— И каковы они, мои милые крошки? Было бы неплохо повидаться с ними, — ну да, желательно — в следующей жизни. С него и так достаточно больных на голову братьев, спасибо большое.
— Ну… Мия — само очарование, умнейшая девочка.
— Девочка?! — а ведь точно, он упоминал об этом. — Думал, у меня могут быть только мальчики…
Сам Ижен ничего такого не думал, строго говоря. Но вот Эл Зелёный чуть ли не с пеной у рта доказывал, что после принятия соответствующих зелий у отца могут получаться только мальчики. И у них тоже, если им найти соответствующих партнёрш. И тут на тебе, сестра. Интересно, она такая же больная на голову дрянь, как и все они?
— Наследие фейри, — хмыкнул красный дракон. — Если в семье этих насекомых должна родиться девочка — она родится, хоть бы там что ни было. Матриархат, что уж там… Их голубая кровь разбавляет даже драконью: это единственный народ, при скрещивании с которым у наследников проявляются качества обоих родителей. Истинная там пара или нет, но влияние на потомков велико. С другой стороны, Мак, мальчик, полнейшая её противоположность. Я даже переживаю за парня — слишком уж он добрый для Предгорья.
— Боитесь, ему не понравится держать других драконов за рабов, закрывать глаза на подлость власти и считать другие расы скотом? — уточнил Ижен ехидно. — И впрямь, это было бы весьма непатриотично с его стороны.
— Что-то вроде, — отозвался его спутник небрежно. — Хотя ты, конечно, загнул. Во-первых, власть — она везде власть. Будешь всем сопельки подтирать и мило улыбаться, на вершине долго не усидишь — полезут молодые и более зубатые. Опять же, с народом — любым народом — по-хорошему никак: стадо и в Предгорье стадо. Подлость власти, ну-ну… Касаемо же рабов, то не всякие короли других стран живут так, как наши служащие. Другой вопрос, что им, конечно, приходится за это платить. Но цена, она есть у всего, и у красивой жизни — особенно.
Ижен мысленно согласился.
— И какую же цену Гун обычно платит за свою красивую жизнь?
Пожалуй, он позволил себе многовато ярости в мыслеголосе. Лаари был бы недоволен. Но, как ни странно, мысль о том, как его душу тренировали, чтобы она стала их послушной куклой, вызвала чуть ли не тошноту. Ижен ещё помнил свои тренировки, так что определённое представление у него было.
— Госпожа Гун — случай во многом особый, — хмыкнул красный дракон. — Она отдаёт Алому Дому многое. Но и возвращаем мы немало: и ей, и её оставшейся в Предгорье семье. Как я понимаю, госпожа Гун на многое готова ради них.
А вот и шантаж.
— Да, — усмехнулся Ижен. — Совсем не похоже на рабство.
"Я уничтожу ваш Дом, — подумал он. — Дай мне срок, красный. Ты будешь прислуживать ей, не наоборот"
— Рабство разным бывает, — отозвался спокойно его спутник. — И неравенство — тоже. На одни и те же вещи можно по-разному смотреть. И по-разному их подать, вот что интересно.
Ижен мысленно хмыкнул. Красный был умным, несомненно; впрочем, глупо было бы ожидать иного от старого дракона. Тот же Эл, при всём своём вполне очевидном безумии, был гением, просто… в своей области.
— Избавь меня от своих извращённых представлений о справедливости, — напыщенно сказал Ижен, с умеренным успехом изображая малолетнего идеалистичного придурка. — Хочу послушать ещё сплетен.
— Знаю, что тебе понравится. Только недавно закончились разбирательства касаемо Главы Безопасности, господина Иса Ледяного.
Ижен прислушался — Глава Безопасности был ему действительно интересен.
Дело в том, Лаари не упоминал Иса. Он говорил, пусть и мало, обо всех знатных драконах Княжеского Двора, рассказывал о способах их убийства и слабых местах магии, но разговор о Главе Безопасности не заводил никогда. Это было показательно: в случае с демонами молчание всегда громче слов. Ижену казалось, что Ледяной дракон много значит для учителя. Любовник? Соперник? Игрушка? Всё в одном? Так или иначе, послушать о нём было интересно.
— Что за разбирательства?
