– Вась, а что такое симпозиум? – шёпотом поинтересовалась Потапова, грустно рассматривая содержимое тарелки.
– Это что-то вроде заседания мужского клуба. Как в Англии, знаешь? Собираются мужчины, пьют вино, беседы беседуют.
– Чего сразу, – как в Англии? У нас тоже такие симпозиумы на каждой лавке собираются.
– И то правда, – согласилась Василина, а Саша отодвинула от себя миску с варевом и обратилась к прислужнице:
– Димитра, а есть что-нибудь другое из еды?
Девушка растерянно вскинула голову.
– Нет, целительница. Более ничего не готовили. Есть лепешки, сыр и вино. Подать?
– Мы на таком питании сами вперёд раненых кони двинем, – вздохнула Потапова – большая любительница вкусно и плотно поесть. – Ну, а мясо какое-нибудь имеется в доме?
– Мясо? Нет, мясо не покупали. Есть птица.
– Какая?
– Кур забили, в холодной кладовой осталось несколько штук, и, кажется, дикая птица была. – Димитра старательно припоминала, что осталось из хозяйских припасов.
– А давайте устроим небольшую пирушку? – оживилась Саша. – Тащи вашу птицу, Димка. Вась, твои приправы с тобой?
– Куда им деться? Со мной, конечно.
– Тогда и вино неси, Дим.
Димитра мало, что поняла из сказанного, но главное уяснила – есть возможность поесть, и этого оказалось достаточно, чтобы повеселевшая девушка отправилась за продуктами.
Принесенную курочку, девушки хорошо опалили над огнем, помыли, разделали и опустили в небольшой котел с кипящим маслом.
– Главное – хорошо промокнуть каждый кусочек от воды, тогда меньше брызгать будет, – учила прислужницу Саша, ловко переворачивая румяные голени и крылья. – Вась, давай свой кориандр. И соль захвати.
– Ты что! Это же семена!
– Ты огород собралась сажать?
– Эээ..
– Вот тебе и "э". Давай кориандр, не жмись. Сейчас такую вкусняшку сделаем!
Василина отсыпала горсточку сухих семян в маленькую миску и попросила Димитру растереть их деревянной ложкой, а сама подвесила в очаг ещё один котелок и вылила в него целый кувшин вина. Всыпала нужные приправы, добавила, за неимением сахара, мёд и вскоре по помещению кухни поплыл аромат горячего вина.
Девушки накрыли стол, разлили глинтвейн по бокалам, и Саша двинула трогательную речь “за гостеприимный дом, новые знакомства и свежие впечатления”.
Димитра слушала затянувшийся тост с открытым ртом, а когда Потапова рявкнула: – “За нас, девки!”, лихо отпила половину содержимого бокала, а за её спиной раздались размеренных хлопки, и вовсе подавилась.
– Добрые слова. На симпозиуме лучше не скажут, – Появление хозяина дома, как всегда, проворонили.
Легат обвёл взглядом суетливо поднявшуюся компанию, повёл носом и сглотнул. Саша крутила в руках недопитое вино, косилась на нетронутое блюдо с курочкой и грустно вздыхала. Димитра пятилась задом от стола, а Василина, вдруг, осмелела. В самом деле, они, что, делали что-то противозаконное?
– А мы тут ужинать собрались, – ткнула пальцем Вася в сторону стола. – Весь день на ногах, не приседали и очень устали. Мы вас разбудили, уважаемый легат? Извините, не хотели.
Легат молча смотрел на Василину, и под этим взглядом девушке становилось всё более неуютно.
– Вам отложить курочки? – выдавила из себя, когда пауза затянулась до неприличия, а легат просто прошел мимо нерешительно застывших девушек и уселся за стол.
Димитра быстро поставила хозяину тарелку, налила горячего вина и отошла на прежнее место.
– Вкушайте пищу, девы, – пригласил Флавий и показал пример, щедро наполнив свою тарелку поджаристыми кусочками.
Васю и Сашу дважды просить не пришлось. Очень уж они проголодались. Но, перед тем, как самой приступить к еде, Василина положила несколько крылышек на отдельную тарелку и отнесла Димитре. Девочка старалась, помогала, пусть спокойно поужинает. Флавий, занятый едой, ничего не сказал.
– Где вы так научились готовить птицу? – довольный легат сыто смотрел на гору тонких костей перед собой. – Никогда так вкусно не ел. Даже на приёмах в знатных домах.
