— Тут не поспоришь, — уступила Лариса и поинтересовалась, воспрянув духом. — А ты хотел бы побывать на Земле?
— Да, я слетал бы к вам в гости, — Кэм тоже заметно оживился. — Я узнавал общую информацию о жизни вашей галактики посредством межпланетной связи. Мне нравится земная культура, люблю смотреть на ваши произведения искусства, но то, как вы друг друга ненавидите, приводит меня в ужас. Наш народ пережил страшную череду междоусобных войн и усвоил горький урок. А вы… не останавливаетесь.
— Неправда, на Земле много добрых людей, — Ларисе стало до боли в сердце обидно за родной мир. — Ты не говорили бы так, если бы побывал у нас. А войны развязывают власть имущие в личных интересах. Такие, как Эйнар. История Земли знает много злобных тиранов-завоевателей. Плохо, что у них всегда находятся последователи…
Лариса надула щеки и замолчала.
— Благодаря тебе, я верю, что на Земле не все так плохо, как мы считали прежде, — мирно улыбнулся Кэм. — Не сердись. Похоже, мы отстали от жизни, вращаясь в своем тесном мирке. Прав Председатель Гусеница, когда говорит, что веляне излишне консервативны.
Лариса изумленно подняла глаза. Кэм производил впечатление воспитанного парня с простодушным характером, не склонного ко лжи, но интонация его голоса указывала на внутреннее противоречие. Или не голос, а импульсы. Те самые желанные отголоски эмоций достигли ее… поля восприятия? Тяжесть на сердце Кэма. Не из-за рассуждений о земных войнах и старости. Другое. Больное, горькое… что-то спрятано глубоко внутри.
Лариса провела искрящимися кончиками пальцев по скрещенным ногам и сказала как можно бодрее:
— Кэм Таркеша, я приглашаю тебя в город Санкт-Петербург планеты Земля со всеми твоими близкими.
— Мы обязательно прилетим в гости, как только будет решена возникшая проблема, — сказал Кэм.
— Заметано! — радостно воскликнула Лариса, расплываясь милой улыбкой. — Давай, на время забудем о проблеме, если возможно.
— Как скажешь, гостья с Земли, — Кэм взял ее за руку, не боясь легких случайных ударов током. — Идем. Я покажу красивое и вкусное место.
Лариса не поняла, как место может быть вкусным, но покорно нырнула за парнем в тесный темный пролет, откуда они скоро выскочили на свет и оказались у края зеленой лесной поляны, усеянной маленькими красными ягодами, удивительно похожими на дикую землянику и пахнущими точно так же.
Присев на корточки, девушка принялась их собирать в рот. И правда, невероятная вкуснятина!
Кэм составил ей компанию в сборе и поедании сладких ягод.
— Созрели к твоему прибытию, — усмехнулся он, жуя.
Необычно яркие краски и острые запахи мира… Лариса удивлялась тому, как быстро ей понравились способности, которые она еще недавно боялась приобретать.
Ей хочется пробовать на зубок лесные ягоды, а не Кэма. Значит, все хорошо.
— Удивительно. Настоящая земляника… Нет, веляника, — Лариса придумала название приятной находке.
— Правильно эти ягоды зовутся шеллибы. От нашего слова “шелли” — дружба. Ягоды дружбы, — просветил Кэм.
— Мы с тобой их поели вместе, и значит, мы друзья? — радостно подхватила девушка.
— Мы друзья и без ягод. Не так ли? — парень хитренько улыбнулся. — В древних сказаниях говорится, что маленькие дети знакомятся за сбором шеллиб на лесных полянах и так начинается первая дружба.
— Оставим немножко для Крошки Нив, — спохватилась Лариса.
— И для зверей с птицами, — Кэм, как и свойственно велянину, проявил заботу о природе.
Лариса почувствовала себя ужасно уставшей. Длинный железнодорожный состав полученных известий еле помещался в ее голове. Хотелось прилечь и все хорошенько обдумать, вспомнить просмотренное “кино”.
— Возвращаемся домой? — предложил Кэм, пройдясь по солнечной полянке. — К нам в бункер. Ты можешь выбрать комнату.
— Останусь там, куда меня привела твоя сестра, — Лариса решила не привередничать.
— Нив тебя осмотрит еще раз и проводит к цыжсекру. Или в лабораторию. А я наберу плодов реллии. Неподалеку растут реллийные деревья.
— Да, пожалуйста. А эти плоды сладкие?
