Я задумалась, припоминая что-то такое, а потом нерешительно кивнула.
— Она клала руки на больное место и что-то шептала.
— Отлично! Приступай! — обрадовался Ансир.
Я потеряла дар речи.
— Не собираюсь трогать тебя там! — взвизгнула, снова заливаясь краской. — Тем более, я не знаю, какие слова произносила бабушка.
— А ты попробуй. Половина ритуала тебе известна. Примени мазь… я не знаю. Пожелай мне исцеления. Или ты хочешь, чтобы я умер в невыносимых муках? Знаешь, как мне сейчас больно? Еле держусь, чтоб не взвыть, — поморщился Ансир.
Я тяжело вздохнула и замерла в нерешительности, закусывая губу. Если Ансир страдает по моей вине, то надо это как-то исправить. Я ведь не хотела такого.
— Ладно, попробую, — кивнула и сделала шаг к мужчине. Опустилась на колени и снова замерла. Господи, как же это сделать? А он ещё и так смотрит на меня.
Закрыла глаза и положила ладошку на полотенце. Ничего себе! Вот это гигант! Услышала судорожный вздох мужчины и ощутила, как монстр под моими пальцами оживает. А меня саму сейчас обдало волной жара. Я шумно задышала и придвинулась ближе, вдыхая запах мужской туалетной воды.
— Ты уверен, что у тебя там болит? — усомнилась в травме Ансира.
— Дурит он тебя бессовестно, — раздалось за спиной. Я пискнула и отдёрнула руку. — Он магией себя давно починил, ящерица хитровыдуманная, — сдал психотерапевт Ансира с потрохами.
За спиной стоял Демогон и мерзко лыбился. Он уже приобрёл нормальный вид и теперь наблюдал за происходящим, сложив на груди мохнатые лапки.
— Сволочь ты мерзопакостная, — обласкал Ансир Демогона, резво поднимаясь на ноги. — Не мог прийти в себя через пол часика?
Пушистик издевательски захихикал, а я почувствовала себя обманутой и использованной. Поджала губы и молча ушла в свою спальню. Кто бы говорил о сволочизме. Ящер озабоченный!
Глава 13
Ансир
Я видел то, как она потянулась ко мне, как расширились её зрачки и губы приоткрылись для поцелуя. Почувствовал каким горячим стало её дыхание и запах стал более пряным, возбуждающим. Она реагировала на меня как на мужчину, но этого было ничтожно мало для дракона. Мне хотелось обладать ею всей, обладать каждым миллиметром её тела, а еще больше хотелось пленить сердце Леры и душу заодно. И явное физическое влечение должно было радовать меня, но внутри поселилась мерзкое точащее душу чувство — совесть была ко мне безжалостна, как и Демогон.
— Ты, как подросток в пубертатный период. Подкат получше придумать не мог? — усмехнулся издевательски Демогон и добавил: — С погромом что будешь делать? Вся квартира в хлам. Тебе с твоими остатками магии никогда не починить всё то, что мы натворили.
— Не твоё дело, — злобно отозвался я и отправился в свою комнату. Натянул на себя полицейскую форму — пора бы вспомнить, что я участковый. Пока приводил себя в порядок, обдумывал дальнейший план действий. Особенно тщательно размышлял над тем, как же мне попросить прощение у Леры. Демогон прав, я из дракона превратился в нелепого подростка.
Из спальни решился выйти не сразу. На кухне были слышны голоса Демогона и Леры. Кажется, они пытались убрать бардак после моего боя со свихнувшимся психотерапевтом.
— Ансир не способен адекватно соблазнять женщину. Он воин, у него нет навыков. У него от любви мозги разжижаются, — голос у Демогона звучал важно, словно он делился серьезной научной информацией.
— Ты думаешь, он влюблён в меня? — удивилась Лера. — Так не бывает! Слишком быстро.
— Конечно влюблён. У него нет права на выбор.
От слов Демогона у меня непроизвольно сжались кулаки, и я в ярости шарахнул по двери правой рукой. Эффект был вполне ожидаемый: дверь треснула посредине, и половина с грохотом упала на пол, а вторая отлетела в стену, чудом удерживаясь на петлях.
В разрушенном проеме кухни появилась Лера. В её взгляде было полное недоумение.
