Лабиринты Роуз - Абалова Татьяна Геннадьевна "taty ana" 7 стр.


Из тени вышла женщина, одетая во все черное. Длинное платье наглухо застегивалось на сотню мелких пуговиц, рукава открывали только кончики пальцев, а на голове, пряча волосы, скручивался жгутами причудливый тюрбан. Единственное украшение — тяжелый кулон с красным камнем смотрелся на груди кровавой раной.

Незнакомка лишь мазнула взглядом по пленнице, а Роуз почувствовала, как между лопаток медленно скатилась капля холодного пота. Женщина прошла мимо, распространяя за собой шлейф аромата терпких духов. Роуз сглотнула, потому что ее затошнило от страха.

Надсмотрщик больно схватился за плечо, и принцесса торопливо поднялась.

— Я сама, — она дернулась, чтобы освободиться из цепких пальцев, но получив крепкий толчок в спину, едва удержалась на ногах, и уже не сопротивлялась тому, что ее держат с двух сторон. Следуя по галерее, Роуз поняла, что не ошиблась: та простиралась вдоль крепостной стены, связывая угловые башни. Время от времени в стене открывались узкие проемы, ведущие наружу. Они заканчивались арками из плотно растущих кустов, украшенных листвой нежно-голубого цвета. Не там ли она плутала ночью?

Мысленно представив рисунок на ковре, Роуз догадалась, что вовсе не ров окружал замок, а эти самые высокие кусты. Выходит, замок охраняется с помощью колючего лабиринта? А Петр и слова о нем не сказал!

Неведомая рука больно сжала сердце. Где он? Очнулся ли?

Ее завели в следующую башню. Вопреки ожиданиям Роуз, лестница не закончилась помещением, похожим на то, в котором жил Петр. На площадке находились несколько одинаковых дверей. Женщина так быстро исчезла за одной из них, что Роуз не успела понять за какой. Ступив за порог, принцесса чуть не упала: начался пологий спуск, переходящий в узкий коридор, в котором едва могли разойтись два человека.

Руки надсмотрщиков отпустили Роуз. Теперь она видела спину идущего впереди стражника, сзади топал второй. Коридор резко свернул налево и разделился на три рукава. Через какое-то время стражник повернул направо, и они, поднявшись на два пролета, опять начали спуск.

У Роуз закружилась голова. Они находились в каменном лабиринте! И привел он их в сердце крепости — дворец. Роуз задохнулась от грандиозности открывшегося вида. Широкое у основания строение плавно сужалось и стремилось ввысь. Колонны, стрельчатые арки, остроконечные крыши — все тянулось к небу!

Новый толчок в спину заставил принцессу прибавить шагу. Она шла и гадала, как стражники умудряются отличить нужную дверь среди дюжины одинаковых.

Когда ее в очередной раз подтолкнули, Роуз влетела в просторную комнату, в которой уже находилась та самая женщина в черном. Шла она путем, что вели принцессу или воспользовалась более коротким, осталось тайной, но незнакомка совсем не запыхалась, в отличие от Роуз. Двери за спиной пленницы закрылись, и она осталась один на один с той, кого боялась больше смерти. Хотя Роуз догадывалась, что вели ее путаной дорогой не для того, чтобы сейчас же убить, но все равно испытывала страх похожий на тот, если бы нечаянно наступила на ядовитую змею. Всегда трудно предположить, что сделает гадина в следующее мгновение.

А «змея» тем временем скинула шкурку. Никак иначе нельзя было назвать то, что проделала женщина. Она расстегнула верхние пуговицы и выползла из тесного платья.

— Ненавижу эту одежду.

Роуз даже удивилась, не услышав при этом шипения. Голос оказался мягким и певучим, если только в нем не звучали властные нотки.

Тюрбан женщина кинула куда-то в угол и с явным удовольствием тряхнула головой, освобождая связанные в тугой узел косы. Запустив пальцы в волосы у корней, она застонала от наслаждения.

— Ты вернулась!

В комнату вбежал черноволосый мужчина и упал женщине в ноги, обхватив ее за колени, прикрытые лишь тонким нижним платьем. В отличие от верхней одежды, оно оказалось ослепительно белого цвета.