— Очень сладкий.
— Это хорошо. Видишь, какая я сладкоежка.
Лариса потерла лоб, усиленно ловя разбегающиеся мысли, затем встала и пошла к замаскированному ветками входу в бункер. Оглянулась, чтобы вновь увидеть Кэма, но парень уже скрылся в густых зарослях.
Она на чужой планете, но не одна. У нее появились друзья и… новый поклонник. Нелианское чутье или девичья интуиция намекнули, что Кэм относится к гостье больше, чем к другу, и даже сомнительное происхождение землянки его не отпугивает.
ГЛАВА 20. Дворец
Эйнар
Эйнар бесцельно бродил по дворцовым залам, коридорам и комнатам. Изысканная обстановка, украшенная произведениями лучших велянских мастеров, нисколько его не радовала. Все было чужим, непривычным. Некоторые комнаты еще хранили резкие, неприятные запахи прежних владельцев. А еще во дворце пахло благовониями — отвратительными, полностью убивающими чутье.
После встреч с ароматами, приготовленными из бекимусового масла, нос Эйнара надолго отказывался воспринимать другие запахи. И ремас не мог помочь, он лишь сбрасывал в мозг информацию об особой структуре молекул непостоянного состава.
Роботы выполнили приказ господина и отправили все найденные остатки благовоний в мусоропереработчик. Но ненавистные молекулы прочно обосновались в воздухе, прилепились к поверхностям. Эйнар понимал, что выветрятся они не скоро.
Неторопливыми размеренными шагами он вышел на полукруглый балкончик, вытянувшийся продолжением каменных плит коридора четвертого этажа. С него лучше всего было видно поместный парк и горную гряду, тянущуюся вдоль линии горизонта. Сад новому властителю не нравился, но и не мешал. Бассейн Эйнар оценил как неплохой, в нем даже можно было бы искупаться, если бы прежний владелец не отдал роботам распоряжения растворять в воде благовония. Теперь бассейн остался без воды, и роботы старательно драили плиты из драгоценных камней, которыми он был украшен.
Закат наступил красивый, огненный, как вечернее нелианское небо. Узкие желтые облака медленно проплывали, нежно касаясь туманными перьями снижающегося светила. Подстриженная лужайка словно была покрыта огнем, травинки колеблемые легким ветерком, походили на языки пламени. Небо становилось все краснее, облака смело наползли на священную звезду и спрятали ее.
Эйнар невольно улыбнулся. Закат ассоциировался в его памяти со свиданиями на побережье. Еще с охотой на морских моллюсков, о чем он предпочитал не вспоминать.
Он стоял в одиночестве на длинном балконе дворца правителя и с грустью вспоминал прежнюю жизнь — в основном, нелианских женщин. Даже престарелая хозяйка публичного дома под названием “Клуб Атики”, прилети она этим вечером в его дворец, оказалась бы любимой и желанной. Только Атика не прилетит. Ее нет больше, как и всего народа.
Быстро стемнело. Облака рассеялись. Главная звезда планетарной системы укрылась за горизонтом, сверкнув на прощание золотистым лучом. Небо стало темно-синим, на нем проявились и робко заблестели звезды. Мокрокус сиял ближе и ярче остальных планет. Он завис над горами, перед взором Эйнара, и поблескивал то рыжими, то голубыми огоньками.
Эйнар вспомнил недавнюю беседу по межпланетной связи с королем Мокрокуса. Аии Сто Первый был чрезвычайно вежлив, долго поздравлял коллегу с избранием, смешно кивал пушистой мордочкой, но был излишне любопытен: спрашивал о причинах внезапного вооруженного противостояния, сомневался, что хорошо ему знакомый Обилер мог направить войска против сторонников конкурента. Аии напрашивался в гости, и сам пригласил нового велянского друга посетить королевские скачки вилоров. Больше двадцати лет назад вилоры были привезены с Нелии на Мокрокус и быстро стали там популярными домашними любимцами. Раз в году по инициативе Аии проводились их скачки. На торжественном мероприятии правитель Велы обязан был присутствовать в качестве почетного гостя в знак дружбы между двумя народами. Эйнар не отказался от приглашения. Правителям других планет не нужно знать ни о том, что он нелианец, ни о том, что происходит на Веле. Жаль, вилоров он обмануть не сумеет, при энергетическом контакте они узнают в нем природного врага. Следовательно, ему нужно прилететь в гости до начала скачек. Но Аии в любом случае захочет показать любимцев. Надо будет придумать хороший предлог для отказа от приглашения. А вдруг Аии сам решит прилететь? Слишком он любопытен. И марсианский боевой корабль — проблема. Вся галактика знает, что они не поступают в свободную продажу. Из любой ее части можно отправить сообщение на Марс и поинтересоваться, каким образом правитель Велы его приобрел. Марсиане не обрадуются таким новостям и немедленно вышлют в соседнюю галактику флотилию боевых кораблей.
