Айше приблизилась и низко поклонилась, ожидая моих распоряжений. Принц едва посмотрел на девушку и устремил свой взгляд на мое лицо. Выражение его собственного излучало радушие, только глаза выдавали истинные чувства мужчины — безразличие, скрытое маской благодушия и радости от желанной встречи.
— Следуйте за мной! — с улыбкой попросил Инсан и мы направились по широкой тропинке, посыпанной яркими камнями, сверкавшими в лучах солнца. Мои люди остались за спиной, только Асаф и Амир следовали тенью, но их присутствие не обсуждалось, так как я не могла себе позволить войти во Дворец без свиты. Айше отставала на шаг, опустив голову, как полагалось рабыне, но ее присутствие поему-то придавало мне уверенности в себе, и, приближаясь к резным дверям, распахнутым приветственно, я еще выше подняла голову, стараясь показать всем, и себе в первую очередь, что я истинная дочь своего отца.
У входа стояли воины. Высокие, крепкие мужчины в расшитых одеждах дворцовой стражи, в тюрбанах из тёмно-синей ткани, с кривыми мечами на поясах. Завидев нас с принцем, стражники поклонились, мы же прошествовали мимо, оказавшись в первом зале с высокими потолками и резными стенами, по углам которых были расставлены цветы и стояли низкие столики. Здесь же начиналась и лестница, ведущая на верхние этажи, устланная дорогой ковровой дорожкой алого цвета с золотой каймой по краям и золотыми цветами. У первой ступени стояла прислуга: несколько женщин в простых одеждах, сложивших руки на животах и склонившихся в приветствии. Принц прошел мимо, едва ли обратив внимание на рабынь. Я последовала его примеру, с замиранием сердца ожидая встречи с повелителем Фатра.
Мы пересекли зал и направились по широкому коридору с расписными стенами. Вся левая сторона была изрезана арками окон. Ветер, играя тонкими занавесками, наполнял помещение запахами сада и цветущих растений.
— Сегодня вечером, в честь вашего приезда, будет устроен праздник, — сказал Инсан. — Во Дворец приглашена вся знать, а для простого люда на главной городской площади будут выставлены столы и угощением.
«Щедро!» — подумала я, но вслух проговорила, скрывая улыбку: — Да преумножат боги годы вашему отцу, светлому повелителю Фатра за его доброту к своему народу!
Принцу мои слова понравились, так как он довольно кивнул, продолжая неспешно двигаться вперед. Айше и махарибы шли за нами, и ощущая защиту своей охраны, я казалась себе спокойнее и увереннее, чем была на самом деле.
Миновав еще один зал, чуть меньших размеров, с большим фонтаном в центре и диванами, расставленными вокруг, мы, наконец, оказались перед высокой дверью, занимавшей пространство от пола до потолка, шириной в три моих роста. Стража, стоявшая у входа в главный зал, приветствовала принца, как и невысокий мужчина в расшитом халате и чалме. Он шагнул к нам на встречу и поклонился, выражая свое уважение к Инсану и его гостье, но, когда поднял голову и посмотрел на меня своими пронзительными глазами мягкого карего цвета, с оттенком глубокой зелени, я невольно подавила в себе желание сделать шаг назад. Захотелось одновременно смотреть на этого человека и отвернуться, чтобы не видеть его лица.
— Госпожа! — даже речь у этого человека была мягкой, будто теплый воск. Обманчивая, с отзвуком тепла. Его взгляд заскользил по мне с нескрываемым интересом, но смотрел он не так, как мужчина смотрит на женщину, а несколько иначе.
«Как покупатель смотрит на товар!» — поняла я. Это несколько сроднило Инсана и незнакомца в моих глазах.
— Это Сурра! — представил Инсан странного незнакомца. — Сурра — советник моего отца и хранитель его покоев. К тому же, он хороший лекарь.
Я небрежно кивнула, мечтая только об одном: чтобы Сурра отвернулся и я, наконец, смогла перевести дыхание. Но Советник продолжал смотреть на меня будто пытался изучить и запомнить каждую черту моего лица. Его взгляд скользил по коже почти ощутимо, словно прикосновение, и мне стоило усилий продолжать стоять прямо, а не велеть Амиру убрать этого человека прочь с глаз моих.
«Ты не у себя во дворце!» — напомнила сама себе, а потому продолжала стоять, держась прямо и равнодушно взирая на закрытые двери.