— Анвер, не путайся под ногами, — произнесла женщина и потрепала его по голове, прежде чем легко оттолкнуть. Так отец Роуз обычно приветствовал охотничьих собак, ластившихся к нему после долгой разлуки.

Интимная сцена между женщиной и льнущим к ней мужчиной смутила принцессу и заставила отступить к двери. Женщина заметила ее желание выйти.

— Ох, уж эти влюбленные, — закатила она глаза, делая Роуз союзницей.

Анвер нисколько не обиделся, продолжая смотреть на женщину с обожанием.

— Поприветствуй нашу гостью, — ровно, без интонации произнесла незнакомка. — Перед тобой Ее Высочество принцесса Роуз Эрийская, будущая королева Северной Лории.

Анвер поднялся и галантно поклонился, но тут же опять перевел взгляд на возлюбленную.

Без сомнения, это была та самая пара из шатра.

— Я не знаю, кто вы, — начала Роуз, — но прошу объяснить, что здесь происходит?

— Хорошо, что вы просите, принцесса, — откликнулась женщина, и Роуз опять показалось, что она наступила на змею. — Перед вами королева Тонг-Зитта Лолибон Идрис. И это я желаю знать, что здесь происходит? Как давно вы гостите в моем дворце, и что вас связывает с Петром?

Произнесенное имя странно подействовало на Анвера. Услышав его, он резко повернулся к Роуз, и глаза его засветились едва сдерживаемым бешенством. Почувствовав перемену в любовнике, Лолибон запустила свои тонкие пальцы в шевелюру мужчины, и он опять воззрился на нее. Разве что хвостом не помахал. На ум Роуз опять пришло сравнение с охотничьими собаками отца.

— Я думаю, разговор будет долгим, поэтому прошу вас, Ваше Высочество, — королева Тонг-Зитта повела рукой в сторону мягкого на вид дивана с множеством подушек. — Только чистый случай (я видела ваш семейный портрет) помог мне опознать в вас принцессу, дочь Эдуарда Эрийского.

Роуз обрадовалась возможности сесть. Подушки приняли ее в свои объятия, и Роуз поспешила придвинуть к себе одну из них, интуитивно создавая барьер между собой и странной парой. Королева опустилась на другой конец просторного дивана, а Анвер устроился у нее в ногах и ласково провел ладонью по открывшейся ступне. Женщина поморщилась и села на восточный манер, подложив ногу под себя. Анвер поджал губы. Но его плечо будто невзначай прикоснулось к колену Лолибон.

— Итак, — произнесла королева и выжидающе посмотрела на Роуз.

— Ваше Величество, я знаю Петра с детства, он рос в нашей семье. Но шесть лет назад, играя со мной и моим братом, он нечаянно открыл портал и исчез. Мы его долго искали, но, оказывается, он все это время жил в вашей стране. Более месяца назад он вернулся и похитил меня с собственной свадьбы. О причинах своего поступка он так и не рассказал. Это все.

— Кратко, — заметила королева и прищурила глаза. — И вы ему простили то, что он сделал с вами? Я о насилии.

— Откуда вы знаете… — Роуз задохнулась, не ожидая настолько личного вопроса. Но собралась и ответила. — Нет, не простила. Но он больше не пытался завладеть мной, что не заставило меня еще больше возненавидеть его.

Немного помявшись, она добавила:

— Простите, но мне неловко говорить об этом с малознакомыми людьми. Я не знаю, какие отношения вас связывают с Петром, Ваше Величество, но не могли бы вы мне помочь вернуться на родину?

— Петр до такой степени безразличен вам, что вы даже не поинтересуетесь, что его ждет?

— И что его ждет? — как можно спокойнее спросила Роуз, хотя тут же прикусила язык: ей не удалось показаться равнодушной. Она наделала много ошибок, и сейчас, как никогда, боялась навредить себе. Лишнее слово могло стать последним для нее. Или для Петра. Она видела отражение зла в глазах Лолибон, как бы та не старалась казаться дружелюбной.

— Его ждет смерть.

Королева ждала от принцессы слез или иного проявления чувств, поэтому была разочарована, когда Роуз, пряча истинное отношение к Петру, сумела без запинки произнести:

— Что ж, он видимо ее заслужил.

— И убьете его вы, Ваше Высочество, — злорадно добавила Лолибон.

— Как?! — воскликнула Роуз, уже не владея собой.

Королева криво улыбнулась.

