— Хорошо, — нехотя бубнит брательник. — Но сразу не жди. Мне с ней сначала помириться надо. А то буду лететь без всякого джета.
— Ну, мирись, — вздыхаю нетерпеливо.
— Это только ночью, — отрезает брат. — Ладно, жди. Жених, блин! Старый ты для нее, Сева. Тайка тебе в дочки годится, а ты все женихаешься.
— Приеду, дам в репу, — угрожаю шутливо и добавляю серьезно. — Ерунду не болтай. Я люблю ее. А она меня. Поэтому и прошу помочь…
— Все, отвали, — хмыкает Арсений и снова кричит сыну. — Митька, ты где?
Смотрю по сторонам шалым взглядом. И наконец-то хоть вижу людей вокруг, а под ногами — кленовые листья.
«Не все еще потеряно, — говорю себе. — Нужно только дождаться ночи, когда сладкая парочка придет к консенсусу под одеялом. Выяснить правду и двинуть в Париж. И если Сенька летит через Питер, то рано утром рвануть Сапсаном туда. Пусть подхватят по-родственному!»
Есть еще время приготовиться. Только заберу вещи с генеральской хаты и отдам ключи Асисяю.
Быстрым шагом направляюсь к знакомому дому и, оказавшись в квартире, сразу прохожу в спальню. С тоской смотрю на разобранную постель, где еще остались вмятины наших тел. Перевожу взгляд на майку, в которой по дому шастала Таечка. И неожиданно для себя прижимаю ее к носу. Вдыхаю запах и тут же вижу Таисию, лежащую на белых простынях.
— Как я мог потерять тебя, девочка? — шепчу в нелепый кусок трикотажа, в одночасье ставший самой дорогой реликвией.
Слышу, как во входной двери поворачивается ключ, и опрометью несусь в коридор.
Тая? Вернулась?
Хотя умом понимаю, что это исключено. Ну, нет у нее ключей от квартиры Бека, но в глубине души как у мальчишки все-таки тлеет надежда.
Тая. Вернулась.
Дверь распахивается по-хозяйски, и в широкую прихожую вваливается сначала Асисяй с ящиком, а за ним Крепс с пакетами. Последним заходит сам Кирсанов, держа в руках упаковку с курицей-гриль и бутылку виски.
— На кухню неси все, Ган, — приказывает без всякого «здрасьте». Сейчас отмечать будем…
Послушно забираю из рук бывшего полкана снедь и выпивку. Отношу в кухню.
— Мне лучше отчалить, Сергей Юрьевич, — заявляю без обиняков. — Завтра в Питер хочу поехать.
— С подружкой? — приступает к допросу Бек, осматривая комнаты. — Или она умной оказалась и сбежала от тебя? — интересуется насмешливо, но сам пронизывает насквозь глазами-сканерами. От Кирсанова точно ничего не спрячешь и не скроешь. Неоднократно на себе проверял.
— Ушла — выпьем, — решает Бек, хлопая меня по руке. — Вернется — женишься, — замечает философски.
— А вы, Сергей Юрьевич, — спрашиваю осторожно.
— А что я? — пожимает плечами. — Хитростью вывез Александру Андреевну. Хотел жениться из-за сына. Сестра ее от меня мальчика родила и погибла. Вот и думал, как бы мне ребенка заполучить. Только через ЗАГС выходило. Но потом сам в расставленный капкан угодил. Влюбился я, Сева. Ну, как дурак какой… Так она мне в сердце встряла… До сих пор там.
— Повезло, — вздыхаю я. — Все давно переженились. Один я как перекати поле.
— Ну и что ноешь, как девочка, — бубнит ворчливо генерал и, обведя взглядом свой небольшой отряд, командует. — Быстро за стол. Сейчас все остынет. И шашлык, и курица.
— По какому случаю банкет? — интересуюсь осторожно. Если повод незначительный, то я смогу слинять по тихой грусти. Так, скажем, после третьей рюмки…
— Крепс сегодня дочку родил! — радостно сообщает Кирсанов. — Вон, лица на нем нет после схваток…
— Только из родзала, — фыркает довольный Славка Лунин.
Встречаюсь взглядом с Димкой Блинниковым, бледным и измученным.
— Поздравляю, — сминаю его в объятиях. — Тебя и девушку твою.
— Жену! — хором орут Бек и Асисяй.
