Отец и братья сразу раскрыли бы лукавство Эллейн. Да Ланси и сам бы все понял, не заведи они этот разговор посреди леса, освещенного колдовской луной. В такое время в чудеса верится куда проще. Может быть, завтра Ланси осознает, что никакого хранителя не было. Но ведь он все равно провел ночь в Тихом лесу. Не плакал и не дрожал под кустом, а вместо этого нашел, чем перекусить в дороге.
Она вызнала у Ланси, где он повстречал незнакомца. Брат объяснил так живо, будто картину нарисовал. Эллейн легко представила себе и кривое, завернувшееся едва ли не кольцом старое дерево с потрескавшейся корой, узловатыми ветками без единого листика, выступившими из земли корнями. И камень, затянутый мхом, похожий на ладонь, высунувшуюся из земли. Словно предупреждение: дальше нет ходу, остановись, подумай!
Хоть и было место в стороне от тропы (ведь Ланси уже плутал какое-то время без пути), но Эллейн довольно быстро нашла нужное место. Днем оно выглядело нестрашным, скорее сказочным. А камень был похож вовсе не на ладонь, а на огромный рыцарский шлем, плюмаж на котором давно истлел… Эллейн для интереса даже царапнула мох. Вдруг под ним обнаружатся предупреждающие письмена, как в сказке: «направо пойдешь — в болото попадешь, налево пойдешь — от Хранителя ноги не унесешь, а прямо не пойдешь, прямо — камень стоит». Ничего подо мхом не замечалось.
Тут Эллейн послышался хруст ломаемой ветки. И мало ли какой зверь пробежал, но она почему-то решила, что так ветка может хрустеть только под сапогом.
— Если есть кто живой, выходи! — потребовала девушка, положив руку на рукоять ножа. Хороший был нож, да и ножны красивые — братья сделали. Ланси однажды нарисовал Эллейн в платье да вот с этим вот ножом на поясе. Очень воинственный получился вид у Эллейн на картине.
Никто не отозвался. Эллейн долго ждала. На самом деле, ничего удивительного. Лес большой. Да и вряд ли случайный путник задержался бы здесь… уже давно покинул земли графства.
В кустах зашуршало. Вьюжка всхрапнула и испуганно шарахнулась в сторону. Эллейн попыталась ее удержать, но обычно послушная лошадь словно взбесилось. Повод вырвался из рук девушки. Лошадь метнулась прочь от камня.
В кустах снова зашуршало, уже ближе. Эллейн оглянулась. Мелькнул среди листвы размытым пятном белый бок крупного зверя. Девушка спиной вперед отступила следом за лошадью. Под ногу попался камень. Эллейн шлепнулась на землю.
А когда подняла взгляд — прямо перед ней стоял высокий юноша в сером плаще. Он спокойно рассматривал ее.
— Кто ты такой и что здесь делаешь? — чуть громче, чем хотелось бы, спросила Эллейн. Получилось, будто вскрикнула от испуга. А испуг она как раз и не хотела показывать, потому нахмурилась.
Юноша молча подал ей руку. Эллейн поколебалась, но приняла помощь. Не выглядел незнакомец злодеем. Одежда на нем была небогатая, но добротная. Кожаные штаны, некрашеная полотняная рубаха, подпоясанная широким ремнем. Рука у юноши оказалась крепкая, кожа на ладони — грубая, с мозолями. Больше всего походил он на охотника. Да только всем известно: в Тихом лесу охотиться разрешено лишь графу.
— Это лес графа Лорга, — сказала Эллейн, потому что так и не дождалась ответа. — Тебе нельзя здесь находиться. Если ты путник, ступай дальше…
— Пойдем, провожу до дороги, — подумав, сказал юноша. Словно только сейчас вспомнил, что нужно отвечать на вопросы! И взгляд такой открытый. А глаза у него были цвета стали. Эллейн невольно залюбовалась. Разглядела даже крохотный шрам возле правого глаза — едва заметная белая полоска, словно паутинка налипла на загорелую кожу.
— Ты меня слышал? Тебе здесь нельзя находиться. Попадешь в беду…
Юноша склонил голову набок.
— Пока в беду попала лишь ты. А я всегда здесь жил и ничего со мной не случалось.
— В какой из деревень? — спросила Эллейн.
— Ни в какой.
