Джорджина зашла в комнату, оправила платье и позвала брата. С недавних пор она и правда старалась избегать Уилла, хотя была вежлива и приятна в редких общениях с ним. К счастью, в огромном поместье Памберли можно было легко ускользнуть от глаз девушки.
Одри поднялся с места и отошел к сестре. Негромкий разговор Уилл не мог уловить, потому не прислушивался. К тому же, от подобных вредных привычек, столь распространенных у него дома, он старался излечиваться. Джорджина отвесила ему короткий реверанс и ускользнула, а Одри вернулся на свое место. Любопытство, однако, не позволило Биллу проигнорировать данный разговор. Он выжидательно повернулся к Генри. Тот, увидев горящий взгляд юноши, тяжело вздохнул, понимая, что в его доме, по сути, двое детей.
- Джорджина получила письмо от мисс Адамсон, в котором сообщалось, что мистер Адамсон наконец определился с датой свадьбы. А потому, если ее брат запоздает с письмом, она сердечно просит нас всех не дожидаться его, а сразу выехать в Мэйндор, естественно, Джорджина, я и ты, приглашены на будущую свадьбу. Потому Джорджина сейчас просила меня немедленно, просто немедленно отправляться в город, дабы пригласить портного и купить тканей для платья, - Генри снова тяжело вздохнул. – Видимо, нам с тобой предстоит множество дел, мой милый.
- Кажется, я еще не достаточно успел соскучиться по дому, а меня уже вызывают обратно, - усмехнулся Уильям. – Отправляется, разумеется, немедленно?
- Джорджине жизненно необходимо новое платье, а ехать несколько часов, - улыбнулся мужчина.
*
- Так, значит, вы Томсон? Простите, я не знаком с вашим отцом. Он часто бывает в Лондоне? – спросил озадаченный представительный мужчина.
Уильям улыбнулся. Он представил себе отца на подобном мероприятии. Тот явно чувствовал бы себя неуклюже и скорее всего, сидел бы в углу, несмотря на то, что его ум мог бы обогатить данное общество.
- Нет, мой отец предпочитает оставаться дома. К сожалению, здоровье не позволяет ему часто бывать в столице.
Билл отвечал все так, как учил его Одри – уклончиво, улыбаясь, и предпочитая задавать вопросы, а не отвечать на них. Сам Одри стоял неподалеку, изредка следя за ним, но, в основном, будучи поглощенным разговором с мистером Нэшвилом, которому Уильям уже выразил свое уважение. Салон был открыт, полон и шумен. Оркестр негромко наигрывал мелодию, лондонская знать перебирала последние известия, как нить жемчуга в руках – неторопливо, со вкусом знатока. Нэшвил, выразив Уиллу свое неудовольствие данным мероприятием, увлекся разговором с единственным, по его словам, приятным человеком в комнате – с Одри. Потому Уилл оказался предоставленным самому себе. Он постарался познакомиться как можно с большим количеством людей, как ему наказал Одри, и пока справлялся. Многие не знали Томсонов, однако один пожилой господин немедленно попросил передать его уважение отцу и спросил про матушку. Видимо, много лет назад они вместе служили или были знакомы, господин не распространялся.
- Так значит вы – помощник мистера Одри? – спросила одна разодетая в пух и прах пожилая дама. Лицо ее, густо припудренное, вызывало отторжение своей сухостью и бездушием. Подле себя она держала девицу лет шестнадцати, но в отличие от Джорджины, девица не отличалась красотой и видимым умом.
- Да, мадам, - слегка склонил голову Томсон. – Мы не знакомы, к моему глубочайшему сожалению. Уильям Томсон.
- Графиня де-Бурже, - с помпой произнесла она, протягивая сухую руку в белой перчатке. – И моя дочь Элизабет де-Бурже.
- Миледи, - Уильям склонился, целуя перчатку сначала матери, затем дочери. Девица выпрямилась, приобретая выражение превосходства в лице.
- Так значит, помощник. Мистер Одри никогда не брал себе помощников, а также считает должным пропускать мои Салоны, что приносит мне немалое огорчение, - посетовала старая дама. – Я надеюсь, что впредь он будет появляться чаще, несмотря на то, что живет далеко. Давно вы сопровождаете его?
- Около полугода. Я учусь у него всему, - улыбнулся Уильям.
- Откуда вы родом? – спросила любопытная графиня. Короткий взгляд на дочь доказал предположение Билла, что у девицы нет толпы женихов, желающих взять ее в жены. Была б тут матушка, она была бы счастлива! Однако, когда Уилл ответил на вопрос, графиня разом переменилась в лице. Не оправдал ее ожиданий статный молодой человек.
