– Это так важно? – Василина решила проявить бдительность. – Для чего вам эта информация?
Седовласый поперхнулся глотком воздуха.
– Чудные слова говоришь, дева. Но, не думайте лишнего, плохого я не замышлял. Хотел испросить разрешения главы семьи написать это славное создание. – Мужчина указал на Спартака, притихшего на руках у хозяйки.
– Куда написать? – растерялась Саша.
Седовласый моргнул и хлопнул себя по лбу.
– Моя вина, девы. Слава накинула пелену на разум… Думал, меня уже все в городе в лицо знают. Разрешите представиться – Аполлон Элладийский!
Мужчина отставил ногу, выпятив волосатую коленку, горделиво расправил плечи, приосанился и поднял голову, явив оторопевшим подругам, преисполненный самодовольной важности, профиль. Покосился, оценивая произведенное впечатление и, конечно, разочаровался, так как впечатления не было никакого.
– Здрасьте.. – Саша почесала нос, а Василина и вовсе просто кивнула. – А мы целительницы… Александра и Василина… Из Кафы..
– Так вы не местные? – обрадовался Аполлон, который, на субъективный взгляд девушек, совершенно не соответствовал своему громкому имени. – Теперь понятно, почему вы не признали лучшего живописца и скульптора города. Местные жители меня все знают!
Вася криво усмехнулась. Похоже, мужичок не только лучший скульптор, но и главный хвастун.
– Очень приятно, но нам правда пора.
– Да постойте же, девы! Мне есть, что вам сказать! Ваша собака… она необыкновенная. Я хочу запечатлеть ее образ!
– Ни за что! – отрезала Василина и подпихнула в спину Потапову.
– Вась, а помнишь ту фреску..
– Керамическую мозаику. Помню, конечно, потому и говорю – ни за что!
– Девы! Куда же вы?! Подождите!
Апполон долго ещё надрывался им вслед, но Василина упрямо тащила Сашу вперёд и не давала оглянуться.
Возле казарм подруг ожидало новое потрясение.
С визгом и плачем им под ноги кинулась растрёпанная, одетая в поношенный, штопанный-перештопанный хитон, босая женщина.
– Не оставьте обездоленную без помощи, добрые целительницы. Спасите, заступницы! Пожалейте несчастную старуху!
– Что? Кого? А что случилось? – Василина присела на корточки и осторожно потянула рыдающую женщину за руки, понуждая подняться. Но женщина продолжала кататься в пыли и рвать на себе волосы.
– Да что случилось-то? – Саша обратилась к воину, сидящему на плите у входа в казарменный двор. Мужчина отложил меч, чье лезвие он любовно полировал мягкой тряпочкой, и встал.
– Не обращайте внимания, целительницы. Это сестра полоумной старухи Афины. С ночи бегает тут, вас сторожит. Сейчас я ее прогоню.
– Не нужно прогонять, – Саша жестом остановила грозного воина. – Что у нее случилось, не знаете?
Воин рассмеялся противным гогочущим смехом.
– Да кто ж не знает? Сестре её, старухе, пришло время разрешиться от бремени.
– Старухе? – живое воображение нарисовало Василине образ благочестивой бабушки в платочке и байковом халате, которая одной рукой опирается на клюку, а второй любовно поглаживает огромный живот.
– Да уж явно не деве, – продолжал смеяться воин. – Больше сорока вёсен "молодке". Да ещё и головой скудна, бедовая. Не знает, от кого понесла. Тьфу! – мужчина презрительно сплюнул, а женщина, ненадолго затихнув, вновь завыла повторяя просьбу о помощи.
Василина и Саша думали недолго. Несмотря на недовольство воина, они помогли женщине подняться и, как могли, успокоили её.
– Женщина, милая, ну не убивайтесь вы так. Может, ещё и обойдется… – участливо проговорила Василина и погладила несчастную по костлявому плечу.
– Не обойдется без вашей помощи, добрые девы, – в ладонь Васи больно впились чужие пальцы, и худосочная – в чем только жизнь держится, женщина, с неожиданной силой потянула её за собой вверх по улице.
Потапова горестно вздохнула, но послушно направилась следом.