Нет уж, не похож он на крестьянина и все тут!
И ведь каков наглец! Все крестьяне, заслышав о графе, робеют. А этот даже бровью не повел.
— А зачем ты пришла? — спросил юноша. Во взгляде его мелькнуло что-то такое. Словно незнакомец пытался уличить Эллейн в обмане: мол, зачем пугаешь, если сама без страха пришла в этот лес? Все же он чужак. Не признал в ней дочь графа.
— Мне здесь ничего не угрожает. А вот тебе не поздоровится, если…
«Так уж и ничего?» — мелькнула в стальных глазах смешинка. Но юноша неожиданно серьезно кивнул:
— Я понял. Но все-таки провожу.
Они пошли к тропе. Юноша впереди, Эллейн — за ним. А ведь у него при себе нет оружия, поняла она. Или нож где-то припрятан… Скорее всего.
— Это ты помог моему брату? — спросила она.
Юноша оглянулся.
— Я поговорил с ним, потому что ему было страшно.
— Ты… я очень благодарна тебе за это.
— Он занятный мальчуган, — сказал юноша. — Необычно рассуждает. И примечает детали. Сказал, что рисует.
Вот ведь глупый братец, сразу все выложил незнакомцу! А ведь сам этот юноша не так-то прост, отвечает уклончиво. Даже имени своего не назвал. Хотя Эллейн и не настаивала. Зачем ей?
— Спасибо за помощь, — уронила она. — Но больше не появляйся здесь, если не хочешь неприятностей. Опомниться не успеешь, как окажешься в тюрьме.
Вьюжка, как выяснилось, далеко не убежала. Мирно щипала траву у тропы. Юноша протянул руку, и лошадь подошла, не страшась. Позволила погладить себя по холке.
Юноша помог Эллейн забраться в седло.
— Рад, что с юным Ланси все в порядке, — сказал он напоследок.
Эллейн едва дождалась, пока юноша отступит на пару шагов и раздраженно дернула поводья.
— Уходи сегодня же, — напомнила она. — И не попадайся никому на глаза.
Вернувшись в замок, Эллейн ощутила грусть. Впервые ее слова разошлись с желаниями. Она была бы не против увидеть незнакомца еще раз. Теперь она жалела, что так и не узнала его имени. Нужно было настоять. Так и останется ведь незнакомцем, который помог Ланси найти дорогу в лесу…
Стоило подумать о юноше, как в памяти появлялись его глаза. И маленький шрам-паутинка. Эллейн не вышла к ужину и на следующий день была здорово зла на незнакомца. Вот ведь, никак не забудется! Должно быть, не обратись он к ней так дерзко, она бы уже о нем позабыла!
Скорее всего, был он все же магом. Потому и ходил по лесу без оружия. Маги поголовно обязаны являться на королевскую службу. Одни почитали это за честь, другие — считали обременением и скрывались.
Решив так, Эллейн потеряла к незнакомому парню интерес. Если достаточно умен, прислушался к совету и уже далеко от Тихого леса.
Но через пару дней, когда отец с братьями собрались на охоту, Эллейн почувствовала, как холодеет в груди.
А вдруг все-таки…
Эллейн, случалось, выезжала на охоту, но в тот раз осталась в замке. Ланси просквозило в холодной башне, и он приболел. Такое часто случалось с ним на излете лета и в начале осени. Еще кажется, что тепло, а ветер уже становится холодным, цепким. И Ланси легко простужался. Приходилось отпаивать его ягодными отварами с медом.
— Госпожа Эллейн, — к девушке подошла экономка. — У нас заканчивается масло. Напомнили бы вы господину графу.
Экономка была не робкого десятка, но с графом после охоты тяжело было общаться. Он все надеялся отыскать Хранителя Тихого леса. И если возвращался ни с чем — обыкновенно ходил злой по нескольку дней кряду и срывался на слугах. Только Роберт и Эллейн могли обсуждать с ним дела в такое время.
— Я поговорю, Мод, — пообещала девушка.
Когда экономка ушла, в коридоре показался Ланси. Вечера уже стали довольно прохладными, в коридорах гуляли сквозняки, а брат явился босым. Эллейн нахмурилась, намереваясь отчитать его. Но взгляд Ланси был встревоженным. И девушке пришло в голову, что он тоже может переживать из-за охоты… Вдруг Ланси, как и она, сомневался, что незнакомец покинул лес. Хотя позволил бы ему Хранитель остаться!
