Юй Бинь в ответ только хмыкнул и, не отрываясь от телефона, повернул его голову к арене, в центре которой невысокий подиум уже закончил свой разворот. Свет прожекторов залил высокое кресло, в котором сидел молодой парень. Закинув ногу на ногу в позе «четверки», облокотившись одной рукой на подлокотник, он с ленивым выражением красивого лица изучал зал, взорвавшийся гулом. Черные брюки облегали длинные ноги, торс был скрыт под мягкой тонкой безрукавкой с высоким воротом, тоже черной. Массивный браслет, тонкая цепочка, капля бриллианта в ухе. Парень явно не нуждался в деньгах.
— Что он здесь делает? — Сяо Чжань даже подался вперед, изучая его. Слишком красивое и слишком безразличное лицо, почти надменное. Только глаза цепкие, жесткие, яркие, отливают золотом вокруг вытянувшегося зрачка, выдают с головой. И кажутся такими знакомыми.
— Продает право первой ночи, — Юй Бинь устало выдохнул и решительным жестом сунул телефон в карман.
Сяо Чжань мысленно присвистнул. Девственник. Редкая птица по нынешним временам, очень редкая. Совершеннолетия оборотни достигают максимум в семнадцать, а этот парень точно был оборотнем, судя по глазам, и лет ему было побольше. Как ему удалось? И, главное, зачем?
— Сколько?
— Он продал право требования Аукциону, и наша стартовая цена — семьсот тысяч. То, что требует он сам — это укус оборотня. Парень — полукровка, обернуться сам не может, хотя базовая форма его известна и в целом он готов. Но сил для оборота нет. А он хочет лучшего.
Сяо Чжань вскинул бровь. Интересно. Очень интересно. Укусивший полукровку становится его учителем, хозяином и партнером до тех пор, пока сам этого хочет.
— Но почему так? — вот этого Сяо Чжань не понимал. Любой бы согласился. Любой. Без аукционов и торгов. — Надеется найти лучшего здесь?
— Кто знает? — Юй Бинь загадочно улыбнулся, пожав плечами. — Понравился?
— Мне не нужны ученики или партнеры, ты это знаешь, — Сяо Чжань нахмурился. Ему не нравилась сама идея, и то, что на парня в кресле смотрит не только он, но и весь зал. — Зачем ты меня позвал? Я все равно не возьму его.
— На него и без того желающих достаточно, — Юй Бинь обвел рукой забитые под завязку нижние ряды кресел. — Но все не так просто. Ибо выставляет себя шестой месяц подряд. А ты знаешь правила Аукциона в той части, что касается разумных. Ты можешь динамить потенциальных покупателей пять раз. На шестой судьбу лота решает выигравший. Ибо будет обязан пойти с тем, кто выкупит право на него у Аукциона. Проблема в том, что здесь все знают, кто это будет, если ты не решишь поучаствовать. Ким Сон Джу доходил до финала все пять раз, и Ибо отказывался от него.
— Ибо? — из всей информации Сяо Чжаня царапнуло только имя. Он знал только одного полукровку с таким именем, для представителей его вида слишком нетрадиционным. Сяо Чжань качнулся вперед, трансформируя глаза. Зрение стало четче, острее, тьма сектора отступила. — Ван Ибо?
— Знаком?
— Были соседями когда-то. Но он был совсем малышом, — Сяо Чжань смотрел и смотрел на Ибо. Искал знакомые черты, находил, но того маленького Ибо, который, сосредоточенно сопя, возился с черепашкой, не увидел. Перед ним был молодой оборотень, невероятно красивый, потенциальный Сильнейший.
— Тогда понятно, — протянул отчего-то очень довольно Юй Бинь, и Сяо Чжань обернулся к нему через плечо.
— Что понятно?
— Он ждет тебя.
— Что?!
— Мы разговаривали с ним сразу после первого раза. Тогда цена за него выросла с пятисот тысяч до пяти миллионов, эти деньги должен был получить Аукцион, но из-за того, что он отказался, мы их потеряли. Так что мне пришлось с ним пообщаться лично.
— И что, он сказал, что хочет, чтобы я его купил? — Сяо Чжань поверить в это не мог.
— Он сказал, что ему нужен тигр. Сильнейший. А таких у нас немного. К тому же тогда как раз по всем новостям гремела история о том, как ты купил на Аукционе трех белых волчат, которых продавали для частного зоопарка. Газетчики решили, что ты взял их для себя и подняли волну, а потом узнали, что ты выпустил их на волю, сразу же и притухли. Но он явно запомнил. К тому же в других местах тебя не достать, ты вечно в работе и разъездах. А так, у него был шанс.
