Одежда, принесённая охотником, оказалась мужской: штаны и рубашка. Обе вещи мне были великоваты. Штаны подвернула. А рубашку оставила как есть, никуда не заправляя. Рукава заканчивались узкими манжетами, застегнув которые я спасла свои кисти от неизбежной потери в недрах одежды.
Посмотрела на хвост, нелепо торчавший из левой штанины. Убрать его не смогла, вот и задумалась, как быть. Решила, что стоит сделать и для него дырку, но это не платье и будет более чем заметно. И толку от порванных на заднице штанов, если хвост всё же послушается меня и уберётся. Или ходить с огромной прорехой... Ну и что, что её не видно будет из-за длинной рубашки, но такая вентиляция мне точно ни к чему.
Я развернула торс, чтобы прикинуть варианты внесения поправки. А на деле пялилась на собственный зад под тихие удары об пол недовольного теснотой хвоста.
И именно сейчас истекло заявленное охотником время.
– Что ты делаешь? – спросил он, замерев на пороге.
– А на что похоже? – огрызнулась я, принимая нормальное положение.
В платье куда удобнее было бы. А людские штаны ещё надо переделать под мою временами непослушную особенность.
Дин ничего не сказал, поэтому я пояснила:
– Хвост не уходит. Думала обзавестись прорехой в штанах.
Охотник оставил дверь открытой и приблизился ко мне.
– Повернись.
Опять какие-то сюрпризы ждать? Ещё один артефакт послушания нацепит для верности?
Я медленно развернулась, не отрывая левую ногу от пола, иначе гарантированно упала бы. Я себя знаю, да и треклятый хвост в последнее время ведёт себя, будто не мой вовсе. Хоть заклейми его предателем и собственноручно оторви.
Что случилось после, я совсем не ожидала.
– Замри и не дёргайся, – в опасной близости прозвучал голос охотника.
Почувствовала себя на месте Булочки, когда я к ней так же приблизилась, чтобы разыграть Дина.
А теперь он мне мстит? Иначе назвать это не могу.
Большая ладонь опустилась на мою поясницу, обжигая своим теплом сквозь тонкую ткань рубашки. У меня сердце ёкнуло, и, кажется, я подпрыгнула на месте.
– Не дёргайся, – повторил Дин и для надёжности опустил вторую руку на моё левое плечо, лишая возможности пошевелиться и уйти от его нахальной ладони.
Зачем меня вообще рожали? Чтобы какой-то человек бесцеремонно лапал за основание хвоста?
Правая рука Дина опустилась ниже, задирая край рубашки.
Мамочки!
Он прошёлся по штанам, ещё и пальцами приложился, словно прощупать хочет что-то дельное. И плечо сжал покрепче, чувствуя, как я напряглась. А хвост старательно выдавал моё нарастающее недовольство нервными постукиваниями и слабой попыткой хлестнуть Дина по ногам.
Наконец мучение закончилось. Руки охотник убрал, а я поспешила отпрыгнуть к стенке, чуть не упав из-за собственного хвоста.
А этот ухмылялся самодовольно, спровоцировав очередное неуместное изливание слов:
– Знаешь что? Сам себя за хвост лапай! Больной ублюдок!
Ухмылка разрослась в улыбку, а Дин изогнул бровь, спрашивая своими зелёными глазами: «За какой такой хвост?»
Я опустила свой хмурый взор, уперев его в самый пах охотника, и вспомнила, что у людских мужчин только одно можно хвостом обозвать.
Ой, дурочка...
Чешуя стала покрывать мои щёки, стремясь спрятать доказательство моего стыда.
Всё. Отомстил. За Булочку. За всё человечество.
– Снимай штаны, попрошу Элли их улучшить для тебя.
Сделала вид, что ничего страшного только что не случилось. С гордым видом ослабила ремень и расстегнула пуговицы на штанах, а затем стянула с себя и швырнула их в сторону охотника.
– Не отморозь задницу! – бросил мне на прощание Дин, закрывая за собой дверь.
– Надо будет, и отморожу, – пробурчала, чтобы последнее слово, хоть и не услышанное им, было за мной.
