- То есть ты мастер на все руки?
- Наверное, - пожал он плечами.
- Тогда на, - сунула ему в руки свою сумку. - Поработай руками.
- Я могу больше, чем таскать тяжести, - уголок губ дёрнулся в кривой ухмылке, придавая заявлению неприличный оттенок.
- Вот и посмотрим, - фыркнула я, развернувшись на каблуках, но была сбита с ног внезапно подлетевшей к нам незнакомкой. Я отлетела прямо в радушные руки волка, который ради такого дела не пожалел и бросил на пол сумку с моими вещами.
- Святые уши и рога! - выпалила отскочившая от меня с ловкостью мяча женщина с продолговатыми ушами. - Вы в порядке? Простите, ради всего урожая.
- Мам, - остановил ушастую незнакомку Люк, поставив меня прямо и убрав свои руки.
- Мама? - ошарашенно выдохнула, разыскивая волчьи признаки у седовласой женщины, но что-то оттопыренные в разные стороны уши не походили на те, что красовались на голове Люка.
- Лютик, родненький, - перекинулась родительница на волка со своим трепетным вниманием.
- Лютик? - удивилась в очередной раз. Что-то слишком много вопросов возникло от явления матери ушастого шантажиста, но они пока не готовы были формироваться должным образом, чтобы я их озвучила.
- Мам, - одёрнул Люк (Лютик?) взволнованную родительницу.
- Лютик, куда на этот раз? А надолго? Сколько платят? Ты один или с кем-то из знакомых мне ребят поедешь? - посыпала она вопросами, передавая сыну спортивную сумку, видимо, с его скромным походным набором.
- В Прайдбург. Не знаю. У госпожи ведьмы спроси, - кивнул он в мою сторону.
Взгляд светло-голубых глаз перепрыгнул на меня. Выражение лица женщины сменилось с встревоженного на полный ужас. Оттопыренные уши, выпученные глаза и опустившаяся в немом шоке нижняя челюсть вызвали странную ассоциацию — коза? Да не может быть? Или у них это в порядке нормы? А кто отец? Баран? А может, кот? Ну нет, это уже на грани фантастики, чтобы у разномастных животных, то есть зверолюдов уродился вот такой двухметровый зверь.
- Не пущу! - громогласно заявила мама волка.
А может, она ему неродная? Как в мультике про телёночка, только наоборот: родитель безобидный зверь, а подопечный — хищник.*
- Мам, не устраивай сцены, - шепотом умолял Люк, заприметив косые взгляды мимо проходящих зверолюдов.
- Надо будет и устрою! Единственного ребенка не отдам! - грозно заявила она, втиснувшись между мной и Люком, да так сильно пихнула меня в бок, что всё уважение к старшим испарилось, словно вода на раскалённых углях.
- А потом говорят, что молодёж-жь невоспитанная, - процедила я сквозь зубы, зверея не хуже любого зверя. - Я, между прочим, ничего такого еще не сделала. Ни вам. Ни вашему сыночку.
- Мама, успокойся, - стал увещевать Люк, потащив мать в сторону выхода на лестницу, а меня оставив одну в коридоре с двумя сумками на полу.
Я ничего не имею против любых родителей, но тут перебор: Люку на вид под тридцать лет, а мама над ним трясётся как над маленьким. На лицо диагноз «не все дома». И надеюсь, это буквально так, то есть никакого папу не привлекут к защите бедного несчастного волка, попавшего в сети злой ведьмы. Только разборок с бесстрашными родителями мне не хватало. Одного ярлыка «ведьма» будет недостаточно для воззвания к смирению. К смирению с фактом, что их ребёнок немаленький и способен сам решать куда и с кем ему ехать.
Всё в считанные секунды могло выйти из-под контроля. Со злости пнула попавшую под ноги сумку, скрестила на груди руки и стала считать до десяти. Говорят, помогает от приступа злости. Нельзя было орать в опасной близости от гостиничного холла, где гудели собравшиеся отбывать из гостиницы зверолюды, хотя очень хотелось.
На удивление Люк быстро вернулся со своей мамой. Она успокоилась, на его тихие слова согласно кивала, смотря на меня с подозрительной жалостью. Как если бы я была тем самым человеком, кто изо всех сил борется с раком или каким-то другим неизлечимым недугом, но вне зависимости от помощи окружающих мой финал известен и там нечему завидовать, остаётся только посочувствовать.
