Фон Кролок завозился, устраиваясь поудобнее и укрывая их обоих одеялом. (Это скорее для Альфреда. Сам он холода не ощущал). Ал вздохнул и постарался хоть немного расслабиться. Следовало набраться сил перед тяжелой дорогой. В конце-концов, тесные объятия – малая цена по сравнению с… полноценным интимом. За узким стрельчатым окном мелькали в свете луны какие-то темные тени. Издали донесся приглушенный волчий вой, от которого кожа юноши пошла мурашками.
- Тебе страшно? – шепотом спросил излишне наблюдательный кровосос. – Ты так не переживай, я тебя и от них защищу.
- А от себя? – устало выдохнул Альфред, которому эти все песни/пляски/намеки надоели просто до жути.
За спиной вздохнули.
- Я не могу, - раздалось тихое, и спустя секунду шею Ала опалил легкий поцелуй. Страшно хотелось дать наглому вампиру в нос, но скорее всего, это вряд ли удалось бы. Реакции у того были явно не вровень человеческой скорости. К тому же, волна жара прошлась по телу и Альфред наконец-таки согрелся. Хоть какой, а плюс. Кончики белокурых волос мазнули по щеке. В горле встал какой-то непонятный комок.
- Так хочешь прогнать меня сейчас, мышонок? – тихонечко шепнул Герберт. – Ты не бойся. Я же сказал, что не обижу. Просто приласкаю немножко…
Альфред дернулся, когда ощутил, что чужая рука весьма уверенно ползет по вполне понятному направлению. Собираясь все же съездить блондину по физиономии (или, хотя бы попытаться), юноша наполовину развернулся к обидчику, и в этот момент случилось то, чего никто не ожидал.
========== Глава 5. ==========
Со страшной силой распахнулась дверь, едва не слетев с петель. Двое на кровати застыли в весьма двусмысленной позе и с очень красноречивыми выражениями на лицах. Хоть картину пиши. «Не ждали» - называется. Возникший в проеме граф фон Кролок был и страшен, и великолепен -одновременно. Главный вампир в упор смотрел на обоих и взгляд его не предвещал ничего хорошего.
Герберт тут же взвился на ноги, заискивающе улыбаясь:
- Отец, а у нас гости. Помнишь Ала? Альфреда, то есть? Вот, в лесу гулял, переночевать зашел…
- Замолчи, балабол, - велел граф, и жестом приказал окаменевшему от страха Алу подойти ближе.
Тот судорожно стал выпутываться из одеяла, зацепился ногой и едва не упал. Граф фон Кролок закатил глаза. Нетерпеливо прицокнув, он сам в доли секунды оказался рядом, выдернув юношу из кровати, как морковку с грядки.
- Так-так, какая встреча… Мистер, молодой артефактор? Наслышан-наслышан. Думаю, не ошибусь, если предположу, что вашему присутствию здесь поспособствовал мой сынок? Косвенным образом, естественно? Ментальное внушение, верно полагаю? Ну-ну…
Повернувшись к Герберту, фон Кролок неожиданно усмехнулся. Тот стоял, смиренно потупив глазки и застенчиво ковырял носком сапога дырку в полу.
Переведя взгляд на гостя, главный вампир с сарказмом поинтересовался:
- И что же вы думаете по этому поводу, милейший?
- Домой хочу, - пискнул Ал, голос которого «дал петуха». - К себе. И, чтобы он больше не магичил…
- Ну… он свое получит, конечно, но это не ваша забота, дорогой Альфред. Я спрашиваю, что ВЫ собираетесь делать со своей тягой к моему сыну дальше?
- Что? Да как вы смеете?! – от такого вопроса у Альфреда даже голос прорезался и страх перед главой вампиров отступил. – Как вы сметете говорить… говорить… такое?
- А какое? – развел руками старший фон Кролок. – Иначе никакая менталка не сработала бы, Герт не говорил разве? Ну и? Я жду! И не смейте мне врать, юноша. Вы не в том положении. Скоро вернуться в замок остальные члены нашей семьи. И, хотя они подкрепились кровью целого загона свиней сейчас, думаю, от человечьей они не откажутся. Просто не смогут устоять перед искушением. Как и вы не смогли, придя сюда.
Альфред побледнел, а Герберт возмущённо воскликнул: «Ну папа!».
- Цыц! – фон Кролок углядел полупустую бутылку и щелчком пальцев дал отпрыску знак. Тот, не медля, наполнил отцу бокал и почтительно протянул.
