— Волка своего пришлешь? — хмыкнула Эллейн.
— Нет, волка не смогу.
Эллейн представила, как белоснежный волк стоит у замковых ворот и спрашивает у изумленных братьев: «Позволите ли вы, милостивые государи, пригласить вашу сестру полюбоваться клевером в поле сегодня поутру?»
— Пожалуй, не надо, — согласилась она.
Маг взмахнул руками, словно раздвигая туманный занавес. Кисея нехотя расползлась, растаяла перед ними. И Эллейн с удивлением увидела, что они гораздо ближе к замку, чем прежде. Не больше ста шагов…
— Дальше я не могу идти, — сказал Шорох. — Ступай. И… спасибо тебе за беспокойство. Обо мне редко кто заботился.
Эллейн повернулась к нему… но никого уже не было рядом с ней.
— Нарисовал ручей? — спросила Эллейн.
— Хочешь посмотреть? — лицо Ланси просветлело.
Эллейн зашла к младшему брату, зная, что он не любит ночных гроз. Эта выдалась особенно сильной. Даже Эллейн стало не по себе. Ветер с таким остервенением бился в окна, что рамы дрожали. Тяжелые ручки шевелились, словно их пытались открыть снаружи. Потоки воды низвергались с небес. Ветер вырывал из размытой земли кусты и мелкие деревца, швырял их в стены замка под злые раскаты грома. Замок будто оказался в осаде. В отсветах молний на стенах мелькали искаженные тени, тянущиеся, тянущиеся вниз, во двор, к самым стенам жилища Лоргов.
Эллейн осознала, что беспокоится: как там в лесу Шорох? В такое-то ненастье деревья не укроют. Не поможет ни шалаш, ни землянка… Хорошо, если нашел, где укрыться.
Вот она и пришла к Ланси. С двойным умыслом — и братца разговором отвлечь, и самой хотелось отвлечься от одолевающих тревожных мыслей.
— Эта гроза страшнее прежних, — задумчиво сказал Ланси, передавая Эллейн два новых рисунка. На одном из них луна освещала небольшой ручеек, окруженный сказочными цветами и высокой травой. Казалось, будто в покрытой рябью воде виднеется размытое отражение… Эллейн скорее догадалась, что это волчья голова, чем различила очертания. Картина была такая умиротворяющая, что Эллейн прямо сейчас захотелось оказаться там, на этом чудесном берегу.
На втором рисунке Ланси, как и хотел, изобразил источник при дневном свете. Удивительно, как легко ему это удалось без красок… Эллейн даже почудилось, что она ощущает тепло — такой солнечный летний денек представлялся ей при взгляде на картину. Она долго рассматривала картину, подмечая все новые и новые детали. Вот сломанная мелкая веточка, а вон там — муравьишки поднимаются по бревну, покрытому мхом. А у бревна — тень, которую оставил кто-то, кого на рисунке нет…
Окно дрогнуло, послышался звон — это выбило одно из цветных стекол. Оно разлетелось по полу красными осколками. Словно брызги крови…
Ветер ворвался в комнату Ланси, разметав бумагу и карандаши, по-свойски перелистал страницы книги, лежавшей на столе, опрокинул чернильницу и под конец почти задул огонь в камне. В сумраке Эллейн показалось, что к брату от окна тянется длинная рука с цепкими когтистыми пальцами. Побежали по стенам с тихим треском инеистые узоры…
Девушка вскочила, загораживая Ланси собой. Видение уже пропало.
Брат тихо выдохнул. Должно быть тоже что-то заметил. Он всегда был наблюдательным, тихий Ланси. Не потому ли его мучили страхи, что он замечал больше остальных?
— Идем, — сказала Эллейн. — Тебе придется переночевать в другой комнате.
Пугающая тень пропала, но Эллейн все равно потребовала от подоспевших слуг, чтобы дверь в комнату Ланси заперли на засов. Дабы избежать сквозняка — так она объяснила. Уже в коридоре она выглянула в окно. Ее тянуло убедиться, что у стен не сидит какое-нибудь страшное чудовище, явившееся из лесу, чтобы забрать Ланси по приказу духов.
Но ничего не было видно… Лишь пятно света, движущееся от окна к окну в северном крыле. Кто-то направлялся по коридору к башне.
— Эллейн? — окликнул Ланси.
