Снова горячие прикосновения, дыхание на моей щеке. Я понимала, что больше отсрочки он мне не даст, но отчаянно цеплялась за любую соломинку.
Пальцы коснулись узора на тёмном экране, татуировка привычно сверкнула серебром. Рука больше не болела, не краснела — мне даже начинал нравиться этот вплетённый в кожу рисунок, который раньше скорее раздражал.
Экран отозвался, появились незнакомые значки.
— Ну, смотри, найдёшь нужный? — улыбнулся муж.
Я пригляделась. Вот это похоже на миниатюру парламента, вот тут — какой-то кабинет. Небольшое изображение шатенки, пожалуй, можно было бы соотнести с Улиной, но меня привлекло другое — крошечная картинка другой незнакомой женщины.
Эллинге давал мне возможность экспериментировать, и я решила её использовать. Несколько минут колебалась с рукой, зависшей над экраном. Муж терпеливо ждал.
Решившись, коснулась того, второго изображения.
Экран залил свет, потом проявилась незнакомка. Молодая — ненамного старше меня самой. И чем-то отдалённо похожая на Эллинге.
А ещё — она была в одной из стеклянных башен. И судя по синей гамме, возможно, даже в этой самой.
Провела ладонями по выпуклому животу:
— И помни, что я люблю тебя, сынок…
Сольгард резко дёрнулся. Выключил экран. Несколько секунд стоял опустив голову.
— Кто это? — пробормотала я.
Он промолчал, и, разрываемая догадками одна страшнее другой, я выпалила:
— Тоже твоя ниатари?
— Разве ты слышала, чтобы я был женат? — развернулся он резко.
— Я вообще о тебе почти ничего не слышала.
Он молчал, по скулам пробежали желваки.
Да, он уверял, что я единственная, но… но почему я должна верить? Когда он ничего не рассказывает мне!
— Это моя мать.
— Что… с ней случилось? — прошептала я, предчувствуя ответ.
— Умерла.
— А отец?
— Тоже.
— Мне жаль, — я ощутила, что расспрашивать не стоит. Хотя хотелось почти нестерпимо.
Эллинге повелительным жестом повернул к себе моё лицо:
— Ты же понимаешь, что ты теперь моя жена?
— Понимаю.
— Драххи… не оставят тебя в покое, пока…
— Что-то мало у них почтения к Наместнику, — вырвалось у меня.
Глаза Эллинге сузились, полыхнули тьмой и серебром.
— Это древние могучие инстинкты наших… мужчин, — он на миг запнулся, словно хотел сказать что-то другое.
Не мужчин. Того, что живёт внутри них. О чём упоминал Сгерр. Того, что ворвалось в зимний сад, сокрушив стеклянные стены.
Зверя.
Мне стало так страшно, как, наверное, никогда не было.
И до безумия хотелось ошибиться!
Чуждые нашему миру пришельцы. Завоеватели.
— Когда они вступают в силу, условности и сословия перестают иметь значения. Границы размываются. Мне хотелось бы спокойно оставлять тебя.
— И… я смогу гулять?
— Со мной, — согласился он.
В чём тогда смысл?!
— Я и сейчас могу гулять с тобой! — отозвалась я.
Эллинге бросил мрачный взгляд. Ну да, наверное, неприятно, когда все твои подчинённые чуют, что ты не спал с собственной женой. Что ниатари не исполняет свой долг.
И, наверное, я готова была бы его исполнить, если бы не этот ужас. Внутри него сидит что-то древнее, страшное, могучее. То, чем драххи подчинили людей и до сих пор подавляют их сопротивление.
И я должна отдаться этому зверю! Что он сделает со мной?
Мелодичная трель снова прервала нас.
Глаза Эллинге опять потемнели, ртутные вертикальные зрачки полыхнули серебром.
Он резко нажал на экран, сказанув на своём шипящем явно что-то неприличное… вроде «шарс». Надо будет запомнить, что ли.
Ещё несколько резких, холодных, даже гневных слов.
— Прости, ниатари, — коснулся горячими губами моих губ. — Мне необходимо отлучиться.
Кажется, какие-то чрезвычайно важные дела оторвали его от…
Я понимала, кожей чувствовала, от чего. И, пожалуй, была рада.
— Что-то произошло в Мабаре? — рискнула спросить.