— Я слышал твой разговор с Мод, — произнес братец.
Эллейн, сбившись с мысли, удивленно выгнула брови.
— С каких пор тебе интересны хозяйственные дела?
— Ты помнишь, как отец говорил об испорченном вине?
— Разумеется! Он надеется пополнить запас на ближайшей ярмарке…
— Тогда что за бочки появились в подвале? — словно не заметив усмешки в ее голосе, продолжал размышлять Ланси. Он был так серьезен, что загадка вдруг показалась тревожной и Эллейн тоже.
— Ты, никак, забрался в погреб и нашел кадушки с соленой капустой? Или, быть может, речь о соленой рыбе?
Ланси покачал головой.
— Нет, там не продукты. Эти бочки хранятся в той части темницы, которая была всегда заперта. Но появились они там недавно…
— Мы ничего не покупали в последнее время, — заметила Эллейн. — И бочек никаких я не помню.
— Так как же они туда попали? — спросил Ланси, не ожидая от нее ответа.
От его вопросов становилось не по себе.
— Ты ничего не перепутал? — спросила Эллейн. — Я думала, те двери и не открываются. Мод говорила, ключа нет. Может, ты по ошибке забрел на склад?
— Так ведь Мод следит, чтобы мы туда без спроса не совались. Да и неинтересно, — заметил Ланси.
Слышали бы братья! Они, когда были помладше, только и делали, что соревновались: кто сумеет незаметно пробраться в хранилище и притащить оттуда сушеных яблок, а то и ароматный рогалик колбасы. За колбасу, помнится, им знатно досталось. Да еще и животы потом разболелись. Мод сказала: Духи наказали за проказы. А Эллейн была уверена, что это наказание за то, что воришки не поделились!
— А ключ, должно быть, отец держит при себе, — добавил брат.
— Послушай, но, если дверь всегда была закрыта, как же ты понял, что бочки за ней появились недавно?
— На них была свежая земля, — пояснил Ланси. — А пыли не было…
Эллейн помолчала. Наблюдательность брата давала необычные результаты.
— Давно ты изучаешь подвалы? — поинтересовалась девушка, наконец.
— Там не всегда страшно, только если прийти туда совсем без лампы, — пояснил Ланси, смутившись. — Мне кажется, пару раз я слышал там голоса, хотя никого не видел…
— Уж не думаешь ли ты, что у нас завелись привидения?
— Ну… я спросил у Роберта, нет ли в подвале тайного хода. И про бочки тоже. А он ответил, что лучше мне не совать нос в это дело, разберутся без меня.
— Вот как, — протянула Эллейн.
О потайных ходах в замке она тоже не знала, хотя легенды, конечно, были. Говорят, основатель рода Лоргов, первый и последний раз воспользовался тайным ходом, ведущим из замка прямиком в Тихий лес, чтобы спасти волшебный камень, который хранился в семье. Это случилось во время осады замка, когда на королевство напали лютые северяне. Первый Лорг уже никогда не вернулся, а тайный ход обрушил, чтобы преследователи не смогли догнать беглеца. Камень он отдал лесным ведьмам, которые посадили его в землю и вырастили волшебный источник. А Лорг стал первым Хранителем… Или не стал. Потому что, как говорится в семейной хронике, тело юноши нашли у кромки леса подоспевшее королевское войско. Замок полыхал, не доставшись врагу. А Хранитель существовал всегда, ведь он дух, над которым не властно время.
Зато в хронике говорилось, что в отстроенном замке издавна обитают привидения. Но Эллейн ни одно из них за всю жизнь так и не повстречала! Должно быть, привидения знали, что самих Лоргов пугать нет смысла, и показывались только гостям.
— Ступай спать, — сказала Эллейн. — Братья отважны и благородны. Они знают, что делают.
Ланси кивнул. Его наверняка огорчало то, что он оказался недостойным общей тайны. Но ведь и у них с Эллейн теперь имелся секрет, который решено было никому не рассказывать.
Ланси ушел, а девушка направилась в башню — посмотреть на окрестности. После разговора с братом на душе стало тревожней.
Эллейн выбралась на открытую площадку под самой крышей. Внизу простиралась земля Лоргов. Вдали темной стеной высился Тихий лес. Он притягивал взгляд. Эллейн казалось, что на нее в ответ кто-то смотрит.
