Я нахмурила брови, перевела взгляд с чашки на её хозяйку и кивнула, силясь понять в чем смысл.
– Грим – хранительница мира. Ммм… вот! Как мирида для замка, – драконица постучала когтями по столу, – Луна же – это богиня всего сущего. Создательница миров и та, кто даровал жизнь всем расам.
– Так. Теперь я точно запуталась. То есть, это… две разные женщины? – пробормотала я.
В голове вообще ничего не сходилось. Если вспомнить, то где-то было написано, что Луна была основателем рода Хакгард, но то, что она была богиней, там не упоминалось. Как и то, что в неё верит даже аристократия Деймоса.
– Я могу дать тебе почитать об этом, – пробормотала Марконтьяр, наливая из заварника новую порцию чая, только уже в другую чашку.
Мне оставалось лишь кивнуть и приобщиться к чаепитию. А также обсуждению того, какое платье лучше всего надеть Ни на танцы.
07
Темный Князь уверенной, годами отработанной военной походкой шёл по тёмному коридору Императорского Дворца драконов. Полностью зашторенные окна были настежь открыты и по всему замку, ныне казавшемуся заброшенным, гулял морозный ветер с едким запахом черных лилий – любимого цветка Королевы.
Второй этаж был засыпан мелким подтаявшим снегом вперемешку с листвой и разбросанными всюду цветами. Корделия сегодня явно была не в настроении.
Зайдя в округлый кабинет, Феликс сел в отдалённо стоящий стул в темном неосвещенном углу.
– Ты пришел… я так тебя ждала! – прошептала Королева драконов, вставая с кресла перед камином.
– Не утруждайся, – остановил он её на полпути к себе, – я ненадолго. Зачем ты меня позвала?
Её платиново-белые гладко уложенные локоны трепыхнулись, глаза расширились от бессильного сожаления, а грудь начала вздыматься из-за частого и резкого дыхания. Но совладав с собственными эмоциями, женщина, выпрямилась и отправилась к ближайшему креслу.
– Я скучала… Ты слишком много времени проводишь в Белокаменном замке… Неужели общество Асгарда интереснее моего? Или же… тебя заинтересовал вовсе не Вильгельм?
Глаза Лорда вспыхнули от ярости, но тут же потухли, заставив Корделию сжать подлокотник кресла тонкими пальцами.
– Тебя это не должно волновать, – ледяным тоном произнес Вольтер, смотря в упор на потемневшую лицом женщину.
Она смиренно кивнула, принимая его слова, но затем взгляд её потеплел, и она продолжила уже тише и мягче.
– Интересно, как отреагирует Леди Асгард, узнав правду?
Резкая вспышка ярости отразилась на лице Князя, заставив Королеву вжаться в спинку кресла и замолчать, повинно опустив голову.
– Шантажируешь?! – прорычал мужчина, подойдя к Корделии, и навис над ней, облокотившись на ручки кресла.
Та резко подняла глаза, встретившись взглядом с любимым, и побормотала более поспешно, чем хотела:
– Что ты, Феликсиниан! Я бы никогда не посмела сделать что-то подобное… тем-более то, что могло бы помешать твоим планам!
Лорд усмехнулся, выпрямился и, обдав Леди презрением, прошёл к окну. Над далекой горной грядой полыхал закат. Сочное кроваво-красное солнце опускалось медленно, однако первые звёзды уже горели, знаменуя приближение ночи.
– Тогда хватит строить из себя оскорбленную невинность, переходи к делу, – не поворачивая головы, сказал Феликс, очевидно намереваясь поскорее попрощаться с женщиной.
– Я и в самом деле немного обижена… – пробормотала она, нахмурив брови, но тут же встрепенулась, не увидев желаемой реакции, – я никогда так не поступлю… Я же люблю тебя.
Мужчина повернул голову в её сторону, холодно оглядел красивое лицо с выразительными влюблёнными глазами и безразлично произнес:
– Не утруждай себя лестью.
Королева задохнулась от бессильной ярости. Но лишь на секунду – в тот же миг она надела приветливо-отчуждённую маску и потушила тот ураган обиды и злости, что бушевал в мозгу и груди.
