Стиснув зубы, я схватил Линну за талию. Она удивленно вскрикнула, я поднял ее со стола к шкафам. Она забралась на них, заползла в небольшую брешь под потолком.
Я стоял на столе, грудь сдавило, легкие пытались дышать, но паника им мешала. Зелье грозило потечь по столу.
Бледное лицо Линны повернулось ко мне.
— Забирайся сюда, Кит!
— Я не влезу, — брешь была слишком маленькой. Она сама едва влезала.
— Живо! — закричала она.
Зелье потекло по столу, и я прыгнул к шкафу. Я подтянулся и забрался в тесное пространство. Линна прижалась к шкафу, я забрался поверх нее, задевая спиной потолок.
Тяжело дыша, я посмотрел на нее.
— Почему ты перевернулась?
В ее карих глазах появился страх.
— Что?
— Ты секунду назад лежала на животе.
А теперь была на спине, и мы прижимались друг другу. Ее мягкая грудь задевала мою с каждым ее испуганным вдохом, колени были по бокам от ее, мои локти упирались в поверхность рядом с ее плечами.
Она моргнула, а потом нахмурилась.
— Я не… так случайно вышло.
— Ага, ладно.
Мы смотрели друг на друга, носы разделяли дюймы, опасное зелье поднималось по шкафу.
— Прости, — прошептал я. — Я не должен был приводить нас сюда.
— И ты прости. Я не должна была ничего трогать, — она сглотнула. — Кит, прости за…
Она прервалась, зашипев, мой вес придавил ее. Я едва заметил, ведь склонился, глядя на предмет, плавающий на поверхности зелья.
Хрустальный графин, наполненный, как я думал, красным вином.
Все остальное в комнате утонуло или растаяло. Но куда подозрительнее было то, что колпачок-цветок был того же оттенка желтого цвета, что и зелье.
— Вот! — выдавил я. — Графин полон зелья, которое спасет нас!
— Что? — вскрикнула она. — Откуда ты знаешь, что оно…
— Я не знаю, но нужно попробовать! — я приподнялся на локте, пыталась разглядеть. Графин покачивался недалеко от затонувшего стола, но я не мог дотянуться. — Блин, как же его достать?
— Ты сможешь меня удержать?
Мы еще минуту двигались в тесноте над шкафами. Зелье было в шести дюймах ниже вершины шкафа, она потянулась над опасной жидкостью. Я уперся в шкаф как можно лучше, ее ноги были под моим животом, мои ладони сжимали ее талию.
Только сила ее тела не давала ее голове и плечам задеть зелье. Она протянула руку, графин все еще был далеко.
— Почти, — выдохнула она. — Еще немного…
Мышцы моих рук горели, спину сводило от неудобной позы. Она потянулась дальше, отталкиваясь ногами. Мои ладони съехали от ее талии к бедрам.
— Линна, — выдавил я.
Ее пальцы задели колпачок-цветок.
— Почти…
— Не могу тебя удержать.
— Почти, — выдохнула она.
Она оттолкнулась сильнее от шкафа, и я напряг все мышцы в теле, ее центр притяжения изменился. Мои пальцы впились в ее бедра.
— Линна!
Она бросилась к графину, а я потащил ее назад, но этого было мало. Мы сорвались с края, я не смог помешать этому. Падая, я толкнул Линну к шкафу, красная жидкость лилась из графина в ее руке.
Я рухнул в желтую жидкость с плеском и погрузился с головой.
Прохлада окружила меня. Боли не было. Как и жжения. Плоть не таяла. Я поплыл, отыскал стол и уперся в него ногами. Я встал, тело вырвалось из зелья.
В ушах зазвенел крик ужаса.
Крик Линны оборвался, когда я появился из озера зелья. Я посмотрел на нее, растянувшуюся на шкафу, одна рука была вытянута, словно она пыталась поймать меня. Пустой графин плавал на боку в паре футов от меня, покачивался на волнах от моего падения и появления.
— Кит? — прошептала она.
Я моргнул снова. Возможно, слезы в ее глазах мне привиделись.
— Я в порядке. Ты вовремя вылила противоядие.
Я поднял руку из безвредного зелья, окружающего мой пояс, и моргнул еще раз. Как только кожа покинула жидкость, она стала сухой. Ни капли желтого зелья не осталось на ладони. И одежда вне зелья была сухой.