— Да как сам родил, — тихо и устало признается Димка. — Тяжелое это дело… Первого я уже подрощенного увидел, — хмыкает он негромко, — а в этот раз решил, что ничего не пропущу. Вот только с мужиками отпросился отметить…
— Вы тут поболтайте, — хмыкает Бек, — а я поем, что ли…
И когда все рассаживаются за круглым столом на кухне, я на минуту выпадаю из реальности. Еще сегодня утром мы сидели тут с Тайкой. Она болтала голыми ногами и говорила что-то о мужском счастье.
— Тебе остался только один шаг, Севочка!
— Какой? — изумился я, нависая над ней. Пробую поцеловать, но она уворачивается.
— Смотри, — смеется заливисто. — Я босая на кухне! Тебе осталось только…
— Сделать тебя беременной? — рычу я, изображая дикого зверя. Подхватываю Тайку со стула. И сразу чувствую, как стройные ножки обвиваются вокруг моей талии. Пятки слегка ударяют по ягодицам. А руки, обхватив шею, уже бегут дальше. Гладят затылок и плечи. Крепкое тело напрягается в моих руках и, кажется, сейчас вот-вот выскочит. А сисяндры как упругие мячи скачут под майкой.
— Давай вернемся в постель, — шепчет Таисия заговорщицки. — Не хочу никуда идти. Соглашайся, Севочка!
А я лишь покрутил башкой и настоял на своем. Ну, не дурак ли!
«Одно ясно, — думаю, наблюдая, как Бек степенно и важно разливает виски по хрустальным стаканам, — Тайка никуда уходить не собиралась. Ее увели обманом. Встретится мне этот Мишечка. Люлей наваляю!»
В куртке трезвонит сотовый. И я, подскочив с места, несусь в коридор. Судорожно вытаскиваю айфон и, увидев, что звонит брат, разочарованно тяну.
— Да, Сеня…
— Я поговорил с женой, — бурчит официально Арсений. — Армен и Лиля против вашего брака. Категорически. Больше того, моя теща считает, что ты специально устроил весь этот фейерверк в Пилюгино…
— Она вообще в себе, эта безумная? — рычу, не сдержавшись, и тут же слышу гневный окрик Светки.
— Я все слышу, Сева! Оставь ребенка в покое! Тренируйся на других кошечках. А мою сестру не трогай…
— Она разделяет твои взгляды? — спрашиваю, ощерившись.
— У нее детская влюбленность, а ты пользуешься, — тараторит моя невестка. — Я тебя заклинаю…
— Света, Светочка! — выхожу в зал и прошу умоляя. — Я люблю ее. Слышишь? Одну-единственную люблю! Помоги нам, а? Не позволь матери и Армену разлучить. Мы же сдохнем оба!
— Не знаю я, Сева, — вздыхает невестка. И я слышу, как рядом что-то бубнит мой старший брат. — Твой личный адвокат уже тут ходатайствует. Вот мне только вас не хватало, — пыхтит она, и я будто наяву вижу, как она всплескивает руками. — Армен меня не послушает, понимаешь? А он единственный, кто может переубедить маму. Ну, еще и Витька. Но он в больнице. Мама вся на нервах. Мы тоже. Сиди и жди благоприятного момента. Понял?
— Может, вы меня подберете завтра? — спрашиваю, дергая за последнюю ниточку. — Я бы на месте уловил момент и переговорил с Таисией…
— Это исключено, Сева, — отрезает прекрасная Лана. — У нас строгий эпидемиологический контроль. Никого посторонних на борту. А ты в последнее время со многими встречался…
— Да, ты права, — киваю я. И отбив звонок, набираю Тайку. Звоню на ту самую симку, что купил ей сам по приезде в Москву. Никто не отвечает, да и не станет. Наверняка эту симку уже давно выкинули из телефона. Да и саму трубку наверняка подарили первому встречному.
— Ган, где ты там? — доносится из кухни командирский бас Бека. Ничего общего с беспомощными воплями отца.
«Скорее всего, и он в теме, — думаю я, возвращаясь к бате и старым боевым друзьям. — Не разрешил нам жить в своем доме. Отправил в Светкину квартиру… Какое-то подозрительное поведение, Юрий Алексеевич…»
— Выпьем за любовь! — громко провозглашает Крепс, но увидев мою понурую рожу, осекается. — Все так плохо? — осведомляется, словно у больного.
— Увезли ее от меня. Специально. Целую операцию провели, — жалуюсь я, садясь к столу, и прошу Асисяя. — Наливай, Славка!
12
Бухаю с мужиками, так вовремя оказавшимися в нужном месте, слушаю их байки, иногда вставляя и от себя что-нибудь, а сам поглядываю на сотовый. Жду, ох, как жду сообщения: «Абонент Таечка в сети». Но проходит час, другой, и на город наползает вечер, за ним и ночь. Но, кажется, никто из нас и не думает расходиться. Беку и Крепсу звонят жены. И они оба так смешно и одинаково успокаивают их, что губы сами собой расплываются в ухмылке.
