— Только не вздумай увиливать. Я хочу знать всё, во что ты меня втянул.
— Ну разумеется, ты всё узнаешь, — уверил братец. И словно извиняясь, добавил: — Жилые комнаты только здесь. Тебе выделили эту, но должны быть свободные, сейчас спрошу Мастера Фербонна…
— Это тот старик, главный тут?
— Да, сильнейший маг из наших. Мастер Фербонн Зуврий.
— Что из этого имя, что фамилия? — хмыкнула я.
— Честно — не знаю, — засмеялся Картер, поднимаясь.
— Не нужно, я тут останусь, — остановила я.
— Но Иви…
— Вдруг что-нибудь понадобится? Двери как-то можно запереть?
— Увы, в общине двери не запираются. Но я буду рядом, за стенкой, — он указал на стену за кроватью Эллинге. — Если что-нибудь понадобится, зови в любое время.
— Спасибо, — я обняла его, прижав к сердцу.
Усталость навалилась тяжёлым, беспробудным грузом. Брат притащил мне целую сумку вещей — ещё одно платье, второй комплект белья и даже ночнушку. Забрал ведро с водой, принёс питьевой, которой мы попытались напоить Эллинге.
И я провалилась в сон.
Спала тревожно. Всё казалось, что Наместник не мог прилететь один. Израненный… зачем? Почему никого не позвал с собой?
А это означало, что нас ждёт нападение. Десятки разъярённых драконов, которые не оставят в этом Храме камня на камне.
И ещё мерещились храмовники, которые под покровом ночи пришли его добить.
Несколько раз я беспокойно просыпалась, но видела лишь тускло мерцающий узор, который оставил жезл Фербонна. Пока усталость всё же не взяла своё.
Маленькое окошко под потолком выходило в приямок, и свет пробивался слабый, его еле хватало осветить комнатушку. Поэтому лампу, оставленную на специальной угловой полочке над кроватью, я не выключала даже с утра.
Эллинге всё так же тяжело дышал, не приходя в сознание. Я ещё раз смочила его губы, понемногу вливая воду и дожидаясь, пока сглотнёт.
Картер заглянул, едва заслышал, что я начала двигаться. Принёс ведро умыться.
— Есть хочу, умираю, — пробормотала я, поглаживая голодный живот.
— Здесь трапезничают по часам. Но я попробую что-нибудь раздобыть. Как там? — он кинул взгляд на кровать.
— Не знаю, — пожала плечами. — Не просыпался.
Картер вернулся с подносом. Простая еда без излишеств, каша и тушёное мясо, кусок хлеба с сыром. Но я готова была на что угодно. За вчера поесть не удалось, да и после разгрома, учинённого синим драконом, ужин значительно задержался. Меня не стали на него будить.
Днём я выходила только пройтись по коридору, размяться. На душе было по-прежнему неспокойно, оставлять Эллинге надолго боялась.
Картер составил мне компанию, попытался в очередной раз убедить, что нужно уходить.
— Тебе здесь не место. И опасно! Ты сделала, что могла. Теперь тебе нужно скрыться так далеко, чтобы ни один драхх не нашёл.
— Думаешь, храмовники меня отпустят?
— Разумеется, — нахмурился он. — Почему нет?
— Потому что у них в руках Наместник Эрсе! С женой. Что там происходит, Картер? Они ведут переговоры с драконами, да?
— Первоначально никаких переговоров не планировалось, Иви.
— Ну разумеется, не планировалось, если вы собирались его убить!
— Теперь нужно поступать по ситуации. Но ты не бойся. Я тебя в обиду не дам.
Зубы Картера сжались, резко очертив скулы, и я вдруг ясно увидела перед собой мужчину. Молодого, горячего, но уже не мальчишку.
— Я всё выясню. А тебе… уехать бы.
— И выйти замуж за Грегори Маркеса? Ты для того его пригласил? — фыркнула я.
— Нет, Иви. Ты к нему приглядись. А потом я тебе всё объясню.
Я сузила глаза, но брат смотрел твёрдо. Видимо, придётся пообщаться с этим Грегори, «приглядеться». Чтобы понять, что к чему.
Правда, когда очнётся Эллинге… В щёки ударило воспоминанием, как он дрался за меня со своими драххами, опалило румянцем. Человека уж точно не подпустит.
Татуировка слабо замерцала, и я бросилась в комнатушку.
Эллинге открыл глаза. Синие, в них не было сейчас тьмы, но смотрел с такой яростью, почти ненавистью, что я застыла на пороге.