— Идем, — повторила она, отступая от окна.
Эллейн убедилась, что Ланси устроился хорошо и ему принесли теплое одеяло.
Потом она вернулась в свою комнату, открыла и через некоторое время закрыла книгу, так и не прочитав ни одной страницы.
Решительно накинув теплый плащ и прихватив на всякий случай нож, Эллейн спустилась вниз. Проскользнула мимо кухни, где еще работали слуги, погладила по головам собак, которые грелись у очага в общем зале.
Потом, не зажигая света, скользнула в коридор, ведущий к северной башне. Дорогу она могла бы найти и в полной темноте. Но хоть тучи и закрывали небо, молнии по-прежнему сверкали, озаряя замок зловещим светом.
Перед спуском в подвал она все же, поколебавшись, сняла со стены масляную лампу.
Подвалы под замком были обширные. В былые годы там хватало места и винного погреба, и для темницы. Говорят, там томилось немало узников, которых подозревали в сговоре с северянами. Хитрые соседи не гнушались подкупить какого-нибудь слабовольного мелкого дворянина ради важных сведений… Однажды им удалось подкупить младшего Лорга… среди предков нынешнего графа все же попадались малодушные люди. Их имена вычеркивали из хроник, хотя сами истории оставляли в назидание. Нельзя забывать, что может случиться, если поддаться слабости.
Так вот, тот Лорг предал родную кровь и родную землю. Под покровом ночи врагов впустили в замок. Всех, кто в то время были внутри, истребили. В живых остался лишь тогдашний граф Лорг, от которого требовали выдать тайны Хранителя и лесных ведьм. В те времена их все еще было легко встретить в Тихом лесу. Предатель тоже был убит в тот же день. История Лоргов полна кровавых пятен…
Эхо донесло бряцающий звук, и Эллейн двинулась вперед. Она прошла как раз в ту часть подвала, где некогда содержали узников. Здесь были камеры, часть из которых теперь использовалась в качестве складов, остальные же пустовали. Те же из них, что располагались у самой дальней стены, и вовсе никогда не отпирались. Эллейн полагала, что ключ действительно давно утерян, а тратить время на то, чтобы снять с петель тяжелые двери, никто не хотел. Не было в замке нехватки места… а тут — как бы еще привидений не потревожить.
В одном из закутов горел свет. Слышались приглушенные голоса. Знакомые, так что Эллейн вздохнула с облегчением. Откуда вообще взялись эти опасения, что духи решили похитить Ланси прямо из замка?
Эллейн подошла ближе и заглянула в закут. Отец и старшие братья стояли перед добротными ящиками, в которых поблескивало оружие… Много оружия.
— …может не хватить, — недовольно проговорил отец.
Эллейн шагнула через порог. Роберт первый заметил ее и сделал знак остальным. Наступила тишина. Эллейн разглядывала метки магической гильдии на рукоятях мечей.
— Он был прав, — проговорила она. — Вы задумали недоброе…
Слова сами сорвались с губ. Эллейн прикрыла рот ладонью.
Было понятно, что столько оружия самим Лоргам не требуется. Север был спокоен, король готовился жениться на тамошней принцессе.
И если Лорги готовились не к войне, то зачем столько…
— О ком ты говоришь? — резко спросил отец.
Эллейн подняла на него взгляд. У нее не хватило бы духа сейчас рассказать о Шорохе. Зато вновь вспомнились слова Ланси об отпертых дверях и о бочках.
— А что в тех бочках, которые хранятся в запертых камерах? — вырвалось у нее.
— Ланси тебе разболтал? — поморщился Роберт. — Только зря потревожил.
Лицо графа потемнело.
— Мальчишка! Не может держать язык за зубами. Не зря я…
Он замолчал, так и не завершив фразы.
— Никаких бочек нет, а камеры как были заперты, так запертыми и остаются.
— А оружие? — Эллейн еще раз взглянула на мечи.
— Не твоего ума дело, дочь, — отрезал граф.
— Мы с этим разберемся, — добавил Роберт, стараясь смягчить отцовскую категоричность.
— Но здесь хватит мечей, чтобы вооружить целый отряд! Вы…
— Мы ничего не собираемся делать, всего лишь переправим их дальше, — произнес Роберт. — Ланси об этом знать не стоит. У него богатое воображение.
— И язык за зубами он держать не умеет, — добавил граф.