— Вы уже убиваете его. А начали вчера ночью, когда заставили спасти вас, перетащив через портал.

— Я ничего не понимаю…

— Анвер, выйди!

— Но моя госпожа! — с неподдельной мольбой в его глазах начал Анвер.

— Ты хочешь, чтобы тебя увели и закрыли?

Мужчина поднялся, помедлил, но, не дождавшись отмены приказа, нехотя пошел к двери, из которой недавно появился. Роуз стало так неприятно, что она вжалась в мягкие подушки, жалея, что не может утонуть в них. Анвер — молодой и красивый мужчина, но его безропотность, покладистость, какая-то особенная униженность коробили душу. Лолибон, конечно, властная женщина, но что она сделала с мужчиной, чтобы так подчинить себе? Не плетка ли стала причиной того, что мужчина сломался. Вот верное слово! Анвер казался сломленным!

— Не подпусти я его к себе дня три, и он умрет от тоски.

— Он вас так любит?

— Любит? Любил, а теперь, скорее всего, ненавидит, но ничего сделать не может. Я — его страсть. Пусть болезненная, даже уродливая страсть, но без меня ему не жить. Понимаешь?

— Нет. Вы его сломили или околдовали?

— Околдовала? Нет. Сломила? Возможно. Но не каждого дано сломить.

— Как не получилось с Петром?

— Умная девочка. Увидела похожие шрамы на спине? Да, пыталась все шесть лет. Жаль, что я даже не догадывалась, что он уже сломлен.

— Сломлен?

— Тобой. И я уверена, что он сейчас задыхается от крика и воет от тоски. И все из-за тебя.

— Боже, но что я сделала? — Роуз не обратила внимания, что королева перестала к ней обращаться на «вы».

— Появилась на свет.

Одним прыжком королева оказалась рядом и схватила Роуз за горло. Принцесса даже не успела испугаться, но Лолибон уже расцепила пальцы. Королеву трясло, она тяжело дышала.

— Проводите Ее Высочество в соседние покои, — срывающимся голосом приказала она, и глубоко вдохнув, добавила:

— Подумайте, когда останетесь наедине с собой, Ваше Высочество, что объединяет Анвера и Петра, кроме шрамов на спине?

Открылись двери, и двое стражников застыли в ожидании, когда Роуз покинет комнату.

Она находилась в смятении. Вопросы хороводом кружились в голове, а нападение королевы зародило мысль, что и она, и ее любовник не в себе. Самым нормальным в этом странном замке казался Петр, но где он теперь? И правда ли то, о чем наговорила королева? Роуз точно не ломала Петра и не собирается его убивать.

«Видимо жизнь в лабиринтах плохо влияет на умы людей» — с горечью признала принцесса, заходя в дверь напротив покоев королевы.

У Роуз появились личные покои и служанка. Как только принцесса вошла в открытую стражником дверь, невысокая девушка, одетая в коричневую тунику, из-под которой виднелись шальвары, завязанные на щиколотке тесемками, склонила перед ней голову, придерживая наброшенный на голову палантин.

— Называйте меня Салимой, госпожа, — она распрямилась, но так и не подняла глаза.

Представшее перед Роуз просторное помещение делилось на гостиную и спальную комнаты с помощью ширмы, обтянутой шелковой материей, красочно расписанной экзотическими птицами и цветами. Следуя за служанкой, принцесса разглядывала убранство покоев. Здесь отсутствовала привычная мебель на длинных ножках. Низкие пуфы, диваны, даже столы — и те стелились по полу. Такая же невысокая, но просторная кровать, закрывалась легким пологом, свисающим из розетки в потолке.

— Госпожа желает привести себя в порядок? — Салима склонила голову и приложила руку к груди.

Роуз, оглушенная событиями, круговертью лестниц и вереницей дверей, совершенно выпустила из вида, что расхаживает в одной рубашке. Вопрос служанки застал врасплох. Принцесса густо покраснела, вспомнив, что стояла полураздетой перед Лолибон и Анвером.

— Да, я бы хотела умыться. И у меня нет никакой одежды, я потеряла свой халат.

— Лолибон Великая распорядилась, чтобы вам подготовили собственный гардероб. Пока вы купаетесь, одежду принесут.