Обвёл взглядом комнату, приоткрыл рот. Что-то сипло прохрипел — я не поняла, то ли на своём драконьем, то ли из-за раны в горле слова ему не давались. Мой-то голос, и то ещё не восстановился, а уж ему каково…
— Пить? — произнесла, решительно шагнув вперёд.
Взяла в руки чашку, поднесла к его губам.
— Отра-вишь? — выдал сиплое, едва слышное.
— Зачем? — удивилась. Помогла приподнять голову.
— Дейс-твительно, — хмыкнул Эллинге.
Я чуть не бросила, что если бы его хотели убить, то не стали бы перебинтовывать! Но ведь хотели же. Он не далёк от истины.
Сольгард жадно припал к воде, я обнаружила, что с каждым глотком бинт на шее пропитывается новой и новой кровью. Вздохнула. Показалось, будь у него сила, он свернул бы мою собственную шею. Но может, когда ему станет легче, поймёт, что я на самом деле не желала ему зла.
Эллинге устало откинулся. Я повернулась убрать чашку на грубую тумбу, стоящую меж кроватями. Он вдруг ухватил меня пальцами за запястье:
— Тогда… з-зачем… — поднял глаза.
Я на миг растерялась, не понимая, что он имеет в виду. Зачем его здесь разместили? Зачем ограничили узорами? Зачем лечат?
Но ответить не успела: раздался лёгкий стук в дверь.
— Кто там? — развернулась к ней, непроизвольно забирая руку у мужа.
— Грегори, можно? — ответил Маркес.
Эллинге глянул совсем свирепо.
— Кто? — просипел таким страшным голосом, что мне стало не по себе. Кожей скользнул целый муравейник мурашек.
— Илесс? Всё в порядке? — встревоженно спросил Грегори.
— Как… ты… м… — одновременно с ним засипел Эллинге. Под испепеляющим взглядом я ощутила себя чуть ли не предательницей.
Да почему?! Я не сделала ничего, чтобы он считал, будто стану его травить или изменять! Я всего лишь не хочу умирать! Не хочу рожать чудовище, которое выпьет мои силы!
Ответить не успела. Грегори ворвался внутрь, застыл на пороге, глядя на меня с тревогой. Эллинге же окатил его такой яростью, что я зябко поёжилась.
— Всё в порядке, — произнесла, сама ощутив, как голос дрогнул.
Перевела взгляд на мужа, но он уже закрыл глаза. Бинты плотно напитывались кровью. Странно, за ночь столько не налило, как сейчас, а я-то надеялась, раны уже начали закрываться…
— Помочь? — Грегори приблизился, мягко коснулся рукой моего плеча.
Желательно. Я сама с ним не справлюсь, он вон какой огромный и тяжёлый! Но отчего-то не хотелось, чтобы Грегори видел Эллинге вот таким. Не способным постоять за себя и свою жену.
— Да. Позовите Картера, пожалуйста.
— Если что нужно, только скажи…
— Я не знаю, что Картер вам наболтал… — начала я, но блондин коснулся пальцем моих губ:
— Ничего, Иви. Кроме того, что станешь свободной, — тихо, ласкающе шепнул он. — Мне не важно, что там было… я понимаю, вас отдали замуж против воли. Я подожду, сколько нужно.
— Вы торопите события, — я бросила нервный взгляд на Эллинге. Вдруг слышит? — Позовите брата, пожалуйста.
— Как скажете, — кивок, скорее походящий на поклон, неуловимая улыбка. Пронзительный взгляд.
Развернувшись, он вышел за дверь. Но далеко идти не пришлось: брат и сам решил проверить, что тут у нас происходит.
Забота блондина была приятной. Как и желание понять, готовность подождать.
И всё же мягко, но непреклонно я выставила его из комнаты. Здесь — дела семьи, в которую он пока не входил.
Вдвоём с Картером мы сменили повязки, снова обработав раны. Брат принёс мне поесть — я наотрез отказалась выходить, оставлять мужа одного. Вдруг снова очнётся?
Дождавшись, пока съем всё до крошки, он забрал поднос и оставил меня отдыхать.
Размышляя обо всём, я прилегла на кровать. Грегори ведь… действительно очень интересный мужчина. И, в отличие от Эллинге, он будет считаться со мной! Я не могла представить, чтобы он приказным тоном сообщил мне «Нет!». Зато вполне представляла, как он станет расспрашивать меня, советоваться…
По татуировке пробежали синие искры и снова потухли. Словно в ответ, вспыхнул узор на стенах. Отстучал несколько неровных биений. Будто рваный ритм сердца, от чего сделалось тяжело, неуютно. И опять погас.