Не дай бог, этот ушастый всё выложил своей маме! Или нагородил лжи побольше моей про ведьму?.. Надо будет найти момент и разузнать. Необходимо убедиться, что моя тайна не пошла по рукам, подставляя под удар мой до гениальности простой план — тот, где я с лёгкостью нахожу осколок необычной бутылки и возвращаюсь домой к своей маме.
Чмокнув на прощание свою мать в щёку, Люк подхватил обе наши сумки и бросил мне:
- Пошли.
- Ну пошли, Лютик.
- Так меня зовёт только мать.
- Как скажешь, Лютик. А ты на каком-нибудь инструменте умеешь играть? - озвучила мелькнувший вопрос.
Волк недоуменно покосился на меня.
- На лютне, например. Нет? Ну ладно. Не все же Лютики музыканты, - заключила я, ускорив шаг.*
Холл до отказа был заполнен зверолюдами. За плотным кольцом из горилл, буйволов и кабанов (спасибо Люку за разъяснение, хотя так он попытался отвлечь меня от выяснения его семейного древа) мэр Прайдбурга со своими министрами прощались с мэром и министрами Гарденбурга. Когда вся эта процедура закончилась, охранники выстроились в два ряда, создав свободный и безопасный коридор для отбывающих гостей. Калиф Сафар, заметив меня, дал указание своему помощнику, и тот отделился от всей делегации, чтобы проследить за мной, вернее моим отбытием следом за мэром Прайдбурга.
Гепард-помощник представился как Осин Юж и сообщил, что я поеду — конечно же, с волком, без него уже никак — в специальном автобусе, снабжённым всем необходимым для переездов. Всего таких автобусов было три: первый для мэра, второй для министров, а третий — на всякий случай. А случаи, как известно, бывают разные, поэтому я согласно кивала, оставляя подробности на свою фантазию. Охранники, которым не доставалось места в автобусах (важные шишки никогда не расстаются со своими пешками), занимали восемь легковых автомобилей, чтобы обеспечивать безопасность кортежу в пути.
Наконец, мы дождались своего автобуса: входную дверь изнутри открыл вислоухий охранник со свиным рылом. Впустив новые лица в просторный салон автобуса, он закрыл дверь, застопорив её замочным механизмом, и устроился на сиденье, располагавшееся тут же, у выхода, а мы прошли вглубь.
Мне вспомнились дома на колёсах, которые в ходу в штатах, потому что тут было всё: кухонная зона, туалет с душем и в самом конце шесть постелей, размещённые в два яруса, для экономии места. Спальные места снабжались плотными тканевыми шторками, чтобы каждый отдыхающий мог уединиться, закрывшись от света, который освещал узкий проход.
Я осмотрелась, выбирая место. Дёрнула за нижнюю шторку и охнула, обнаружив за ней большеглазую девушку с длинными меховыми ушами под цвет пшеничных волос.
- Ой, простите. Не знала, что тут занято, - выдала я и задёрнула шторку на место. Но вспомнила, что ни о каких попутчиках гепард Юж не упоминал, да и ведьме расшаркиваться тут ни перед кем, поэтому отодвинула ткань назад и спросила напрямую: - А ты кто?
___
* Сов. мультфильм "Волк и Телёнок".
*Лютик — персонаж из вселенной по книгам о ведьмаке автора Анджея Сапковского.
10 Городская цепочка
Обнаруженная в автобусе девушка-кролик представилась именем Акация, уточнив, что является жительницей Форестбурга — этот город был первым в графике посещения соседних городов у Калифа Сафара.
- Вас преподнесли в качестве жертвы? - робко поинтересовалась Акация, вжавшись в угол своего койко-места.
- Жертвы? - не поняла я и вопросительно посмотрела на Люка, развалившегося на противоположной кровати.
- Простите, - вздрогнула Акация, - я не хотела вас оскорбить, - перепугалась она непонятно чего.
