Обернувшись, тяжело привалилась к стволу дерева. Дамиан спиной отходил ко мне, держа шпагу наготове. Ранисах же и еще два гвардейца отбивались от десятка нападавших, удерживая своеобразный полукруг. Почти проиграли.
Платье, плащ, волосы — все давно вымокло насквозь, тяжестью свисая вниз. Раскинув руки в стороны, я постаралась ощутить всю воду, что стекала, капала или впитывалась в землю в округе. Один удар сердца — стихия взмывает вверх, второй удар — вода стремительно несется на эту поляну единой волной — безудержной, дикой, необузданной. Третий удар — и тишина.
Ветки ломались, деревья вырывало с корнями, а мы неслись вперед в потоке, который не щадил ничего и никого. Все смешалось. Меня захлестывала паника. Стихия вырвалась из-под контроля — я больше не управляла ей. Никак не могла взять себя в руки, пытаясь отыскать в воде знакомые лица.
Чужие руки схватили меня за плечи, сдавили шею. Не могла обернуться, чтобы посмотреть, кто за моей спиной. Воздуха не хватало. Задыхалась от удушья, а сознание то и дело пыталось ускользнуть.
Схватив рукой чужое лицо, я потянула жизненные потоки, жадно впитывая их, сжирая. Хватка ослабла, но я не отпускала того, кто собирался меня убить. Не отпускала до тех пор, пока жизнь в нем не угасла.
Вода схлынула так же спешно, как и пришла. Даже ливень, что все это время стоял непроглядной стеной, резко закончился. Лежала на земле, увязая в грязи. Никого вокруг — тишина обескураживала. Где-то хрустнула ветка, и я в страхе резво поползла к мощному стволу дерева, что мог скрыть меня от незваного гостя.
Только гость появился совсем с другой стороны. Ранисах ступал по земле твердо и как-то зло. Очерченные скулы ловили на себе серые тени, а белки глаз затянуло Тьмой. Правда, выражение лица его резко изменилось, а сам мужчина встал как вкопанный, едва моей шеи коснулось лезвие чужой сабли.
Лорд Арокос порывисто вскинул руки, направляя сгустки Тьмы в нашу сторону, да только я уже ощущала, как наточенная сталь царапает кожу, желая впиться в самую глубь. На раздумье только секунда — я хватаю убийцу за руку, сжирая его силу, его жизнь. Жадно пью, чтобы упасть на колени за мгновение до того, как Тьма врежется в ствол дерева, проделывая в его толщине огромную дыру.
— Я стояла там! — возмущенно прокричала я, чтобы выплеснуть ту бурю эмоций, что накрывает словно лавина.
Оказавшись рядом, Ранисах окутал меня Тьмой. Рывок, и вот я уже сижу на полу в спальне Драйяна. Одна.
Тишина казалась угрожающей. Тяжело поднявшись на ноги, я, недолго думая, прошлепала в купальню, оставляя за собой некрасивый грязный след. Испорченные плащ и платье упали на пол. Следом полетела сорочка, тапочки и почерневшие чулки. Стояла у ростового зеркала, разглядывая свою спину. Третий и четвертый цветки жасмина почти проявились, легли на кожу чернильными пятнами и округлыми линиями.
Не сдержалась и, наверное, не сдержусь впредь. Это как если бы я была, например, сантехником, но при этом ждала бы другого специалиста, чтобы он поменял мне кран. Здесь то же самое. Я уже знаю, что могу постоять за себя в критический момент. Так почему я должна ждать, пока меня убьют или спасут? Особенно когда шансы пятьдесят на пятьдесят.
Остервенело смывала грязь. Раз за разом намыливала кожу и волосы, будто от этого могла стать еще чище. Злилась. На себя, на Дамиана, который потащил меня на прогулку за пределы дворца. Даже на Ранисаха, который не настоял на своем.
Дверь в купальню открылась, с грохотом ударяясь о стену. Я вздрогнула, испугалась, но внешне старалась оставаться спокойной. Нельзя перед ним дрожать.
— Покажи, — скомандовал Драйян, приближаясь к краю бассейна.
Машинально я опустилась поглубже, чтобы, наоборот, скрыть от него свою спину. Поежилась под взглядом прищуренных темных глаз, что совершенно точно пытались проделать во мне дыру.
— Покажи сейчас же, — вскипел мужчина, одним рывком доставая меня из бассейна.