— Отец примет нас? — спросил Инсан у Советника.
— Конечно же, — тот поспешно поклонился. — Сегодня повелитель Кахир чувствует себя намного лучше.
— Он болен? — я удивленно перевела взгляд на принца.
— Возраст, госпожа! — ответил за Инсана Сурра и снова поклонился, а затем сделал знак стражникам открыть двери, после чего первым проскользнул в покои повелителя Фатра, и лишь после него мы смогли переступить порог. Мне показалось странным, что кто-то имеет право идти впереди принца и наследника, но я снова напомнила себе о том, что нахожусь в гостях и не имею права рассуждать о чужих законах.
«Надо было внимательнее слушать учителя, пока он рассказывал о Фатре!» — напомнила дерзкая память, да только жалеть о подобном было уже поздно.
Покои повелителя Кахира были просторными и состояли из нескольких комнат, разделенных тонкими стенами. Сам повелитель сидел на подушках в большом зале, в котором, по — видимому, принимал своих подчиненных. Выглядел он и правда весьма болезненно. Это был уже пожилой мужчина с желтым цветом лица, горбатым носом и раскосыми глазами, затянутыми мутной пеленой. Я так подозревала, что и цвет лица, и пелена являлись следствиями так называемой болезни, но при этом мужчина держался прямо и смотрел спокойно. Его взгляд прошелся по моему телу с ног до головы, затем впился в мои глаза. Я же изучала богатые золотые одежды Кахира, отметив огромное количество драгоценных камней на его халате и один, самый огромный, черный алмаз, венчавший тюрбан прямо над высоким лбом. Скорее всего один этот алмаз мог стоить как весь дворец в Фатре.
— Повелитель Кахир! — Сурра возник словно из неоткуда, провозгласив титул мужчины, слишком длинный, чтобы я попыталась запомнить с первого раза. В моей родной стране было принято давать длинные имена и сопутствующие к ним титулы, но то, что перечислил Советник ввергло меня в удивление.
— Принцесса Эмина! — Асаф вышел из-за моей спины, но встал так, чтобы и я, и Инсан, находились на шаг впереди него. Как мой махариб и знатный человек, Асаф имел право представлять меня, потому я лишь спокойно поклонилась, отвечая на приветственный кивок Кахира.
— Да продлят боги ваши дни, повелитель! — проговорила я с улыбкой.
Мужчина снова кивнул.
— Я вижу, дочь моего друга Мухсина умна и воспитана, как подобает настоящей принцессе! — произнес Кахир и теперь настал мой черед принимать похвалу.
— Я надеюсь, ваш путь в Фарт был легок и приятен? — поинтересовался повелитель.
— О, да! — ответила я, а сама вспомнила все эти бесконечные дни в пути под палящим солнцем и едва удержала усталую гримасу. — В пути я мечтала о том, что увижу ваш прекрасный дворец и смогу насладиться нашим общением.
Кахир улыбнулся. Мне показалось, что даже его взгляд стал чище, не такой мутный, как в самом начале разговора.
— Я не стану вас задерживать, принцесса Эмина! — произнес он. — Ваши покои ждут вас. Мой дом и мои слуги — ваши! А разговор мы окончим вечером во время пира, который мой сын устраивает в вашу честь!
— Благодарю! — я поклонилась на этот раз так низко, как поклонилась бы отцу. Кахиру понравилось — я поняла это по довольному кряхтению повелителя Фатра. Мы попятились к выходу и лишь перед дверью я и принц смогли повернуться спиной к Кахиру: мои же люди продолжали отступать спиной, пока не оказались в коридоре. Только здесь Асаф и Амир смогли распрямить спины, а я заметила, что Сурра не вышел вместе с нами, оставшись при своем господине. Впрочем, сейчас это интересовало меня менее всего. Покинув зал и покои Кахира, я ощутила себя действительно уставшей, а потому предложение об отдыхе приняла как высшее благо.
— Позвольте проводить вас до дверей сераля? — спросил Инсан.
Я кивнула, и мы отправились через весь дворец на женскую половину.