Несколько минут затянувшегося молчания повисли в комнате, угрожая упасть на головы присутствующих чем-то весьма тяжелым. Каждый явно думал о своём. Напряженную тишину прервала как обычно Королева, задумчиво оглядев Лорда:
– Мои вербовщики вернулись буквально ни с чем… Никто не хочет пачкать руки в крови! Даже за горы золота!
Мужчина усмехнулся, повернул голову в её сторону и взглянул на неё свысока.
– Не удивлён.
Внезапно открывшаяся дверь заставила Корделию встрепенуться и посмотреть на собственного мужа, отчего Вольтер усмехнулся. Женщина явно умела играть на чувствах других, почему же она раз за разом ошибалась с ним?
– Лорд Вольтер, какая честь! – с ноткой иронии произнес Норвилас Селитра – Император Драконов – тот, кто номинально считался живым трупом номер два. После Магистра, конечно же.
– Мой Лорд, я рада, что Вы пришли, – со сладко-приторной улыбкой сказала Королева.
Не смотря ни на что, мужа она боялась, хотя и умело манипулировала им.
– Лорд Вольтер, – Селитра склонил голову в приветственном кивке, дождался, пока это повторит Князь, и рывком преодолел расстояние до кресел.
Затем тяжело упал в одно из них и выпрямил когда-то сломанную ногу, которая теперь не давала покоя и адски болела при каждом шаге.
– Как здоровье Ваших родителей, Лорд? – охрипшим от приступа боли голосом спросил Император, решив соблюсти традиции разговора аристократов.
Кривая усмешка появилась на лице резко развернувшегося всем корпусом Князя. Он прошёл к столу и по-свойски взял с него пару бумаг.
– Прекрасно, – ответил он, вчитываясь в написанное, – оба благополучно мертвы.
Лорд Селитра, открывший было рот в желании высказаться по поводу такой наглости, тут же его захлопнул, осознавая сказанное мужчиной. Его ошарашенный взгляд был замечен Князем и резко опустившей глаза Королевой. Говорить в момент, когда к ней никто не обращается, она не могла по этикету Деймоса.
– Я подумаю над договором, – не стал терять времени Вольтер, – и внесу правки при необходимости.
Корделия быстро закивала, радостно осознав, что её намёки возымели действие. Он всегда знал, чего она хочет, хотя чаще всего игнорировал и её прямые просьбы, и те самые намеки. Если ему это было не выгодно. Сейчас же мужчина скорее всего нашёл пользу, раз решил настолько открыто намекнуть на согласие – при отказе он бы и не посмотрел в сторону бумаг.
– Благодарю, Милорд, – женщина встала, склонилась в необходимом реверансе и, не дожидаясь даже кивка в свою сторону, выпрямилась.
Она успела увидеть лишь край плаща, сверкнувший в дверном проеме, который в момент сменился плотно прикрытой дверью.
– Мне импонировало то, что ты играешь роль великой Императрицы! – зарычал Норвилас, – но ты ввязываешься в опасные дела!
Королева взглянула на мужа и устало произнесла:
– Я вступаю в войну с Магистратом. Это намного опаснее небольшого договора с Лордом, у которого есть воины.
– Сидеть в замке и руководить солдатиками совсем не то же самое, что лезть к Тёмному Князю! – Император покраснел от злости и закашлял, видимо намереваясь продолжить кричать.
Леди оглядела мужа в приступе, взяла со стола специально предназначенные для этого салфетки и медленно, словно наслаждаясь действием, подошла к мужчине. Норвилас согнулся пополам, хрипло кашляя и все больше падая вперед. Королева успела в последний момент, поймав мужчину и усадив прямо. Она протерла его лицо салфеткой, достала из кармана его сюртука капли и заставила проглотить тягучую горькую жидкость, останавливающую приступ лишь потому, что являлась наркотиком, как раз вызывающим ломку и сами приступы. То самое "лекарство", что несло мучительную смерть нелюбимого мужа в течении долгих трех лет.
– Обещаю, что не пострадаю. И не ввяжусь во что-то опасное для меня, – прошептала она ему на ухо, когда в комнате наступила тишина.
