— Ты поела? — спрашивает, целуя меня в лоб.
— Да, почти, — киваю на кофе и эклер. — Ты что-нибудь будешь? Заказать?
— Доедай, я подожду, — улыбается Мишка, усаживая меня за стол. Располагается напротив. Старательно игнорирует пустые тарелки Гаранина, которые до сих пор никто не удосужился убрать со стола.
— Тебе нужно вернуться домой, — бросает коротко.
Смотрю на знакомые до боли худое скуластое лицо, широкий лоб и нос с горбинкой. Попадаю в плен хитрющих карих глаз и спрашиваю осторожно.
— Когда?
Хочется вывалить старому другу последние новости. Про нас с Севой и про эти дурацкие покушения. Хотя, если знает папа, то и весь колхоз в курсе, включая председателя — дедушку де Анвиля.
— Сейчас, — совершенно спокойно заявляет Мишка. — Наш джет на летном поле. Мама прилетела со мной. Ждет тебя там. Поэтому допивай кофе, и едем.
— А? — пытаюсь возразить я. — Я тут не одна, вообще-то.
— Я в курсе твоего романа, — усмехается он. — Но ничего комментировать не буду. Уволь! — Поднимает руки, будто сдается.
— Нужно дождаться Севу. Он вышел на минутку, — замечаю я, стараясь не обращать внимания на иронический тон Мишеля. Мой родственник чувствует себя неотразимым, поэтому и разговаривает чуть свысока.
Со стороны Мишка кажется принцем, а я — нищенкой. Старые джинсы и куртка, в которых я сбежала из Пилюгино, вот основной мой гардероб. Плюс майка. В ней я рассекаю по генеральским апартаментам.
— Нет времени, — коротко бросает Мишель. Видимо, у него имеются точные приказы от отца и деда увезти меня прочь от Севы. Только он пока все карты не раскрывает.
— Почему такая срочность? — интересуюсь ехидно.
— Викто́р в больнице. В реанимации, — морщится Мишка. — Не хотел говорить тебе в людном месте. Мама второй день плачет. Поэтому никуда не вышла, зареванная.
— Что с ним? — выдыхаю испуганно.
— На обратном пути заразился этой новомодной заразой. Хлоя не сразу поняла. В Париже потерял сознание. Папа́, - делает ударение на второй слог, — подключил кого только можно. Легкие сильно поражены, но должны спасти. Сейчас нам всем нужно находиться поблизости, а не шарахаться по Москве.
— Хорошо, едем, — встаю, отодвинув в сторону тарелку с эклером и недопитый кофе. — Только я хочу дождаться Севу. Предупредить. И он должен рассчитаться за обед. У меня нет с собой денег.8b6e50
— Счет принесите, — кивает Мишка маячащему невдалеке официанту. — Сколько там? — морщится, доставая из бумажника платиновую карту. Прикладывает ее к терминалу.
Помогает мне надеть куртку в гардеробе и торопливо ведет к выходу. А я, как дура, оглядываюсь по сторонам. Гаранин, защитник хренов, куда ты пропал? Поговорил с отцом и пошел клеить какую-то телку? Или отбыл на тайное задание?
Сейчас, когда мой папа лежит под аппаратом ИВЛ, все это не имеет никакого значения. Только бы успеть… Остается только молиться, чтобы он выжил. Как я без него? Без его шумных разговоров, странных шуток и чуть хриплого голоса. Невозможно. Просто невозможно. Никак. Кто назовет меня спиногрызом? Кто обнимет и поддержит в трудную минуту?! Кто?!
Естественно, одна я не останусь. Есть мама и дедушка, Светка, Мишель и тетя Хлоя с девочками, моими единокровными сестрами. Но без отца осиротеем все мы, словно потеряем душу.
Дрожащими пальцами тыкаю в айфон, пытаясь дозвониться до Севы. Но этот придурок не берет трубку. Нормальный человек? И в такой момент мне кажется, что из нас двоих с Гараниным, я старше и мудрее.
— Тайка, времени нет, — напоминает Мишка, когда я останавливаюсь посреди фойе.
Растерянно смотрю по сторонам и снова безуспешно звоню Севе. Но в пустом коридоре нет никого. Да и дверцы в санузел открыты.
«Его нет в ресторане!» — охаю я, догадавшись.
Мишель берет меня под локоток и настойчиво выводит на улицу. Осматривается по сторонам, словно пытается понять, где мы находимся. Парижанину трудно сориентироваться в Москве. Но увидев красную букву «М», тянет меня туда.