- Я не жертва. И вообще не приемлю таких отношений между людьми. Между зверолюдьми, - исправилась быстренько
- А что с вашими?.. - Акация прижала маленькими ручками концы своих длинных ушей к самой груди: при желании она их и бантиком могла бы завязать под подбородком, до такой степени они были длинными.
- Так я не зверолюд. Я ведьма. Видишь? - Заправила волосы за ухо, демонстрируя первое отличие, и привстала с кровати, показывая отсутствие хвоста. За что поймала недовольный и укоризненный взгляд Люка.
- И не смотри на меня так, - одёрнула его, усаживаясь назад, на постель Акации.
- Ведьма? Я думала это персонажи сказок, - едва слышно прошептала крольчиха, побледнев.
- Я настоящая. И Калиф Сафар нанял меня, чтобы разобраться с его коллекцией артефактов. Так что не будем мешать и стеснять друг друга в этом путешествии, - предложила я.
Акация согласно тряхнула головой и попросила разрешения вернуться к прерванному отдыху.
- Надо поговорить, - бросила я Люку, как только девушка-кролик скрылась за шторками. - Двигайся, - велела, залезая на его постель.
С шумным сопением он повернулся на бок, чтобы я могла вместиться и задёрнуть шторки, скрыв нас от остальных пассажиров этого автобуса. Работающий мотор и сопротивляющийся быстрому движению автобуса воздух давали шанс утопить все слова в шорохе и гудении, не позволяя сопровождающим нас зверолюдам расслышать детали разговора.
- Что еще за жертва? - начала я с этого вопроса.
- Обычная жертва, - обыденным тоном ответил Люк. - Приносим каждый год в праздник урожая уже больше ста лет. Обычно жертвами становятся молодые девушки.
- Что еще за дикость? - возмутилась, стараясь не наваливаться на Люка и боясь при этом, что на любой следующей кочке слечу с его койки на пол.
- Каждый город зверолюдов ведёт обособленную жизнь, но активно взаимодействует с соседями в обменах товарами и продуктами. А вот Прайдбург выступает в качестве военного города. Их жители настоящие бойцы. Все без исключения. Поэтому Прайдбург всегда приходит на помощь соседним городам, когда вспыхивают конфликты и доходит до применения силы. Он поддерживает баланс между восемью городами и держит связь с главой соседней цепочки городов, живущих по такой же схеме. За это Прайдбург получает продукты и товары из подопечных городов, а раз в год — жертву для вскармливания нового поколения хищников. По одной девушке от запуганных жителей.
Последние слова Люка оглушили. Выходит, Акацию везут в Прайдбург, чтобы скормить зверолюдам. Ужас!
Автобус тряхнуло, и я вцепилась пальцами в рубашку Люка, пытаясь переварить новую информацию. Теперь ясно, отчего Акация забилась в дальний угол и не показывает носа.
Горячая рука обожгла спину сквозь тонкую ткань блузки, переключив внимание на волка, который взялся за своё, прижав меня к себе.
- Не хочу получить по ушам, если моя госпожа ведьма упадёт с кровати, - тихо оправдался он хрипловатым голосом. Волна мурашек разбежалась из-под его ладони, щекоча кожу. Это окончательно сбило меня с мысли, так что с должной строгостью взглянуть в глаза волка не вышло.
- Говоришь, - со сбившимся дыханием поинтересовалась я, - у вас так давно? И всех это устраивает? - Облизнула губы, пересохшие от сумасшедшей смеси эмоций вблизи хищника, поведавшего о том, что каннибализм у них — это норма. - Меня пытались отдать вместо жертвы от Гарденбурга? - пронзило ужасом внезапное осознание.
- Но с тобой ничего не будет, пока мэр Сафар считает, что от живой тебя больше пользы, чем от мертвой, - то ли признался, то ли предупредил шёпотом Люк.
Внезапная паника окольцевала грудь тугими кольцами. Я часто задышала, не в состоянии взять своё тело под контроль.
Я всё понимаю: все когда-нибудь умрём, но не так — растерзанной и съеденной животными. А перевозбуждённый мозг подсказывал, что эти звери будут намеренно затягивать с умерщвлением своей жертвы, изводя её страхом близкой и неизбежной смерти. Незавидное будущее не могло не пугать до жути.