- В общем так, - сказал вампир, пригубив рубиновую жидкость. – Я не зверь. Сегодня прикажу тебя не трогать, но, только сегодня. Если ты еще раз вернешься в замок – умрешь. А я скажу тебе, что вернешься, ежели хватит сил уйти в этот раз. Герберт завидный жених и я вижу, как ты на него смотришь, мил человек. Болван правда, но это поправимо. (Герберт фыркнул, но промолчал, опасаясь перечить отцу в такой ситуации). Вы, Альфред, мыслите надуманными и поверхностями категориями, простите уж за откровенность. Люди в отношении некоторых вещей поразительно слепы. И не могут распознать истинную ценность тех даров, что им перепадают по чистой случайности…
Граф отставил бокал и сложил руки на груди. Холодно оглядел обоих.
- У вас час на разборки, - озвучил вердикт. – Потом ко мне с ответом. Либо Альфред уходит с утра навсегда и топит всю жизнь свое притяжение в алкоголе, окончательно спиваясь, либо он остаётся здесь и со временем становится одним из нас и парой тебе, Герберт. Иных вариантов нет. Все ясно? Время пошло.
Взметнув полой черного плаща, главный вампир миновал дверной проем и растворился в ночи. Герберт и Альфред молча смотрели ему вслед.
***
- Вот и папенька, - почему-то шепотом озвучил очевидное блондин, спустя пару секунд. – Мышоночек, ты сильно испугался? Я - нет. Только помешал он нам, жалко. Я их ждал только послезавтра и так надеялся успеть насладиться тобой. Этими розовыми губками, и пухлыми щечками, и… Ах, Ал, ну сегодня тебя точно никто не скушает. Приказ же, так что выдыхай. Папеньку в гневе боятся все. Ну, а я уважаю просто…
Тут Альфред не выдержал и громко хмыкнул. То, что Герберт отца побаивался - видно было невооруженным глазом. По-крайней мере, прямой приказ Главы проигнорировать не осмелился бы. А раз так, и собственная кончина отодвигалась на неопределенное время, нервное перенапряжение последних часов вылилось в глупое хихиканье, перешедшее довольно быстро в громкий захлебывающийся смех.
Сотрясаясь от иррационального хохота, парень согнулся чуть ли не пополам. Из глаз его потекли слезы. Герберт недоуменно покосился на брюнета и вопросительно протянул тому бокал с остатками отцовского вина, что тот оставил тут же, на столике.
- А я… а я не подхвачу чего от слюны графа? – всхлипнул Ал, утирая соленую влагу с глаз. - Вирус ва… ик… мпирства, например?
Выговорив это, Альфред вновь зашелся в хохоте, не умея быстро справиться с накатившей на него истерикой.
- Ой-ой, - блондин умильно сложил ручки на животике. – Мышонок шутит. Осмелел. Хорошенький такой, дай поцелую…
Глотнувший в этот момент вина, Альфред закашлялся и вынужденно оборвал смех, тем самым прекращая истерить.
Пока вампир преувеличенно заботливо стучал его по спине, не забывая при этом, будто невзначай, проходиться второй рукой по ягодицам Ала, тот окончательно пришел в себя и ловко вывернулся, строго поправляя ворот своей рубахи. Его уже не так страшили прикосновения этого манерного аристократа. Скорее, юношу волновало предупреждение графа о том, что либо Ал остается в замке, либо скоро сопьется. Почему-то Альфред поверил фон Кролоку в тот же миг. Если и было для главного вампира что-то дорого еще в подлунном мире, так это – единственный сын. Шутить здесь граф не стал бы.
***
- Прекрати! - строго одернул блондина Альфред, будто это не он сам тут пару минут назад веселился вовсю. – Если ты внимательно слушал, в чем я лично сомневаюсь, твой… кхм… граф дал мне дозволение покинуть с утра это место. Живым, осмелюсь уточнить. Так что…
- Ага. И еще он дал нам целый час вместе, - беззаботно отмахнулся Герберт. – Никто больше нас не потревожит. Ты ведь не уйдешь все-равно, нет ведь? Это же только формальности перед папенькой? Чтобы выгадать нам сейчас время, так?
- С чего..? - Ал от изумления даже рассердиться забыл. - С чего ты решил, что я не уйду? Мне как раз по горло хватило всего этого, если ты не заметил. Темноты, чудищ-страшилищ и всей прочей хрени. Теперь, когда я разобрался, что вся эта белибердень подпитывалась магически тобой…
- И что?! – перебил его блондин экспрессивно. – А сам ты? Люди не всегда понимают, что им нужно на самом деле. Особенно такие упертые, как ты. Я лишь ускорил процесс. А ты теперь обвиняешь, будто я крайний. Плохо поступаешь. И не мышоночек ты, каким был раньше, не-е-е-т. Ты лисенок! Так хитренько врешь. Себе, что самое главное. Я-то тебя давно раскусил, ха-ха. Удачно я пошутил, правда? Не укусил, а раскусил, понял, да? А, как я тебе снился, кстати? Ты не рассказал, не поделился. На мне там было что-то надето? А на тебе?