Эллейн задели его слова. Пренебрежение, с которым отец отзывался о Ланси, том самом, который сразу догадался, что происходит нечто из ряда вон выходящее…
— Скажите, отец. Может ли быть такое, что ты специально наказывал Ланси в те дни, когда опасался, что он увидит нечто… — Эллейн взмахнула рукой, указывая на оружие у своих ног.
— Это для его же блага, — заметил Роберт.
Эллейн покачала головой.
— Неужели нельзя было придумать другой способ? Без унижения? Без презрения? Вы ведь знаете, как Ланси борется за внимание и уважение каждого из вас! Он изо всех сил старается быть примерный сыном и братом. И что получает взамен? Надуманные наказания! — выпалила она. — Вы совершенно его не понимаете! И не желаете видеть, что он не тот трус, каким вы сами его себе представляете! А вам, отец, стоило бы постыдиться! Вы не нашли в своем сердце любви для самого младшего из нас. Того, кто не знал материнской любви и, так уж вышло, оказался лишен еще и отцовского внимания. Ланси растет сиротой в доме, полном родственников!
— Вы, девушки, вечно норовите сгустить краски, — поморщился граф. — Я никогда не забываю о нем. Быть может, я спешу добиться от него толка, но это лишь потому, что становлюсь стар.
— Не слишком ли поспешно вы записали себя в старики, отец? — запротестовал Берни.
— Ланси следует стать тверже, — уронил граф. — Пока же он не готов к тому, чтобы участвовать в делах Лоргов наравне с братьями. Но я услышал тебя, — добавил он чуть погодя, взглянув на Эллейн с улыбкой, которая была едва заметна. — Подумаю, что тут можно сделать…
— Достаточно просто проявить внимание, — произнесла Эллейн.
Потом, спустя время, она все же еще раз подошла к Роберту с вопросом:
— Вам правда ничего не угрожает?
— Наш король решил породниться с северянами. Разве можно утверждать, что теперь хоть кто-то в безопасности? — возразил старший брат, но тут же смягчился: — Мы ничего не замышляем, Эллейн. Скоро оружия не будет в нашем замке. Не тревожься об этом. Быть может, свадьбы и вовсе не случится. Его величество человек неглупый… Но с Ланси ты все же не говори об этом.
— Да что вы пристали к нему! — возмутилась Эллейн. — Он вовсе не болтун!
— Но тебе все же рассказал, — заметил Роберт. — А ведь я просил его не лезть.
— Ты мог бы попытаться объяснить… Хоть как-то…
— Соврать, ты имеешь ввиду?
— Не, конечно! Но…
Роберт понимающе улыбнулся.
— Зато ты заставила, наконец, нашего упрямого отца задуматься о его отношении к Ланси, — ободрил он.
Да, пожалуй, за это Эллейн могла себя похвалить.
— Сообщи Шороху, что я хочу его видеть.
Странно было разговаривать с волком. Но раз по-иному до глупого мага не достучаться, пусть хоть его зверь за ним бегает.
Волк склонил голову набок. Смотрел вопросительно: мол, а ты уверена, что сам Шорох желает встречи с тобой?
— Ну, это правда важно! — сказала Эллейн.
Волк фыркнул и исчез.
Девушка даже ногой притопнула. Ну, что за зверь такой? Воспитывал бы Шорох его, что ли? Маг он или только притворяется? Вон с чудовищем в тумане его волк сражался, а не он сам…
— Я же просил тебя быть осторожной, — раздалось сбоку. Шорох вздохнул, делая вид, что его действительно огорчает своеволие Эллейн.
— Я осторожна, — заявила девушка. — Видишь, дождалась, пока закончатся грозы, доехала только до ручья. Я привезла тебе поесть. Ты там, в лесу, наверное, боишься даже костер зажечь, чтобы тебя не заметили.
Шорох изумленно уставился на мешок, который Эллейн достала из переметной сумы.
— Ты… мне? — проговорил он, наконец. — А я тебе ничего не принес…
— Пфф! Что ты мог принести? Грибов насобирать?
— Нынче не уродились.
— В Тихом лесу. Зато на ярмарке в Мельне знаешь какие подосиновики продавали корзинами?
Шорох принял мешок из рук Эллейн. Заглянул внутрь, едва нос не засунул. Было видно, что ему любопытно. Эллейн прикрыла рот рукой, скрывая улыбку. Сейчас маг сам был слишком похож на зверя. Шорох поднял голову, слегка смутился.