— Его хотели сместить с должности из-за попрания устоев Предгорья: он, дракон, вступил в тройственный союз. При этом, одна из его пар — мужчина, а вторая — дивная фейри. Как ты сам понимаешь, не вполне понятно, что лучше. Одна радость: есть надежда, что линия Ледяных не прервётся. Судя по последним новостям, эта фейри сможет подарить им одного, а со временем и двух наследников.
"Со временем и двух?.."
— Значит, фейри могут пережить рождение ребёнка от дракона? — как он ни старался, совсем небрежным голос сделать не удалось.
Ижен физически почувствовал удивление красного.
— Ты неправильно понял, парень, — сказал он. — Эта фея — истинная господина Иса, признанная к тому же. У него двое пар с весьма высокой совместимостью, такое… редко, но бывает. Так что, с чего бы ей умирать? Между ними, ни много ни мало, цветок расцвёл.
При других обстоятельствах Ижен заинтересовался бы странной заминкой в голосе дракона, но сейчас ему было не до того. Он уплотнил свою ментальную магию, как мог, но не чувствовал лжи в словах Алого. Он недоговаривал и искажал факты — возможно, да. Но без прямой лжи. И это значило… значило…
— А что с матерью моих близнецов? — спросил Ижен быстро.
— Мертва, — просто отозвался красный дракон. — Не пережила рождения полукровок — вашей совместимости не хватило, развился неизбежный конфликт отторжения. На самом деле, наши спецы по совместимости магий заверили меня, что, возможно, смогли бы погасить откат — всё же, в Предгорье последние годы довольно много сделано ради стабилизации магии полукровок и спасения рожениц, "Закон о полукровках", опять же, направлен именно на это. Однако, даже повитухи нашего Дома отметили, что в случае Мии и Мака шанс был мал. Детей двое, их магия оказалась на удивление сильна для столь низкой совместимости (шутка ли — Мак сумел превратиться!), потому у дивной госпожи Мии-старшей, боюсь, почти не было шансов.
У Ижена шумело в голове. Пожалуй, не будь у него за спиной опыта обучения у Лаари, он бы впал в натуральную истерику или разучился махать крыльями. Но он не был бы собой, если бы усилием воли не привёл свой эмоциональный фон в норму — поистерить можно и позже, без свидетелей.
— Расскажете подробней о "Законе о полукровках" и конфликте отторжения? — попросил он, и мыслеголос звучал почти небрежно. — Мне очень любопытно…
12
— … Демографическая проблема после Клановой Войны в Предгорье стоит остро, — говорил красный. — У одной истинной пары двое, максимум — трое детей. Этого, увы, недостаточно. Одно время теоретики магии даже выдвигали идею о том, чтобы находить как можно больше совместимых пар и плодить детей, не проводя Обретения. Но ты и сам понимаешь, это вошло в противоречие с драконьими инстинктами: если между парой возник хотя бы бутон, если у них появились общие дети-драконы, да что там — если они проводят вместе достаточно много времени, не признать пару почти невозможно. Укрепится ментальная связь, появятся чувства, углубится привязанность, обострится инстинкт. Ни один нормальный дракон не сможет отказаться от пары, с которой у него общие дети и установлена связь; проще было бы убить дракона, чем забрать у него пару. Это проверено экспериментами. Часто подопытным даже слова Обретения говорить не приходилось — оно происходило само по себе.
Старейшина помолчал. Ижен тоже не сказал ни слова: опасался, что мыслеголос его предаст.
— К тому же, не у каждого дракона за жизнь находится несколько хорошо совместимых пар, — продолжил, наконец, красный. — Для многих знатных семей это ближе к исключению, чем к правилу, и чаще хорошо совместимая пара вообще одна. У вашего Дома это, кстати, именно так: сказывается божественное наследие, пусть и разбавленное несколькими поколениями.
Ижен прикрыл глаза, чтобы скрыть их полыхание. Он уже примерно понимал, что именно провернули отец с Элом Зелёным, и просто не знал, что чувствовать по этому поводу.