- Ах, графиня! – воскликнул неожиданно оказавшийся рядом мистер Нэшвил. – Как поживает ваша Леди?
- Леди – это ее собака, она ее любит больше, чем дочь, которую не может сбыть с рук, - под ухом раздался голос мистера Одри. – Мы увидели, что ты погибаешь под гнетом графини и пришли на выручку. Уильям улыбнулся, глядя, как графиня, мигом потерявшая к нему интерес, с жаром рассказывала Нэшвилу о том, что Леди невероятно умна для собаки. Дочь ее, предоставленная сама себе, заскучала, провожая взглядом Уильяма. Тот отвесил поклон, который графиня вряд ли заметила, и быстро ускользнул от ее глаз.
- Неужели юная графиня – не завидная невеста? – спросил он у Одри, когда они отошли порядочно далеко.
- Графиня практически разорена, хотя и не подтверждает этого. После смерти графа, она продолжала жить на широкую ногу, взять хотя бы этот Салон, не в состоянии управляться с землями. И теперь все ее Салоны направлены на то, чтобы найти подходящую партию для дочери. Мне жаль, что ты так быстро попал в ее сети! – покачал головой Генри.
- Я все равно оказался слишком беден для нее, - усмехнулся Уилл. – За душой у меня ничего нет, а живу я в чужом доме на содержании.
- Не говори так о себе. Каждую монету ты отрабатываешь сполна, - с любовью произнес Генри. Однако их разговор прервали.
К Одри подошел молодой господин. Возраст его трудно угадывался, однако показалось, что они с Одри примерно одинаковы.
- А, мистер Томсон, спешу представить вам барона Оранского, моего старого знакомого.
- Очень приятно, - по-солдатски склонил голову барон. Подмышкой он держал котелок. – Мистер Одри, попрошу вас пройти в отдельный кабинет, как мы договаривались. Я пригласил своего представителя.
- Мне придется отойти. Мистер Томсон, надеюсь, вы не будете скучать, - в сторону Уилла произнес Одри и удалился за бароном. Даже походка того была похожа на солдатский марш. Было видно, что это человек крепкого слова. Любопытство съедало Томсона, однако он знал, что ему все равно все расскажут позднее. Мистер Нэшвил наконец избавился от графини и подошел к нему.
- Видимо, наш друг покинул вас. Как неосмотрительно с его стороны. Подобный вам юноша производит фурор в Салонах. Матушки всех титулов стремятся завязать с вами знакомство, - расхохотался он. – Скоро будет подан ужин, пройдемте в залу. Я совершенно не имею желания оказаться сидящим рядом с графиней де-Бурже.
Уильям позволил увлечь себя мистеру Нэшвилу, которого многие, как оказалось, опасались, за резкие речи и нелюдимость.
До конца Салона Одри не было видно, что чрезвычайно взволновало Уилла. Уже подавали коляски, когда он появился, нахмуренный и угрюмый более, чем обычно. Холодно попрощавшись с графиней, он сел в коляску, где его уже ждал Уильям. Кучер пришпорил коней и они понеслись сквозь ночь. Сегодня им придется остаться в лондонском доме, поскольку до Памберли было несколько часов пути.
- Что произошло? – мягко спросил Уильям, кладя ладонь Одри на колено. Тот был неразговорчив и попросил покоя, сказав, что сообщит ему все, когда они приедут домой.
Это несколько обидело Уилла, однако он откинулся на подушки и замолк. Взгляд его блуждал по лицу Одри, по нахмуренным бровям и темным глазам, обращенным в окно. Что же могло так его расстроить?
Коляска неслась по темным улицам и Уилл мучился вопросом.
========== Глава 19.Возвращение. ==========
Темный особняк прогрели к их приезду и приготовили спальни. Раздельные. Разумеется, никто не должен был узнать, что ночью Уильям все равно прокрадется в спальню Генри, но сегодня по другой причине. Юношу мучило любопытство, которое Одри считал одновременно и очаровательным, и пагубным для столь юного существа.
Билл приоткрыл дверь, и Генри не спал, как он и ожидал. Мужчина сидел в кресле у окна недвижим, всматриваясь в черную улицу. Лицо его не выражало ничего, что могло бы помочь Уиллу догадаться о причине плохого настроения Одри. Уильям кашлянул, обозначая свое присутствие.