08
Выходные дни подкрались незаметно. Точнее я знала, что они близко, однако на Деймосе было столько праздников и других поводов не учиться, что периодически мне становилось скучно. А если мне становилось скучно, то в голову автоматически приходило что-то сродни апокалипсису. Потому, пытаясь усмирить свой характер, скуку и остальные неблагонадежные порывы, я читала. Моего рвения никто не оценил, так что в библиотеке я "тухла", как говорила Ни, одна, периодически навещаемая только злой Марконтьяр, которую доводил Барсик. В таком темпе пролетели почти три недели полу-безделья: в редкие учебные дни нам давали крохотные крупицы знаний, их в свою очередь я или углубляла сама, или уже знала, логически догадываясь о настолько очевидных вещах.
Библиотека в школе была не просто большой – огромной. С открытым от удивления ртом я ходила сюда первые дня три – не могла надивиться высоким, уходящим под самый потолок стеллажам, разбитым по уровням узкими подвесными мостиками и нередкими каменными лестницами, ширина ступеней которых позволяла безопасно стоять и даже сидеть, не боясь упасть. В то же время каждый уровень уходил к стене, где в особых нишах стояли диван, пара кресел и чайный столик для удобства чтения.
Всего уровней было больше двадцати, выше я не поднималась. Однако знала, что под самой крышей был закрытый этаж, предназначенный только для учителей и директора, в который не пускали учеников из-за ценности тех книг и документов, что хранились там.
Хотя, скорее всего, я врала самой себе. Причиной того, что я пришла сюда в первый раз, стала точно не скука. Может потом она и стала отправной точкой, но сперва я хотела найти информацию о подселенцах.
И это оказалось действительно сложно, потому как не особо приветливая женщина-библиотекарь меня проигнорировала, медленно цедя чай из треснутого блюдца (не из чашки) и внимательно заглядывая в любовный роман в потрёпанной обложке. А книги, естественно, были разбиты по алфавиту. Так помимо того, что в моей голове что-то замкнуло и Деймосовские буквы я тоже переводила, так они еще и не совпадали! То есть я искала уровень с буквой "П", а здесь это была загогулина, очень похожая на "З", только еще с хвостиком и перечеркнута крест на крест. Но книги здесь были совсем на другие буквы! Значит мой запрограммированный на этот язык мозг просто давал мне значение слов, а то, как звучит оно на новом языке, я не знала, потому и букву, с которой оно начинается, понять не могла.
В конце первого дня мне хотелось если не покусать кого-нибудь, то психануть и вернуться на Фобос – там все понятно было. Однако, на следующий день я пошла покорять эту вершину вновь, не желая сдаваться куче книг и рукописей.
Мое весьма громкое ворчание довело библиотекаря только на третий день, однако я была довольна как удав, проглотивший… низкую тетеньку в очках, которая бессердечно меня игнорировала несколько дней. В итоге мне показали небольшую платформу с кафедрой, которую я сперва посчитала предназначенной для выступлений. Подойдя к которой и отдав магические крохи, ты мог вызвать к себе книги по нужной тематике. То есть поднимаешься, кладёшь руку на небольшой выступ, отдаёшь импульс и чётко называешь название, автора или слово, которое тебе необходимо найти. Книги летят к тебе сами, потому можно спокойно идти и с чайком изучать все, что покажется интересным.
Однако, насколько бы проще мне не стало жить с таким приспособлением, за прошедшие три недели я почти ничего не нашла про подселенцев. Общий смысл сводился к тому, что и так было мне известно: каким-то магическим образом врач-маг запечатывал тело и разум болеющего ребенка в особый "кокон" и помещал в здорового. Кто из них будет контролировать носителя решал уровень силы, у кого выше – тот и главный. В течении определённого времени носитель и подселенец взаимодействовали вместе, зависело это от болезни. Но не более двух лет – дальше шло полное слияние, которое могло привести к смерти подавляемого. Бывали, конечно, и счастливые случаи, однако чаще всего он или умирал, или становился "овощем" без разума, чувств и мыслей.
Интересным, кстати, было и то, что при выселении процент выживания носителя был равен десяти. Это было следствием того, что при этом достаточно длительном процессе он должен был довести себя до состояния близкого к смерти. Причём обязательно сам и по собственному желанию, иначе ритуал не сработает. Грань между жизнью и смертью поможет "выбраться" подселенцу, а носителю – лишиться сил. Большая часть пациентов после такого лечения умирали, потому маги и решили больше его не практиковать. С чего подселением решила побаловаться бабуля, мне было не понятно, однако причиной скорее всего и являлась болезнь моей подселенки.