— Что случилось с последней целой дверью в квартире? — спросил Демогон, появившись следом за ней.
— Неудачно открыл, — неожиданно осипшим голосом ответил я. Её зелёные глаза, растрепанные волосы, глубокое декольте дезориентировали меня сразу. Я забыл про все слова, которые придумал в комнате. Женщинам не нужно оружие, чтобы победить в бою, им достаточно просто не застегнуть верхнюю пуговку на кофточке.
— С ноги открывал? — уточнила Лера, с хитрецой прищурила глаз, и упёрлась кулачком в бок. Моё сердце бешено забилось, на глаза накатила темная пелена. Как же она чертовски хороша!
— Хотел потанцевать с тобой, — шагнул смело к Лере. Она от неожиданности сделала шаг назад, на лице появился испуг, а Демогон выругался на языке Ирагана. Мой тяжелый взгляд и раньше пугал людей, но сейчас это было совсем не кстати. Пока они думали на тему: "куда бежать и прятаться", я выудил из кармана телефон и включил трек, подходящий для медленного танца. Мощности динамиков сотового не хватало для того, чтобы создать нужную атмосферу, и я добавил звука магией.
— Валерия, — я слегка склонил голову перед девушкой. — Приглашаю тебя на танец, — и протянул руку в надежде, что мне не откажут.
— В этой разрухе только и осталось, что танцевать, — вздохнула обреченно она, и её теплые пальцы опустились на мою ладонь. Слегка сжал их и потянул девушку к себе. Она неуверенно шагнула. В ногах хмыкнул саркастически Демогон. Её рука осторожно опустилась на моё плечо.
Через минуту мы вальсировали по обломкам на кухне. Музыка заглушала стуки соседей в стену. Моя ладонь покоилась на её тонкой талии, и я прижимал девушку к себе до неприличия близко, вдыхая тонкий аромат духов. Она танцевала невероятно грациозно, а в её глазах играли искорки озорства. Шаг, шаг, поворот, сердце пропустило удар. Тепло её тела, наши соприкосновения, её легкая улыбка на губах и нежный румянец на щеках. Наши движения были синхронными, словно мы танцевали и раньше, много миллионов раз. Мы сливались в единое целое, и с каждым движением я всё больше не хотел отпускать её. Неужели она чувствовала то же, что и я?
Я наклонился и прошептал прямо над её ухом:
— Прости меня.
И снова отодвинулся, увлекая Леру в танец и не давая ей ответить. Сила её души плавно текла по моей крови и переплеталась с моей магией, даря мне практически возможности бога. Словно в замедленном кино, кухня стала возвращать себе прежний вид, вызвав
удивленное восклицание у Леры. Сколько бы всего я отдал в тот момент, чтобы поцеловать её непокорные губы. Но мы продолжали кружиться в танце.
Закончился трек, закончился и ремонт в квартире. Наступила оглушающая тишина. Соседей, похоже, угомонил Демогон своей магией.
— Это было невероятно, — с восхищением произнесла Лера и в эмоциях поцеловала меня в щеку. Её теплые губы обожгли меня и усилили мои возможности. Страшно представить, какую силу я приобрету, когда мы станем настоящей парой.
— Предлагаю пойти ко мне на работу, — предложил я, с неохотой отпуская Леру из своих объятий. — У меня там хранятся кое-какие материалы.
— Я тоже пойду, — тут же проорал радостно Демогон, разрушая остатки очарования танцем.
— И Сидорченко опять запугаешь до смерти, — поморщился я словно от зубной боли, ярко представив как Демогон ловко начнёт доводить второго участкового, с которым мы занимали один кабинет. Анатолий последнее время пристрастился к чаю с пустырником, считая, что у него нервный срыв из-за стресса на работе. Демогона он принял за галлюцинацию, когда они случайно столкнулись в туалете месяц назад. С тех пор психотерапевт регулярно пугал Толика, забавляя себя в особо тоскливые дни.
В подъезде на первом этаже мы столкнулись с соседкой, которая вызывала полицию.
— Быстро вы, — неодобрительно произнесла она, бесцеремонно прожигая меня осуждающим взглядом.
— Часть ремонта закончили, — расплылся в хищной улыбке я, обещая мгновенную расправу, если в мою жизнь еще раз засунут любопытный нос. Лицо у бабульки вытянулось от ужаса, и она машинально схватилась за грудную клетку.