Нужно изменить внешний вид корабля, — Эйнара посетила интересная мысль. Тогда и сами марсиане не смогут его узнать. Использовать накладные панели из прочного “космического сплава”.
Эйнар успокоился. Одной проблемой скоро станет меньше. Но другая проблема, не менее значимая, чем собственная безопасность, подобралась к нему со спины, прохладным ветерком откинула с шеи пряди волос, мимолетно прикоснулась ими к губам, обняла его тело спиральным вихрем и ускользнула, сорвавшись в пустой бассейн.
На мгновение Эйнар застыл, потом вернулся под крышу и вновь остановился, посмотрев сначала в одну половину коридора, потом в другую. Дворец приветствовал его ночной иллюминацией. Светились роскошные трехмерные узоры и изречения мудрецов, выгравированные каллиграфическими иероглифами. На потолке, стенах, дверях и под ногами распускались причудливые яркие цветы. Тишина стояла повсюду: ни звука, ни шороха — непривычная тишина для чутких нелианских ушей.
Эйнар не мог определить, в какой из комнат ему лечь спать. Комнат во дворце много, все они по-разному украшены, но ни в одной из них его не ждет подруга. Когда он войдет в шикарные апартаменты, никто его не обнимет, не приласкает, не потрется кончиком носа о его шею, прошептав: “Я нестерпимо соскучилась по тебе, правитель планеты Вела, мой господин… мой любимый…”
Перспектива лежать в тоске на пустой кровати угнетающе подействовала на Эйнара. С таким же успехом он мог переночевать на балконе в компании звезд, если бы среди белых точек на темном небе не висело зеленовато пятнышко под названием Гезепкавна — своим существованием мерзопакостный небесный объект, родная планета Председателя Гусеницы, не давал покоя, напоминал о уязвимости и возможности безвременной кончины.
Эйнар вернулся в спальню, где провел прошлую ночь. Он успел привыкнуть к этой комнате. Растянувшись на богато убранном ложе, он уставился в расписной потолок и погрузился в воспоминания о прежней жизни, о своем мире, где он тоже был своим. Та жизнь была не проще новой, велянской, если не сложнее, у него тогда не было ремаса, но забыть ее не получалось.
Лишь теперь, когда Эйнар лежал в спальне правителя Велы и плавал в океане воспоминаний разбавляя временную пустоту одиночества ушедшими в вечную пустоту образами, он озадачился странным вопросом. Почему странные ученые из Млечного Пути спасли жизнь заведомо опасному существу, рискуя собственными жизнями? Хорошо, что они поступили именно так, иначе бы Эйнар Норри не блаженствовал в роскошных покоях, но все же непонятна их конечная цель. Какую выгоду они хотели извлечь из знакомства с нелианцем?
Эйнар вспомнил утреннюю встречу с Полководцем Латлином. Действия велян тоже необъяснимы и непредсказуемы. Может, это обыкновенное явление для существ низшего порядка? Знать бы еще, как управлять такими существами”
Он полежал еще немного, ответов на поставленные вопросы не отыскал даже ремас, а затем поднялся и вышел в коридор. Заснуть не мог, лежать в бездействии наскучило, воспоминания мешали адаптации на чужой планете.
После кратких раздумий нелианец решил вернуться на балкон четвертого этажа: посмотреть на звезды (Гезепкавна должна была скрыться из вида), почувствовать запахи полевых цветов, приносимых ветром. Эйнар перебрал в уме все причины, мешавшие ему чувствовать себя комфортно в новом мире и пришел к выводу, что процесс адаптации протекал бы у него быстрее, если бы веляне не были непокорными приверженцами традиций.
