— Извините, а поподробнее можно? Я тут как бы в первый раз и еще не в курсе всех рангов, особенностей и иерархий.
Немного насмешливый тон вышел сам собой: у меня часто так бывает, когда я нервничаю или чувствую себя неловко. Однако ответа на мою подколку не последовало. Пришлось снова переспрашивать.
— Ау? Есть тут кто живой? Ну, или хотя бы говорящий…
Но прозвучавший ответ меня немного озадачил.
— Не теряй времени зря. Подойди к книге и открой. Там все ответы. Просто перелистай ее.
— Что? Всю?! — он сам-то эту книжечку давно видел? Я же и за год ее не прочту!
Похоже, этот Голос еще и мысли мои слышал, потому как ответил сразу и по существу:
— Читать не нужно, просто перелистай. Но обязательно каждую страницу. Все, что нужно — запомнишь, не сомневайся. И только после этого ты сможешь выйти отсюда.
Кажется, выбора у меня не осталось, поэтому подойдя к возвышению на котором стоят пюпитр, поднялась по ступенькам и протянула руку к книге. На какой-то момент я заколебалась, внезапно чего-то испугавшись, но Голос не дремал, тут же резко подхлестнув меня замечанием:
— Поторопись! Молчи. Смотри. Запоминай. У тебя слишком мало времени и сил.
А вот это уже стимул. И не слабый такой! Так что я, отбросив все страхи и сомнения, решительно перевернула обложку книги и начала максимально быстро и осторожно перелистывать ее страницы, скользя взглядом по открывающимся и совершенно непонятным мне символам, картинкам, схемам.
Сколько времени я провела за этим занятием — даже предположить не могу. Однако при этом совершенно не устала: рука, быстро листающая страницы, не занемела, жажды и голода я тоже не ощущалось. Так же как и дискомфорта от длительного стояния на ногах. Казалось, все чувства у меня отключились, осталось лишь самое необходимое.
Однако, рано или поздно, все заканчивается — вот и книга подошла к своему завершению. Стоило мне перевернуть последнюю страницу и закрыть фолиант, как тишину пустого зала снова нарушили.
— А теперь иди. Тебя уже ждут.
— Кто?
— Ты знаешь сама. И не забудь поблагодарить своего Хранителя. Без него ты бы не справилась.
Хранителя? А это что еще за зверь такой? Но не успела я задать этот вопрос вслух, как Голос стих и ощущение чужого присутствия пропало. Окружающая реальность тоже сперва потускнела, размылась, а затем и вовсе растаяла, словно туман поутру. Меня же накрыто темнотой обратного перехода.
Первое, что я почувствовала, еще не до конца придя в себя — это легкий ток силы в левую «принимающую» руку. Силы такой теплой, знакомой и родной, что я ни на минуту не усомнилась в том, кто сейчас находится рядом, бережно сжимая мою безвольную лапку. Пальцы наши были переплетены, ладони крепко прижаты друг к другу и тонкий, но непрерывный поток энергии отдаваемой мне Светозаром, заставлял центр моей — ощутимо нагреваться и пульсировать.
Это удивительный, невозможный оборотень снова подпитывал меня, делился своей жизненной силой, помогал. Я вдруг вспомнила последние слова Голоса: «Без него бы ты не справилась…» Неужели, Светозар и есть мой Хранитель? Но кто это? И почему именно он? Ничего не понимаю…
Пока мысли мои медленно и неохотно ворочались в голове, вновь появилась возможность слышать окружающие звуки. Я вообще как-то странно возвращалась в реальность, словно по частям: сначала тактильные ощущения, потом слух, затем, наверное, вернется зрение. Я уже попыталась чуть приоткрыть глаза, но кроме густой и непроглядной черноты не увидела ровным счетом ничего. Подавив в себе вспыхнувшую было панику, я терпеливо лежала, ожидая, когда «включатся» все мои чувства, отвечающие за восприятие реального мира.
Возможно в том, иллюзорном мире они бы только мешали и Голос их «отключил»? Или они сами ушли «в режим ожидания» за ненадобностью? Не ясно.
Но двигаться пока тоже не получалось, как, впрочем, и говорить. Однако страха не было, я почему-то твердо знала, что все идет так, как должно и теперь надо только немного подождать. Что, собственно я и делала, попутно внимательно прислушивалась к происходящему вокруг.