— Валентина Фёдоровна, что с вами? — подхватила Лера падающую несчастную, не выдержавшую мою драконью харизму.
— Да что-то сердце вдруг прихватило, — пробормотала Валентина Фёдоровна. — Полежать мне надо.
— Может скорую? — продолжила волноваться Лера. Ничего не оставалось, как присоединиться к помощи. Только я подхватил под руку беспомощное тело, как бабулька попыталась резво рвануть в сторону своей квартиры. Не отпустил, применяя к ней магию. Тем более с сердцем действительно у неё было не всё хорошо, да и давление зашкаливало. Мне не хватало только ещё того, чтобы Лера объявила меня убийцей старушек.
— А знаете, мне лучше, — Валентина Федоровна загадочно посмотрела на меня словно поняла, что именно я повлиял на её здоровье.
— Уверены? — не успокаивалась Лера. Демогон, к счастью, продолжал усердно молчать, выполняя условия договора, по которому я согласился взять его с собой.
— О-о, мне очень хорошо, — бабулька уверенно встала на ноги и освободилась от нашей помощи. Похоже я перестарался, волосы у Валентины Федоровны заиграли веселой рыжиной, да и морщины сгладились и лицо заметно помолодело. Скинул ей четыре десятка лет, как минимум. Представил, как корчится сейчас от смеха невидимый Демогон, радуясь моей новой неудаче. Оставлю подлеца на этой планете, чтобы меньше зазнавался.
Лера с недоумением смотрела в спину шустро бегущей вверх по лестнице Валентине Фёдоровне.
— Странно, такие внезапные перемены, — тихо произнесла она и покосилась на меня: — Это ты сделал?
— Случайно получилось, — пожал неопределенно плечами я, в глубине души понимая, что скорее всего Лера не одобрит моё самоуправство с возрастом Валентины Фёдоровны. Люди всегда были странными по отношению к течению жизни. Никогда этого не понимал. Хорошо, что Демогон не знает об особенностях поцелуев в истинной паре. Срок жизни Леры увеличится в сотни раз, она не будет стареть, а её магия начнет проявлять себя сильнее, и древние знания сами всплывут в памяти.
— Ха! — внезапно подал голос Демогон. — Косорукий, — резюмировал гаденько он и замолчал.
Мы вышли из подъезда, и Лера попросила, нажимая на брелке от автомобиля кнопку открывания дверей:
— Расскажи мне о Хамелеоне всё что знаешь.
— Постараюсь, — согласился я, запуская в автомобиль на заднее сидение Демогона. Усевшись рядом с Лерой впереди, принялся обрисовывать портрет преступника.
— Хамелеон самый старый из существующих драконов, — автомобиль мягко тронулся, Лера уверенно повернула руль, и мы выехали из двора. — Про его детство мне мало что известно. Могу с уверенностью сказать, что чем старше он становился, тем больше ему требовалось душ. Соответственно количество жертв среди людей увеличивалось. Постепенно он стал переходить на души драконов послабее себя. Ловили его долго. Он умеет превращаться в любого чью душу поглотил. Из-за этого его очень сложно выследить. Да и здесь он почти весь год был крайне осторожен. Весьма странно что Хамелеон так откровенно принялся поглощать души. Наглости ему не занимать, но и с головой он всегда дружил. Первый раз я выслеживал его почти десять лет.
— Хочешь сказать, что ты участвовал в операции по его поимке? — удивился Демогон. Удовлетворённо хмыкнул и ничего не ответил. Секретная операция на то и секретная, чтобы о ней знало как можно меньше посторонних. И тюрьма Ригинтарона была создана мною для содержания в ней опаснейших преступников. Вот только информация про тюрьму просочилась в средства массовой информации и скорее всего Хамелеон бы визжал от радости, как девица которой сделали предложение, если бы случайно не узнал, что я по странному стечению обстоятельств заперт вместе с ним на Земле.
— И как ты его нашёл? — вытащила из раздумий меня Лера.
— Полгода бродяжничал. Среди бездомных стал своим — они были основной пищей для Хамелеона. И когда он на меня напал, я с ним сцепился. Справиться со столь древним драконом практически невозможно. Половину подкрепления он просто уничтожил. С трудом удалось вырубить его магией.