— Пахнет вкусно, — сообщил он.
— Это тебе… просто в благодарность, — сообщила девушка. — Не думай, что буду тебя кормить постоянно. Да ты ведь и сам как-то справлялся все это время. И пользовался при этом имуществом моего отца. Так что мы в расчете…
— В расчете? Но я… — Шорох вздохнул, остановив себя. Поди хотел гордо голову задрать. А вот и правильно: нечего нос воротить. Эллейн ведь могла бы забрать угощение. Пожалел бы потом, да поздно!
— Спасибо, — сказал Шорох. Повесил мешок через плечо. Взглянул вопросительно. — Ты вроде сказала, что встреча важная.
— А это что, не важно?! — возмутилась Эллейн. — Ну, ладно, я действительно хотела с тобой поговорить.
— Говори, — подумав, решил маг. Он как будто ожидал чего-то другого. И надо же, какой у него сразу стал величественный вид! Будто снизошел, отвлекшись от важных забот…
— Почему ты сказал, что чудовища появились в землях Лорга из-за моего отца? — спросила Эллейн.
— Потому что у Лоргов есть обязательства…
— Защищать королевство и свои владения! Я это прекрасно знаю. И знаю, что клятва, которую дал первый из Лоргов, была закреплена магически в обмен на поддержку лесных ведьм и Хранителя.
— Ну… можно и так сказать, — подумав, согласился Шорох.
Эллейн тряхнула головой.
— Отец не нарушал этой клятвы! Все, что он делает — служит своей стране.
— Так ли это? Он начинает путать интересы страны и своей земли с собственными интересами.
— Не тебе судить! — запальчиво возразила Эллейн. — Откуда ты это взял!
— Не злись, — сказал Шорох, переждав, когда гнев ее поутихнет. — Я сужу о графе по его поступкам. Но дело даже не во мне. Земли Лорга напоены магией. Потому здесь и жили лесные ведьмы. Здесь проходит одна из линий природной силы. И потому… дав магическую клятву, владельцы этих земель оказались связаны с ней навечно. Кто-то из Лоргов всегда остается в этих землях. Но если Лорг забывает о клятве, земля обращается против него.
— Ну, вот что! — снова вышла из себя Эллейн. — Ты все это придумал! Запугиваешь меня. Не знаю, зачем, может быть, хочешь обратить против отца? Откуда мне знать, что, на самом деле, это не ты привел в лес чудовище, которое нападает на людей. А может, это ты сам или твой волк? Кто-то из вас оборотень, который охотится за доверчивыми…
— Тогда почему мы тебя не съели? — поинтересовался Шорох.
Вот это-то и самой Эллейн казалось странным.
— На людей нападают темные духи, — сказал маг. — Они охраняли… одну вещь. Кто-то пробрался в тайник, но с духами не справился, вот они и вырвались на свободу. Я пока не смог отловить всех. А они еще и размножаются. Получили возможность питаться, вот и…
Эллейн вздрогнула и Шорох замолк.
— Что за вещь? — спросила девушка.
Шорох поморщился. Прошел мимо Эллейн. Она фыркнула, полагая, что маг попросту решил увильнуть от ответа. Но, видно, все же передумал. Развернулся к Эллейн, скрестил руки на груди.
— Вещь… неприятная. Способная причинить вред Хранителю Тихого леса. Я не скажу тебе о ней многого, это знание тебе ни к чему. Если, конечно, ты не желаешь ею воспользоваться, — Шорох склонил голову набок, испытующе взглянул на Эллейн; неизвестно, что он прочел на ее лице, но все же продолжил: — Вещь была скрыта, и духи были оставлены, чтобы ее сторожить. Вещь появилась благодаря дурным намерениям и темной магии. Видно, духи… подпали под влияние. И превратились в то, что теперь охотится за людьми.
— И ты, не проверив, обвиняешь моих родных! — упрекнула Эллейн.
— Духи появились после того, как печати на тайнике были вскрыты. Только Лорг мог это сделать.
— Почему ты в этом так уверен?
— Потому что никому, кроме Лоргов, она бы не далась.
— Даже тебе? — хмыкнула Эллейн.
Шорох печально улыбнулся.
— Особенно мне.