Роуз беспокоила щедрость королевы: личные покои, служанка, одежда. За то время, что принцесса жила у Петра, она отвыкла от роскоши, поэтому задумалась, не решила ли Лолибон воздать ей должное, как лицу королевской крови, или здесь скрыт какой-то личный интерес?

Интересно, почему служанка назвала королеву Великой? Роуз хотела спросить, но Салима пригласила ее следовать в купальню, достав мягкое полотно из резного сундука, являющегося украшением комнаты наряду с остальными собратьями.

Купальня представляла собой помещение без окон с несколькими водоемами, вокруг которых располагались низкие каменные скамьи. Неяркий свет струился откуда-то сверху и наряду с паром, стелющимся над водой, создавал иллюзию загадочности. Звонкое эхо, живущее под сводчатым потолком, охотно откликалось на любой звук.

Принцесса потянула край рубашки, чтобы снять ее, но Салима перехватила подол.

— Я помогу вам, госпожа.

Роуз почувствовала себя дикаркой. Прошло чуть больше месяца, а она отвыкла от помощи служанок.

— Пожалуйста, выстирайте и заштопайте эту вещь, — попросила Роуз, видя, как небрежно Салима отбросила рубашку в сторону. — Она дорога мне как память о доме.

Как приятно, когда тебе моют голову, натирают тело мыльной пеной или пахучими маслами, а потом дают вволю поплавать в теплой воде!

Выйдя из водоема, Роуз облачилась в тунику и шальвары, только кроем похожие на одежду служанки. Ткань смотрелась дорогой и приятно прилегала к телу.

— Госпожа, накиньте палантин. Во дворце не принято, чтобы женщины вне личных покоев ходили с непокрытой головой. Роуз подчинилась.

Остаток дня она провела в своих покоях, ожидая визита Лолибон, но кроме служанки к ней никто так и не зашел. Салима показала Роуз, а потом разложила по сундукам одежду, присланную королевой, еще раз обработала раны, нанесенные колючими кустами, терпеливо вынося стоны и упреки госпожи, принесла несколько подносов с яствами и напитками, сильно отличающихся от той простой еды, которой принцессу кормил Петр.

Роуз пыталась разузнать о нем, о его положении и жизни в замке, но служанка отмалчивалась. Видя, как на глазах принцессы навернулись слезы, Салима смягчилась и шепотом призналась, что сама попала во дворец недавно: ее принесли сюда красные драконы.

Принцесса заволновалась, вспомнив встречу с ящером, но видя мольбу и страх в глазах рабыни, побоялась расспрашивать дальше.

— Спокойной ночи, госпожа, — Салима расправила постель и, поклонившись, удалилась.

Забравшись на кровать, принцесса не стала закрывать полог, потому что лунный свет, проникающий в забранные решеткой окна, ее немного успокаивал. Новые впечатления, тревога за графа, страх перед будущим не позволяли уснуть. Не верилось, что прошел лишь день, как она покинула башню Петра. Роуз поймала себя на мысли, что часто думает о нем. Оказывается, жизнь рядом с ним давала чувство защищенности, и сейчас принцесса остро ощущала одиночество.

Чтобы занять себя, не давать подобраться страхам, Роуз перебирала в уме полученные сведения. Она думала о королеве. От той зависела судьба принцессы и графа. Народ часто дает своим правителям имена, отражающие суть, но почему Лолибон прозвали Великой? Спрашивать у Салимы бесполезно, стражник за дверью говорит на непонятном языке, а Анвер так привязан к королеве, что не отходит от нее ни на шаг. Остается только поинтересоваться у самой Лолибон.

Роуз хмыкнула. Она обратиться к кому угодно, но не к странной, если не сказать, страшной королеве.

Еще одна волнующая весть услужливо всплыла в памяти, стоило подумать о страшном — на свете существуют красные драконы. Интересно, они умеют разговаривать, как белые, или больше похожи на черных драконов, во всем послушных людям и исполняющих их команды? Познакомиться бы с ними поближе! Может, среди красных ящеров встретится такой же разговорчивый и милый, как Гри?

Отчего Петр ничего ей не рассказывал? Почему тянул, чего ждал? Не мог же он надеется на то, что о пленнице никто не узнает? Вечность в башне? Нет, Петр преследовал какую-то цель. Как жаль, что он оказался таким скрытным!

Назад Дальше