— Да тут заночую, — бухтит Кирсанов в трубку. — Ну, где-где? — бросает устало. — Дома я, на Тверском. Тут Славка с Димкой. И еще один паренек. Сева. Ты его не знаешь… Ну конечно, никуда не поедем. Все в дупель пьяные. А, дааа, двери запри только…
Слушаю этот незатейливый треп, и на душе становится легко. Тепло так и радостно.
Еще бы Тайка позвонила, и моему счастью не было б предела. Кошусь на часы. Сколько сейчас в Париже? Уже должна прилететь. Пусть не сразу… На первом месте Пахом, укушенный пингвином, но должна все-таки позвонить. Когда противным жужанием звякает Телеграм, я подпрыгиваю от счастья.
Таечка моя…
Но это приходит сообщение от отца.
«Ты уволен, Сева!»
Коротко и по делу. А главное, вовремя! Ну, кто еще нальет кипятка за шиворот, как не близкий родственник? Кто еще сумеет вывести из себя одним щелчком пальцев? Только папа, чтоб ему!
— Ты какой-то дерганный стал, Ган, — морщится Кирсанов. — Раньше спокойным как суслик был. Без трясучки и паники. Вот что бизнес с нормальными бойцами делает, Крепс! — смеется он.
Блинников смотрит на меня внимательно. За время, что мы не виделись, из бравого адьютанта Бека, всегда готового на подвиги, он совершенно неожиданно превратился в матерого и холеного господина. Я встречаю таких постоянно на всяких приемах. Состоявшихся бизнесменов с заученными улыбками, двумя любовницами и женой на Канарах. Жаль, если Димка станет таким же.
— Слушай, — замечает он как бы между прочим. — Мне нужен спец по экономической безопасности. Ищем надежного человека. Ну, сам понимаешь, у нас не только купи-продай. Еще и по прежней специальности ряду берем.
— Ну, так… — вздыхает Кирсанов. — Подстраховать кого, не привлекая внимания. Или небольшой пакет доставить. От важности клиента зависит, кто будет сопровождать груз или людей. С криминалом не связываемся. А вот госструктурам иногда помогаем.
— Бывают небольшие командировки, — добавляет Блинников. — Высокую зарплату, соцпакет и уйму приключений на голову гарантирую. Подумай, если условия подходят, добро пожаловать на борт.
— Последнего мне точно не хватает, — усмехаюсь криво. А с другой стороны, что мне терять? С отцом я точно встречаться не хочу, и работать вместе не желаю. Лучше со Славкой или Беком на сырой земле спать или тащиться с Блинниковым в разведку, но только не видеть раздраженную морду Космонавта. Не слышать его нравоучений. Тем более, сейчас, когда дорогой папа решил сыграть за чужую команду. Я, конечно, все представляю. Наверняка позвонила Светка, или сама Лилия Михайловна. Попросили слезно. Папа в тундре, мамы нет, а гадский Сева ребенка обижает. — Записывай меня в свой отряд. Только мне сначала за женой съездить нужно. Выкраду у родственников и вернусь, — киваю, приложившись к стакану.
И прочь отгоняю мысли «Ты опять в эту дичь лезешь, Сева? Тебе никто Тайку не отдаст! Сто пудов, заперли где-нибудь в Бордо! А туда хрен проберешься. Если так, то девочка моя под надежной защитой».
Вспоминаю, как мой старший брат искал поселок Бордовый где-то под Кемерово. Решил, что Светка оттуда. Хорошо хоть не ломанулся туда, чудак…
«Позвонить бы ему, узнать, как дела», — думаю, закусывая болгарским перцем и петрушкой. Ничего мясного уже не осталось. Да и сам стол выглядит как после нашествия Мамая.
— Нужно поесть нормально, — неожиданно решает Бек. — Слава, найди в морозилке пельмени. Должен быть запас. Дима, грей воду. Ган, мусор собери и вынеси. А то утром как в покойницкой будет вонять. А я чистые тарелки поставлю.
Складываю в огромный пакет пластиковые тарелки и контейнеры и ловлю себя на неожиданной мысли. В такие моменты жизни хорошо, не задумываясь, исполнять приказы старшего по званию. Опытного и мудрого.
Наблюдаю, как Славка по-свойски достает лоточки с самолепными одинаковыми пельмешками и точным движением закидывает их в кипящую воду, которую уже посолил Блинников. Чудесный тандем. Набрасываю куртку и спешу вниз, во двор. Выкинув пакеты в мусорный бак, на минуту задумываюсь.