— У него не было бы шанса, если бы ты не вмешался, — Сяо Чжань разозлился. На одного мелкого львенка, который решил поиграть собственной жизнью.
— Но я вмешался, — Юй Бинь сверкнул отросшими клычками и кивнул на огромное табло, на котором вот-вот должны были появиться первые ставки. — У тебя всего пара минут, если хочешь принять участие.
Сяо Чжань только рыкнул и поднялся. Мелкому черному лису Юй Биню он потреплет хвост потом.
… — Пять пятьсот, шесть, шесть пятьсот, семь миллионов, — аукционист, будь он человеком, а не электронной программой, захлебывался бы эмоциями. Торги начинало больше сотни человек, к трем миллионам осталось только четверо, на пяти — их было только двое.
Наблюдая из тени за своим соперником, Сяо Чжань оценивал его возможности и готовился. Ким Сон Джу не прятался во тьме, торговался горячо и на замершего на своем месте Ибо смотрел жадно, голодно. Правда, когда стало ясно, что в этот раз у него появился серьезный конкурент, подобрался. Принялся оглядывать зал, ища того, кто посмел бросить ему вызов. Но Сяо Чжань раньше времени показываться не собирался: была велика вероятность, что Ким Сон Джу использует свое право на Вызов. И пусть Сяо Чжань считался одним из Сильнейших, никогда нельзя недооценивать жаждущего достичь своего любой ценой. А Ким Сон Джу не просто жаждал Ибо. От агрессивного запаха вожделения, волнами идущего от него, даже у Сяо Чжаня волоски на загривке вставали дыбом.
— Семь миллионов пятьсот, восемь миллионов. Восемь миллионов. Восемь миллионов раз, восемь миллионов два, восемь миллионов три. Право требования первой ночи Ван Ибо продано участнику под номером шесть!
Сяо Чжань перевел деньги на счет Аукциона, не глядя. Но спуститься на арену не успел. По огромному залу раскатился полный ярости рык:
— Я бросаю тебе вызов! — и на арене, рядом с подиумом с Ибо, вокруг которого тут же поднялось силовое поле, показался молодой лев. Уже вошедший в свою силу, но не достигший пика развития — он хлестал себя по бокам хвостом с кисточкой на конце и водил башкой, нюхая воздух.
Сяо Чжань усмехнулся, потянулся и… прыгнул прямо с того места, где стоял, оборачиваясь в прыжке. И на арену приземлился уже тигром. Громко зарычал, заявляя о себе, и встопорщив усы, вальяжно пошел дальше, отлично зная, как выглядит сейчас и как перекатываются мускулы под полосатым мехом. Успел увидеть, как взмывает Ибо из своего кресла, делает шаг вперед и почти падает на колени у силового поля, глядя на него вспыхнувшими золотыми глазами.
«Чжань-гэ!» — в голове забился его отчаянный, полный эмоций голос, и Сяо Чжань вскинулся, почувствовав волну ненависти, поднявшую шерсть дыбом.
Извернулся и в перекате лапой наотмашь ударил напавшего на него льва. Выпущенными когтями полоснул по плечу, оставив рваные раны в шкуре, вскочил и припал к земле, глухо и угрожающе рыча. Запах крови забивал ноздри, гул зала стал громче, но доносился словно издалека. Отброшенный в сторону Сон Джу поднялся, оскалился, отряхнувшись. Кинул быстрый взгляд на Ибо, и Сяо Чжань вдруг понял: он убьет его. На этой арене прямо сейчас раскроит череп этому льву, который посмел покуситься на то, что принадлежит ему, Сяо Чжаню, по праву. Понял и зарычал. Зарычал оглушительно, страшно, предупреждая. Он — Сильнейший. Ван Ибо принадлежит ему. Ким Сон Джу придется уйти.
Сон Джу услышал. Понял и поверил. Показал клыки и растворился в темноте.
Оставшись один, Сяо Чжань выдохнул, мотнул головой и обернулся к Ибо. А тот, словно во сне, шагнул с подиума ему навстречу через силовое поле. И рухнул на колени перед ним, глядя своими золотистыми глазами.
— Чжань-гэ, я так долго ждал тебя, — выдохнул, потянулся, запуская пальцы в короткую шерсть. Пропустил между пальцами, и Сяо Чжань заурчал. Лизнул запястье Ибо, пробуя на вкус его кожу, ткнулся в грудь, шумно выдохнул, повел носом выше, туда, где шея переходит в плечо.
