и устремился туда, откуда доносился шум. Он взбежал по лестнице, но увидел лишь Ригнарда, припавшего к стенке. Меч Магинбьорна валялся на полу.
— Туда, — указал он рукой на неприметную дверцу.
Гаэрд больше ни о чем не спрашивал, он метнулся следом, слыша, как лязгнул засов, и до хранители донеслись мужские голоса.
— Прочь, сволота! — рявкнул голос с хрипотцой.
Дальвейг тут же узнал того, кто разговаривал с трактирщиком в Хвите. Затем послышался надрывный крик, почти вой. Гаэрд был уже недалеко от выхода, когда в ноги ему бросился огромный пес, уронил на пол и навис сверху, рыча и скаля пасть.
— Жри его, жри, — истерично выкрикивал юношеский голос, уже начавший ломаться.
— Убери пса! — выкрикнул Гаэрд, уворачиваясь от собачьих клыков.
— Жри, жри! — заходился в крике паренек.
Дальвейг подставил руку, задирая собачью голову кверху. Выпустив из второй руки меч, мужчина сумел вытащить кинжал. Кобель сорвался, вцепился в подставленную руку и завизжал, когда сталь кинжала вошла в лохматый бок. И все же верный пес еще не был готов сдаться. Он вновь попытался добраться до горла врага.
— Прости, — шепнул Гаэрд, добивая пса.
Он откинул тушу в сторону, подхватил меч и бросился к двери, но парнишка уже замахивался на ласса вилами.
— Идиот, — зашипел на него Дальвейг, отбивая оружие фермерского сына. — Ты даешь врагу уйти и увезти похищенную женщину.
— Они честно заплатили…
— В дом! — заорал на сына подоспевший фермер, до этого удерживаемый ратниками Магинбьорна. — Живо!
— Хороший воин, — бросил на ходу Гаэрд, наконец, оказываясь на улице.
Недалеко от порога лежал старший ратник. Лицо его было обезображено до неузнаваемости, пальцы скрючились, тело выгнулось дугой в предсмертной агонии, словно у воина случился припадок. Рядом с ним еще вздрагивал второй ратник, так же с изъеденным лицом.
— Колдуны, господин! — заголосил третий воин. — Они колдуны!
— Всего лишь слуги Нечистого, — буркнул Дальвейг. — Помогите господину.
Мужчина залихватски свистнул. Из-за угла выскочил Ветер, и ласс легко взлетел в седло. Он уже видел, куда мчались двое всадников. Поперек одной из лошадей безвольно свешивалась лаисса Ренваль. Без сознания, отметил Гаэрд. Ветер рванул следом, вздымая копытами комья снега. Меч Святого Хальдура, словно ледяной клинок, отразил первый блик проснувшегося солнца, блеснул розовыми отсветами зимнего восхода, будто благословляя своего хранителя.
Расстояние быстро сокращалось, не зря конь получил свое имя. Привычным движением ласс Дальвейг натянул с затылка капюшон, закрывающий лицо и спускающийся на шею. Подобную защиту имели все братья из Ордена Орла, знакомые с подлыми приемами Последователей Нечистого. Порошок, хранившийся у каждого на поясе, разъедал кожу. Вместе с дыханием попадал в кровь, убивая мучительно и мерзко. То, что они не применили его к Ригнарду, должно быть, было следствием того, что он напал неожиданно, и охотники отбивались сталью.
Один из Последователей остановился. Он развернул лошадь и помчался навстречу хранителю. Гаэрд приподнялся в седле, все более напоминая орла, готового броситься на добычу. На его губах появилась отстраненная хищная улыбка, отразившаяся в зеленых глазах огоньком охотничьего азарта. Вечная война, скрытая от глаз валимарцев, вновь сводила вместе противоборствующие стороны.