Ухмыляясь, Шей выругался.
В ответ Линде вымученно улыбнулся. Тень все еще оставалась в его глазах.
Он поднял руку в прощальном жесте, по дорожке направляясь к дому, куда ушли остальные.
Шей подождал, пока он отойдет дальше, прежде чем указать на мою машину.
— Уезжаешь?
Я огляделась по сторонам. Кроме нас на улице никого не было. Типовые дома. Ярко-зеленые ухоженные газоны. Свежевыкрашенные крылечки, стены без сколов. Блестящие, словно их только что покрыли, крыши. Яркие цветы в горшках и свежий запах росы в воздухе.
— Понимаю, почему вы бегаете в это время, — пробормотала я. — Здесь спокойно.
— Хорошее начало дня. Тренер рассчитывает, что мы будем дополнительно тренироваться. Выполнив упражнения, мы переходим к играм. Или поднимаем тяжести. Много тяжестей.
Пот темнел на его рубашке, блестел на лбу, и Шей провел рукой по волосам, стряхивая лишнюю влагу. Глядя на высокие скулы, идеальные и соблазнительные губы, льдисто-голубые глаза, я вспомнила, кто стоит передо мной. Шей Коулман, из высшего общества университета Дулейн. С самой верхушки, как говорит Гейдж.
И я сплю с ним.
Я рассмеялась про себя.
— Думаю, я возненавидела тебя с первого дня из-за того, что ты такой самодовольный.
— Хорошо. Допустим, — кивнул он со вздохом. — Я самодовольный?
— Ты и сам это знаешь.
— А мне показалось, что ты забавная. — Его губы дрогнули.
— И нахальный.
— Да. Эта моя ухмылка. Я могу больше ухмыляться, если хочешь. Ты, должно быть, скучаешь по ней.
Невольно моя улыбка стала еще шире, и я шлепнула его. Я прислонилась к машине, Шей шагнул ближе и положил руку мне на плечо. Слегка облокотился и смотрел на меня, запрокинув голову, словно не понимая, что происходит.
— Я пытаюсь сказать, что когда ты только вошел в класс, от одной мысли, что мы окажемся здесь, моя задница умерла бы со смеха.
— Только не твоя задница. Мне она нравится. Она восхитительна.
Я проигнорировала его флирт.
— Я просто занимаюсь самоанализом. С первых дней в колледже я планировала подружиться с одним, может быть, двумя людьми и все время посвятить учебе. Добиться успеха. Без парней, без сплетен, без язвительности. Я не собиралась ввязываться ни в какие драмы. А если перемотать вперед на несколько недель: я сплю со звездным квотербеком, дружу с начинающим атакующим лайнменом и приехала вчера вечером из больницы, где девушка, которая, как я думала, имеет все, решила сообщить о своем изнасиловании.
Ухмылка исчезла, и его глаза стали серьезными. Я чувствовала, как веселье ускользает, словно солнечный свет прогоняет тьму. Медленно, постепенно, но неизбежно.
Я глубоко вздохнула.
— Я заступалась за Кейси перед Мэттом Каррутерсом и вчера пряталась из-за этого. Я больше не могу скрываться.
Коснувшись рукой моего плеча, она начал успокаивающе потирать его большим пальцем.
— Ты уже упоминала о парнях. Я все еще хочу знать, кто они.
— Знаю, что хочешь.
Он ожидал, что я продолжу. Когда я этого не сделала, Шей сказал:
— Тебе не стоит в одиночку разбираться с ними.
— Ты ведь так думаешь, да? — Я попыталась улыбнуться, но ничего не почувствовала. Тяжесть вернулась, и она больше не лежала у меня на плечах. Она давила прямо на грудь. — Кейси сообщила об изнасиловании. Это большой шаг вперед.
— У тебя есть в этом какой-нибудь опыт?
— Что?
Он пожал плечами.
— Ну, ты подвергалась нападению. Сексуальному.
Я ожидала, что Шей начнет дергать себя за воротник или переступать с ноги на ногу, но он этого не сделал. Он ждал ответа на заданный вопрос.
Маленький цветок гордости распустился в моей груди, убирая часть этого давления.
— Не в сексуальном плане, но в выпускном классе девочки доставили мне неприятностей. Они повели себя жестоко. Не знаю, понял ли ты, но у меня есть проблемы с доверием и эмоциями.
— Нет, — он разинул рот, притворившись удивленным. — В самом деле? Никогда бы не подумал.