— Чжань-гэ… — Ибо застонал, закрыл глаза, откидывая голову, и в воздухе расплылся острый и пряный запах возбуждения. Чистый, без чужих ноток и оттенков, не тронутый никем.
Сяо Чжань прихватил клыками мешающийся высокий воротник, боднул головой, и Ибо опрокинулся на спину, потянув его за собой. Словно не было никого вокруг. Словно Сяо Чжань был всем его миром. Единственным во всем мире.
А Сяо Чжань смотрел на него и вспоминал. Его запах, вкус, смех, взгляд, тогда еще совсем другой, но такой же невинный.
Я вырасту, Чжань-гэ, только дождись меня. Пожалуйста, дождись меня. Я вырасту и найду тебя. Чжань-гэ…
Вырос и нашел. Теперь только его Ибо.
Больше Сяо Чжань не думал. Лизнул губы Ибо, и тот вскинулся, сдирая с себя безрукавку, открываясь до самого конца. Снова потянулся, обнял за шею, горячо зашептал в ухо.
— Твой, Чжань-гэ. Только тебя ждал.
Вжался обнаженным торсом, застонал в чувствительное ухо, прихватил зубами с нервным смехом. Такой горячий, сильный, гибкий. Чистый запах его тела манил, туманил мозг, и Сяо Чжань лизнул грудь. Под язык попался маленький сосок, и Ибо болезненно и сладко вскрикнул, сжимая его шею и откидываясь назад. Зажмурился, подставляясь, выгнулся, обхватывая ногами и притягивая к себе ближе.
Сяо Чжань фыркнул, пустив волну мурашек по его телу, подгреб лапами, пробуя на вкус. Он вылизывал его всего сверху донизу, властно, сильно, метя и заявляя права. Слышал острый запах возбуждения, чувствовал под собой твердую плоть, которой Ибо терся об него.
Ткань мешала. Раздражала. Выводила из себя, мешая добраться до самого нужного. Сяо Чжань недовольно рыкнул, отодвинулся и, поддев когтями, потянул, превращая в лохмотья. Ибо вскинулся, рассмеялся, забормотал что-то про нетерпеливых тигров, но захлебнулся воздухом, когда Сяо Чжань, придавив его лапой, сунулся между раздвинутых бедер. Втянул запах, пощекотал усами внутренние стороны, тронул языком мокрое пятно на белье. Еще раз и еще, а потом провел кончиком по всему бугорку, отлично зная, как остро это чувствуется.
В ответ Ибо застонал, сжал бедрами его голову, и Сяо Чжань разлегся, растянулся на полу. Удерживая лапами и стянув белье чуть ниже, принялся вылизывать живот и бока. Едва касаясь показавшейся головки, заурчал, выпуская когти, которые не ранили, но добавляли остроты.
— Чжань-гэ-Чжань-гэ-Чжань-гэ… — Ибо шептал заполошно, вскидывался, то перебирал мех на его макушке, то дергал чувствительные уши. Пытался свести бедра и раздвигал их шире, ерзал, пока белье не сползло окончательно, а напряженный ствол не лег на подставленный язык, увлажняя его и смягчая шершавую поверхность. Сяо Чжань взмуркнул довольно, свернул кончик языка трубочкой так, как если бы собрался лакать воду, и Ибо вскрикнул, попав в тесный плен. Выгнулся и задвигался сам, вбиваясь в незамкнутое кольцо тигриного языка. Забывшийся в своем удовольствии, откровенный, страстный, непристойный — он то зажмуривался, то смотрел только на Сяо Чжаня. Словно и не лежал на полу арены, а на них не смотрели чужие глаза невольных свидетелей. Прекрасный и только его до самых кончиков своих волос.
Когда Ибо сотрясла дрожь, Сяо Чжань резко отстранился, вырываясь из тесного захвата. Одной лапой перевернул Ибо на живот, прихватил клыками загривок, вынуждая встать на колени. И когда тот послушался, сунулся меж ягодиц. Провел языком раз, другой, заставляя Ибо выгнуться с тонким вскриком, ввинтил кончик в тугой вход и тут же отстранился. Навалился сверху, накрывая собой, зарычал утробно и запустил клыки в плечо, не жалея и позволяя накопившемуся секрету попасть в чужую кровь.