- А, Уилл, заходи, - очнулся от раздумий Генри. Он хлопнул по подлокотнику кресла, приглашая присесть. Чем Билл не замедлил воспользоваться. Руки Генри обвили его вокруг талии и прижали к себе.
- Рассказывай, ты обещал, - с детской обидой произнес юноша. – Я и так умираю от любопытства. Что с тобой?
- Ты помнишь барона Оранского? – медленно спросил Генри.
- Ну конечно, я помню! – нетерпеливо хлопнул его по руке Уилл. – Давай к сути.
- …и наверняка ты помнишь нашего знакомого мистера Картера, - закончил свою мысль мужчина, сделав вид, что его не перебивали.
- Да, - ровным голосом ответил молодой человек, стараясь не показывать, как его взволновали эти слова. Неужели он опять хочет разрушить их жизнь?
- Небезызвестный нам мистер Картер… Тут я должен сказать тебе, дорогой, что мне пришлось сделать для этого подлого человека, - произнес расстроенным голосом Генри и замолк. Уилл еле сдержался, чтобы не спросить еще раз, пока тот не соберется с силами.
- Так вот, я вижу, что ты сгораешь от любопытства, но эта история мне не слишком приятна. Ты же понимаешь, что он так просто от нас не собирался отвязываться. Поэтому, - Одри выдержал паузу и продолжил, - я заплатил ему. За молчание. Ты можешь представить, как я презирал себя в тот момент, что не могу защитить тебя от этого мерзкого человека.
- Генри, ты сделал все, что мог! Я ни в коем случае не виню тебя, зачем ты изводишь себя бесполезными угрызениями! – возмутился юноша.
- Ты слишком добр ко мне, и я знаю это, потому и не сказал тебе, - с мягкой улыбкой ответил Одри. – Как бы то ни было, он перестал донимать нас после этого, и мы спокойно уехали. Однако спустя некоторое время он прислал мне письмо, в котором прозрачно намекал, что Джорджина ему не безразлична, а нашу маленькую тайну хранить довольно тяжело, - лицо Генри потемнело от гнева. – Я отослал ему денег. Но спустя месяц я получил еще одно. Я не успел на него ответить. Сегодня барон Оранский, мой старый друг, который, естественно, знает лишь, что Картер занимается непотребными для офицера вещами, по моей просьбе согласился напрямую передать ему.
- Передать что? – напрягся Уилл.
- Мой вызов на дуэль, - лицо Генри не дрогнуло, хотя про себя он сильно переживал, как это примет Билл. – Барон Оранский согласился быть моим секундантом.
*
- Кейт! Кейт, ну где ты ходишь? – кричала маменька на весь дом. Кейт стремительно спустилась со второго этажа, торопясь прекратить этот зов.
- Что, матушка? Зачем вы кричите? – спросила она, запыхавшись. И тут же выпрямившись и улыбнувшись. – Мистер Адамсон!
- Потому и кричу, Кейти! Жених прибыл, в дверях стоит, а ты не идешь, - миссис Томсон хихикнула, глядя на влюбленное лицо мистера Адамсона. Тот склонился в поклоне перед невестой, а Кейт, смущаясь, присела в реверансе. – Ну что вы как неродные! – возмутилась миссис Томсон и буквально вытолкнула Кейт на улицу на прогулку, заставив захватить с собой еще и Мари, которая читала на ходу и была совершенно бесполезна позднее при допросах маменьки. Как бы то ни было, Кейт и Эдвард до сих пор испытывали чувство неловкости друг перед другом и соблюдали строгие приличия. Миссис Томсон постоянно вздыхала, что Кейт слишком стеснительна. Они могли часами бродить по окрестностям, изредка произнося редкие фразы и сразу соглашаясь друг с другом. У них не бывало ссор, они единодушно согласились, что свадьбу стоит провести весной, и одинаково страдали от того, что видятся так мало.
Мистер Адамсон робел, как мальчик, впервые взяв невесту за руку. Невеста же вспыхнула в тот момент, но руку не отдернула. Зато позднее, этот момент стал одним из счастливейших в их жизни. Невинные, как младенцы – писал про них в письме Билл, сетуя, что Кейт и мистер Адамсон никогда не смогут совершить плохого, потому что они даже друг к другу относятся как к величайшим сокровищам.
Кейт шла по дорожке под руку с мистером Адамсоном, который воодушевленно рассказывал ей о том, что костюм его почти готов, и он, несомненно, просто всенепременно понравится мисс Томсон, поскольку его сестра сказала, что он выглядит как настоящий джентльмен. А также поинтересовался, какие приготовления делают в их доме.