— Нам в метро, — поясняет дорогой. Я специально не стал брать машину в прокат. Лишняя трата времени и денег. Кругом пробки. Город стоит. Сейчас доедем до Савеловской. А там сядем на экспресс до Шереметьево. Мама велела так сделать.
— Ей виднее, — киваю я, припоминая, что где-то здесь, в районе Арбата, жила крестная с первым мужем и детьми.
— Ненавижу Москву, — угрюмо замечает Мишка, когда мы, купив посадочные талоны и пройдя через турникеты, спускаем на эскалаторе вниз, к перрону.
Пару дней назад мы катались с Севой на метро. И меня поразило внутреннее убранство. Словно по дворцу, скользили вниз эскалаторы, сновали поезда. Сейчас я не обращаю внимания на скульптуры и разноцветный мрамор.
— Почему? — оглядываюсь на Мишку.
— В этом городе убили моего родного отца, — стискивает зубы он, а потом добавляет, поморщившись. — Пока шел к тебе, проходил мимо его офиса. Аж до души пробрало… Вот так зашли среди бела дня и грохнули прямо в кабинете…
— Мама говорила, что это какой-то маньяк, — шепчу я, прижимаясь к Мишке. Чувствую, как его рука обхватывает мои плечи, успокаивая. Притягивает к себе, нежно касаясь виска губами. Но я не испытываю такого всплеска эмоций, как когда это же делает Гаранин. Братское объятие, и ничего больше.
«Сева-Сева, — думаю я с сожалением. — Куда же ты запропастился? Что за неотложные дела оторвали тебя от обеда и погнали в неизвестном направлении? Ты даже трубку не взял, когда я звонила. Что происходит, Гаранин?»
Втиснувшись в переполненный вагон, отворачиваюсь к окну и печатаю сообщение замерзшими пальцами.
«Папа заболел. Уехала домой. Созвонимся».
— Как ты меня нашел? — спрашиваю Мишеля, как только нам удается сесть. — Ни за что не поверю в совпадение.
— Ну, как можно найти человека в таком огромном мегаполисе? — пожимает он плечами. — Папа́ подключил службу безопасности. Как только стало известно про дядю Витю, твой дед отправил сюда парочку профи. Не знаю, как они вычислили тебя. Но до ресторана они вели меня как слепого щенка. Я специально позвонил тебе. И шел как по зеленому лучу. Никакой мистики, сплошная техногенная революция.
— Шутишь?
— Зачем мне это? — передергивает плечами. — Они летят с нами. Арман попросил забрать. Ну, и тратиться на обратные билеты не придется.
— Да, конечно, — киваю я и бездумно разглядываю свое отражение в зеркале.
«Папа, папочка, выкарабкайся, пожалуйста! Я без тебя пропаду!» — прошу единственного мужчину в мире, которого обожаю безоговорочно.
11
Сева
Я возвращаюсь в ресторан минут через двадцать. Тайка уже должна была доесть свои эклеры и выпить кофе. Естественно, за долгое отсутствие без уважительных причин меня ожидает очередной скандал. Но когда ругает сама Таисия Николаевна это сродни афродизиаку. Возбуждает аж до трясучки.
За столиком, где мы сидели никого нет. Только лежит Тайкина шаль с розово-желтыми разводами. Даже стол чистый. Натерт до блеска. Только надпись «Забронирован» легонько бьет по нервам. Обычно в ресторанах высокого класса такие таблички не ставят, пока не ушли клиенты. И стол не вытирают так тщательно в их присутствии.
— А где девушка, которая со мной была? — спрашиваю нагло ухмыляющегося официанта.
— Она ушла с другим, — вальяжно заявляет тот. — Зашел какой-то весь важный. Они пошептались и вместе покинули наше заведение.
— Девушка сама вышла? Не упрямилась? — спрашиваю осторожно и мне кажется схожу с ума. Куда и с кем могла выйти Таисия? Кто пришел, пошептался и увел? Какую наживку заглотила моя любимая?
Стараюсь сохранить остатки спокойствия. Сейчас откроется дверь сортира и оттуда выскочит Тайка. Закричит «розыгрыш!».
— Давайте счет, я пока расплачусь, — бросаю мимоходом. И не знаю как поступить. Сесть за стол, дожидаясь. Или уже впору начать трусить персонал, вызывать полицию и звонить Асисяю. Хотя последнее никогда не поздно.