Тёмно-зелёные глаза Флавия изучающе прошлись по побледневшему лицу Василины и остановились на растерянно мнущейся Саше. Потапова на ужине держалась молодцом – не болтала, не кокетничала, а просто молча ела, чем заслужила молчаливое одобрение подруги. Но сейчас она действительно не знала, что сказать, чтобы не навлечь новые подозрения на себя.
На выручку, как всегда, пришла Василина.
– Всё в порядке, Саш, можешь рассказать про бабушку.
Потапова округлила глаза, легат подался вперёд, а Вася с печальной улыбкой продолжила:
– Ладно, я сама… Уважаемый легат, у Александры была любимая бабушка, старшая женщина в семье. Она родом из других земель, с Востока. Оттуда и привезла необычные рецепты. Продукты используются самые простые, но из-за специй и особого вида обжарки, пища получается другого вкуса.
– Вот как… Интересно… Готовьте чаще блюда восточных земель. Мне по нраву их пища. Если нужно что-то купить на рынке из приправ – дайте указание Димитре.
Легат ушёл к себе, куда-то вглубь первого этажа, а Василина и Саша помогли Димитре убрать кухню и, заодно, узнали у девушки, где можно помыться и постирать вещи.
– Так в городской бане.
– В городской бане? – переспросила Саша. – Это куда-то идти нужно? А в доме нет ванной комнаты? Вот ты где моешься? Неужели каждый раз в баню бегаешь?
Димитра смущённо потупилась, затем воровато оглянулась и поманила подружек за собой во двор. Провела их мимо нескольких хозяйственных построек, свернула за конюшню и остановилась возле небольшого каменного домика.
– Это терма легата, я тут обмываюсь, когда тепло. Сам легат не часто велит греть терму, он пользуется главной городской баней для важных горожан. Вы добрые девы, не выдавайте меня хозяину.
– Не выдадим, не волнуйся. – Потапова открыла дверь и заглянула в темное нутро небольшой домашней бани. – А свет тут есть? А вода?
– Свечи дам, а воду нужно носить. Правда, вода не нагретая.
– Да нам всё равно. Я, например, умру, если не помоюсь и трусы не постираю.
Девушки втроем быстро натаскали несколько ведер воды, после чего Димитра принесла пару свечей, чистые хитоны и даже горшочек с местным полужидким мылом. Вязкая субстанция плохо пенилось и ещё хуже смывалась прохладной водой, но какое же это было блаженство – неторопливо помыться и постирать свои вещи. Саша справилась быстрее, собрала свои мокрые пожитки и пошла искать Димитру, чтобы спросить у неё, где это всё можно просушить.
Василина вылила остатки воды, в которую, за неимением кондиционера для волос, добавила немного уксуса, на голову, отжала влажные пряди и обернула чистым отрезом ткани. Сама тоже завернулась в кусок ткани большего размера и устало посмотрела на мокрые скамьи и лужи воды на полу. Нужно было всё прибрать здесь, но так лень. Всё, о чём она мечтала – это лечь в постель и хорошенько отдохнуть.
Тихо скрипнула входная дверь. Так тихо, что Вася и не услышала бы, если бы не сидела в полной тишине.
– Саш, ты что-то забыла?
Вместо ответа до напряженного слуха Васи донесся звук неторопливых и уверенных шагов.
Тот, кто так по-хозяйски неспешно шел по направлению к тесной моечной комнатушке, ещё не появился в поле зрения, но Василина уже точно знала, что это не Сашка. Торопливую семенящую поступь подруги Вася отлично помнила, да и вряд ли Потапова передвигалась бы молча.
Шаги приблизились и в узком дверном проёме появилась мощная фигура легата.
– Здрасьте.. – Василина растерялась и туже стянула на груди влажную ткань. – Вы помыться хотели? Мы уже закончили… Правда вода только холодная… но, думаю, можно нагреть..
Флавий молчал и медленно, шаг за шагом, подходил ближе, пока не оказался настолько близко к Василине, что она запаниковала. Вася не боялась мужчин и имела опыт отношений, но, в отличие от взбалмошной Саши, относилась к этим самым отношениям гораздо серьезнее. Возможно, это и несколько старомодно, особенно, если послушать Потапову, но ломать себя в угоду чьему-то мнению Василина не собиралась.