Темнело. Я прислушивалась к тяжёлому дыханию Эллинге Сольгарда, пытаясь принять верное решение.
Может, Кратер прав? Я ничего не должна мужу. Я не выходила замуж по доброй воле — меня ему отдали, всё решили не спрашивая. Избрали с самого детства. Почему я не могу пожить для себя? Родить нормальных детей, воспитать, полюбить? Выйти замуж за мужчину, который не будет… превращаться в дракона и извергать пламя! И приказывать, не объясняя.
Да, меня всегда учили, что ниатари оплачивают мир других людей. Мы не принадлежим себе. В этом наше предназначение. Но я никогда не думала, что ради этого должна умереть!
Но если Эллинге не станет…
Я глянула на мужа. Нет, быть счастливой за чужой счёт тоже не по мне.
Какой тогда выход?
Наверное, я задремала. В голове всё вертелись мысли, вопросы без ответов и ответы, которых не хотелось знать. Я устроилась поудобнее на жёсткой подушке под тонким, колючим одеялом…
Чтобы подхватиться от тихого, настораживающего шороха.
ГЛАВА 18
Шорох раздавался со стороны двери. Плохо понимая спросонья, где я и что происходит, попыталась оглядеться. Лампа, которую оставляла на угловой полочке над кроватью, почему-то погасла. Узоры тускло, едва уловимо мерцали по стенам. В окно не было видно даже звёзд.
Так и не поняла, открывалась ли дверь. Но прямо между кроватями обозначилась тёмная фигура. Мужская.
Татуировка запульсировала, начиная печь. Эллинге издал какой-то низкий звук, смесь стона с рычанием.
Мужчина на миг оглянулся, взметнулись пряди волос. Блеснули нечеловеческим светом глаза.
Показалось, я узнала его. Несколько мгновений всматривалась, пытаясь сориентироваться. Страх сковывал тело.
Мужчина наклонился над Эллинге.
— Грегори? — не выдержала я. — Что происходит?
Опять оглянувшись, тот свирепо сверкнул глазами. Передо мной был точно не человек. Его руки сомкнулись на шее Сольгарда. Рот приоткрылся, издав что-то страшное, нечленораздельное.
— Отойди от него! — крикнула я, вскакивая. — Картер! — позвала изо всех сил, надеясь, что брат услышит.
Мужчина и не подумал слушаться, продолжая сжимать шею Эллинге!
В глаза бросилась блеснувшая вода, и я схватила деревянное ведро. Едва оторвала от пола, расплёскивая. Изо всех сил приложила сначала по ногам, под колени. А потом — пролив изрядную часть — по голове.
Ночной гость пошатнулся, выпустил шею моего супруга. Развернулся, окатив такой ненавистью, что я едва не упала.
В этот миг узоры на стенах вдруг вспыхнули, ярко освещая пространство. Зашевелились, словно стекаясь к изголовью Сольгарда, перестраиваясь в какой-то совсем иной рисунок.
Сам муж неожиданно привстал, сел в кровати. Поймал мой взгляд — пристально, испытывающе. Поднялся.
Я хотела остановить, но знак над его головой загорелся, раздуваясь. Грегори — или не Грегори, он был и похож и не похож одновременно — ринулся к Эллинге. Размахнувшись, я ударила ведром в третий раз.
Оно прошло сквозь фигуру. Мужчина резко, неожиданно растворился, теряя черты, исчезая.
Я бросилась к лампе, включила её. Масла вполне хватало, не представляю, от чего она потухла?
Вернулась к Эллинге, едва не поскользнувшись в луже:
— Ложись!
— Отойди! — рыкнул муж, полностью покрываясь светящимся узором Прада. Моя татуировка загорелась серебром, замерцала в такт.
— Эллинге… — хотела сказать, что у него ещё недостаточно сил, успокоить, но он так глянул — я замолчала. Осеклась.
— Зачем… эта… дрянь?! — муж расправил плечи.
Узоры на мощной груди, плечах, животе продолжали разгораться, двигаться, будто подчиняя себе рисунок на стене, заставляя его шевелиться в такт. Как и мой собственный.
— Мастер сказал… чтобы ты не обернулся.
— Неужели? — его лицо искривилось мрачной ухмылкой.