Зелье стало милым, когда перестало пытаться убить нас.
— О, — Линна робко убрала руку. — Это х-хорошо.
Это было хорошо. Было круто, и я радостно улыбнулся. С губ сорвался смешок.
— Мы это сделали! Выкуси, трусливый Ригель! — улыбка стала шире, я протянул руки к Линне. — Уходим?
Она замешкалась, а потом протянула руки. Ее ладони сжали мои плечи, я снял ее со шкафа. Ее ноги опустились в жидкость, и она стала тонуть, как камень, ведь под ней не было стола.
Я поднял ее на стол, и она прижалась к моей груди. Ее огромные глаза смотрели на меня.
Когда я успел обвить ее руками? Потому что мы теперь стояли так. У меня не было ответа.
— Ты спас мне жизнь, — прошептала она.
— Технически, нет. Ты уже обезвредила зелье.
— Но ты этого не знал.
Я пожал плечами.
— Я не собирался бросать тебя умирать, если мог как-то помочь.
— Но ты мог сбежать.
Я нахмурился.
— Серьезно? Я знаю, что я тебе не нравлюсь, но ты думаешь, что я — бессердечная сволочь?
Она пробормотала что-то. Я уловил только «ты».
Я убрал от нее руки. Она еще секунду не двигалась, прильнув ко мне, ладони лежали на моей груди, а потом отпрянула, словно только поняла, как близко мы были. Я попятился, и пятка на что-то опустилась.
Я посмотрел на поверхность зелья и опустил в него голову. Я зажмурился, прохладная жидкость окутала голову. Я нащупал стол возле ног, ладони нашли кожаную книгу, и я всплыл с плеском.
— Зачем ты это сделал? — осведомилась она.
Я с ухмылкой поднял черную записную книжку, которую нашел в выдвижном ящике, пока искал способ выжить. Как все вещи Ригеля, она не пострадала от зелья. Ловушка была для нарушителей, чтобы стереть их и следы их пребывания.
Я бросил ей книжку.
— После всего этого мы не должны были уйти с пустыми руками.
Она поймала книжку с удивлением на лице, а потом убрала ее в сумку.
— Пора уходить?
— Ты правильно поняла, — ответил я и подхватил ее.
— Кит!
Я сошел со стола. Мы погрузились в зелье, жидкость поднялась до моего подбородка. Я приподнял Линну, чтобы ее голова была выше моей, мои руки были скрещены под ее попой, ее ноги обвили мой пояс.
Она сжала мои плечи, сумка била ее по руке.
— Что ты делаешь?
— Ты хотела поплавать? — я неуклюже поплыл по комнате. — Может, ты права. Раз в жизни выпадает поплавать в растопленном лимонном мороженом.
Я стал ослаблять на ней хватку, и она сдавила мою шею, чуть не задушив.
Подавив улыбку, я вынес ее из комнаты за дверь и на затопленную лестничную площадку. Я ударился носком об первую ступеньку, но поднял Линну по лестнице и покинул обгоревший офис. Мы вышли сухими, ни капли зелья на нас не осталось. Безумие.
Я дал ей соскользнуть по мне, и ее ноги тихо опустились на пол. Ее ладони были все еще на моих плечах, она посмотрела на меня сквозь спутанные темные волосы, упавшие на ее лицо, румянец был на ее щеках, едва заметный в тусклом свете.
Тусклое сияние стало ярким лучом, который ударил нас по лицам, и голос громко крикнул:
— Вы вернулись!
Линна отпрянула от меня.
Охранник Тревор Эггерт и его странные усы устремились к нам по полу, усеянному обломками. Фонарик был в одной руке, телефон в другой. Он помахал телефоном.
— Я почитал тут, но не нашел ничего об агентстве МП.
Я был впечатлен, что старик Эггерт умел пользоваться интернетом.
— Ты спрашивал у Сири или Алексы?
Он нахмурился, его усы дрогнули.
— Я гуглил. И я нашел только теории заговора о магии.
Линна поправила куртку и пошла к двери, источая привычную уверенность агента, ведь мы уже были далеко от тайной опасной комнаты. Я пошел за ней, Эггерт шагал за нами.
— Тут говорится о магии, — он помахал телефоном. — Видимо, среди нас есть настоящие маги. И магическая полиция, которая скрывает это дело. И я подумал. МП. Магическая полиция. Это логично, да?
Я оглянулся на него.