— Оставались полукровки, то есть дети малосовместимых пар, — говорил красный. — Тех, между кем вспыхнули искры, например. Тут всё проще и сложнее одновременно. Проще, потому что частично совместимого найти в разы легче, дракон встречает таких за жизнь от двух-трёх до пары десятков. Сложнее, потому что магия детей от таких союзов крайне нестабильна, из-за чего они редко умеют превращаться. Большая же доля тех, кто таки способен на оборот — отпрыски либо двух драконов, либо драконицы и высшего оборотня. Также неплохие шансы у дракона и высшей оборотницы (хотя тут выше вероятность, что ребёнок второй ипостасью пойдёт в мать). Но драконицы не так уж часто покидают Предгорье, да и статистически их почти вдвое меньше, чем драконов. Высшие же оборотни тоже не так уж многочисленны и чаще находят пару среди своих. Так у нас остаётся самая тяжёлая — и, увы, самая распространённая — ситуация, когда у полукровки отец-дракон, а мать принадлежит к другой расе. Зачастую вообще не к хищным многоликим. И вот тут парадокс: чем могущественнее плод, тем меньше вероятности, что мать выживет — конфликт отторжения магии во всей своей красе.
— Можно подумать, вас так волнует их судьба, — бросил Ижен насмешливо. Его спутник ощерился.
— Буду с тобой откровенен: если бы существовала возможность усилить драконью суть в полукровках, многие воспользовались бы ею, несмотря на потерю потенциальных матерей. Пережить гибель частично совместимого существа намного проще, чем смерть истинной пары. Опять же, драконицы и другие крупные хищные многоликие, скорее всего, смогли бы перенести такую беременность, хоть и не без неудобств и с необходимостью постоянного контроля. Представительницы же других рас законами Предгорья не столь защищены, и пожертвовать несколькими из них ради восстановления драконьей популяции никто бы не отказался. Так что да, ты прав: в эту сторону разработки велись, но успеха добиться не удалось. Возникли… трудности. Хоть каких-то результатов удалось добиться лишь одному теоретику магии. Но его методы были крайне спорны и требовали очень серьёзных жертв. Неоправданных жертв. Новый князь Предгорья наложил вето на эти разработки — и, как бы я ни относился к его светлости, по этому вопросу с ним солидарен. После того и был принят новый "Закон о полукровках". Скандальный документ, скажу тебе…
Дальше Ижен слушал вполуха. О да, он догадывался, о каком теоретике речь! И понятно, что исследования свои этот чудо-учёный всё же завершил, просто не в Предгорье.
Многое стало понятным, на самом деле.
Почему отец называл их "уродами" и "недодраконами" — теперь очевидно. Ясно, как день, почему он сказал маленькому Ижену, когда тот попытался его обнять: "Ты не настоящий мой сын, а просто недоделка. У меня был только один настоящий сын". Предвечная, как же очевидно! Почему он не сопоставил раньше? Тогда, будучи отвергнутым глупым ребёнком, он посчитал, что речь идёт о старшем брате. Потом, чуть повзрослев, решил, что отец специально оттолкнул его, чтобы отучить от сентиментальности и привить сопернический дух.
Теперь он не был так уж уверен ни в одном из пунктов."…был только один настоящий сын" — не здесь ли ответ?
— Эй, молодой господин, — ого, какой серьёзный голос. — Я сейчас скажу тебе одну вещь и хочу, чтобы ты внимательно меня послушал.
— Слушаю, — отозвался Ижен. — На самом деле, мне тоже есть, что сказать.
— Не сомневаюсь, — хмыкнул красный. — Мы почти прилетели. Задержимся на пару минут?
— Я не против, — это вполне совпадало с планами Ижена.
Они замедлились и опустились на землю, сложив крылья.
— Предлагаю перестать кривляться, — сказал красный дракон.
— Ну вот, — Ижен добавил в голос побольше наигранного сожаления и сарказма. — А я-то надеялся, что мы и дальше будем изображать приятелей… Это было мило.
— Смешно… Как тебя зовут? Кто твой отец? Или мать? Кто из твоих родителей был драконом и как его зовут?
— О, с удовольствием расскажу… но только если вы сначала поведаете, зачем вы здесь, — ощерился Ижен, тоже отбрасывая милую маску.
— Я здесь, чтобы навестить внучку.
— Отлично. Мой отец, как и я — Призрачный дракон. Что-нибудь ещё?
— Упрямый, наглый щенок.