Думаю, не будь я при подселении младенцем, то скорее всего согласилась бы. Все же я не смогла бы выдержать болезнь ребенка, которого могла бы спасти. Хотя эта девочка старше меня лет на пять. Или ей было четыре, когда все произошло?
Как бы то ни было, ничего интересного по этой теме я больше не нашла. Были ли тому причиной гонения, произошедшие несколько тысяч лет назад как раз на таких "лекарей", или же непрактикуемость таких методов сейчас, но я и этому была рада.
Интересовал меня также тот факт, что никто, кроме самой бабули Актинии, не знал личность подселенки. Вместе с именем, возрастом, родом, именем матери и многим-многим другим, что должно было быть у обычного ребенка. Однако по счастливой случайности я знала имя и возраст. Хотя название рода или фамилию я не могла вспомнить, как не пыталась.
Итак, Алесса – девочка четырёх лет. Если отсчитать примерный возраст от моего дня рождения, то получится две тысячи первый – двухтысячный год. Сколько девочек с таким именем и возрастом родилось на Деймосе в эти года?
Ответ: ни одной.
В тот год, собственно, как и обычно, родилось в несколько раз меньше девочек, чем мальчиков, однако именно в двухтысячном был упадок рождаемости. Да и имя было нетипичным для аристократии, а именно с неё я начала поиски, ведь скорее всего простолюдинка вела бы себя по-другому.
Это наводило на мысль, что Алесса, возможно, дитя Фобоса (что было немного очевидно, ведь вселили её именно там, а род Кери жил в том очень долго). Что-что, а записей актов рождения со старого мира у меня не было, как и возможности их заполучить.
Потому на некоторое время я забросила это дело и переключилась на… геральдику. Да-да, именно на неё. И это казалось мне спасением, потому как абсолютно каждый род аристократии двух миров был здесь учтён.
Я изучила всё. Но разочаровалась ещё на половине. До меня дошло, что "простые" дети Фобоса и Деймоса сильно отличаются. А значит, самая обычная девочка с мира бабули могла быть Алессой, которую я ищу. И это стало проблемой. А перебрав многочисленные древа, я не нашла подходящих аристократок.
Тупик подкрался спустя две с половиной недели немыслимой работы. Меня не смущало то, что все было впустую, наоборот – я радовалась подвернувшийся возможности погрузиться в собственные мысли. Мою бурчащую и задумчивую особу не раз пытался остановить отец, а вместе с ним Вольтер и друзья. Однако, услышав очередной сложный для понимания вопрос, меня отпускали. Все, кроме Князя, тот каким-то образом понимал то, что я хочу услышать, и иногда отвечал и на моё удивление попадал в нужное направление – именно он предложил поискать в геральдике. Правда, я не сказала, кого именно я ищу, но идея тогда мне казалась золотой. Надо было напрямую спросить о ребёнке.
Феликс слишком много знает и столько же скрывает, так что, думаю, он мог бы мне поспособствовать. Если бы появлялся чаще и не исчезал так резко!
Последние дни перед Днём Смерти Луны я все так же ковырялась в геральдике, изучая древа Кери, Асгард и Вольтер. И хоть первые два были достаточно интересными, но внимание привлекли именно последние.
Странным было то, что один из Великих родов Деймоса появился всего-ничего, почти сорок лет назад. То есть включал он всего два поколения! Первым был отец Феликса – Александр Вольтер, появившийся считай из ниоткуда. Просто пришёл на Деймос, стал главой огромного куска земли и людей его населяющих и начал править. Забавно, конечно, но женился он на обычной девушке – Гилиде Винстер из обнищалого рода графов. А спустя некоторое время на свет появился и сам Феликс. День рождения у него и вправду совпадал с моим.
И старше он меня был ровно на семнадцать лет. Забавно, конечно, с одной стороны, но с других вот не очень.
В этой книге, или же это был больше учебник, были приведены ко всему прочему иллюстративные портреты. Общую суть они отражали, однако были настолько маленькими, что хотелось как минимум раздобыть лупу. Как максимум найти нормальные портреты, чем я и занялась. И нашла их достаточно быстро – стопка книг, что прилетела ко мне ещё в прошлый раз, была распотрошена до конца, а в ней и нашлось дополнение к геральдике, где абсолютно все портреты были даны в масштабе.