Флавий остановился и протянул руку к притихшей Василине. Крупные мозолистые пальцы тронули влажную прядь светлых волос, выпавшую из тюрбана, прошлись, легко царапая огрубевшими подушечками, по щеке и скользнули на шею, где, без затей и сомнений, принялись ласкать нежную кожу.
Вася потрясённо выдохнула от такой наглости и дернулась в сторону, но легат не собирался её отпускать. Глаза мужчины вспыхнули азартом, на лице появилась предвкушающая улыбка и каменные руки уже всерьез обвили тело девушки.
– Ув-важаемый легат… Вы, наверное, что-то неправильно поняли.. – Василина раскраснелась в пылу неравной борьбы и сейчас решала в уме две первоочередные задачи – как бы удержать хлипкий кусок ткани, который вознамерился сдернуть с неё Флавий, и как выйти из сложившейся ситуации без потерь.
Легат проурчал что-то в ответ и решил зайти с другой стороны. Причем в прямом смысле. Василина взвизгнула, почувствовав на своей пятой точке чужую пятерню, и влепила предводителю римского легиона звонкую пощечину, после чего, в ужасе от содеянного, закрыла ладонью рот.
– Что это значит, дева? Ты ударила меня?! – Флавий словно не мог поверить в произошедшее.
– Пп-простите. – Василина дрожала, обхватывала себя руками и безуспешно пыталась найти пути отхода.
Хотя, что тут искать? Легат перекрывал собой единственный выход, и, чтобы выбраться из бани, требовалось как-то обойти эту громадину.
– Простите? – переспросил Флавий. – Ты смеешь поднимать руку на главного человека в городе и просто говоришь – простите?
Василина ещё больше занервничала. Тон голоса разозленного легата не предвещал для неё ничего хорошего, но Вася всё-таки попыталась оправдаться.
– Это случайно получилось. Я перенервничала… Извините мне мою несдержанность, – Василина избегала прямого взгляда Флавия и упорно смотрела на его кадык, четко прорисованный под смуглой кожей шеи.
– Ты не юна… – голос легата чуть смягчился. – Ты уже познала страсть мужа?
Вася изо всех сил пыталась не обидеться на мужлана. Надо же – не юна она для него. Хотя… Из истории Древнего Рима и Греции она знала, что девочек там выдавали замуж в неприлично молодом возрасте, и по сравнению с ними, её двадцать три года – уже зрелость.
– Какой твой ответ, Василина? Ты уже делила ложе с мужем? – нетерпеливо переспросил легат.
Пальцы сильно, на грани боли, впились в плечи, и Вася с некоторой обреченностью отметила про себя, что завтра на этих местах обязательно появятся синяки.
– Делила, – нехотя призналась и повела плечом – терпеть дискомфорт больше не было сил.
Кадык перед глазами дернулся.
– У тебя есть покровитель?
– Какой покровитель? – Вася не выдержала и подняла голову, всматриваясь в переливчатую мозаику глаз легата.
Снисходительная усмешка приподняла уголки губ Флавия и до Василины дошло, о чём именно он спрашивает.
– Нет у меня никакого покровителя! Что у вас за вопросы? Вы меня извините, уважаемый легат, но я очень устала и хочу отдохнуть.
Василина вывернулась из рук Флавия, бочком протиснулась к двери, и, уже на выходе, услышала брошенную в спину фразу:
– Я предлагаю тебе своё покровительство, дева.
Глава 9
Ночью Василина долго не могла успокоится и отчаянно завидовала беспечно сопящей подруге. Когда она вернулась из бани Саша уже дрыхла и, конечно, понятия не имела о Васиных приключениях.
Поэтому, разговор о горячих новостях пришлось отложить на утро.
– Да ты что! – восхищённо ахнула Потапова и, видя ее восторженное выражение лица, Василина засомневалась – правильно ли Саша её поняла. – Прямо так и сказал?! Предложил покровительство?
– Ты представляешь? – продолжила возмущаться Василина. – Ни ума, ни совести. Ты, говорит, не юна, но попробовать можно. Тьфу…
– Вась, ты дурная?! Даже не думай отказываться! Это же такой шанс!
Василина остановилась посередине дороги. Вместе с ней пришлось остановиться и Саше, мечтательно закатывающей глаза к ясному утреннему небу, и мальчику, провожающему подружек к лазарету. И только суетливый Спартак продолжил что-то вынюхивать и исследовать местность.