— Здесь люди… — попыталась оправдаться я. — А ты…
— Люди?! Я говорил тебе… что раны… залечиваю… в драконьей… ипостаси!
Он резко выдохнул, и вокруг словно лопнуло что-то. Оставленный Фербонном Зуврием знак разорвался и моментально потух, а следом исчез и весь остальной узор.
Эллинге продолжал стоять, тяжело дыша. Глядя на меня гневно, яростно:
— А вы… отрезали всю энергию!
— Я не знала!
Да, действительно, говорил… но я не подумала, не соотнесла! А вот храмовник?
Дверь распахнулась, на давая собраться с мыслями. К нам ворвался Картер. Лицо перекошено, взгляд пламенный:
— Иви! Что случилось?
— Грегори! Пытался его убить!
— Я? — сзади брата мелькнуло изумлённое лицо блондина.
Эллинге зарычал, шагнул вперёд. Окинул всех взглядом, словно оценивая позиции, принимая решение.
Внезапно ухватил меня за руку и ринулся прямо на них, заставив брата с блондином потесниться.
— Дх’эр Сольгард! — позвал Картер.
— С дороги! — рыкнул муж.
— Отпустите Иви!
— Моя! — он ещё крепче сжал моё запястье. Приподнял вторую руку.
На коже появились синие прожилки, очень напоминающие чешуйки. Зрачки в глазах вытянулись вертикально, по коже снова скользнула вязь узоров.
Лёгкий на вид жест, даже без прикосновения — и брат с блондином вылетели из комнаты, врезавшись в противоположную стену коридора.
— Эллинге! — воззвала я, обнаружив, как его рука начинает меняться. На пальцах проступили когти.
— Где? — обернулся он, вглядываясь в мои глаза в поисках ответа.
И я поняла. Ему нужно место, чтобы обернуться. Он мог бы разрушить и эти комнаты, но не стал. И, возможно, с трудом удерживался от превращения.
— Зал! — показала я в сторону лестницы.
Эллинге глянул вверх, вниз. Повёл лицом словно принюхиваясь.
— Вверху с огненной чашей. Внизу… тоже зал, — произнесла я.
Будто приняв решение, он ринулся вниз, едва проталкиваясь в узкой толще стены.
— Иви, тебя ввели в заблуждение, меня здесь не было! — крикнул вслед Грегори.
Ответить я не смогла: Эллинге не выпускал мою руку, заставляя бежать следом, босыми ногами по промозглому каменному полу.
— Ты… делаешь мне больно, — пробормотала.
Мчать вниз было неудобно, я то и дело врезалась в повороты, впрочем, как и сам Эллинге. Содрала кожу на плече. На руке, наверное, останутся синяки.
Муж не отреагировал, ввалился в зал. Поморщился, недовольно оглядевшись, но почти сразу начал превращаться.
— Стой здесь! — приказал, выпуская мою руку.
Я не знала, что делать. Вспомнились слова Ленси, что нужно мчаться так далеко, как только смогу. Но… если я решу убежать, Эллинге может броситься за мной. И пострадают… все, кто сейчас в храме.
Наверное, пришло время исполнить свой долг ниатари. Защитить их.
Синий дым, едва различимый в полумраке зала, окутал Сольгарда. В ноздри ударил знакомый терпкий запах. На стенах горели редкие факелы, почти не давая увидеть происходящее.
К нам ввалились Картер, Фербонн и ещё несколько человек, которых я не успела рассмотреть.
— Не подходить! — рыкнул Эллинге меняющимся голосом.
Через миг из-под потолка на нас глядел гигантский дракон. На полу возле его лап остались обрывки бинтов.
Склонил ко мне морду на гибкой шее.
Фербонн вскинул жезл, но не смог произнести ни звука — дракон выдохнул огонь в его сторону. Картер ухватил старика за плечи, метнувшись с ним обратно под защиту толстых лестничных стен.
— Иви, беги! — крикнул мне.
Однако дракон поднял лапу, схватил меня в охапку. Не успела я даже вскрикнуть, как оказалась в кольце его лап. Гигантский зверь улёгся на пол, обернувшись вокруг меня и всем своим видом показывая, что никому не отдаст.
Меня трясло, колотило. Плечо саднило.
Но синяя, сверкающая чешуя дракона оказалась тёплой, странно мягкой. Он так обернулся вокруг меня, обхватив всеми четырьмя лапами, и ещё уложил на одно крыло и вторым прикрыл… Что вдруг сделалось тепло и уютно.