«Еще не поздно,
еще не рано,
куда ты делась
из ресторана?» — напеваю я, доставая из кармана куртки бумажник.
— Оплату уже внесли, — улыбается мне как идиоту официант. Сжимаю руку в кулак и только усилием воли не бью эту сволочь по сопатке. Космонавт мне потом премию не выпишет за мордобой в общественном месте.
— Кто расплачивался? — интересуюсь небрежно. Точно знаю, что у Тайки с собой нет кошелька. Похититель не станет оплачивать счета жертвы. А просто выволочет вон и посадит в машину. Следовательно, я могу легко поймать официанта на лжи.
— Так этот перец важный и рассчитался.
— Наличные или карта оплаты? — рыкаю, свирепея. Классные нынче пошли похитители.
— Картой, — радостно рапортует парнишка и я вижу как в глазах прыгают веселые чертики. Издевается, стервец.
— Стоп, — рыкаю, прерывая веселье. — А теперь давай данные карты. Хотя бы какой банк? Чувака этого опиши.
— Чего-то там националь паризьен, — удивленно пыхтит офицантик. Надувает пухлые щеки от великой важности и замечает задумчиво. — Это иностранец какой-то! Они по-французски говорили. Я ничего не понял. Но девушка ваша прям обрадовалась, когда его увидела… А он сам такой…
— Бабы таких любят, — криво усмехаюсь я и пока служитель тарелок подбирает слова, открываю в айфоне фотки. Листаю резко, пытаясь найти те, где есть Пахомов и мой старший брат. Нонсенс, конечно! Но кто еще может вот так запросто увести от меня Тайку. И если Виктор Николаевич все еще в Антарктиде, то Арсений мог запросто заявиться в Москву и, случайно наткнувшись на Тайку, забрать с собой. И расплатился бы гад по счету. Зачем? Да просто чтобы позлить меня! Для чего еще нужны старшие братья?!
Первой мне попадается фотка с семейного торжества. Кажется, крестины Анастасии, моей племяннице. Дочки Арсения и несравненной Ланы де Анвиль.
— Который из этих? — резко тыкаю пальцем в Пахомова и стоящего рядом моего брата.
— Нет, — мотает головой официант. — Вот этот!
И показывает на Светкиного брата. Мишель де Анвиль.
— Точно? — спрашиваю я, стараясь сохранить спокойствие. А у самого глаза на лоб лезут. Лощеный и рафинированный мальчик тут откуда взялся? Перенесся из своего Гарварда или Оксфорда? Где он там ошивается последние годы?
— Да, он, — кивает парнишка. — А кто это?
— Президент всемирного банка… спермы, — фыркаю я, выходя из ресторана. Наградой мне служит вытянувшаяся морда официанта. Но это очень слабое утешение.
Смотрю на телефон и только сейчас замечаю сообщение от Тайки. Уехала домой. Папа заболел.
Пингвин его там укусил, что ли?
Звоню любимой и слышу лишь механический голос, объясняющий что-то про абонента вне зоны доступа.
Теряя надежду, подальше от греха прячу айфон в карман. А то от охватившей ярости сейчас как запущу куда-нибудь в стену. Потом выплачивай урон и неси ответственность за ущерб. Да и сама трубка дорогого стоит. Там Тайкины фотографии. А это куда дороже айфона последней модели.
Она мне звонила несколько раз. Сперва я разговаривал с отцом, которому неожиданно приспичило провести инвентаризацию на складах и выявить там чудовищную недостачу материала.
— Быстро в офис, Сева! Завози свою малолетку к Аньке и дуй на работу…
— Я на нее давно подул, папа, — фыркнул я и тем самым обеспечил себе минут на пятнадцать нотаций. И пока отец орал, выпуская пар, все думал, почему Таисии не обрадовались в моей семье. Светку вон на руках готовы носить… А Тайка? Из одной семьи барышни. И если жена брата приходится влиятельному Анвилю приемной дочерью, то моя невеста — самая настоящая внучка. Брат рассказывал что-то, как в шестнадцать лет Арман обилетил какую-то родственницу. Невесту кузена кажется. Тот разбился в горах, а безутешная вдова почти сразу вышла замуж… Может все дело в этом? От осинки не родятся апельсинки! Кто бы судил? Космонавт — еще тот подосиновик! Как впрочем и я сам. Даже кольцо купить любимой не удосужился.