(Тут бедовую голову молодого вампира посетила еще одна идея и он воспрял духом. Герберт сложил руки на груди, поведя плечами. Он склонил голову на бок и томно мурлыкнул, из-под ресниц стреляя глазками в направлении застывшего столбом брюнета):
– Может, хоть попробуешь, от чего отказываешься? Перед уходом. За час всяко что-то успеем. Обещаю, сегодня будет все только для тебя. Маселко самое лучшее возьмем. Розовое. И позу первую сам выберешь. Хочешь? А уж после…
- НЕ ХОЧУ! – рявкнул покрасневший Альфред, мозг которого так некстати начал анализировать, в каких позах могут делать «это» двое мужчин. Молодой парень поскорее увеличил разделявшее его с блондином расстояние, торопливо высчитывая, сколько уже времени из отведенного им часа удалось потратить на препирательства и, тем самым, отстрочить возможность активных действий со стороны Герберта. Ведь граф своим приказом лишь помог Алу избежать преждевременной кончины от клыков любого из находящихся в Замке. Насчет интимных поползновений и запрета на них не сказано было ничего. «Спасибо, хоть не отдал приказа прямо противоположного» - язвительно пронеслось в голове человека, будто в насмешку над его непростыми мыслями.
- «То» - прекрати, «это» - нельзя, - тем временем плаксиво пожаловался аристократ, с видом оскорбленной невинности плюхаясь обратно на кровать. Он закинул ногу на ногу и обиженно поджал губы. – Что, так и будем час сидеть? Скучный ты, прям не могу!
- Зачем сидеть? - не понял Ал, незаметно выдыхая. К стенке его прижимать вроде бы не собирались, или, как там это должно происходить, а значит, оборону можно было ослабить. Немного. Быть в постоянном напряжении уже стало невмоготу. Нервы, натянутые как струны, грозили вот-вот началась лопаться. Одна за одной. Одна за одной… – Пошли графу сразу решение озвучим. Чего тянуть-то?
- Шустрый какой! – всплеснул руками молодой вампир. - Не положено, как ты не понимаешь? Сказал папенька «через час», значит - занят сейчас будет. Экий ты неориентирующийся в тонкостях. Без назначенной аудиенции никак нельзя, это грубо и может грозить непредвиденными последствиями…
- Ух ты, - деланно изумился Альфред от окошка, в которому он благоразумно мигрировал. Из щелей неимоверно дуло, но это была малая цена за дистанцию с опасно-притягательным хищником. – А ты, оказывается, не только в… (тут парень замялся, не сумев сходу подобрать нужное определение) не только в… (попробовал он снова, некстати порозовев). Короче, еще в чем-то разбираешься, кроме…
- Кроме жаркого умопомрачительного секса? – в лоб высказался проницательный блондин. – А то как же! Не думаешь же ты, что я глупец? Иногда, просто, очень удобно выбирать такую линию поведения. Больше выгадаешь. Ну и больше простят тебе, если что. К тому же, я ведь такой трепетный, и милый, и…
- … хвастливый, - подсказал Ал на автомате, против воли заинтересовавшись «исповедью» Герберта.
- Ах так! – обиделся тот. – Что ж я тебе тогда понравился?
- Не понравился! – возмутился Альфред, все же отлипая от ледяного окна. Этот словесный бег по кругу его уже порядком достал. Да и, чем дальше, тем больше Герберт воспринимался, ну не то, чтобы как человек, но… Как просто еще один парень. Не машина для убийств. Манерный, напыщенный, слишком утонченный, но все же… Вот поведение Ала и трансформировалось, отодвигая страх куда-то в закутки сознания.
- Понравился!!! – сжал кулаки подскочивший с кровати возмущенный вампир, который от обиды стал еще больше походить на ребенка, у которого отобрали конфетку. Да еще и нагло утверждали, что, мол, невкусная.
- НЕТ!
- ДА!!!