Я рассмеялась и снова ударила его, но на этот раз он поймал мою руку и прижал ее к своей груди, наклоняясь ближе, пока не прижался ко мне боком. Секунду он смотрел мне в глаза, а затем мягко сказал:
— Я понимаю: проблемы с доверием, но несмотря на это, ты мне нравишься. Возможно даже, что ты мне нравишься из-за них.
У меня перехватило дыхание. Я откинула голову назад, и он тянулся ко мне, пока его губы не оказались в миллиметре от моих.
— Я тебе нравлюсь? — пробормотала я. — Нравлюсь такая, как есть? — Он снова ухмыльнулся, поддразнивая. — Осторожнее, Коулман. Думаю, ты двигаешься слишком быстро.
Уголки его рта опустились вниз, и он отступил на шаг.
— Что?
— Я имею ввиду, если мы говорим о чувствах. Это все, что я хочу сказать. Прошло всего четыре дня.
— Я сказал, что ты мне нравишься, а не то, что я в тебя влюблен. — Он отодвинулся еще дальше, стиснув зубы. — Черт возьми, Кларк. Я трахал тебя последние две ночи, и всю первую ночь у меня был стояк. Думаешь, я бы сделал все это ради цыпочки, которая мне не нравится? Хочу, но нет, не люблю. Я согласился не говорить о свиданиях. Но ты продолжаешь бросаться этим словом. — Черты его лица исказились от гнева, губы сжались, а брови сдвинулись на переносице. — Возможно, стоит задуматься о том, что это ты хочешь встречаться, а не я. Может я, как нормальный парень, не отказываюсь от секса?
Меня словно ударили. Воздух покинул легкие. И я сначала даже не нашлась с ответом. А потом поднялся целый поток. Я отстранилась от машины.
— Ты что, издеваешься?
— Нет, но я не собираюсь терпеть это дерьмо. Ты не можешь говорить со мной свысока, Кларк. Ты мне нравишься такой боевой, заставляющей меня смеяться, с заметными проблемами с доверием, раздавленной каким-то мудаком так сильно, что скрываешь, как чертовски красива ото всех, даже от себя. Не знаю, кто этот парень, или что он сделал с тобой, но я не он. Иногда я могу вести себя как придурок. Признаю это, но не позволю вытирать об себя ноги. Это нормально, когда я говорю, что ты мне нравишься. Это в порядке вещей.
Я была вне себя. Понятия не имела, что происходит.
— О чем ты?
— Ни о чем, — сдаваясь, он поднял руки вверх и попятился. — Я ничего не говорю. Мы не встречаемся. Я думаю, что мы даже не друзья, но эй, если ты хочешь трахаться так сильно, что аж искры из глаз, думаю, я парень для этого.
Он покачал головой и, повернувшись, ушел.
Я вернулась в университет, но только когда припарковалась и пошла к своему общежитию, поняла, что даже не помню дорогу. Физически я находилась здесь, но мысленно оставалась там.
И меня все еще интересовало, что, черт возьми, только что произошло.
Глава 25
Сходив на три пары и обед, я почувствовала дежавю.
Все вернулось на круги своя.
Меня не окликнул ни один парень. Словно видео с Членодробилкой и не было. Мисси снова стала снисходительной и пассивно-дружелюбной. Перед тем, как втроем отправиться на ужин, к нам заглянули Холли и ее кузина. Никто мне не названивал. Гейдж не прятался, не посылал подруг искать меня и вообще не беспокоил. Даже Сабрина, великолепная подруга Шея, за столом занималась учебой. Она даже не подняла головы, чтобы поздороваться. Ни Линде. Ни Шея. Ни собраний группы по политологии.
Единственное отличие состояло в том, что отсутствовала Кристина, а вместе с ней Кейси, Лора и Сара.
Я понимала, что у них выдалась насыщенная ночь. Даже если девочки в общежитии, я не сомневалась, что они спят — эмоциональное похмелье такая штука. После ухода Мисси и ее банды я осталась в одиночестве. Будто действительно одна, как до Шея.
Это было восхитительно.
Ну, может, и нет. По отношению к Шею я не чувствовала себя правой, но через день мы увидимся и сможем разобраться во всем, что произошло на его улице. А до тех пор я училась в свое удовольствие. Ходила в компьютерный класс общежития и даже немного пошалила. Украла несколько листов из принтера и засунула их под рубашку. Моя внутренняя ботанка показалась во всей красе. Похоже, в последнее время я слишком много общалась с «крутыми» людьми. А теперь произошел бунт. Ботанке требовалась отдушина, и я ей потакала. Цветные маркеры закончились быстро. Не только основные цвета, а абсолютно все. Например, один учебник я разрисовала розовым, а другой — фиолетовым.