Эллинге несколько мгновений смотрел на меня, в глазах сверкали остатки гнева. Показалось даже, направленного на меня.
— Случилось, — согласился он. — Люди не понимают. Постоянно пытаются призвать Хаос и тьму. Это добром не кончится.
— Возможно… ищут силу?
Силу, чтобы освободиться! Я не сказала, но Эллинге словно услышал. Приподнял моё лицо за подбородок:
— Это не та сила, ниатари. Не та, которую стоит призывать.
— Вас мы тоже не призывали! — вырвалось.
— Мы защищаем вас, ниатари! Защищаем от Хаоса.
— Это вы так говорите.
— Ты мне не веришь? — в голосе сверкнули холодные нотки, вызывая мурашки, остро напоминая самый первый день нашего знакомства.
— Ты ничего не рассказываешь, — подняла я голову.
— Расскажу, — пообещал Сольгард. Помолчал и вдруг добавил: — Если ты что-нибудь знаешь о Мабаре…
— Я там не бывала, — пожала я плечами.
Эллинге ещё несколько мгновений требовательно всматривался в мои глаза. После опустил руку.
— С тобой побудет Ленси, — произнёс. Быстро развернулся и направился в спальню, переодеваться, видимо.
Заходить с ним туда же не хотелось… на всякий случай. Если нужно переодеваться и собираться — пусть уж без меня.
— Зато я привезу тебе книги, — сообщил муж, приостановившись. — Пожалуйста, помни всё, о чём я тебе говорил.
О, я помнила. Прекрасно помнила. Значит, выходить на улицу — не опасно! Он просто не хочет, чтобы меня увидели соперники-драххи.
А я уже задыхалась без воздуха!
У меня были большие планы поискать выход на крышу. Хотя бы. Подставить лицо солнцу.
Но сначала спустилась к Ленси в кухню. Одна мысль не давала покоя: если она человек, а техника запускается энергией Прада, то как Ленси с ней управляется?
Служанка хлопотала у приборов, нарезала что-то большим кухонным ножом.
— Заходи, дорогая, — обернулась приветливо.
— Эллинге учил меня включать, — произнесла я, осматриваясь.
— Это прекрасно, что ты интересуешься тем, что близко ему, — одобрительно кивнула Ленси. — Людям бы перенять всё лучшее, а не держаться за то, что давно уже устарело.
Хорошо так рассуждать, когда ты не обязана спать с чудовищем! Пусть даже людская его форма вполне мила. Вздохнув, я решила не спорить, а расспросить побольше:
— А как перенять, если приборы могут запустить только те, у кого есть узор?
— Легко! — отозвалась Ленси, вытащив из-под одежды на груди кулончик. — Дх’эр Сольгард сделал мне такой вот ключик, время от времени заряжает его своей силой.
— Ух ты! — я присмотрелась.
Внутри кулончика светился такой же узор, какие можно видеть по всему Драххану. И на запястье ниатари.
Протянула руку, коснулась пальцами — узор вдруг вспыхнул, загорелся синим.
— Ох, не трогай лучше, — поспешила припрятать сокровище служанка. Покосилась на меня, объяснила: — Разрядится ещё. Я ж тоже в этом не разбираюсь.
Она снова отвернулась к столу, ловкие руки быстро нарезали овощи и мясо.
— Ленси, — осторожно поинтересовалась я, — как ты оказалась в доме Сольгарда?
— Когда-то он очень помог мне. И… мне некуда было идти.
— Но они же… драххи. Завоеватели.
— Завоеватели, — вздохнула Ленси. Положила нож, развернулась, опершись о стол. Смахнула тыльной стороной руки волосы со лба. — Я не знаю, что там было в прошлом, деточка. Но наши праотцы согласились на союз с драххами, и нам не пристало…
— Согласились? — фыркнула я. — Потому что они сильнее?
— Они защищают нас, разве этого мало?
Защищают. От того же, что сами привели в наш мир!
Я промолчала, Ленси добавила:
— Люди выгнали меня. Моя семья от меня отвернулась. А Эллинге дал кров и работу. Не всё в нашей жизни плохо или хорошо, моя милая. Будь поласковей с дх’эром Сольгардом, он это заслужил.
Вздохнув, я не стала отвечать. Поняла, что спорить бессмысленно, лучше бы узнать что-нибудь ценное.