Оба юноши уставились друг на друга, пылая праведным гневом. Каждый был уверен в своей правоте, или, по-крайней мере, усиленно хотел верить в то, на чем стоял. Сейчас, когда Герберт «не пользовался» своими супер-способностями, различие в, так называемых, видовых принадлежностях, не особо и ощущалось. Если не смотреть на клыки блондина, конечно. Но, в общем-то…
- Ты! – обвинительно ткнул пальцем в Ала Герберт, позабыв о своих аристократических манерах. – Ты просто трусишь! Вредничаешь, отказываясь принять сам факт своей любви ко мне, вот! Ломаешь нам судьбы! А я все вижу! И чувствую тоже! Тебе приятно было целовать меня! И волосы мои трогать, да! А ты все-равно сбежать решил? Ну и ЗАЧЕМ?!
- Зачем?! – передразнил аристократа брюнет, не замечая, что в запале пикировки наступает на оппонента, подходя все ближе. – А ничего, что я не хочу пить ничью кровь?! Ничего, что я ночью сплю, а днем бодрствую?! Ничего, что я не желаю почивать в гробу, вместо нормальной постели?! Ничего, что…
От переизбытка претензий, вызванных твердолобостью манерного аристократишки, Альфред аж подавился собственным негодованием, вынужденно прервав свою обличительную тираду и тяжело дыша.
Брюнет уже позабыл, что перед ним, собственно, опасный хищник. Он позабыл и о том, как боялся вампира в самом начале. А также, что граф графом, а «несчастных случаев» никто не отменял. Терять самоконтроль никак не стоило. Как и злить до такой степени «дитя ночи». Дело усугублялось еще и тем, что речи подлого искусителя все же оставляли в душе простого юноши некий отпечаток. Все то, о чем так старательно нудел блондин, тут же слишком ярко представлялось неискушенному деревенскому парню, продолжая подлое дело колдовских манящих снов. Так, как стружками каленого железа попадали в сердце юноши фразы о любви, о поцелуях, о приятном шелке светлых волос и ощущении собственной нужности.
Вампир задумался на миг, что-то прикидывая в уме.
- Ага, то есть то, что мы оба мужчины тебя в принципе УЖЕ не смущает? – деловито осведомился младший фон Кролок спустя секунд пять напряженных размышлений. – Вопрос лишь в бытовых мелочах?
- Бытовых мелочах?, - поразился Альфред, от изумления забыв даже разозлиться. – Ой, да иди ты, - махнул он рукой, посчитав этот спор неконструктивным. – В самом деле, о чем и с кем я дискутирую. Бред какой-то.
Помолчали.
Завывал за окном поднявшийся ветер. Трепетало пламя единственного зажженного факела, который вампир выудил откуда-то и принес вместе с бутылкой вина. Заботился о комфорте гостя, так сказать. Как мог. Самое интересное, что подсознательно Альфред подмечал все это, и крохи благодарности сами-собой проростали в душе. Типичный «стокгольмский синдром», как сказали бы современные психологи.
- Ал, - позвал спустя пару минут блондин, ковыряя острым ногтем пыльную обивку кровати.
- Уже не «мышоночек»? – съязвил Альфред, не глядя на аристократа. Парень все сильнее дрожал от холода, а в голове малодушно проносились воспоминания о тепле чужого тела. О сильных руках, обвивающихся вокруг талии.
- Я пытаюсь быть серьезным, - чопорно донеслось сбоку. – Присядь рядом. Мне хоть будет, что вспомнить потом. И подними на меня свои чудесные глазки, если тебе не так сложно выполнить эту маленькую просьбу. Реснички, кажется, еще гуще стали, - вновь сорвался на свою любимую манеру общения сын графа. – Ты же, так-то, должен понимать, что я могу силой тебя заставить, правда? Но я не стану. Я все еще надеюсь…
На что надеется вампир – утончать нужды не было. Альфред же стоял в нескольких шагах от блондинистого вампира и находился в неком смятении. Такое чувство, будто слова этого существа каким-то образом пробили брешь в морально-этических щитах Ала. Будто «черное» и «белое» внезапно перестали быть такими уж однозначными, как втолковывалось ему окружающими селянами с детства. «Нужно только так, а не иначе» и «честные богобоязненные люди живут по писанию» - трещали по швам. Сказать по правде, Альфред уже несколько раз за последние пять минут ловил себя на мысли, что сожалеет о том, что Герберт не человек. Вот именно об этом, а не о том, что тот «машина для убийств» и, к тому же, мужчина. Третий раз отловив у себя в сознании эту мысль, юноша раздосованно подошел к кровати и с размаху плюхнулся на ее край. Правда, максимально далеко от аристократа. Тот, конечно, тут же переместился вплотную, ощутимо прижимаясь своим бедром к бедру Ала. Юноша, занятый своими думами, заметил это не сразу. К тому же, его тело отметило долгожданное тепло и также решило «затормозить» хозяину мыслительный процесс, дабы подольше понежиться. Мысли человека скакали встревоженными зайцами.