Сначала, мне показалось, что я различаю какой-то монотонный гул, но когда звуки обрели четкость и глубину, стало ясно, что это голос. Мужской голос. Монотонно, словно на автомате тянущий такую знакомую мне песню Виктора Цоя:
— Солнце светит и растет трава, но тебе она не нужна-а… Все не так и все не то, когда твоя девушка больна-а… М-м-м-м… когда больна-а…*
(* Исполнитель — В.Цой, группа «Кино». Песня — Когда твоя девушка больна)
На какой-то миг песня прервалась. Рука, держащая меня, чуть дрогнула, будто Светозар куда-то передвинулся, но ладони наши не разъединились ни на миг. Послышалось звяканье глиняной посуды и плеск воды: видимо, он наливал ее из кувшина в кружку. Стукнуло донышко кувшина, поставленного на деревянную столешницу — странно, стол раньше стоял у окна. Передвинули?
Затем я уловила звук неторопливых глотков. Оборотень пил медленно, почти неохотно, словно не жажду утолял, а восполнял недостающие, но такие необходимые ему сейчас силы. Неужели это тот самый тонизирующий отвар, которым нас угощали по прибытию сюда?
Но, если Свету понадобился отвар, да и голос у него уже довольно усталый — это сколько же я уже здесь лежу, а он меня непрерывно подпитывает? Мамочки мои, срочно дайте мне на него посмотреть! И вообще, верните меня поскорее к нормальной жизни, что-то я тут уже волноваться начала не на шутку.
Видимо, кто-то там все же слышит иногда мои панические вопли, потому что не успела я разволноваться по настоящему, как ко мне снова вернулось зрение. Сначала мутной белесой пеленой, потом размытыми цветными пятнами, а затем уже и полноценной четкой картинкой.
И первое, что я сделала — тут же скосила глаза на Светозара. На мое счастье, он сидел близко: на стуле совсем рядом с кроватью, где я лежала у самого краешка. Наверное, меня устроили так, чтобы Свету было удобнее передавать энергию.
Лицо мужчины заметно осунулось, под глазами залегли тени и весь его вид свидетельствовал о крайней степени усталости. Покрасневшие и припухшие от длительного недосыпа, веки оборотня были прикрыты, а сам он чуть покачивался взад вперед, вторя ритму вновь затянутой им той же самой песни:
— День ка-ак день, только ты почему-то грустишь… И вокруг все пою-ют, только ты один молчишь…
Божечки! Это же который раз он ее опять начинает сначала? Для чего — у меня даже вопроса не возникло. Было очевидно, что делает он это просто для того, чтобы не вырубиться. Не заснуть, не забыться, а именно просто и незамысловато отключиться.
Потому что при такой степени физической и эмоциональной усталости, да еще подкрепленной постоянным оттоком энергии, может просто сработать инстинкт самосохранения и вырубить своего владельца, что называется «на лету».
А Свет еще держится. На одной силе воли и упрямстве, но держится. И меня за собой тянет. Обратно. На этот свет. И, как это ни удивительно, но действительно опять смог — вытянул. Вернул.
Хранитель.
Я смотрела на этого сильного, красивого мужчину и в сердце моем разгоралась и крепла к нему странная, щемящая нежность: такая большая и всеобъемлющая, что на какой-то момент даже стало больно. А еще пришла благодарность и четкое понимание, что я теперь не одна. И теперь рядом со мной человек, который сделает все, чтобы защитить и уберечь меня от любой угрозы. И при этом не важно, в каком мире или на каком свете мы находимся. Главное — что он действительно сможет!
Не жалея себя, не считаясь с трудностями и потерями, не произнося пафосных речей: просто возьмет и сделает. А потом даже благодарности не попросит. Сказала ли я ему «спасибо» за то, что он меня тогда спас перед переносом в этот мир? Не помню.
Кажется, я даже не поблагодарила его и за то, что он отвадил докучливых деревенских парней от нашего дома — вроде мелочь? — но сделал же. А после даже словом не напомнил об этом и ничего взамен не попросил. Более того, вообще, взял на себя головную боль о приезжей девчонке только потому, что его родственник попросил. И ничего с этого кроме проблем и забот не получил.