– Целительницы, вы куда? – воин шагнул наперерез Саше, но был остановлен неприличным жестом в исполнении Потаповой. Оторопело посмотрел на вытянутый вертикально вверх средний палец и что-то для себя решил, отступая и давая пройти.
– Нет, ну ты видала, Вась, а? Сюда бы отряд феминисток… Навели бы шороху среди этих бесчувственных чурбанов.
– Боюсь, одним отрядом тут не обойтись.
В нищенской хибаре, куда просительница привела подруг, все кричало о крайней, беспросветной нужде их обитателей, но, несмотря на это, в щелястом домишке было довольно чисто. Женщины, живущие здесь, явно прикладывали много усилий, чтобы сохранить последние крупицы достоинства и, как могли, обустраивали скромный быт.
– Афина… Слава богине Гере, целительницы здесь! Сейчас тебе помогут, мученица моя бедная. – сестра роженицы бросилась к вымотанной схватками женщине и обняла ее.
Потапову события последних дней закалили не на шутку, да и Василина уже ощущала себя почти полноценным врачом, потому подруги не стали терять времени, дружно закатали рукава и попросили хозяйку вскипятить воды и показать, где у неё хранится уксус.
Роды, несмотря на мрачные прогнозы, прошли успешно, младенца завернули в ветхую, но тщательно выстиранную тряпицу и приложили к материнской груди.
– Вась, а ты себе ребёночка хочешь? – на Сашу умилительная картина чмокающего малыша произвела ожидаемое впечатление, и, выйдя из дома роженицы, она обрушилась на Василину с расспросами.
– Я не знаю… Ещё не думала об этом, – пожала плечами Василина.
– Да я тоже не особо, но, скажи же, – милый карапуз?
– Ага.
Василину на разговоры не тянуло, хотелось просто спокойно прогуляться, но её планам не суждено было сбыться.
До казарм оставалось пройти каких-то пару кварталов, когда наперерез девушкам выскочила чрезвычайно злая Эльпида. Сегодня она не пыталась изобразить из себя древнюю старушку и использовала свою клюку не для опоры при ходьбе, а как самое настоящее оружие.
Вася трусливо сбежала от воинственной целительницы на другую сторону улицы, а Саша, едва успев схватить Спартака на руки, кружилась вокруг женщины и едва успевала уворачиваться от ее грозной клюки.
– Эльпида! Прекратите! Вы чего это деретесь? – Потапова пыталась наладить контакт, но целительница немного успокоилась лишь после того, как огрела-таки Сашу палкой по спине, после чего тяжело опустилась на придорожный камень и спрятала лицо в ладонях.
– Эй… Вы плачете? – подруги растерянно переглянусь и нерешительно приблизились к целительнице.
Такой расстроенной Эльпиду им видеть ещё не приходилось, и у девушек незамедлительно появилось нехорошее предчувствие.
– Я вас просила не вмешиваться? – Целительница подняла голову, одарила подружек пустым обречённым взглядом, и медленно встала на ноги, держась ладонью за поясницу. Когда женщина поднялась, она снова превратилась в уставшую и сгорбленную от прожитых лет и забот, старушку.
– Мы… мы… – Саша пыталась подобрать слова для оправдания, но выходило неважно.
– Вот и мычи теперь, горемычная, – отмахнулась Эльпида. – Наделали делов, а мне теперь разгребай..
Девушки пристыженно молчали и старательно разглядывали окрестности, не решаясь смотреть на целительницу. Им было стыдно, но, с другой стороны, какой у них был выбор? Понтия лечить легат заставил практически силой, а про роженицу и говорить нечего. Кто бы на их месте поступил иначе и бросил несчастную на произвол судьбы?
– Все так серьезно? – через некоторое время Василина набралась смелости и решилась задать вопрос.
– Серьезнее некуда. Пространственно-временные потоки изменились настолько, что будущее начало меняться. И теперь, чтобы все вернулось на прежний путь, необходимы кардинальные меры. От меня уже мало, что зависит, к сожалению.
– Что это значит? – дрожащим голосом уточнила Саша.
– Это значит, что изменённое пространство будет стремиться обрести равновесие любыми путями. Любыми, понимаете?
– Например?