Рукава его рубашки намокли, когда он схватил меня под мышки, словно ребенка. Болтыхалась в его руках, желая, чтобы он отпустил меня, но, перехватив мое тельце удобнее, мужчина понес меня в спальню. На постель я полетела пластом, резво встречаясь лицом с подушкой.
Придавив мою спину коленом, чтобы не могла повернуться, Драйян с минуту в молчании рассматривал рисунок, будто я была картиной в художественной галерее.
— Я просил… — начал он тихо. — Я приказал… Я дал четкие инструкции, пожри тебя Тьма! Так объясни мне, почему на твоей спине на два цветка больше? — кричал он, не сдерживая эмоций.
Дернув меня, словно куклу, держал за плечи, вглядываясь мне в глаза. На его лице читалась ярость, даже не злость. Он ждал ответа, тогда как мне нечего было сказать в свое оправдание. Да и не хотела я оправдываться.
Ждала всего чего угодно, но точно не порывистых объятий, что впились в тело, будто в желании переломать мне кости. Ощущала под ладонями его сердцебиение — мощное, учащенное, лихорадочное. Оказывается, он переживал за меня, но почему тогда не пришел на помощь? Он ведь должен был ощущать мой страх, волнение, испуг.
— Нужно срочно приготовить новое тело, — отстраняясь, произнес он безапелляционно.
Подойдя к шкафу, мужчина стянул с себя мокрую рубашку, пока я закутывалась в покрывало. Засмотревшись на широкую спину, не сразу вспомнила о том, что Драйян затронул важную тему.
— Ты собираешься убить кого-то? — спросила, усаживаясь удобнее.
— Тебя это не должно волновать, — ответил он безэмоционально, облачаясь в сухую одежду.
— Как это? Не должно волновать? — повысила я голос. — Это моя жизнь! Моя, ясно? Это тебя не должно волновать все, что со мной происходит! Ты — чужой для меня человек!
Его стремительные шаги вторили каждому удару моего сердца. Пальцы грубо сжали шею, дернули мокрые волосы, а губы впились в жестком, жестоком поцелуе. Он причинял мне боль, кусал мякоть губ, оставляя кровавые отметины. Держал, не давал вырваться ровно до тех пор, пока я не обмякла в его руках, признавая поражение. Отвечала легко, мягко, получая такую же щемящую нежность в ответ.
— Что я буду делать без тебя? — прошептал он, касаясь лбом моего лба.
Костяшками пальцев поглаживал щеку, а я даже улыбнуться не могла. Внутри — в душе — разрасталась настоящая буря. Она горячей волной поднималась все выше, сметая все сомнения и вопросы. Не понимала, что ощущаю к нему. Наверное, это и есть любовь. То, что невозможно описать словами, как бы сильно ни старался. То, что приходит тогда, когда вот вообще не ждешь. И то, отчего, к сожалению, невозможно избавиться по щелчку пальцев.
Глава 18: Мужчина должен любить свое оружие, и тогда оно ответит тем же
Жасмин
Ранисах забрал меня от Драйяна минут через десять. Отвернувшись к дверям, он так и остался стоять посреди комнаты, пока я переодевалась. Отчитывал, словно школьницу, выговаривая все, что думает обо мне и моих поступках:
— Если я сказал, что вам нужно сидеть в карете, значит, вы должны сидеть в ней и не высовываться! — проговаривал он сквозь с силой сжатые зубы. От него прямо-таки веяло негодованием и злостью. — Вас запросто могли убить!
— Но не убили же! — так же эмоционально отвечала я, натягивая костюм для верховой езды. К черту платья! Меня пятьдесят раз уже убьют, если я запутаюсь в юбках!
— Я откажусь вас охранять, если вы и дальше будете так подставляться и вести себя необдуманно! — выставил он мне условие, а я вышла из-за ширмы, поправляя жакет с баской.
— Лорд Арокос, мне кажется, вы забываетесь, — произнесла я холодно. — Я требую, чтобы вы обращались ко мне с большим почтением и не смели более обсуждать и осуждать мои решения.
— Это все, Ваше Высочество? — сухо спросил мужчина, оборачиваясь.
— Вы не предоставили мне отчет о произошедшем.
— Все отчеты я предоставляю исключительно Лорду Дебуа, — встал он по стойке смирно, не глядя на меня.
Признаться, я думала, что мы сможем если не подружиться, то хотя бы наладить нормальные взаимоотношения, но именно в эти минуты Титаник столкнулся с айсбергом, и, увы, пленку обратно не отмотать.