При этом не жалуется, не злится, не досадует и мне обвинений не предъявляет. А помогает снова и снова: поддерживает, спасает, оберегает, веселит. И эта его фраза: «У нас все будет хорошо. Ты мне веришь?». О чем он тогда говорил, что именно имел в виду? То, что мы обязательно благополучно вернемся домой или что-то еще, более личное?
Я смотрела и смотрела на него: такого измученно, несгибаемого, упрямого и удивительно родного. И больше всего сейчас жалела, что пока не могу двигаться. Не могу погладить его по щеке, проводя раскрытой ладонью по отросшей щетине, взъерошить и без того растрепанные волосы, поцеловать закрытые веки усталых глаз. Прикоснуться к его губам в чистом, теплом благодарственном поцелуе.
Зато я могла ласкать теплым взглядом его лицо. Мысленно разглаживать залегшую меж бровей сердитую складку, вспоминать о том, как тогда сидела у него на коленях, а Свет, излечивая, гладил мне спину. Как потом поцеловал.
Взгляд мой переместился к его губам: чувственным, четко очерченным, столь искусным в науке нежной страсти. И, словно почувствовав мой взгляд, Светозар внезапно вздрогнул и широко распахнул глаза.
Его взволнованный и чуть удивленный взгляд тут же сменился выражением огромного облегчения и радости. А сам мужчина просто рванулся с места ко мне, сгребая мое безвольное тело в охапку и истово покрывая лицо короткими горячими поцелуями.
— Софьюшка, синичка моя, родная! Очнулась! Наконец-то… Я так за тебя волновался! — он говорил что-то еще, крепко-крепко сжимая меня в сильных руках, но я уже почти не слушала, плавясь в той огромной волне всепоглощающего чувства, которое столь щедро сейчас на меня изливалось.
Отчего-то я очень хорошо его сейчас понимала, почти как саму себя. Каких эмоций там только не было намешано: все насыщенные, искренние, словно даже искристые! И мне это безумно нравилось! Я купалась в них, упивалась как хмельным вином и обновлялась, отогреваясь душой в этом ярком свете и бесконечной нежности.
Обнять его в ответ я все еще не могла, а вот голос неожиданно вернулся. Поэтому я чуть смущенно улыбнулась и тихо, хрипло, после долгого молчания прошептала:
— Привет, — а в ответ получила самую лучезарную из, когда-либо виденных мною, улыбок.
А потом он, спохватившись, сразу же вскочил, налил из кувшина в свою кружку отвар и, бережно приподняв меня за плечи, дал вволю напиться. Пока я медленно глотала прохладную живительную влагу, чувствовала, что он прямо таки впился взглядом в мое лицо, словно ища в его выражении что-то…
Сделав последний глоток, я подняла на него взгляд и моргнула в знак того, что напилась, заодно, в свою очередь внимательно изучая его черты.
Он устал. Боже, как же он устал… Теперь, когда мужчина был настолько близко, я поняла это со всей очевидностью: увидела усталые морщинки на лбу, запавшие от истощения и изнеможения глаза, черты лица стали более резкими и угловатыми.
А еще от него словно ощутимо веяло отступающим уже отчаянием и безысходностью. Теперь, он словно тоже возвращался обратно, с той стороны. Но было ясно как день, что ему срочно необходим отдых, восстановление сил и хорошее питание. И начать, наверное, следовало именно с отдыха.
Поэтому, когда оборотень поставил кружку обратно на стол, я облегченно выдохнула, прикрыла глаза и попросила:
— Иди ко мне, Свет. Ложись рядом.
Он не заставил себя уговаривать. Быстро разделся и нырнул ко мне под одеяло, крепко-крепко прижимая к себе, словно боясь, что я опять могу куда-нибудь исчезнуть. А через минуту я уже слышала его тихое размеренное дыхание, свидетельствующее о том, что мой самоотверженный спаситель уснул.
Вот и хорошо, пусть поспит, отдохнет. А я, кажется, снова могу двигаться. Ура!
С трудом вывернувшись из крепкого капкана рук этого собственника, я на цыпочках прокралась в уборную. Сделав все необходимое и умывшись, я так же тихонько вернулась обратно в постель. Устала. Да и просто лежать рядом с ним было удивительно приятно.