Кейти ответила, что маменька суетится больше всех, стараясь сделать абсолютно все, и иногда ей кажется, что матушка хочет устроить свадьбу самостоятельно. Они рассмеялись, предположив, что так оно и есть. До свадьбы оставались считанные дни, и оба они считали их, но не говорили друг другу. Кейт оглянулась, чтобы проверить, следует ли Мари за ними, но девушка так глубоко погрузилась в собственную книгу, что отстала на добрый десяток шагов, медленно идя и перелистывая страницы.
- Мисс Томсон, - окликнул ее мистер Адамсон. – Могу ли я… могу ли я называть вас Кейт? – смущенный, как мальчишка, мужчина глядел на нее, ожидая ответа.
- Конечно! – слишком поспешно, чем того требовали приличия, отозвалась Кейт. – А я… я тогда могу называть вас Эдвард?
- Я думал, вы и не спросите, - с явным облегчением воскликнул мистер Адамсон. – Ах, милая Кейт! Как я давно мечтал это сказать! Признаться честно, наше общество имеет слишком много правил, которых мы должны придерживаться. Мне так давно хотелось сказать вам, что ваше имя просто прелестно!
- Что вы, - смутилась девушка. Мистер Адамсон смотрел на нее с восторгом – и как он только мог предположить, что она не любит его? Такая девушка была подобна бриллианту, и он был безумно счастлив, что решился сделать ей предложение.
Кейт, чтобы отвлечься от смущения, оглянулась и увидела, как незнакомая коляска подъезжает к их дому.
- Эдвард, смотрите! – воскликнула она. – Кто бы это мог быть?
- Судя по коляске, это мой дорогой друг мистер Одри! Вероятно, с вашим братом, - восторженно ответил Эдвард. Влюбленные заспешили к дому. И точно – двери коляски открылись, и наружу выскочил Уилл, потягиваясь и оглядываясь на дом. Следом за ним степенно выбрался мистер Одри, затем кивнул лакею и видимо сказал ждать его. Издалека Уилл казался повзрослевшим, волосы его стали чуть длиннее, осанка прямее, а красота – ярче. Он выглядел не как юноша, а как молодой мужчина, который знает о своих достоинствах и держится приличий.
Однако на лице его не было улыбки. Он выглядел повзрослевшим лет на пять, брови нахмурены и сдвинуты. С первого взгляда Кейт было видно, как тесно связаны те двое – двигался Одри, и с ним зеркально двигался Уилл, неосознанно, но слишком явно. Впрочем, никто, кроме Кейт, не замечал этого.
- Уилл! – не выдержала Кейт, находясь на расстоянии ста шагов от брата. Тот услышал, обернулся и просиял – лицо вмиг превратилось в то молодое лицо ее брата, каким он уезжал.
- Кейти! – брат бросился к ней, забыв обо всех приличиях, приподнял ее за талию и закружил. Кейт показалось, что он вырос еще.
- Уилл, почему же вы не предупредили, что прибудете сегодня! – позади них поздоровались мистер Адамсон и мистер Одри, но двое, казалось, не замечали остальных. Им надо было наговориться, говорить часами, чтобы узнать все.
- Я хотел сделать сюрприз, - улыбнулся Уилл, - приветствую вас, мистер Адамсон. Сердечно поздравляю с помолвкой. Вы выбрали удивительную девушку!
- Я знаю, - улыбнулся мистер Адамсон, отвешивая крошечный поклон. – Очень рад, что вы приехали раньше. И также мой дорогой шафер, без которого не могло бы быть свадьбы!
- Доброе утро, мистер Одри, - присела в реверансе Кейт. – Очень надеюсь, что мой дорогой брат не сильно затруднил вас за все это время.
- Что вы, он был прекрасным учеником, - угрюмое всегда лицо мистера Одри на миг осветила улыбка.
Обменявшись любезностями, молодые люди прошли в дом. Стоило семье увидеть Билла, как начались крики, приветствия и прочее, на уши поднялся весь дом, а бедного мистера Одри замечали в следующий миг, но стоило заметить, как осыпали благодарностями за заботу об их Уилле. Матушка тут же пригласила всех на обед, отдав приказание вдвое увеличить количество порций. Молодые люди принялись отказываться, но миссис Томсон и слушать не желала. Было решено тут же, что мистер Одри остановится у мистера Адамсона, как и в прошлый раз. А Уилл в родительском доме, ведь должен же он в кои то веки побыть с семьей! И проживет мистер Одри без его помощи некоторое время.