— А ты бываешь в Инемаре?
— Нет. Это было условием дх’эра Наместника, и я исполняю и чту его.
— Почему… ниатари нельзя видеться с родными?
— Прости, дорогая. Дх’эр Сольгард никогда не посвящал меня в эти вопросы, мне нечего тебе рассказать. Но уверена, на всё есть причины. Только один раз… один раз я видела его очень расстроенным. И тогда он обмолвился, что у него не может быть ниатари. Вот почему я так образовалась, когда появилась ты! Дх’эр Сольгард лучший из людей!
— Драххов, — осторожно поправила я.
— Драххов, — не стала отрицать Ленси.
— Они… звери!
— Знаешь, девочка. Богатые людские лорды иногда забавляются тем, что ловят неродовитых девок и развлекаются, как хотят.
— Неправда! — возмутилась я. Чтобы батюшка? Или Врит Марак, отец Айрин?!
— Ох, девочка, — только и вздохнула Ленси. — Ты жила в столице, уверена, твоя семья тебя от всего ограждала. А я повидала на своём веку, уж поверь. Не говорю, что все, но есть такие. Или с одной целой гурьбой развлекаются, или наоборот, мало им, десяток селений найдут, девчонок от мала до велика соберут и устраивают охоту с…
Ленси словно перебила сама себя и окончила решительно:
— Вот они — звери. Драххи могли бы поступать так же, загонять всех подряд, кто приглянулся, забирать в гаремы тех, в ком хоть капля так нужной им силы. Но они метят ровно столько девушек, сколько необходимо им для выживания, для продления рода. Они женятся на вас, окружают заботой, роскошью. Да, есть правила, которые вы должны исполнять, я не знаю, откуда они пошли, я никогда не была ниатари, не общалась с ними. Но уверена, что у всего найдётся какое-то объяснение, необходимость. Драххи никогда не поступали со мной так, как люди.
Ленси замолчала, словно вспоминая что-то ужасное. Я передёрнулась. Не хотела, не могла верить! Не может быть! Она просто… просто по велению Сольгарда меня пугает!
— А ты знаешь… какое чудовище сидит внутри него? — с замиранием уточнила я.
Ленси на несколько мгновений замолчала, глянула строго, почти сурово:
— Не знаю и тебе не советую. Когда-то дх’эр Сольгард сказал, если услышу… страшные звуки, рычание и топот — бежать. Бежать так далеко, как смогу, прятаться там, где никто не сможет меня почуять.
— Почему? — пробормотала я.
Ледяной озноб пополз по спине, забираясь под платье, холодя оголённые плечи.
— Потому что мы для них тоже… не вполне привычны и приятны, — отозвалась Ленси. — Но я тут уже двадцать лет, и ни разу за это время мне не довелось бежать от чудовища.
Возможно, она хотела успокоить. Но мне сделалось совсем не по себе. Вспомнился зимний сад, пробитые стёкла…
Наверное, он хорошо себя контролирует. Но то, что живёт внутри него… всех них — ненавидит людей так же, как мы ненавидим драххов.
— Нас всегда учили, что мы не должны их злить, что ниатари положено быть покорными и ласковыми со своими мужьями. Но никогда ничего не рассказывали про зверей внутри!
— И правильно, что не рассказывали, — согласилась Ленси.
— Почему?!
— А что бы ты сделала, узнай?
Я? Хм… даже не представляю. Но уже начинаю жалеть, что не попыталась сбежать, как подбивала Айрин.
— То-то, — кивнула Ленси, вычитав в моём лице что-то своё. — Может, раньше и говорили, да перестали. Всё ведь не в миг так сложилось, и предписания не год писались.
Несколько мгновений я пыталась уяснить то, что услышала. Ленси сделала движение, и я поспешила задать последний вопрос:
— А от чего умерли его родители?
— Не знаю. Я их не застала, а сам дх’эр не слишком разговорчив.
— Я заметила, — фыркнула я.
Служанка снова повернулась к столу, взялась за нож. Я несколько мгновений раздумывала, спросить ли ещё что-нибудь.
Впрочем, с Ленси поговорить всегда успею. А вот муж может скоро вернуться, и воздуха мне снова не видать. У него нет ни одного балкона! А окна открывать не умею, они закрыты какими-то защитными чарами, или уж не знаю, чем.