Ибо дернулся под ним, заскреб пальцами по полу, застонал болезненно и сладко, и вдруг резко замолчал, беззвучно кончая и сотрясаясь от мелкой дрожи. Секунда, вторая, и Сяо Чжань отпрянул, чувствуя, как начал меняться его запах. Наливаться силой, темнотой, звериной злостью. Тело Ибо словно окутал туман, но уже через пару мгновений с пола арены поднялся лев. Роскошный хищник, смотрящий вокруг расфокусированным взглядом первого оборота. Сяо Чжань вздохнул и обернулся человеком. Протянул Ибо руку и тот ткнулся носом в ладонь доверчивым, совершенно котячьим жестом. Лизнул и через выдох встал перед Сяо Чжанем тоже уже человеком.
Сяо Чжань потянулся к нему и…
…проснулся. Поморщился от того, как потревоженная движением лежащая на груди кошка коротко уколола его когтями, и аккуратно ссадил ее на постель рядом. Выдохнул, моргая и пытаясь выбраться из странного сна. Спящий рядом Ибо, словно почувствовав, что он проснулся, пригреб его к себе поближе, закинул ногу и засопел в ухо.
Сяо Чжань усмехнулся и с мыслью о том, что Ибо таки истинный лев, провалился снова в сон.
_______________________
На самом деле я была удивлена, когда после кучи прочитанных статей узнала, что тигр таки сильнее льва и в большинстве поединков именно он победитель.
========== Часть 4 ==========
Комментарий к Часть 4
Внезапно очень мало НЦы
Ну и я очень долго думала на тему отдельной истории, а не в качестве сна, но потом подумала, что это будет нечестно. Писалась она именно как сон, так что оставила как есть
Таким раздраженным он Ли Шэня еще не видел. Обычно предпочитающий решать все дела по телефону, сегодня тот пришел лично, и Сяо Чжань принял его сразу, не заставляя ждать в приемной. У него было много дел, ему нужно было просмотреть отчеты и решить вопрос с финансированием, но все это было отложено на потом. В конце концов, кроме того, что Ли Шэнь был самым опытным и самым давним его работником, не склонным к эмоциональности, под его опекой находился Ван Ибо.
— Господин Ли, — Сяо Чжань приподнялся из кресла, протягивая руку. — С чем бы вы ни пришли, я рад вас видеть.
— Даже если я скажу, что отказываюсь работать с Ибо? — Ли Шэнь тонко улыбнулся, и Сяо Чжань напрягся. Это было бы не лучшей новостью.
— Надеюсь, что вы все-таки пришли не с этим.
Ли Шэнь опустился в кресло со вздохом.
— Еще немного — и я приду к вам именно с этим. Ибо добрый мальчик, очень трудолюбивый, и ему нравится то, что он делает. Но работать с ним тяжело. Он подвергает сомнению все мои решения, а я не в том возрасте, чтобы объяснять каждый мой шаг.
Сяо Чжань вскинул бровь. Он помнил свою работу с Ибо. Его внимательный взгляд, жадное внимание, готовность ко всему новому и перфекционизм, порой граничащий с одержимостью. И он никогда не спорил, даже когда пришлось перекрасить волосы для фотосета.
— Ему что-то не нравится?
— Ему не нравлюсь я, — категорично заявил Ли Шэнь. — И не понравится никто, кроме вас.
Сяо Чжаня кинуло в жар, но на лице не дрогнул ни один мускул.
— Откуда такой вывод?
— Он сам об этом сказал. Вчера со мной связался Хуа Цзиньтенг — один из продюсеров «Ночных странников», и я попытался поговорить с Ибо, понять, что не так. Он сказал мне, что не так все, и он не хочет работать ни с кем, кроме вас. Я понимаю, что вы были тем, кто открыл его и кто работал с ним с самого начала, а он еще слишком молод и опыта работы с кем-то еще у него нет. Вы для него непогрешимы, и ваше слово для него закон. Но не мое. Я действительно все это понимаю и только потому еще не отказался от работы с ним, но так дальше продолжаться не может. Я прошу вас поговорить с ним.
Сяо Чжань побарабанил пальцами по подлокотнику кресла.
— Что нужно было продюсеру «Ночных странников»?
— Ибо запарывает сцену, — Ли Шэнь потер переносицу усталым жестом. — Но вам лучше самому с ним пообщаться. Рискую показаться вам некомпетентным, но мне кажется, что эту проблему под силу решить только вам.
— Вы что-то недоговариваете, — Сяо Чжань тяжело посмотрел на Ли Шэня.
— Не хочу, чтобы у вас сложилось мнение только на основе моих слов и моих мыслей. Они ведь могут оказаться и ошибочными.
Сяо Чжань вздохнул. Ли Шэнь был лучшим, на самом деле лучшим. Другому менеджеру он не доверил бы Ибо. И если Ли Шэнь говорит, что с этим лучше разобраться самому, значит, это так и есть.