Вся осторожность улетела в трубу. На часах показывало только восемь, когда я отправилась в библиотеку.
Я действительно позволила себе посходить с ума.
Энергетический напиток. Кофе из тележки. Мои собственные «Twizzlers» на этот раз. И пакетик шоколадных конфет. Будучи не в себе от кофеина и сахара, я нашла пустой кабинет на верхнем и самом изолированном этаже библиотеки.
И оставалась там до полуночи.
Одно из лучших занятий в истории. Умопомрачительно.
Я нагнала и освежила материал для предстоящих промежуточных экзаменов.
И почти пускала слюни, когда возвращалась в общежитие.
Словно находилась под кайфом, не думая о Шее и неразберихе в моей жизни. Этот день прошел не зря. Все снова вернулось на круги своя. Учеба и подготовка.
Я вышла из библиотеки и свернула на дорожку, ведущую к общежитию.
Я не знала, что они прячутся в той же рощице, где мы с Гейджем говорили о Кейси. Или, что, когда я проходила мимо, они оглядывались убедиться, что вокруг никого нет. Это случилось в понедельник вечером после закрытия библиотеки. Многие ушли около десяти, остальные — до половины двенадцатого. Только самые решительные или самые отчаянные, и я в том числе, оставались до самого закрытия. Я была полна решимости.
И они тоже.
Они подошли сзади.
На меня упали две тени. Так как самой освещенной частью двора была оставшаяся позади библиотека, тени появились передо мной. Я заметила их, на полсекунды посмотрев вниз.
Волосы у меня на затылке встали дыбом.
Еще полсекунды.
Что-то длинное и толстое появилось в руке парня.
Еще полсекунды.
Это оказалась бита.
Еще полсекунды.
Страх скопился внизу живота, а парень поднял биту.
Еще полсекунды.
На меня собирались напасть.
Повернувшись, я закричала, и бита ударила меня прямо по лицу. Это остановило крик, парализовало меня изнутри. Еще полсекунды. Я упала.
Лицо горело, и я увидела подошву ботинка, прежде чем все вокруг поглотила темнота.
Три секунды.
На все потребовалось три секунды.
***
Меня разбудил запах.
Неприятный, металлический, а затем появился звук. Как у сирены скорой помощи. Он повторялся и повторялся. Становился все громче. Мне хотелось заткнуть уши. Было больно. Я хотела, чтобы скорая проехала мимо, но не судьба. Она продолжала приближаться. Звук становился все громче и громче, а потом я услышала голоса.
Мужчина и женщина.
Я почувствовала, как два пальца впились в мое запястье.
Это тоже оказалось больно. Хотела сказать, чтобы они остановились, но у меня не вышло.
Хотелось очнуться и пошевелиться, но я ничего не могла сделать. Я оказалась в ловушке.
— Артериальное давление...
Снова раздались гудки и сигналы тревоги. Я не расслышала слова женщины. Парень спросил:
— Пульс?
Она снова что-то сказала.
Я смогла открыть глаза. Посмотрела вверх — белый потолок. Меня трясло. Нет, я находилась в машине, которую трясло. Я не могла пошевелиться, шея горела, и ее что-то сдавливало. И руки, ладони, ноги. Меня пристегнули к кровати, к носилкам.
Я находилась в машине скорой помощи.
— Мисс, — склонилась надо мной женщина. — Мисс, мы позвонили вашим родственникам. Ваш брат встретит нас в больнице.
Но...
Я попыталась заговорить. И не смогла пошевелить губами. Что происходит?
Потом мои веки снова отяжелели, и я заснула, думая только об одном: зачем я еду в больницу?
***
Сначала меня разбудил низкий и ровный писк.
Боль же заставила проснуться окончательно. Открыв глаза, я увидела другой потолок. Первый был голым. На этом имелись серебряные складки. Проследовав взглядом по одной из них, я увидела шторы с креплением на колесиках. На этот раз я смогла открыть рот. И повернуть голову. Не будучи больше пристегнутой, осмотрелась вокруг, хотя все тело кричало, чтобы я не двигалась.
В любом случае, я это сделала.