– Какой шанс? Побыть чьей-то подстилкой?
– Фу, как грубо! – Саша наморщила загорелый нос, взяла подругу под руку и проникновенно посмотрела в глаза. – Вась, всё зависит от отношения к ситуации. Вот ты почему-то сразу приняла в штыки его предложение, а я бы посчитала это интересным. Ну в самом деле, – разве тебе не хочется сравнить наших мужчин и этих… древнегреческих..?
– Да что их сравнивать-то? Ты думаешь, у них не так, как у наших "там" устроено?
– Ну не скажи… Устроено-то, может, и одинаково, а вот, как пользуются они этим устройством, я бы попробовала… Дикие нравы, варварские обычаи, необузданная, практически первозданная, страсть…
Вася нервно рассмеялась.
– Не хочу тебя расстраивать, но за варварами – это к гуннам. А греки и византийцы всегда были высокообразованными и утонченными. Особенно, римляне.
– Не знаю, не знаю… А как же… эти… как их? Гладиаторы! Ух, какие!
– Гладиаторами становились, в основном, рабы. А мы сейчас говорим о знати.
– Да ну тебя! На все найдешь ответ и ханжеские отговорки! – обиделась Потапова. – Не хочешь мужика – мне уступи.
– Да забирай, не жалко, – милостиво разрешила Василина.
Саша закусила губу и с таким лукавым выражением лица потёрла руки, что Васе на миг стало жаль Флавия, но, вместе с жалостью, внутри шевельнулось что-то нехорошее. Ревность? Да быть такого не может! В легате нет ничего эдакого, что бы строить насчёт него далеко идущие планы. Подумаешь, – богатый знатный холостяк. Ну высокий он… ну сильный… ну красивый, пожалуй. Ой! С этой Сашкой с ума сойти можно. Ее бесконечное любование представителями противоположного пола оказалось заразным.
Вася сердито посмотрела на подругу, но та уже вовсю ворковала со Спартаком, убеждая его не поднимать с земли всякую античную гадость.
– Спартачок, миленький, ну животик же будет болеть! Нельзя, маленький. Фу, сказала! Фу, зараза мелкая!!!
Спартаку же понравилось повышенное внимание хозяйки и он весело запрыгал вокруг, дразня раскрасневшуюся Сашу и позволяя думать, что она вот-вот поймает его.
На бесплатное представление даже собрались зрители – пара женщин с корзинами остановились неподалеку, да седовласый представительный мужчина с улыбкой посмотрел на скачущую собаку.
– Какое чудное создание! – произнес он, когда Саша схватила мелкого неслуха, отобрала кусок полуистлевшей и невероятно вонючей шкуры и, для убедительности, слегка потрясла пёсика.
– Чудное? – Потапова округлила глаза. – Вы его просто не знаете!
– Позвольте уточнить, что это за животное? – седовласый склонился и с любопытством посмотрел на Спартака, протянул руку, потрогал длинную шелковистую шерсть. Добродушный пёс не остался в долгу и щедро облизал пальцы мужчины, отчаянно при этом размахивая хвостом.
– Это собака. Взрослая, – пояснила Саша, и хмыкнула, наблюдая за изумлением, вызванным её словами.
– Собака? Но как?! Почему она такая маленькая? Оо… Бедняжка… Она болеет?
– Нет, это порода такая мелкая. – Василина решительно взяла подругу за руку. – Вы извините, но нам пора. Пойдем, Саш.
– Постойте! Да подождите вы, девы! Мне уже сорок вёсен, я не могу так быстро бежать. – мужчина запыхался и Вася даже устыдилась. Заставила несчастного пожилого сорокалетнего деда идти быстрым шагом. Где её такт и сочувствие?
– Что вы хотели? Мы правда спешим.
Седовласый надсадно откашлялся и прижал ладонь к боку.
– Ну вы и быстроногие, девы. Лёгкие, как лани.
– Интересно, он знает, что лань весит семьдесят килограмм? – буркнула себе под нос недовольная Василина. Она все ещё сердилась на Сашу, и от этого настроение имела соответствующее.
– Тогда я точно лань, – хихикнула Потапова, и Василина, наконец, улыбнулась.
– Девы, из чьего вы дома? – седовласый возбуждённо переступал ногами, обутыми в плетеные сандалии, по пыльной, давно не видевшей дождя обочине дороги, и с непонятной надеждой блуждал взглядом по лицам подруг.