– Я не знаю. Но это точно не будет легко и просто. Может, природная катастрофа, может, война…
Эльпида замолчала, Вася и Саша тоже притихли, потрясенные услышанным. Это из-за них, получается, такое может быть?
– Эльпида, – Василина откашлялась и поражаясь тому, как заискивающе звучит её голос, спросила: – Вы столько всего знаете обо всем этом… Можно узнать – откуда?
Взгляд целительницы так и остался пустым и ничего не выражающим, и девушки подумали, что она уже не ответит, но Эльпида все же заговорила.
– Здесь меня считают целительницей, в вашем времени – выжившей из ума старухой, а на самом деле я проводник душ. Бывает так, что мироздание ошибается, и душа возрождается не там, где должна была. Иногда это неплохо и даже помогает двигать прогресс. Души, которым предназначено оказаться в будущем, но по какой-то причине, возродившиеся в прошлом, делают своего обладателя уникальным. Слышали выражение – "человек, опередивший свое время"? Это про них. Прогрессивные учёные, изобретатели, знаменитые путешественники… Никогда не задумывались, почему большинство людей проживают обычную жизнь, а кому-то все время неймётся? Их тянет путешествовать, узнавать новое, ставить эксперименты… Им не хватает времени на многочисленные увлечения и интересы, и жизнь вокруг бурлит и бьет ключом. Но есть и другие… Эти страдают, скатываются в пьянство и депрессии, у них ничего не получается. Нет успеха ни в учебе, ни в работе, ни в любви. Им не повезло… Эти души должны были родиться в другом времени, в прошлом. Там их ждет успех, там живёт любовь всей жизни и именно там их место и предназначение. Я ничего не могу поделать с этими несчастными при их жизни, но, когда такая душа покидает тело, я могу помочь и проводить ее в правильное время. Тогда она возродится и человек, получивший эту душу, проживет полноценную счастливую жизнь.
– Потрясающе! – восхитилась Потапова. – Что-то подобное я и подозревала. Помнишь, Вась, мы с тобой недавно разговаривали о судьбах людей на примере одноклассников? Я ещё тогда говорила, что не может быть такого – одному все, другому ничего, и это при одинаковых исходных данных. Так вы, получается, можете в любой отрезок времени переместиться?
Эльпида кивнула.
– Да. Кроме вашего.
– Ого! – уважительно присвистнула Саша, пропустив мимо ушей замечание о своем времени. – Дайте угадаю – вы перемещаетесь с помощью той светящейся штукенции, что мы видели в подземной комнате?
– Это портальный камень. Мощнейший артефакт, стоящий на страже границы между временными мирами. Он, кстати, не только перемещает в нужную точку, но и передаёт необходимые для конкретного времени и местности знания языка.
– Так вот почему мы разговариваем на древнегреческом!
Эльпида снисходительно улыбнулась.
– А вы думали – сами выучили? Нееет… Без этой функции проводникам пришлось бы тяжко. Вы представить себе не можете, сколько за историю человечества сменилось языков, диалектов, наречий. Большинство из них либо утеряны навсегда, это, так называемые “мертвые языки”, либо так видоизменились, что узнать их невозможно. Возьмите даже старославянский. Слышали, как батюшки в церкви службу ведут? Много вы понимаете с той службы? Вот то-то же!
За разговором незаметно добрели до казарм. Солнце уже собралось перевалить за полдень, мощеные улочки опустели – жители города попрятались от жары.
– Эльпида, нам очень жаль, что так получилось, – в который раз повинилась Василина. – Очень неудобно, честное слово… Скажите, мы можем как-то минимизировать последствия?
Эльпида подумала, пожевала нижнюю губу и пробурчала:
– Было бы неплохо, если бы Понтий не выжил.
Оставив девушек переваривать услышанное, Эльпида медленно побрела по дороге мимо казарм к городским воротам.
– Сашка, вот что хочешь делай со мной, но убивать я никого не собираюсь!
Глава 10
После на удивление лёгкой смены в лазарете, подруги решили дойти до порта и поглазеть на корабли. Василина подозревала Сашу в желании оценить древних морячков, но Потапова упрямо твердила, что интересуется исключительно уровнем развития античного судоходства.