— В твоих словах вообще нет логики, Эггси.
— Но…
— Послушай себя. Магическая полиция? — мы вышли из здания и остановились у запертых ворот. — А потом ты скажешь мне, что Земля плоская, Канье Уэст — человек-ящерица, а тайная смесь трав и специй в «Kentucky Fried Chicken» — гнусный рецепт, которым управляют разумами людей, поедающих жир.
Линна оглянулась и закатила глаза. Да, она снова стала собой.
— Ладно тебе, — сказал я охраннику, утешая. — Надень тапочки, включи канал погоды и постарайся не переживать из-за этого.
— Идем, Кит, — сказала Линна.
Я послушно перемахнул через ограждение. Она перепрыгнула забор и пошла рядом со мной, мы уходили спокойно, как Риггс и Мёрдок[4]. Эггерт смотрел нам вслед за оградой.
Мы с Линной пересекли мокрую от дождя улицу и забрались в верную крохотную машинку.
— Куда дальше? — бодро спросил я. — Отпразднуем, что не умерли, бургером? Дальше по Хастингс есть отличное место.
Она приподняла бровь.
— Я везу тебя в участок.
Блин. Я надеялся, что она забыла об этом.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Дождь стучал по лобовому стеклу. Я смотрел, как дворники движутся по стеклу, пока думал о том, как едва выжил.
Жизнь агента МП всегда была такой трудной? Если да, Линна была храбрее, чем я думал. Не считая работу в «ККК», последний раз я ощущал себя относительно безопасно в кабинете Дженкинса, выбирая книги и хихикая из-за «Камасутры».
Я подумал о книгах и протяжно вздохнул.
— Ты в порядке?
Я поднял голову и посмотрел на Линну за рулем.
— А?
— Ты тихий.
— Думаю о последовательности событий в «Детонаторе».
От моего бодрого тона она повернулась к дороге. Я вспомнил, как она сжимала меня, когда опасное зелье затапливало комнату. Слезы в ее глазах, когда она подумала, что я погиб. И то, как она покраснела, глядя на меня, когда мы выбрались в безопасность.
Может, она не ненавидела меня за то, что я был мификом-преступником, нарушившим правила МП. По крайней мере, ненавидела не так сильно.
— Линна… — хотя нет. Не важно.
— Что?
— Ничего.
— Что ты собирался сказать? — не унималась она.
— Забудь, — идея была глупой. Она не согласится.
Она убрала руку с руля и легонько шлепнула меня по плечу.
— Можешь просто сказать? У меня не хватает нервов на все загадки.
Она так сильно хотела знать? Я расслабился на сидении.
— Я хотел спросить, можно ли заехать в одно место перед тем, как ты бросишь меня за решетку.
— За бургерами? — раздраженно уточнила она.
— Нет, — хотя я не мог бы отказаться от бургеров. — В… мою квартиру.
Она посмотрела на меня.
— Видишь ли, через пару дней нужно платить на аренду. Я не могу заплатить, и все мои вещи выбросит хозяин квартиры. А там есть пара вещей… — я тяжко вздохнул. — Пара вещей, которые я не хочу потерять. Хоть они и понадобятся мне лет через восемьдесят, когда МагиПол выпустит меня из тюрьмы.
Я мог забрать вещи, сбежав, но я упустил уже три шанса, вряд ли появится еще один.
Она с подозрением смотрела на меня.
— Где твоя квартира?
Я приподнял бровь.
— Нет уж. Не скажу, пока не согласишься отвести меня. Иначе ты запрешь меня в камере и устроишь там обыск.
— Почему ты не забрал эти вещи, когда бежал из страны?
— Не было времени, и я не знал, пошли ли по моему следу охотники. Я не хотел привести их к дому. Я собирался попросить хозяина квартиры переслать вещи почтой.
За деньги. Хорошую сумму, я знал того жадного гада, но я мог это позволить… пока МагиПол не конфисковала содержимое моего банковского счета.
Она нервно водила ладонями по рулю, а потом выдохнула, волосы трепетали у лица.
— Куда ехать?
Я выпрямился и посмотрел на нее.
— Серьезно? Ты это сделаешь?
Она хмуро посмотрела на меня.
— Если хоть что-то предпримешь, я телепортирую твои конечности на дно океана.
— Какие именно конечности?
— Все.
— О, тогда… тут налево.