Он вышел на балкон, встал на колени не для поклонения, а потому что нелианцы не сидят на корточках, и поднял взгляд в темное небо. Гезепкавна уплыла за горы, а остальные звезды ярче засияли. Набежавшие стайкой маленькие кудрявые облака скрыли оранжевый Мокрокус, и сад потемнел, лишенный оранжевого отсвета, но для молодого нелианца картина не изменилась. Его глаза в режиме ночного зрения не фиксировали световых помех, все предметы остались для него такими же, какими были днем, только темно-синее небо и мерцающие на нем звезды странно выделялись на фоне зелени. Эйнар поморгал сонными веками и нервно тряхнул гривой длинных волос. Мокрокус проглянул сквозь резную дырку в облаке и скрылся вновь. Облака прибавили скорости, но подгоняющий их ветер не снизил высоты. Для ураганов холодного сезона время еще не пришло.
Приближался Бим Бом. Эйнар был слишком сыт для обнаружения живых существ, поле восприятия энергии закрылось, чтобы обеспечить ему спокойный отдых, но электромагнитные импульсы технических устройств он чувствовал всегда, и после обильной трапезы даже острее. Нелианец заметил передвижение робота, но повернулся в сторону объекта лишь когда услышал тонкий скрип колесиков.
— Скучаете, господин? — Бим Бом двигался вдоль стены, сторонясь захватчика.
Достигнув резного ограждения у края балкона, робот остановился на большом расстоянии от нелианца, словно тот примерялся напасть на него.
— Скучаю, — подтвердил Эйнар, не признавшись, что нелепое поведение робота его позабавило.
— Правителю нельзя пребывать в унынии, — будто зачитал вслух выдержку из закона Бим Бом, не сходя с места. Его громкий скрипучий голос отозвался эхом в саду и коридорах дворца.
— Иди ко мне. Я не охочусь на роботов, — Эйнар постучал когтями по каменной плите балкона. — И говори тише.
— Слушаюсь, господин, — Бим Бом подъехал к нему.
Поскольку Эйнар продолжал стоять на коленях, их лица оказались на одном уровне.
— Ты собирался дать мне ценный совет?
— Да, я хотел предложить вам послушать выступление фольклорного ансамбля, специально приготовленное к Лучезарному Празднику. Предыдущему правителю особенно понравилась песня про речку.
— Не надо. Я лучше побуду в тишине.
— А вы любите петь? Подозреваю, что у вас хороший голос.
Надоедливый робот вновь испортил только начавшее улучшаться настроение.
— Нет, не люблю, — сухо ответил Эйнар.
— Пока я не знаю, чем вам помочь. Все предыдущие правители Велы обожали петь и танцевать. Они устраивали народные праздники, во дворец приходили гости с детьми. Всем было весело! Пятьсот лет моего функционирования правители соблюдали традиции, почитали Заветы Мудрецов, а вы говорите, что все это вам неинтересно. Так что конкретно вас интересует?
Эйнар проигнорировал вопрос. Бим Бом ненадолго замолчал, потом включил тихое воспроизведение песни. Тонкий женский голос уныло затянул про девушку, ожидающую парня на берегу реки. Песня подтолкнула нелианца к принятию решения, предпосылки которого блуждали в его уме в течение дня.
— Кто исполнил песню? Имя! — резко обратился он к роботу.
Бим Бом выключил воспроизведение песни, настороженно и удивленно посмотрел на нелианца глазами-лампочками и ответил:
— Фолиама Каптелла.
— Местонахождение объекта?
— Поместье семьи Каптелла в Зеленой долине.
Эйнар вспомнил, как легко удалось ему подчинить своей воле стадо телминов. Чем разумнее существо, тем выше его сопротивляемость воздействию. Но при тесном контакте и оно, точнее, она не сможет защитить разум. К новому миру Эйнар почти привык, настало время привыкать к местным девушкам. Они не так красивы, как нелианки, и пахнут отвратительно, но придется довольствоваться ими за отсутствием лучших вариантов.
— Вы снова что-то задумали? — заподозрил Бим Бом. — Все ваши замыслы негативно влияют на жизнь велянского общества. Я советую вам…
— Лучше я посоветую тебе замолчать, — перебил разозленный его настойчивостью Эйнар. — Пока бесполезные рекомендации негативно отразились на твоем дальнейшем функционировании.
Эйнар встал и вошел во дворец. Из коридора гневно сверкнули огоньки его глаз, скользнули по металлическому телу робота.
Бим Бом не преследовал нелианца. Робот остался на балконе и отключился на ночь, прислонившись к стене.
ГЛАВА 21. Золотая кровь
Эйнар
Золотой голос Номинобина… Так называли юную певицу, дочь владельца кондитерской фабрики.