Короткий стук в дверь оповестил меня о том, что Драйян уже пришел за мной. Забрав у притихшей служанки ярко-зеленый плащ, я накинула его на плечи и молча прошла мимо Ранисаха. В ближайшие часы я в его компании не нуждалась.
— Прелестно выглядишь, — усмехнулся Драйян, взглядом оценив мой внешний вид. — Лягушки на болоте тебе бы позавидовали.
Несильно ударив мужчину кулаком, я последовала за ним по коридору, а потом и по лестнице. Во дворце было тихо. Казалось, что даже слуг распустили. Может, праздник какой?
— Лорд Арокос отказался дать мне подробный отчет о произошедшем, — мстительно нажаловалась я на своего телохранителя.
На улице у дворца было куда оживленнее. Тут и там сновали слуги — таскали столы, украшали дорожки цветочными гирляндами, устанавливали вазы с яркими светляками. Удивлялась, но виду не подавала, следуя за мужчиной словно привязанная.
— Он и не обязан. Ранисах у меня в подчинении. Если хочешь что-то узнать, спроси у меня.
— Как поживает наследный принц?
Драйян остановился. Оборачивался очень медленно, будто давал мне время на то, чтобы я могла забрать свои слова обратно. А я что? Я стояла как ни в чем не бывало и с невероятным трудом сдерживала улыбку. Все-таки он ревнует.
— Кроме самолюбия и ноги ничего не пострадало. Со вторым справилась мама, с первым он успешно справляется сам. Если хочешь посмотреть, как именно, можем прямо сейчас отправиться на прогулку, — процедил он, испепеляя меня взглядом.
— Нет-нет, пожалуй, на сегодня с меня прогулок достаточно, — отмахнулась я, обходя мужчину по широкой дуге.
— Что вы? Я настаиваю!
Он тащил меня вперед. Наверное, со стороны это должно было казаться романтической прогулкой, потому как Драйян держал меня за руку, но на деле же я едва поспевала за ним, то и дело переходя на бег.
— Сегодня какой-то праздник? — спросила, чтобы нарушить эту зловещую тишину, которая почему-то коконом зависла именно вокруг нас.
— Почти. Его Величество хочет пустить пыль в глаза местной аристократии. Люди напуганы, паника то и дело захлестывает отдельные территории Шагдараха и Ньенгеха в преддверии войны. Именно поэтому сегодня состоится бал в честь равенства и единства наших народов. Приглашенных очень много, и едут они со всех концов империи и даже с Реверонга.
Увидев, что мы направляемся к конюшням, я споткнулась, но мужчина удержал меня, глядя осуждающе, как на неразумное дитя. Внутри трепыхнулась надежда, на которую тут же свалилось неверие. Ничего не спрашивала, боясь услышать совсем не то, что хотелось.
— Но ведь это опасно, разве нет? Собирать всех самых сильных этого мира в одном месте? Что мешает Певерхьеру начать войну в тот же миг? У них ведь наверняка есть разведчики, — не понимала я логики правителя.
Какие развлечения, когда на пороге война?
— Ты права, но мы начнем наступление раньше. Как только последний приглашенный гость окажется во дворце, начнется эвакуация мирного населения с окраин империи. В эту ночь мы дадим первый бой, и я надеюсь, что он окажется единственным.
— Мы? — остановилась я у ворот конюшни.
— Мне придется перенестись на границу ночью, — кивнул Драйян в знак того, что я поняла его слова правильно. — После окончания войны я буду нужен там.
— Тогда я тоже уеду ночью. В Реверонг, — решительно произнесла я, ступая в конюшни. — Не хочу оставаться здесь одна, да и там шансов меньше, что на меня нападут.
Уже приготовилась к тому, что придется отстаивать свое решение, но бывший супруг удивил:
— Я разговаривал об этом с королем Реверонга. Он всячески препятствовал твоему возвращению, но мне удалось убедить его.
— Тьмой? — улыбнулась я, представляя перепуганное лицо названного отца, который владел только стихией.
Как оказалось, целительство передалось мне по материнской линии, а сам отец к королевской семье Реверонга имел только косвенное отношение. Когда-то мать Жасмин — старшая дочь предыдущего короля Реверонга — вышла замуж за младшего представителя баснословно богатой аристократической семьи, который в совершенстве владел искусством управления водной стихией. На этот шаг наследную принцессу толкнули нужда и пустая казна.