Поэтому, устроившись поудобнее рядом со спящим мужчиной, обняла уже сама и проказливо закинула ногу ему на бедро. Мое! Впрочем, его руки тут же обхватили меня за талию и сжались, прижимая к себе еще ближе. И ведь не проснулся при этом ни на минуточку! Точно собственник — даже во сне бдит.
Ну и ладненько. Ну и поспим. Будем вместе сил набираться. Вместе…
Проснулась я от тихого щелчка, закрываемой снаружи, двери. Комнату заливали лучи яркого утреннего солнца, а звонкий птичий щебет явно свидетельствовал о том, что солнце встало уже давно. Светозар еще спал, забавно уткнувшись носом мне в шею, но в этом не было ничего удивительного. Еще бы! Столько энергии на меня потратил, выхаживая — не мудрено после этого проспать три дня и три ночи. Точнее столько, сколько потребуется организму для полноценного восполнения сил.
А вот я уже выспалась и теперь с интересом прислушивалась к окружающим звукам, с тихой радостью узнавая доносящиеся с улицы детские голоса, степенную речь взрослых оборотней и повседневный шум большого поселения.
Однако все эти наблюдения отошли на задний план, стоило мне только заметить на столе, придвинутом к кровати, поднос с ароматным, пока еще горячим завтраком. Желудок мой длинной жалобным бурчанием напомнил, что не кормили его преступно долго и теперь неплохо бы исправить эту вопиющую несправедливость. Благо, что какая-то добрая душа уже позаботилась о нашем пропитании. Почти уверена, что это была Тарна.
Не имея ничего против подобного плана действий, я аккуратненько высвободилась из объятий все так же прижимавшего меня к себе мужчины и бодренько поскакала в умывальню. Совершив все необходимые утренние процедуры и переплетя, уже вконец растрепавшуюся косу, я как была — в одной длинной рубахе — присела к столу и потянула к себе поднос.
Голод за эти пару минут стал совсем уж зверским, поэтому я, не мешкая, придвинула к себе одну из двух мисок с кашей и активно заработала ложкой. Варево было обжигающе горячим и очень вкусным, так что расправился я со своей порцией довольно оперативно.
На запивку в этот раз предлагался не тонизирующий отвар, а какой-то другой напиток зеленого цвета, по вкусу напоминающий кисло-сладкий морс и замечательно утоляющий жажду. Еще здесь были бутерброды из хлеба с сыром и несколько больших, румяных яблок.
Бутерброды с морсом пошли «на ура», а вот на яблоки я покосилась с заметным сомнением. Бр-р-р… ничего не имею против этих плодов, как таковых, но, наверное, не скоро смогу их спокойно есть. Стоит только вспомнить о той встрече с волками у яблоневого сада, как тут же такая жуть наваливается.
Впрочем, если подумать… Я же действительно люблю яблоки! А эти такие все из себя вкусненькие, да и не наелась я еще. Черт, дилемма однако. Решено! Буду бороться со страхами и плохими воспоминаниями «от обратного». Упала — встала и дальше пошла! Испугалась — села и съела… идите сюда мои хорошие: хрум-хрум-хрум.
В результате я так увлеклась этими действительно спелыми и сочными плодами, что чуть было не слопала их все, забыв оставить Свету его законную половину. Но совесть все же возобладала, да и место в животе тоже закончилось.
Сыто погладив себя по заметно округлившемуся пузику, я с сомнением посмотрела на своего спутника, пытаясь решить: будить его уже на завтрак или пусть лучше еще немного поспит? В конце концов, после некоторых размышлений и сомнений, решила все-таки попробовать разбудить.
Если все еще сильно устал, то просто не проснется и я от него отстану. Ну, а если он уже выспался, то подкрепить свои силы — то самое, что ему сейчас нужно больше всего. На крайний случай, потом может уже после еды подремать при необходимости. Так оно — на сытый желудок, — всяко полезнее. Надо будить!
Приняв решение, я пересела на кровать и начала осторожно поглаживать Светозара по плечу, в надежде на то, что оборотень сам почувствует и проснется. Однако ожидаемых результатов это не принесло. Но так, я как сама терпеть не могу, если меня будят резким потряхиванием, щекоткой или внезапным срыванием одеяла, то решила и к ближнему своему всех этих гадостей не применять.