Несколько часов протопталась в подвале. Живот завёл песню о том, какая вкусная вчера была печёнка, а мочевой пузырь решил напомнить и об утреннем чае.
Охотника я встречала с надеждой на благосклонность. Тот швырнул мне обратно штаны, велев одеваться.
Замечу, что у Элли золотые ручки. И чего Дин не хватает её за мягкие бока и не тащит в кровать? Не понимаю я людей.
Покрутилась довольная – теперь хвост не беспокоит и не мешает. Дыру в штанах Элли сделала по шву и закрепила, чтобы не расползлось дальше. Красота!
Дин позвал за собой, предупредив, чтобы не дурила. Фыркнула на его слова – подуришь тут с вами. Столько сезонов упустили, а могли уже насладиться друг другом. Элли телом и душой, раз по глупости привязалась, а охотник – только телом, как створг. Вижу же, что он далёк от обычных людей со своим странным увлечением по устройству монстров в человеческом обществе.
Мне разрешили воспользоваться уборной. Счастье едва миновало новые штаны, но мы справились – я, штаны и хвост, который сложно было уговорить не лезть в отхожую дырку.
Вышла из уборной с мыслью, что и это уже настоящая милость Первых Монстров, но Дин велел идти на кухню. А оттуда, дразня меня с самого выхода из подвала, распространялись наивкуснейшие запахи, которые слились с ароматом Булочки. Я постаралась сглотнуть как можно незаметнее, а то ещё не так поймут, и проследовала на кухню.
Элли хлопотала у плиты, а стол был накрыт на две персоны.
Это что-то новенькое.
Дин указал на стул перед тарелкой, наполненной одним мясом. Захотелось укусить себя за хвост, но воздержалась. Очень, ну очень-преочень странный охотник. Даже у меня не так скачет настроение и отношение к створгам.
Устроилась за столом и с опаской посмотрела на лежащую рядом вилку.
– Она обычная, – сказал Дин.
«Точно?» – спросила одним взглядом, прищурившись.
Он проигнорировал меня и принялся за свой суп.
Что происходит? Почему я сижу за одним столом с охотником на монстров?
– Ешь давай, – проглотив очередную ложку супа, сказал Дин.
– Зачем?
– Затем, чтобы на людей не нападала.
– Зачем тебе монстр?
Элли стояла у плиты, продолжая жарить, судя по запаху, человеческое мясо. Она старательно изображала из себя пустое место, которому нет дела до всего происходящего, а мы с Дином смотрели друг на друга в молчаливой схватке.
Думал, что я буду делать всё, что ты скажешь, за еду? Я могу ещё пару дней обойтись и без этого, если понадобится.
Мой живот тут же возмутился перспективе очередной голодовки.
– Мне нужен провожатый по территории монстров, – признался охотник.
– И ты думаешь, что я тебе с этим помогу?
– Если поможешь, вернёшься на земли людей и будешь жить спокойно, как Бранс.
Ага, если доживу до этого мгновения.
– И куда надо?
– В Храм Первых Монстров.
Да у него не все дома! Точнее, никого, кроме Булочки и монстра. Но ни она, ни я никак не сможем воззвать к его благоразумию:
«Я взрослый и сильный охотник, который не боится лезть к монстрам на растерзание. Ар-р-р».
– Зачем?
– Любишь ты этот вопрос.
– А ты... лю... – Глупые люди не могут без этого слова. Я-то с ним встречалась в тех книжках, что читала мне бабушка. Истории про принцесс и принцев, которые, пройдя испытания и найдя — тьфу ты — любовь, жили долго и счастливо где-то там, за пределами книжки с картинками. А у нас, у створгов, такого нет, не было и никогда не будет. – Ты обожаешь бросать вызов смерти. Если на тебе всё, может, и затянется, а то и оторванные конечности прирастут, чему не удивлюсь, то у меня жизнь одна и покороче твоей. Я хочу нормально её прожить, а тут ты со своими проблемами и безумными идеями на мою голову свалился.
– Нормальная жизнь? У монстра? Это какая?
– Так я тебе и сказала, – я вздёрнула подбородок и посмотрела на Элли.