Отец все еще кричит на меня в трубку, а я молча озираюсь по сторонам в надежде отыскать поблизости ювелирный. Метнуться туда горным козликом и, вернувшись, надеть на палец любимой заветное колечко.
Есть! Один! На другой стороне улицы. Мне остается только перебежать дорогу, снуя между медленно тянувшимися друг за другом машинами. Прощаюсь с отцом и, словно бандит с большой дороги, вламываюсь в бутик весьма известной ювелирной марки. Взгляд сразу падает на кольцо с рубином. Чистый овальный камень в центре украшают две гладкие бриллиантовые трапеции и как будто подчеркивают великолепную огранку рубина. Кольцо как никакое другое подходит Тайке. Просто создано для нее.
«Спасибо тебе за изысканный вкус, добрый ван Клифф», — усмехаюсь про себя. И прошу положить колечко в бархатную коробочку. Вот только когда начинаю расплачиваться, происходит сбой связи. Как итог, у меня сумма списалась, а в терминале не прошла. Я тыкаю пальцем в баланс. Требую от девчонки за кассой позвонить в банк. Она что-то проверяет в терминале… И в этот момент мне звонит Тайка. Раз. Другой.
«Прости, милая, — думаю, отбивая звонок. — Сейчас увидимся. Ты и соскучиться не успеешь».
Засунув руку в карман куртки, оглаживаю мягкий бархатный ворс коробки. И останавливаюсь посреди Тверского бульвара. Куда теперь идти и что делать?
— Не боись, боец, — шепчу себе под нос. — Что ты тут нюни распустил, как мажорик? Давай, собирай себя в кучу. Звони брательнику. Пусть расскажет, чем заболел мой будущий тесть. Пингвин цапнул за тощую задницу, или кит хвостом пришиб.
Но после разговора с Севой мне самому становится невмоготу.
— Я ничего не знаю, бро, — бурчит он. — Мы еще на Северах. Вот только собираемся домой.
— В Москву заглянете? — спрашиваю я с надеждой, что все разрешится в ближайшее время. Молчу пока о свадьбе. Надену Тайке кольцо на палец, тогда всем раззвоню. Или при личной встрече. Так, чтоб глаза видеть.
— Наверное, — бухтит брат и тут же орет на кого-то поблизости. — Настя, не смей трогать! Митя, поиграй с сестрой!
— Что там у вас? — интересуюсь тоскливо. Представляю своего грозного брата и его детей. Настырного нахаленка Митьку и Настасью, нашу королеву красоты.
— Да Настька к компу моему лезет. Кнопки нажимать ей надо, — вздыхает брат под ор дочери. Сказано, внучка Космонавта, басит похлеще деда. Чувствую, как накатывает тоска. За семьей брата, его детьми. За нашими перепалками и подначиванием. Только сейчас понимаю, как соскучился по вечерним беседам со Светкой. Наверное, только ей одной можно рассказать о своих бабах и услышать в ответ:
— Эта никуда не годиться, Сева. Нам нужна хорошая девулька, а не с заскоками.
Интересно, как Света отнесется к нашему браку. Одобрит ли мой выбор? Или Тайкин? Или придумает тысячу отговорок и встанет на сторону своей мамаши, безумной Хуаны? Скорее всего, никакой Витька не больной. Это таким образом прекрасная Лилия Михайловна забрала свою любимицу из Москвы. Подальше от меня. Эвакуировала, мать вашу!
— Сеня, мне тут Тайка сообщение прислала по поводу болезни Пахомова. Вроде как приболел наш патриарх.
— Может, и так, — бухтит Арсений. — Мы со Светой поссорились и неделю не разговариваем. Она молчит, спит отдельно. А тут в ультимативной форме собралась домой. Или едем все вместе, или я зимую в здешней хате. Мол, мне не привыкать, и какая-нибудь туристочка скрасит мои серые будни…
— А ты?
— Да я не спорю. У нас же шестой месяц. Еще три потерпеть осталось.
— А на Север зачем поперлись? — спрашиваю, немного позабыв о своих проблемах.
— Так захотела. Что я могу сделать? На суперджете прямо около Гречишкино приземлились.
— Сеня, — бросаю отрывисто. — Узнай про Пахомова, пожалуйста! Меня тут Тайка бросила. Прямо из ресторана ушла. Вроде бы ваш Мишельчик ее увел.
— Бред, — вздыхает Арсений. — Мишка сейчас в Париже. Вместе с Арменом. Тот его в курс дел вводит…
— Сеня, прошу тебя, — рыкаю на своего старшего брата.