Ветер толкнул девушку в плечо, и она ухватилась за каменную стену. Внизу, среди кустов, мелькнуло белое пятно.
Показалось Эллейн или нет, что она увидела белого волка?
— Элли, в лесу покуда не гуляй одна, — сказал Роберт, нахмурившись.
Сердце замерло. Неужто…
— Что-то случилось, брат? — спросила Эллейн.
— Мы видели странные следы, — продолжая хмуриться, пояснил старший. — Не волчьи и не медвежьи… странные. Зверя не отыскали, но подозрительно.
Другого ответа ожидала Эллейн, поэтому и не встревожилась так, как, возможно, ожидал брат.
Она-то думала, следы окажутся человеческими!
— Еще у ручья кто-то задрал двух косуль. Явно крупный зверь. Доедать не стал, так и бросил. Может, мы спугнули, — Роберт, помолчав, добавил: — Хорошо, что Ланси вернулся невредим.
Эллейн медленно кивнула.
Вскоре люди в ближайших селениях стали поговаривать об оборотне, который охотится за неосторожными путниками. Присылали за помощь к графу. Лорг с сыновьями еще дважды выезжали посмотреть — не встретится ли странный след или сам зверь, его оставивший. Но ничего не нашли.
Граф верил, что кому-то из его детей суждено повстречать Хранителя в Тихом лесу. Он воспитывал сыновей отважными воинами. Быть может, он также надеялся, что кровь лесных ведьм, племя которых когда-то обитало в графских землях, прибавит им сил и может даже наделит магическими способностями.
Граф надеялся, что сам окажется тем достойным наследником рода, которому Хранитель откроет путь к волшебному источнику. Но годы шли, тщетно вновь и вновь Лорг возвращался в Тихий лес, ожидая, что вот теперь-то уж точно ему повезет. Он понимал, что становится стар, но у него были сыновья, которых он готовил к тому, чтобы возвратить величие рода Лоргов.
Его оскорбляло невнимание короля. Прежде, когда Лорг был первым заслоном на северной границе, правители прислушивались к словам местных графов. Пусть и жили они далеко от столицы, но все же имели вес, и ни одно важное событие не обходилось без приглашения.
Испокон веков младшие сыновья Лоргов становились советниками при королях. Но те времена давно минули. Нынешний правитель даже задумал родниться с Северным королевством. Неслыханное дело…
Потому граф ждал. Больше всего он желал, чтобы Хранитель отвел к волшебному источнику Роберта. Но ни старшему, ни средним, Марвину и Берни, пока не везло.
Потому ворчал граф на слуг. Оттого был сам не свой по вечерам, когда начинали ныть старые раны, предвещая приближающуюся бурю…
Потому и на Ланси старался не смотреть. Младший ребенок, последний сын — не оправдал надежд.
Дни текли своим чередом. В душе Эллейн поселилась странная истома. Ожидание непонятного, того, чему не было еще имени.
Словно кто-то нашептывал в тишине: скоро, скоро, уже совсем скоро…
Как-то утром, выглянув в окно, Эллейн снова увидела волка. Он почти терялся в стелющемся по земле клочковатом тумане. И смотрел, как показалось девушке, прямо на нее. Отпрянув от окна, она лишь через три удара сердца снова выглянула. Но туман уже поглотил утреннее видение.
Эллейн разозлилась на себя.
Да сколько можно вспоминать и беспокоиться? Мало ли чьи следы видели отец и братья в лесу.
А незнакомец уже ушел из Тихого леса, совсем не обязательно, что на него напал неведомый зверь!
Так ничего и не решив, Эллейн отправилась на прогулку до завтрака.
— Стоит ли, в такой туман? — спросил ее конюх. — На Ромашин день да по земле стелется, будет к обеду ненастье.
— Я недалеко, — отозвалась Эллейн. — К завтраку вернусь.
Она вывела Вьюжку в поводу. Подол платья потяжелел от росы. Лошадка радостно фыркала, получив возможность размяться.
Эллейн думала найти следы волка, но на дорогу хитрый зверь, похоже, не выходил. Это разозлило девушку. Так видение или не видение?
А если видение…
Уж не Хранитель ли подсылает духа в наказание за нарушенный покой?