Выбора же не дают. Нужна, должна, а потом, может быть... Ну нет. Надо брать плату вперёд.
– Хорошо, если... – и хитро посмотрела на Дина, – скажешь, что будешь делать с Элли.
– Я уже говорил про нос и...
– Да-да. Но если не можешь ответить честно на один простой вопрос, то я никуда не пойду. И хоть уговорись моим именем – не поможет.
Дин оставил ложку в тарелке и откинулся на спинку стула.
– Элли, пойди в библиотеку на пять минут.
Пятиминутный господин. Эх, если бы всё можно было сделать за пять минут, например выспаться.
Элли переставила сковородку, чтобы мясо не сгорело, в то время как она отбывает свою ссылку в библиотеке. Дин дождался, пока она не уйдёт за пределы слышимости человеческого уха, и заговорил:
– Элли – моя домработница. Она меня более чем устраивает в этом статусе. Для справки, юные девушки склонны влюбляться в любого более-менее приличного мужчину, что в порядке вещей у людей. Но пользоваться подобным для удовлетворения своих потребностей, выходящих за рамки хозяин-слуга, я считаю низким и недостойным для нормального мужчины.
– Хм, значит, ты у нас нормальный мужчина? У людей нормально заставлять девушку страдать от понимания, насколько бессмысленны её чувства?
– Для монстра ты слишком переживаешь за душевное благополучие незнакомого человека.
– Я знаю её запах и даже перекинулась парой слов. Мне этого достаточно, чтобы решить, кто тут нормальный человек и за кого стоит переживать.
– О себе попереживать не хочешь?
– Пф-ф, зачем?
Дин старался подавить улыбку, но его попытка не рассмеяться от меня не укрылась, поэтому пояснила, не дожидаясь от него неправильного ответа:
– Зачем тратить нервы на пустяки? И так понятно, что помру. А растрачивать оставшееся время на вычисление, как, где и от чьей руки или лапы, не вижу смысла. Все монстры плохо кончают – доказано не одним поколением.
– Тогда можешь успокоиться. Мы с Элли тоже перекинулись парой слов, и она заверила меня, что я её не привлекаю как... – он сделал паузу и ухмыльнулся, прежде чем договорить, – самец.
– Если это правда, что вы с ней поговорили, то ладно, – я взяла вилку, которая на самом деле оказалась обычной, и принялась есть своё мясо.
Глупо, наверное, но лучше сказать один раз, чем потом жалеть, что так и не воспользовался ни единым шансом рассказать о своих чувствах. Да, у створгов чувства не в почёте и всем на них наплевать. Может, поэтому мне не захотелось, чтобы такая милая девушка держала их в себе. Она же не монстр, чтобы бояться, как на всё это отреагируют другие.
Я лично для себя решила, что привязываться к какому-то самцу – опасное дело. Лучше быть одной и держаться обособленно, впрочем, как и требует этого клан.
Когда с едой было покончено, мне дали вкусный чай и провели инструктаж. Из Дина вышел бы отличный наставник для молодняка, у такого захочешь, да не забалуешь.
Он развернул на столе карту приграничной зоны, где толстой линией стена разделяла земли ненавидящих друг друга рас.
– Мы переместимся сюда, – он указал на небольшую пустошь, расположившуюся на земле людей по левую сторону от центра границы. – Ваш храм находится здесь, – и указал на горную гряду за землями кланов.
– А поближе переместиться нельзя?
– Для этого нужно знать координаты и быть уверенным, что там не окажется посторонних объектов в радиусе двух шагов. Если ты, конечно, не хочешь потерять хвост или обзавестись деревянной ногой.
Звучит очень опасно. Стоит ли тогда перемещаться вообще?
– А прыгаем через порт?
– Нет, мне дали артефакт.
– А в Храм сказали идти за...?
– ... украденной вещью.
Ну конечно. Какой, не скажу, государственная тайна.
– А с Мелори что? – Обещан был в качестве лакомства, а теперь ещё тащись за ним на земли монстров. Что он там забыл?
– Им займутся другие, – холодно отрезал Дин.