Как оказалось, сераль располагался в той части здания, которая выходила окнами и балконами на сад. Сделано это было с одной единственной целью, чтобы все женщины гарема могли любоваться красотами природы и фонтанов, выстроенных под окнами. Принц действительно проводил меня до дверей, высоких и резных, изображавших двух танцующих самцов павлина, распустивших свои пышные хвосты, там же он оставил меня, откланявшись, и передал с рук на руки рабыням, среди которых я узнала своих служанок, которых уже успели провести во Дворец, пока мы с принцем знакомились с его отцом.
— Комната для вашей охраны будет здесь, — сообщили мне напоследок и показали двери, ведущие в длинное помещение с несколькими кроватями, по — видимому, предназначавшееся для охранников, которые не имели права входить в сераль, но при необходимости должны были находиться поблизости.
Я проводила взглядом принца и прежде чем переступить порог женской половины, подозвала к себе Асафа. Махариб с поклоном приблизился.
— Что прикажете, принцесса? — спросил он.
— Проследите за тем, чтобы за нашими людьми и животными был должный уход! — велела я, затем, чуть помявшись, добавила. — И вот ещё что…
Асаф с готовностью ожидал дальнейших приказаний.
— Мой новый раб, — сказала я, — Райнер…
— Мне приказать продать его, принцесса? — спросил Асаф, а Амир как-то странно посмотрел на меня, словно видел то, что было скрыто в самом сердце.
— Не спеши, — ответила тихо. — Сначала проверь его. Если этот мужчина окажется достойным воином, пусть остается. Более того, назначишь его в стражу, но только если он действительно покажет себя должным образом.
— А если нет, госпожа?
— Тогда… — я сглотнула, прежде чем дать ответ, — тогда продай. Я сама сниму с него браслеты, а ты отведешь на рынок.
— Как прикажете, принцесса! — снова поклонился Асаф. Я же, избегая взгляда Амира, было отвернулась, но затем снова обратилась к старшему махарибу.
— Только я хочу увидеть то, как ты его будешь проверять! — приказала тоном, не терпящим возражений.
Если Асаф и удивился, то не подал виду. Он снова поклонился, а я, вздохнув с облегчением от принятого решения, переступила порог сераля и оказалась в окружении рабынь, склонивших передо мной свои головы.
За спиной тихо закрылись двери, отрезая меня от охраны. Айше, словно невзначай, коснулась моей руки и я, не удержавшись, посмотрела на нее, улыбаясь.
— Добро пожаловать в Φатр, принцесса Эмина! — раздался грудной низкий голос и рабыни расступились, пропуская вперед высокую фигуру, закутанную в темные шелка. Фигура почтительно поклонилась и только после этого продолжила говорить: — Мое имя — Гамам, — представилась женщина. — Я — хазнедар[4] этого сераля и буду служить вам, как этого требуют боги и мой повелитель Кахир.
Я осмотрела женщину с ног до головы, но так и не смогла понять, нравится она мне или нет. Гамам была крупная и высокая. Есть такие женщины, которые статью походят на мужчин, так вот и хазнедар оказалась именно такой. Черты ее лица, смуглого и удлинённого, тоже походили на мужские: грубые, будто вырезанные рукой скульптора неумехи, разве что глаза можно было назвать красивыми. Как и у повелителя Кахира, глаза Гамам были с раскосым разрезом, миндалевидной формы, темные, карие и очень умные. И сейчас эти самые глаза следили за мной скрывая от меня мысли той, чье лицо украшали.
— Позвольте, я покажу ваши покои, принцесса! — сказала она и снова поклонилась, а когда распрямила спину, взмахнула руками и стайка рабынь в легких шелковых нарядах, обступили меня со всех сторон, что бы проводить в комнаты, выделенные в серале для моего отдыха.
Мы шли через длинный коридор с резными окнами. Ноги утопали в пышных коврах, всюду были цветы и висели клетки с птицами, услаждавшими слух щебетанием. Где-то сбоку журчала вода и я поняла, что там, за стеной, скорее всего, находится очередной фонтан.
«Интересно, сколько наложниц у принца Инсана?» — подумалось мне. Отчего-то раньше подобные мысли не шли в голову. Я просто знала, что они у него есть, ведь наложницы — привилегия каждого мужчины, который может содержать более трех жен, а уж принц — тем более.
Сераль казался пустым. Никто не выглядывал с любопытством из комнат, чтобы посмотреть на чужеземную принцессу, и это показалось мне странным, только Гамам, словно прочитав мои мысли, вдруг произнесла:
— Всем наложницам сераля был дан строгий приказ сидеть в своих покоях, пока вы идете по залам. Вечером вы сможете увидеть их на празднике. Не всех, конечно, но лучших из них.