— Вы говорите точно как мой учитель. Я сейчас расплачусь от ностальгии… хотя нет, чуть позже. Но непременно расплачусь.
Красный покачал головой и вдруг посмотрел на него убийственно серьёзно.
— Послушай внимательно, господин Призрачный. Мы знакомы всего ничего, но у меня сложилось впечатление, что ты угодил в дурную компанию. И в серьёзную переделку.
— У вас богатая фантазия, — ты и представить себе не можешь, как всё серьёзно, краснокрылый.
— Возможно. Но, что бы там ни было, у меня есть для тебя просьба и совет одновременно.
— Я весь — вниманье.
— Не ёрничай. Слушай. Сейчас мы прилетим в Чу, ты возьмёшь с собой госпожу Гун, и вы отправитесь в Предгорье. У неё для Оранжевой весьма быстрые крылья, но лучше будет, если ты посадишь её на спину и долетишь максимально быстро. Там ты встретишься с Призрачным Старейшиной. Поверь, он признает тебя и обрадуется, как родному. Ты получишь земли, и титул, и спокойную жизнь со своей парой в обществе драконов. Если тебя так заботят вопросы несправедливости, можешь попытаться всё изменить изнутри. Я не могу дать клятву за других драконов, но могу открыться ментально, чтобы ты убедился — я верю в то, что говорю. Это твой шанс, поверь мне. Лучший шанс. Да, придётся ответить на вопросы — по крайней мере, на те, на которые ты сумеешь ответить — но ничего страшнее тебе не грозит. Я не знаю, что с тобой случилось, и у меня нет времени выяснять, но подумай: что бы тебе ни пообещали, уверен ли ты, что тебе не врут ещё в чём-нибудь? Уверен ли ты, что финал тебе понравится? Не спеши отказываться — обдумай это.
— Вы — умный дракон, — усмехнулся Ижен.
Про себя он задумался: согласился бы он, если бы на ним не висело столько клятв? Пожалуй, нет. Он бы взял свою душу и отнёс в другой мир, а потом уже, возможно, встретился бы с родственниками — на своих условиях, разумеется.
Но это были пустые мечты.
— Знаете, — сказал он. — Я, пожалуй, приму ваше предложение… если вы расскажете подробнее, что готовы мне предложить. Не хотелось бы продешевить, знаете ли. Мои ответы на вопросы недёшево стоят.
Красный чуть отвлёкся, обдумывая его слова. Большего Ижену не было нужно.
Ментальный пресс, что обрушился на огненного дракона, прикончил бы сотню обычных людей, но тот лишь пошатнулся, рыча от боли, и по броне его побежали сполохи — он готовился отражать атаки.
У Ижена были другие планы.
Одна из ловушек, сплетённых им загодя, рухнула на красного, замыкая его в кольце. Вязь символов древней демонологии вспыхнула ярчайшим заревом.
— Не советовал бы дёргаться, — сказал Ижен. — Она рассчитана на то, чтобы выдерживать огненных демонов. Может, вы и взломаете её, но — не сразу.
— Ну, насколько я понимаю, навредить мне, пока я здесь, ты тоже не сможешь…
— Верно, — Ижен усмехнулся. — Хорошо проведите время, а я пока познакомлюсь с вашей милой родственницей.
— Что же, — хмыкнул красный. — Значит, ты решил сделать всё по-плохому… пусть так.
Ижен не стал отвечать. Он взвился в воздух и полетел так быстро, как мог: надолго старого дракона ловушка не задержит в любом случае, а дел накопилось немало.
В Чу его ждали.
Это он почувствовал ещё на подлёте и, признаться, даже немного удивился тому, как ощущалось это самое ожидание. Он привык, что, приближаясь к особнякам братьев, внутренне почти ломался от ментального прессинга. Ему требовалось победить в маленькой битве, сломить противника. Полёты в гости друг к другу всегда воспринимались, как тренировка. И он был лучшим в этом.
Здесь всё было иначе. Сила магии хозяина (или скорее хозяйки?) этого места ненамного уступала его собственной, но сходу давить или вступать в противостояние она не спешила. Огненная магия, похожая на колдовство красного и в то же время совсем другая, окутала Ижена довольно бережно, даже деликатно. Он ясно почувствовал, что его приветствуют и справляются о намереньях.