То, как напряглись желваки на его скулах, навело меня на мысль, что Петух как раз из-за Мелори здесь и появился. Кто он такой, раз смог узнать, что Дин не справился с поставленной задачей, – заказчик? Если охотнику крапивой хвост обработали, то есть не хвост, ну в общем... Он и так был не в духе, а тут ещё и я со своими глупыми разводами на спасение «принцессы». Никогда не умела выбирать подходящее время. Хорошо, что я оказалась ещё нужна, да и Дин, в отличие от монстров, незлопамятный. Кажется, меня уже простили за устроенную шумиху.
– Знаешь безопасный путь до Храма? – спросил Дин, пододвигая карту ближе ко мне.
– Нет таких, – буркнула, но быстро сдалась под пристальным взглядом зелёных глаз. – Знаю наименее опасный. Можно пройти по берегу реки, – и провела когтем по правой стороне голубой ленты, что пробегала через все земли монстров. – Здесь отвесная стена и территория дионей. Идти придётся по самому краю, чтобы не стать кормом для растений.
– А на другом берегу что?
– Пастбище мазонухов, тренировочная зона, – перечислила я, обводя примерную их территорию. – А тут всё отдали крысовонам[17]. Мерзкие и вонючие твари. К ним лучше не приближаться. В принципе, они безобидны, только мычат без остановки, а смрад, источаемый их телами, способен на долгое время вывести из строя любого монстра. Поэтому к ним никто не суётся.
– Смрад, отравляющий окружающее пространство, идёт из их пасти, которую они не закрывают ни на секунду, – внёс уточнение охотник.
– Их и в людскую часть заносило? Не знала. Русло реки, – продолжила я, пока Дин не решил предложить прогуляться по левому берегу, – очень близко подходит к горе, а там можно будет и по запаху вычислить путь. Говорят, там такое амбре от бесконечно сжигаемых трав разносится, что ошибиться с направлением будет сложно.
– Тогда выйдем где-то здесь, – Дин указал на ближайшую к реке башню.
– Выйдем? В стене нет ворот на земли монстров, если ты не знал.
– Ты же как-то перебралась.
– У нас есть джакамы, они без особого труда переносят створгов через стену.
– И никто не пытается помешать?
– Ну почему не пытаются. Иногда, когда людям скучно сидеть, они развлекаются стрельбой по всему, что норовит приблизиться к границе. Вот только их стрелы любому монстру побоку.
– Обычная сталь? – нахмурился Дин.
– Вот так вы и защищаете свои земли. А вроде бы и дракон королевский ещё не сдох, но работу свою не выполняет.
– Хорошо, что его нет рядом, а то бы испепелил тебя сначала взглядом, а потом и дыханием, – сквозь смешок сообщил охотник.
– Сперва всё это ему пришлось бы сделать с тобой. Или всех устроит проводник в виде горки пепла?
Дин лишь хохотнул, пытаясь при этом скрыться за чашкой с чаем.
Где-то час прошёл, пока мы не собрались для перемещения.
Мне разрешили сидеть за столом и наблюдать за тем, как Элли набивает большую котомку пожаренным мясом, завернув его сначала в бумагу, а потом в кусок ткани. Сама сумка мне показалась странной: стоило её закрыть, как все запахи уложенных вещей исчезли. В воздухе они ещё были, тихие и едва уловимые, а вот от котомки практически ничем не пахло. А я-то думала уже рот открыть и сделать замечание, что с таким ароматом идти на землю монстров – это всё равно, что громко объявить о своём приходе. Вот до такой глупости сама не догадалась бы. Но нет, есть у этого охотника чудные штуковины, помимо моего «обожаемого» артефакта, который едва щипит основание шеи.
Дин вручил мне куртку и сапоги, велев надеть это. Обувь была из толстой, но не очень жёсткой кожи и казалась удобной, а куртка напомнила о пьянчугах, коротавших вечера в таверне. Она не воняла, но имела затасканный вид, да и на мне болталась как-то несуразно.
«И что это такое?» – адресовала я взглядом своему доброму господину, приподнимая руки в попытке вынырнуть из рукавов.
– Это самая маленькая из уцелевших, – подала голос Элли. – Мама всю старую одежду брата, что поменьше была, выкинула.