Подперев голову рукой, в кресле рядом со мной сидел Гейдж. Его грудь поднялась, и он глубоко вздохнул. Сначала говорить не получалось — болел весь рот. Брат выглядел плохо. Бледный, темные круги под глазами, а вокруг рта залегли напряженные морщины. Они проявлялись всякий раз, когда он находился в состоянии стресса.
— Ты не спишь?
Я посмотрела в другую сторону. Медленно. Боже, как больно.
К кровати подошла медсестра с блокнотом в руке и прошептала:
— Из-за тебя здесь было довольно оживленно.
Я снова проверила, не проснулся ли Гейдж, но он продолжал спать.
Глядя на свои часы, медсестра коснулась внутренней стороны моего запястья.
— Я в больнице? — прохрипела я.
Она кивнула, считая про себя:
— Десять... девять... восемь... — Закончив, написала цифры на планшете. — Да. Ты знаешь, что случилось?
Боль. Туман. Силуэт, затем что-то большое рядом с ним.
Я поморщилась, пытаясь вспомнить.
— Нет.
— Тебе больно?
— Да, — кивнув, прокаркала я.
Медсестра потянулась к капельнице и нажала несколько кнопок на маленькой коробочке, висевшей на ней.
— Должно быть, мало морфина. Добавлю еще немного. — Она потянулась за черной манжетой. — Нужно измерить артериальное давление. Потерпишь?
Я подняла руку так высоко, как только могла, и медсестра приложила ее. Она нажала кнопку над моей головой, и манжета натянулась так, что казалось, вот-вот отрежет мне руку.
Глядя на цифры, медсестра пробормотала:
— Что ты помнишь?
Когда тонометр запищал, и эти цифры тоже были записаны, я рассказала. С минуту она внимательно меня разглядывала. Я ждала, что медсестра заполнит пробелы, объяснит мне все, но она этого не сделала.
— Ч... эй!
Проснувшись, брат резко выпрямился и приподнялся со своего места, протягивая мне руку.
— Ты в порядке? — Он всмотрелся в мое лицо.
— Да.
— Ее жизненные показатели в норме. — Медсестра одарила нас обоих веселой улыбкой. — Я сообщу доктору, что ты проснулась. Он захочет поговорить с тобой.
— Тебе больно? — спросил Гейдж, когда она закрыла за собой дверь.
— Мне добавили морфин в капельницу. — Я нахмурилась. Головная боль никуда не делась, и я не могла дождаться, когда она пройдет. — Гейдж, что случилось?
— Что ты помнишь?
Я рассказала ему то же самое, но как и медсестра брат надолго замолчал.
— Что? — Силуэт, что-то темное рядом с ним. Почему это всплывало в моей памяти? — Гейдж. Скажи мне. Пожалуйста.
Страх зародился где-то под ребрами и начал растекаться по всему телу.
Брат посмотрел на меня, а потом зажмурился. Резко выдохнув, сгорбился и кивнул.
— Хорошо. — Протянув руку к ограждению моей койки, брат с силой сжал его. — На тебя напали... — Пока он говорил, силуэт обрел форму. — ...Мэтт Каррутерс и еще один парень ждали, когда ты выйдешь из библиотеки... — Темнота. После полуночи. Вокруг ни души. — ... другой парень ударил тебя битой... — Замах битой, и я дернулась на кровати, будто она ударила меня еще раз. Я словно почувствовала это. — ... а потом Каррутерс пнул тебя...
В лицо.
Я посмотрела вверх и увидела поднятую ногу.
Я не могла пошевелиться, переживая все заново. Капля упала мне на руку, и я посмотрела вниз. Я плакала. И даже не подозревала об этом.
Гейдж сделал паузу, но я выпалила:
— Расскажи мне остальное.
— На этом почти все.
— Рассказывай?
Он дернул плечом.
— Одна из библиотекарей как раз уходила и все увидела. Она закричала и сразу же позвонила в 911. Они сбежали, но их засекли камеры кампуса. Так и опознали. Я говорил с офицером службы безопасности, поскольку в Дулейн нет собственной полиции, обвинение предъявит городская. Детектив заходил сегодня утром. Он сказал, что доказательств достаточно, чтобы тебе не пришлось давать показания, плюс видео с Членодробилкой ясно указывает, что Каррутерс напал на тебя первым. Это была самооборона, хотя коп выразил мнение, что ты зашла слишком далеко. — На его усталом лице промелькнула слабая улыбка. А затем брат провел по нему рукой. — Черт, Кенз. Я так волновался за тебя. Все волновались.