— Живи, как хочется, — бьется в башке неотвязная идея, засевшая туда еще с юности. И если принцесса повелась на уговоры родни, то старому солдату ничего другого не остается, как снова вернуться в строй.
Спеша к подъезду, еще раз набираю брата. Арсений отзывается почти сразу. Кидает пренебрежительно «ты забодал меня, Сева!», но трубку не кидает, и на том спасибо.
— Арсений, — прошу, как подаяние. — Состыкуй меня с Тайкой, пожалуйста!
Естественно, после моих выходок брат мне вообще помогать не обязан. Простил меня, как женился на Светлане. И я благодарен ему за это. Дураком я был. Не ведал, что творил. Полину, первую жену брата, увел из-под носа. А потом она мне рога наставила… Старая история, но такое уж точно не забывается. И наверняка сейчас мне аукается.
— Даже не проси, бро, — раздраженно хмыкает мой старшенький. — Ты хвостом покрутишь и снова ломанешься к новым птичкам. А мне потом разгребай… Света настроена очень решительно. Я потом не собираюсь между Москвой и Бордо мотаться. И жену сейчас нервировать не хочу.
— Ты ей скажи, Сеня, что я люблю Тайку и настроен серьезно… — убеждаю, взбегая по лестнице на пятнадцатый этаж.
— Светлана не хочет слушать, брат. Говорит, если тебя не остановить, то ты и на Олеську позаришься.
От возмущения перехватывает дыхание. Еле сдерживаюсь, чтобы не шмякнуть трубкой о перила.
— Я тебе что? Педофил какой? — рычу оторопело. Останавливаюсь. Прислоняю голову к стене. — Какого вообще хрена?
— Армен на тебя досье собрал и велел на порог не пущать, — вздыхает Сеня. — Вся твоя жизнь вокруг этого хрена и вертелась, бро. У меня даже аргументов против не нашлось. То война, то бабы, то еще какие приключения на ж. пу. Ну как тебе выкоханую кровиночку отдать?
— Я приеду, поговорю, — замечаю растерянно. — Наверняка смогу убедить.
— Сева, — скороговоркой бубнит в трубку Арсений. — Там и отец наш в деле. Ему лично Армен звонил. Все твои карты и счета заблокированы. Если нужны деньги на первое время, я кину. Тут без вопросов. Вот только на билет не проси.
Тычусь лбом в холодный кирпич. И чуть не вою от безысходности. Папа, милый папа! Он такой исполнительный, твою мать…
— А наш Космонавтик там часом не обделался от радости? — интересуюсь глумливо.
— Аньке позвони, спроси, — раздраженно бросает старший брат и замечает тихим полушепотом. — Сиди пока тихо, бро. Не отсвечивай. Как камни перестанут с неба сыпаться, я дам тебе знать. А до этого момента затаись. Понял?
— Ну конечно, — осклабившись, роняю я. — Так точно, ваше королевское высочество. Вот только кто ты, Сеня, в императорской семейке? Принц-консорт или бык-производитель?
— Да пошел ты, дурак, — слышу отрывистое, а потом гудки.
«Ну, ты молодец, Гаранин, — стиснув челюсти, думаю я. — У тебя во вражеском стане был только один сторонник. И ты его так бездарно слил».
— А мы уже хотели ментов вызывать, — недовольно причитает Кирсанов. — Вышел человек мусор вынести и пропал.
— Так я пешком поднимался, — пожимаю плечами.
— А лифты не работают разве? — удивляется Бек. — Странно, они подключены к общедомовому генератору.
— Пробежаться нужно было, — улыбаюсь дурашливо и неожиданно для себя предлагаю. — Бек, пацаны… Дайте мне поручение какое-нибудь… Ну, чтобы мозги на место встали. Колбасит меня по-черному. Девочку мою родня в замке заперла. Я ее выкраду, конечно. Только пусть сначала бдительность потеряют…
— Подкупи консьержку, кого-нибудь из охраны. Бабки сейчас всем нужны. Никто не откажется, — фыркает Крепс, ставя на стол тарелки с пельменями. — Дел-то, Ган!
— В замке, Дима, — вздыхаю я. — В самом настоящем. Он атаку сарацинов выдержал и еще несколько войн… Нормальный такой средневековый домишко местного феодала.
— А туда экскурсии водят? — многозначительно интересуется Бек. — Хотелось бы посмотреть. Думаю, Александра Андреевна согласится. И пацанам понравится…