Я направлял ее по улицам в Кол-Харбор, шикарный район с высокими жилыми зданиями с видом на длинные пляжи и океан. Мы остановились на парковке для гостей у высокого дома со стеклянными стенами.
— Ты тут живешь? — спросила она. — Да ладно. Ты ведешь меня в засаду.
Я толкнул дверь.
— Нет. Я тут живу… или жил. Честное слово скаута.
Она выключила двигатель, забрала ключи и прошла за мной к двери с ладонью на сумке. Сколько я хотел поставить на то, что она держала в руке шарик из мрамора, готовая бросить им в мою спину и отправить меня во тьму обморока второй раз за день?
Внутри за столом сидел швейцар. Он взглянул на нас и профессионально улыбнулся.
— С возвращением домой, мистер Моррис.
— Спасибо, Харди. Я потерял ключи. Можешь впустить меня в квартиру?
— Конечно, — он вскочил и пошел впереди нас, нажал на кнопку лифта. Двери звякнули и открылись. Линна наступала мне на пятки, пока я шел рядом с Харди. Он прижал брелок к панели внутри, а потом выбрал одиннадцатый этаж. Дверь закрылась, и лифт поехал вверх.
Линна прожигала взглядом дыры в моем затылке всю дорогу в лифте.
Двери еще раз звякнули и открылись, и Харди пошел по ковровой дорожке коридора с дверями с номерами. У 1106 он остановился и отпер замок.
— Хорошего вечера, мистер Моррис. Дайте знать, если нужен новый ключ.
— Заметано, — сказал я, а он направился к лифту. Я открыл дверь.
Знакомый запах дома и затхлости комнаты, которую давно не проветрили, ударил по мне. Я вошел, вздыхая, взгляд скользил по просторной кухне, переходящей в большую гостиную с электрическим камином и окнами во всю стену с видом на гавань.
— Вычурно, — едко отметила Линна. — За преступления хорошо платят, да?
Я пожал плечами, слишком сильно устал, чтобы парировать.
— Бери вещи, — рявкнула она. — Мы тут не задержимся.
Я не стал разуваться — вряд ли я вернусь и смогу злиться из-за грязи на блестящем паркете — а пошел к короткому коридору. Три двери ждали там, и я открыл центральную, прошел в свою спальню. Там было просторно, с кроватью королевского размера и высокими окнами.
Я прошел к тумбочке у кровати, но, когда я присел, чтобы дотянуться до нижней полки, Линна появилась у моего плеча.
— Погоди! — она отодвинула меня локтем, присев рядом, и заглянула на содержимое полки. Она замерла. — Это…
Я потянулся мимо нее и вытащил несколько книг. Я выпрямился, и она тоже поднялась, все еще хмурясь.
— Книги? — возмутилась она. — Ты за этим приехал?
— Ага.
— И что в них особенного? Они ценные?
Для меня — да. Для остальных — ни капли.
— Если переживаешь, проверь сама.
Я вручил их ей, удивив ее, а потом прошел в гардеробную. Она была почти пустой. Моя одежда висела вдоль ближайшей стены, аккуратно, на плечиках.
Я порылся в вещах, пока она открыла потрепанную книгу «Приключения Гекльберри Финна», хмурясь из-за неожиданно обычной истории внутри. Когда она подняла взгляд, я почти снял футболку.
— Что ты делаешь? — пронзительно спросила она.
— Переодеваюсь. Чистая одежда. Это приятно, знаешь? — я снял футболку и бросил ее на пол, вытащил темно-синюю футболку. — Я могу насладиться пару минут, пока меня не нарядят снова в комбинезон.
Ее рот открылся и закрылся, а я надел чистую футболку, поправил ее и сбросил обувь. Я расстегнул пояс, и она перевела взгляд на книги в своих руках. Она подняла книгу Марка Твена и хмуро посмотрела на Библию в кожаном переплете под ней.
— Я думала, ты не был набожен, — начала она, поднимая взгляд. Я как раз спустил жуткие трусы из МП по бедрам.
Ее глаза выпучились, и я чуть не фыркнул. Я был уверен, что она отвела взгляд до того, как что-нибудь заметила, но она все еще пошатнулась от шока, словно я начал танцевать у шеста. Стопка книг в ее руках опасно покачнулась.
— Не урони, — предупредил я, надевая чистые боксеры. Ах, намного лучше. — И я не набожен.