– Я тебя не узнаю, Саш. – Василина спрыгнула с деревянного настила на прибрежную гальку, разулась и с удовольствием зашла в воду по щиколотку. – Ты, вроде, такая любительница мужчин, а тут шарахаешься от них. Что случилось?
– Ничего я не шарахаюсь, – поджала губы Потапова. – Просто не тороплюсь с выбором.
– Давай, подруга, колись, в чем дело.
Саша замялась, суетливо разгладила складки на хитоне, и, наконец, призналась:
– Ты знаешь, я оказалась не готова к тому, что их мужчины окажутся настолько брутальными.
Василина не смогла скрыть удивления.
– Поясни для твердолобой, а? В каком это смысле они слишком брутальные?
– В самом прямом. Какие-то они… дикие, волосатые и… и пахучие!
Вася развеселились.
– Так ты о таких и мечтала, насколько я помню. Всю дорогу смотрела сериал про гладиаторов и вздыхала. – “ Ах, какие мужчины! Вот были же раньше самцы! Не то, что сейчас – кто не в стрингах, тот маменькин сынок или с пивным животом", – Василина передразнила Сашу, манерно охая, ахая и демонстрируя воображаемые бицепсы.
– Да ну тебя! – обиделась было Потапова, но, в итоге, сама рассмеялась. Очень уж колоритные гладиаторы выходили в исполнении Васи. – Через экран запахи не передаются. И зубы у актеров белые, не то, что у этих..
Саша махнула куда-то, Вася машинально посмотрела туда же и увидела приближающегося со стороны города легата.
– Флавий..
– Ага… У него как раз с зубами все в порядке и не воняет он, вроде.
– Флавий идёт, – прошипела Василина и растянула губы в приторной вежливой улыбке.
– Добрый вечер. И да осветит … осветит, – Потапова наморщила лоб, вспоминая традиционное приветствие херсонеситов. – А! И да осветит Гелиос ваш путь, вот!
С гордым видом покосилась на Василину, и заработала её усмешку.
– Молодец, ассимилировались. За свою сойдешь.
– Здравы будьте, девы.
Флавий спустился на берег, проигнорировал кокетливо хлопающую ресницами Сашу и пытливо посмотрел на Василину.
– Вы меня не дождались в лазарете.
– Да что там делать? – влезла Потапова. – Тяжёлые ушли к этому… к Аиду, а остальные выздоравливают. И ваш брат тоже. Сегодня уже в себя приходил, пить просил.
– Ясен умом, стало быть?
– Ясен, ясен. Все ущипнуть меня норовил. – Саша почесала зад и отдернула руку под укоризненным взглядом подруги.
Флавий понятливо кивнул, заложил руки за спину и замер, наблюдая за тем, как красный диск солнца опускается в воду.
– Не будем вам мешать, – деликатно заметила Василина. – Любуйтесь закатом спокойно… А мы собрались немного прогуляться по берегу, подышать.
– Я с вами, – просто заявил легат, чем вызвал горестный вздох у Васи и радостное оживление у Саши.
Волны тихо перебирали округлую гальку, солнце продолжало свое неумолимое погружение, а троица неторопливо брела по широкой прибрежной полосе.
Вася то и дело морщилась, слушая бесконечный трёп подруги, но Потапова на её страдания внимания не обращала и продолжала заливаться соловьём.
– Какой сегодня вечер чудесный, правда, уважаемый легат? Так бы гуляла и гуляла! Особенно, если в хорошей компании… Ещё бы вина сюда… Можно костерок разжечь, мидий наловить… Здесь много мидий, не знаете? Хотя, их везде полно..
Флавий на Сашкину трескотню внимания не обращал, и, чем активнее она пыталась вовлечь его в беседу, тем чаще он задумчиво смотрел на Василину.
Через какое-то время до Потаповой дошло, что общаться с ней легат не намерен.
– Я это… пойду, наверное… Темнеет уже… - обиженно заявила она, и, не дождавшись нужной реакции, добавила, – И холодает.
– Ты замёрзла? – спросил у Василины Флавий и заботливым жестом прикоснулся к её руке, проверяя температуру кожи.
Саша скрипнула зубами, Василина же покраснела. Ну зачем он ТАК смотрит? От такого жаркого мужского взгляда по коже разбежались мурашки размером со слона, будто она и правда замерзла.