- Дыши медленно, - остановил Люк, без стеснения обняв меня обеими руками. - Спокойней. Хищники чуют страх, ты же не хочешь, чтобы они почувствовали в тебе слабого? - нашёптывал волк, успокаивающе поглаживая по спине.
Нет, чтобы ни случилось потом, это не повод заранее признавать своё поражение. Только стоит это сделать, и я буду не лучше мэров Форестбурга и Гарденбурга, что из года в год отдают по одной девушке, лишь бы не поссориться с сильным соседом. Не выходит силой? Включи мозги и возьми хитростью! Иначе сиди в углу и трясись от страха, как Акация. А я не она, и ею никогда не стану!
Сделала глубокий вдох. Задержала дыхание и медленно выдохнула, уткнувшись носом в грудь Люка. Еще несколько минут понадобилось, чтобы окончательно успокоиться и потребовать у волка рассказать мне всё, что знает про ведьм.
Первой и, главное, хорошей новостью стало то, что истории про ведьм, если и были когда-то зафиксированы на бумаге, то все эти фолианты были сожжены. Остались лишь сказки, передававшиеся из уст в уста. И даже Люк высказал к ним недоверие, потому как одну и ту же историю каждый рассказчик преподносил по-своему, сдабривая новыми деталями или вовсе ограничиваясь сухими фактами.
А сказкам своей матери Люк доверял больше всего, так как она работала в городской библиотеке, чьи работники пересказывали друг другу истории про ведьм, считая это забавой и своеобразным ритуалом посвящения. Современные же зверолюди использовали образы ведьм в целях припугнуть малышей: «не убегай от меня, а то ведьма украдёт тебя», и всё в таком духе.
Сразу вспомнилась детская колыбельная про волчка, который схватит за бочок. Стало смешно, но в детстве я действительно не рисковала ложиться на край не из-за риска упасть, а опасаясь очнуться в лесу. И это несмотря на то, что жили мы в городе. Какой лес? Какой волк?! Такой, как Люк? Но он не типичный волчок: схватил за бок, но только для того, чтобы не дать упасть. И в лес меня тоже не потащит. Не сейчас — это уж точно.
Люк говорил, говорил и говорил, а я старалась запомнить основные моменты: ведьмы — коренные жители этого мира, а вот зверолюди — результат смешения их крови с пришельцами с другого листа, то есть мира, который держится на одной из бесчисленных веток Мирового девера наравне с другими мирами-листами.
Некоторые старики-зверолюди еще поклонялись священным зверям-прародителям, но молодёжь относилась к старой вере, как и к сказкам про ведьм — всё это выдумки, которые не заслуживают внимания. Но я так не считала и мотала на ус каждое слово Люка. И выходило, что зверолюди — потомки ведьм, про которых те старательно пытаются забыть. Причина, разумеется, Люку была неизвестна. Видимо, её всё же смогли похоронить глубоко и, вероятно, безвозвратно. Вдаваться в детали я не собиралась. Надо было просто создать в собственной голове более чёткий образ ведьмы, который я пытаюсь воплотить в жизнь, чтобы сохранить свою шкуру.
- Интересно, если ведьмы были как я, то как они?.. - Я замолкла, опустив взгляд на грудь Люка. Мы лежали лицом друг к другу, по-прежнему разделяя одну тесную койку.
В голове не укладывалось: местные долгожительницы не нуждались в противоположном поле, потому что они, по словам Люка, перерождались. Они безусловно заинтересовались попавшими в их мир животными, которые после перехода, как и я, получили возможность изъясняться на местном языке, но...
- Я бы порадовалась говорящему коту, но не стала бы с ним... хм... вступать в тесную связь, - призналась Люку, отгоняя смущение.
- Животные могли оборачиваться в двуногую форму, - сообщил Люк.
- Ах, вот оно что, - поняла я. - Тогда всё ясно.
- Но связь между ведьмой и прародителями привела к непоправимым изменениям, если верить рассказам моей мамы, - сказал Люк. - Ведьмы потеряли возможность перерождаться и постепенно теряли силу, поэтому они стали создавать множество артефактов, чтобы компенсировать свои потери.
- Хочешь сказать, что они были сильны и могущественны сами по себе, но пришлось переориентироваться на работу с атрибутами. Понятно. Спасибо, ты мне очень помог.