Я промолчала и продолжала делать это вплоть до момента, когда мы пришли к двери, ведущей в отведенные мне комнаты.
У дверей стояла стража. Два мужчины — евнуха, в расшитых халатах с мечами на поясах. Они поклонились и отошли в сторону, пропуская Гамам и меня. Хазнедар распахнула двери и с поклоном дождалась, пока я войду в свои покои. Айше все это время держалась поблизости, хотя я заметила, что рабыни сераля пытались незаметно оттеснить ее в сторону, но сейчас она вошла вместе со мной, отставая на положенный шаг. Хазнедар промедлила, пока я войду, и лишь после направилась следом, что бы показать мне новое место, где я проведу все те дни, пока буду гостьей в Φатре.
Покои были обставлены дорого и со вкусом. На полах — ковры, всюду мягкие низкие диваны и столики, заставленные фруктами и вазами с цветами, на стенах картины, изображающие цветы, природу и реки, а также танцующих девушек в красивых прозрачных платьях. Подле диванов разбросаны подушки, расшитые узорами и лентами, а в моей спальне, над широкой кроватью, занимавшей почти половину помещения, был установлен балдахин. Порадовал глаз и стол с высоким зеркалом, причем зеркало было самым настоящим, а не подделкой из отшлифованного серебра, которая порой искажала отражение, уродуя черты лица.
— Вам нравится, госпожа? — спросила хазнедар, глядя на меня своими темными глазами.
— Здесь уютно! — призналась я. Комнаты почти не отличались от тех, в которых я жила дома, в нашем дворце.
— Вы можете выбрать любых рабынь из числа тех, кто работает в серале! — добавила Гамам.
Я оглянулась на девушек, столпившихся за моей спиной в ожидании. Все они были хороши собой и молоды, едва ли чуть старше моей Айше.
— Это самые лучшие из рабынь, — кивнула на девушек хазнедар.
Я шагнула к служанкам и приказала:
— Поднимите головы! — мне хотелось увидеть их глаза. Я привезла с собой достаточно рабынь, но не могла отказать широкому жесту повелителя Кахира и его сына, а потому понимала, что должна выбрать несколько девушек из числа тех, кто сейчас стоит передо мной, даже зная о том, что именно они, скорее всего, станут докладывать обо всем, что я делаю, хазнедар, которая, в свою очередь, будет передавать сведения обо мне Инсану или его отцу, а, может быть, им обоим одновременно.
Рабыни последовали моему приказу, как одна подняли головы и посмотрели на меня. Я же медленным взглядом, изучая каждую, рассматривала их, зная, что буду выбирать сердцем, так как умом я понимала, что от моего выбора сейчас мало что зависит. В итоге остановила свой выбор на пяти девушках, указав на них рукой. Хазнедар поклонилась и велела рабыням отойти в сторону, а остальные удалились из покоев.
— Позвольте показать вам комнату для приемов! — предложила Гамам, когда мы определились со слугами.
Кивнув, одобрила ее предложение, и мы прошли через комнаты, оказавшись в большом и светлом помещении с широким балконом, выходившим в сад. Здесь находился фонтан и несколько диванов, но мне понравилось не это, хотя журчание воды приносило странное успокоение. Нет, мне понравился открывшийся с балкона вид на сад, расположенный внизу. Я оставила слуг и вышла из зала, остановившись только перед балюстрадой. Не удержавшись, склонилась вниз и рассмотрела множество дорожек, посыпанных белыми камнями, разбегавшимися паутиной в разные стороны, разрезая зелень сада, как острый нож режет сладкий пирог. Я увидела несколько фонтанов, один из который поразил меня скульптурной лепкой, и множественные скамейки, манившие присесть в тени и спрятаться от жары. Чуть дальше простиралась зеленая квадратная лужайка с беседкой и ещё одна расположилась возле маленького голубого пруда, обложенного красными камнями. Несколько стражников оберегали покой сада, но на них я едва обратила свое внимание, устремив взор чуть дальше, туда, где за высокой стеной начинался Φатр, с его дорогими кварталами и рынками — далее город не просматривался, теряясь в мареве дрожащего горячего воздуха.