Как правитель мой названный отец был никаким. Его не учили разбираться в политике, военном деле, экономике и так далее. Добряк по натуре, после смерти жены он многое пустил на самотек, но чего у него не отнять, так это того, что народ его безмерно любит. Он добился многого именно пряником, но совершенно забыл, что у хорошего правителя в руках нет-нет да и должен появляться кнут. Тогда, возможно, сейчас у нас хотя бы была армия.
— Я не настолько жестокий, — ловко ушел Драйян от ответа. — Я сам перенесу тебя ночью, прежде чем уйти.
— Нет. Я хочу ехать верхом или на крайний случай в дормезе. В дороге лучше думается, да и я хотела заехать в Герхтар.
— Хочешь прогуляться по воспоминаниям о нашей семейной жизни? — улыбнулся он, ласково поглаживая мою ладонь.
— Хочу съездить на могилу папа, — ответила я правду, вынуждая мужчину помрачнеть. — Где ты его нашел?
Подпрыгнув на месте от радости, я поспешила к стойлу, в котором стоял мой Белокурый Демон. Конь смотрел на меня подозрительно и недоверчиво. Отбрыкивался, пытаясь скинуть меня, когда я повисла на его мощной шее. Копыта так и норовили наступить мне на ноги, но я была проворнее.
— Осторожнее, сумасшедшая. Он с тобой еще не знаком, — подошел к нам Драйян и отодрал меня от коня, будто целиком и полностью был на стороне ошалевшей от моей любви животинки. — Вот твой стилет, — протянул он мне подарок папа.
— Спасибо, но…
— Я разрешу тебе отправиться в Реверонг в дормезе, но с двумя условиями, — перебил меня мужчина, закрепляя оружие на моем ремне. — Тебя будут сопровождать гвардейцы и Ранисах — это раз. И два — ты будешь слушаться его беспрекословно. Хоть одно нарушение, и ты тут же будешь переправлена в Реверонг Тьмой. Я ясно изъясняюсь?
— Предельно! — повиснув у Драйяна на шее, я крепко обняла его под ржание коня. Кажется, моя животинка сочувствовала моему бывшему супругу, уже испробовав на себе все прелести моей любви.
— Ну все, хватит-хватит этих нежностей, Ваше Высочество. Не дай Всевышний, кто увидит. От грязи не отмоетесь. — насмешливо произнес мужчина, но я-то видела, что ему приятно.
Я думала, что Драйян пошутил насчет прогулки. Ну, в крайнем случае, просто поугрожал, недовольный тем, что я интересуюсь наследным принцем, но оказалось, мужчина был серьезен в своем намерении устроить мне прогулку. После уговоров, угроз, тонны сахара и моркови Белокурый Демон все-таки разрешил мне себя оседлать. Мы скакали уже более двадцати минут, а я вдруг поняла, что двигаемся мы именно в том направлении, в каком этим утром я ехала в карете.
Центральная площадь под яркими лучами солнца выглядела особенно красиво. Вода в фонтане переливалась всеми цветами радуги, но дивный вид заслоняли люди, толпившиеся на площади. Они громко кричали, будто взбунтовались. Я покосилась на Драйяна.
— Сейчас поймешь, — понял мой немой вопрос мужчина.
— Кто-то говорил о безопасности, — напомнила я, понимая, насколько неразумно было вытаскивать меня за пределы дворца, да еще и туда, где буквально пахнет агрессией.
— Мы ненадолго. Просто хочу показать тебе твоего ненаглядного.
Он кивнул куда-то в толпу. Проследив за его взглядом, я увидела высокий постамент, на котором установили Г-образные виселицы. Палачи в черных масках стояли у каждого из пяти столбов, ожидая своих жертв, а их уже выводили из экипажей, а точнее, выносили. Полутрупы — я бы назвала их так. Ни одного живого места — кровавое месиво.
— Это те, кто напал сегодня на карету? — безучастно спросила я, проглатывая ком, что встал в горле.
— Эти пятеро — да. Им не повезло остаться в живых.
— А есть еще и другие? — удивленно взглянула я на Драйяна.
— Смотри.
Вернувшись к жуткой картине, что разворачивалась на глазах у разъяренной публики, я пыталась сохранять напускное спокойствие, пока палачи приводили приговор в действие. Дамиан тоже стоял там, на постаменте, и словно ястреб следил за тем, как проходит казнь. Со стороны он казался зверем, так искажалось гримасой ненависти его лицо, но уже через минуту я поняла, что недалека от истины.