— У вас на планете нет смертных приговоров? — Лера бросила на меня подозрительный взгляд. — Просто было бы странно, что при тоталитарном режиме отсутствует смертная казнь.
— Он древний дракон, убить его нельзя, — опередил меня с ответом Демогон. — Да и не казнили у нас никого уже лет пятьсот точно.
Лера снова бросила тот же взгляд и уверенно повернула руль вправо. Права у Лабутько были, но я так и не научился водить местный автотранспорт из-за того, что не смог себе его купить. Деньги уходили на съемное жилье и еду. А еще часть их я тратил на поиск Хамелеона.
— И что ты с ним будешь делать, когда снова столкнешься? Я так понимаю его смогли уложить только толпой, — задала очередной вопрос Лера.
— Я введу его в анабиоз и доставлю в Ригинтарон, если он все ещё существует. Надеюсь, у повстанцев хватило ума не разрушить стены тюрьмы. Она уникальна и создана именно для содержания в ней драконов.
— А если ее больше не существует? — с опаской произнесла Лера и ловко перестроилась в потоке. Залюбовался ею так, что не сразу смог ответить на вопрос. После минутного молчания оптимистично произнес:
— Построю новую тюрьму.
— Ага, — с садистским удовольствием произнес Демогон. — Тебя на пельмешки на Ирагане пустят.
— Про пельмешки там ничего не знают, — успокоил я психотерапевта. Внутри похолодело — если Хамелеон окажется в моих руках, мне придется лететь обратно и скорее всего, сдаваться в руки обнаглевших людишек. Хотя если Лера согласиться стать моей женой, у меня будут шансы в одиночку навести на планете порядок.
— Я же расскажу, — порадовал меня Демогон. — Не смогу смолчать.
— Охотно верю, — невольно улыбнулся и подмигнул Лере, которая на секунду перевела на меня взгляд.
Доехали мы без приключений, машина аккуратна была поставлена девушкой на пустое парковочное место, и мы втроём двинулись в участок.
В кабинете было темновато, невысокий полненький мужичок наливал в блюдечко молоко, рядом с которым лежала вскрытая пачка печенья. Толик совершал очередной ритуал по изгнанию своей галлюцинации. Тридцать пять лет ему, вроде по человеческим меркам он был взрослым, а вёл себя как неразумный ребёнок. Поэтому и бардак у него на участке не прекращался. У меня весь преступный элемент вел драконоугодный образ жизни, многие письменно отчитывались о проведённом времени и сделанных добрых делах. В семьях царила идиллия, да и в целом преступность упала к нулю. Фамилия Лабутько была что-то навроде проклятья на отведенной мне территории.
— Привет, — мы крепко пожали друг другу руки. — Ты чего это? — я показал на блюдечко.
— Домового решил прикормить, — не стесняясь Леры пояснил Сидорченко, — чтобы не буянил.
На моем столе гадостно хихикнул Демогон. Мы с Лерой сделали вид, что ничего не слышали.
— Похоже, он спасибо сказал, — задумчиво произнёс Толик и вопросительно уставился на Леру. — Аристарх, ты же сегодня выходной? — в его голосе звучало непонимание.
Лера сжала губы, сдерживая смешок.
— Свидетельница, — перешёл я к делу. — Мне бы составить протокол тет-а-тет.
— Ааа-а, — протянул понимающе Толик. — Пойду я тогда, прогуляюсь. Селезнёва опять на мужа жаловалась, надо провести профилактическую беседу.
— Притащил бы ты этого Селезнева в участок, — посоветовал я Толику, предлагая жестом Лере сесть на стул возле моего рабочего стола. Фамилия Селезневых была на слуху. Муж уходил в лютые запои и в пьяном угаре поколачивал жену, да и трезвым он был весьма гнилым человеком.
— Думаешь поможет? — пессимистично спросил Толик, переставляя блюдечко с молоком в шкаф.
— А ты меня с ним наедине оставь, — намекнул я непонятливому напарнику.
— Чтобы он потом у меня заикаться начал и мучаться ночным недержанием?! — возмутился Сидорченко. — Нет уж, увольте! Он потом оклемается и завалит прокуратуру жалобами. Это тебя в прокуратуре боятся и лишний раз на глаза тебе не показываются, а меня из органов без пенсии выпрут на раз плюнуть после его жалобы.