— Пойду отдохну, — пробормотала я.
— Правильно, подготовься встретить мужа, — улыбнулась служанка. — И уж порадуй его. Ни разу не видела у него девушки.
А Сгерр говорил…
Нет, мне не хотелось слепо верить словам Сгерра. Но и отсутствию опыта у Эллинге не поверю. Как он меня соблазнял!
До сих пор приятные волны бежали по плечам и груди от воспоминания. И почему он не обычный человек? Возможно, я могла бы его… если не полюбить, то принять.
Ленси за мной не следила, я поднялась в зимний сад и дальше, к одной из тех изящных лесенок, которая вела ещё выше.
ГЛАВА 12
Вечерние лучи пронизывали весь зимний сад, играли в воде бассейна. Всё вокруг, изнутри и снаружи, казалось безмятежным. Небо, солнце, теряющийся в лёгкой дымке второй берег Мельды.
Оглядевшись и никого не увидев, я направилась вверх.
Лесенка заканчивалась у стеклянной непрозрачной двери. Я остановилась, осторожно толкнула. Дверь не поддалась.
Я уже готовилась разочарованно отойти: разумеется, муж не стал бы рисковать, перестраховался. Запер.
Но вдруг узор на моей татуировке засиял, и такой же засиял на замке в двери.
И она отворилась.
Работает! Получается, я могу активировать любой прибор, всё, что имеется у Эллинге? Ох, до чего же мне это нравилось!
И до чего же хорошо было на воздухе! Ветер ласкал истосковавшуюся по нему кожу, последние тёплые лучи приятно скользили по лицу и рукам. В воздухе витали непривычные запахи Драххана, слышались дальние голоса, гудение машин…
Я с наслаждением вдохнула полной грудью, огляделась.
Часть крыши тоже была отдана под сад — открытый, цветущий сейчас, в тёплом летнем воздухе.
Прошлась под растениями — здесь, в отличие от внутреннего, почти все были нашими, родными, с Эрсе. Благоухали цветы, кое-где сама собой текла вода, поливая.
Примерно посередине крыши возвышались закрытые помещения — не знаю, для чего они были нужны, наверное, какие-нибудь складские или технические. Двери плотно затворены, но я не стала пытаться открыть. Запрет про приборы ещё ясно помнился.
Осторожно завернула за них и замерла.
Вторая часть крыши была пустой, и на ней стояли несколько незнакомых самодвижущихся экипажей.
Но ведь Эллинге ездил на другом? Подъезжал на нём снизу?
А эти, значит, летают?
Я с любопытством приблизилась к ближайшему. Дверца сама собой поднялась, узор снова полыхнул.
Несколько мгновений я стояла, разрываясь между любопытством и осторожностью. Но первое победило, и я аккуратно забралась внутрь.
Острое, просто нестерпимое желание взмыть в небо и бежать, бежать отсюда как можно дальше захлестнуло, унося от всего, чему меня учили с десяти лет.
Останавливало только то, что я понятия не имела, как управлять этой махиной.
Хотя вот здесь, похоже, включение… Вообще все символы очень близки к тем, что я уже видела на других приборах и экране. Побольше бы расспросить, разузнать…
На какое-то время я погрузилась в мечты. Ведь есть где-то место без драххов?
Хотя и понимала, что муж этого так не оставит. Найдёт, вернёт.
И тогда уж точно ждать не станет.
С сожалением вздохнув, я собиралась выйти, как из-за строения в центре раздался грозный рычащий звук.
Эллинге? Вернулся?!
Я поскорее выскочила из экипажа, дверь каким-то чудом начала медленно опускаться, а я бросилась к ближайшей стене.
Встречаться со зверем не хотелось.
И что-то было не так.
Раньше, чем услышала шаги, чем увидела выходящего мужчину поняла: это не Сольгард. Не муж.
— Илесс! — позвал тихий голос Краффа.
Я попятилась, отходя, прислушиваясь.
Он молчал. Я часто оглядывалась, не понимая, с какой стороны он появится.
Шаг. Ещё шаг. Нервы взвелись курком, я вся обратилась в слух.
И всё равно вздрогнула, когда сзади обхватили горячие руки.
Как же хирровы драххи умеют передвигаться!
И чуют наш запах своими паршивыми носами!
— Следил за мной? — я дёрнулась вырваться.