Накупив еды себе и вкусностей ему, я уже было разбежалась перед дверьми на выход, когда меня остановил мужчина в костюме киллера — очень черном и строгом, обратившись неожиданно вежливо:
— Мисс Кэвилл, для вас таблетки, которые заказывали. И еще один пакет.
Хотелось хоть на этого наорать в лицо, но я в который раз сдержалась.
— Спасибо.
Сгребла пакеты и вернулась в машину.
В одном лежали таблетки всех мастей от боли, мигрени, недомогания и дурноты — ну надо же, какая забота! Таблеток от «залета» я не нашла. А вот содержимое второго пакета меня вогнало в ступор. Внутри обнаружился второй, из тесненной бумаги. А из него на ладонь выпал квадратный футляр, и одновременно мобильный принял входящий.
— Надевай, — выдали мне очередную дозу яда.
— Зачем? — Я прижала трубку к уху и открыла коробку. На бархатной подушке в тусклом свете улиц и проплывающих мимо фонарей высокомерно поблескивало кольцо. Из белого металла с внушительным камнем непроглядно черного цвета… — Боже, что это за кирпич?
— Специальный, чтобы царапал тебя, за все цеплялся и не давал забыть ни тебе, ни кому-либо другому, перед кем ты теперь будешь раздвигать ноги.
Я устало усмехнулась:
— Рэм, я хочу, чтобы этот день закончился. — То ли от усталости, то ли от нервов, но его слова внезапно взбудоражили. Пришлось тряхнуть головой и звонко хлопнуть крышкой футляра. — Я не могу пока больше.
— Ты думаешь, это проблема выдрать тебя из твоей жизни прямо сейчас, чтобы не думать, кто там тебе угрожает, кроме меня? — не дал он расслабиться.
— По себе судишь? Как-то ведь мне удавалось держать этих людей на расстоянии все это время, пока не пришел ты и не взял силой, — разошлась я. — Не буду я носить твое кольцо и не собираюсь тебе принадлежать, Рэм! Хватит уже того, что ты распоряжаешься моим телом, решаешь, что и когда я буду принимать и у кого проходить обследования!
Когда отбила звонок, руки дрожали. Выкинуть кольцо в окно, повинуясь порыву, не решилась. Верну при первой возможности. Казалось, этот запрет на эмоции вытянул последние силы, и в офис я приплелась, спотыкаясь.
Таша уже собиралась домой, а увидев меня на пороге, замерла.
— Мисс Кэвилл…
— Я буду сегодня в исследовательском, — сбросила туфли и позорно застонала, опускаясь в кресло.
— Понятно, — заключила она философски. — Тогда я завтра пораньше, да?
— Как обычно, — зевнула я. Как же хотелось спать! — Не знаешь, мистер Келлер у себя?
— Думаю, как обычно, — обернулась она от дверей. — Может, мне остаться?
— Иди, — припечатала жестко. Тело требовало ванну и постель. Но я упрямо поднесла мобильный к глазам и сообщила Джастису, что сегодня буду ночевать с Денвером, а он может катиться домой. Тот не ответил, и когда я, шурша пакетом, пробралась в палату ребенка, поняла почему.
Денвер спал на животе у Джастиса, раскидавшегося на полу. То ли они играли, то ли практиковали новую позу. Но на мое появление мужчина всхрапнул и поднял голову:
— Вика, который час? — прохрипел.
— Девять, — тихо поставила я пакет на пол. — Я на тебя не покупала, поэтому иди домой.
Он вздохнул глубже, подмял Денвера и перекатился с ним на бок.
— Слушай, ну что ты творишь, а? Ну что ты его на пол положил?! — возмутилась громким шепотом я.
— Оборотни спят на земле, — зевая, сообщил друг. — Не надо воспитывать из него болезненного человека.
— О боже, — мотнула я головой и направилась в ванную, захватив с полки свой дежурный пакет.
9
В нем у меня всегда имелась пижама и прочие необходимые вещи. Свет не стала зажигать, чтобы не будить Денвера — он очень чувствителен к резким вспышкам. Стянула блузку, штаны и только потянулась за пижамой, когда вдруг сзади осторожно прикрыли двери. Послышался вздох…
— Ты не мог подождать?
— Ну ты же просто так не покажешь, — Джастис подошел почти вплотную. — Жестко он тебя…
Пальцы мужчины невесомо коснулись поясницы, вспорхнули по позвоночнику к лопаткам, и я прикрыла глаза. Мне иногда хотелось довериться сильным рукам, которые заберут все проблемы хоть ненадолго. Но кто виноват в том, что и люди, и оборотни в окружении собирались лишь использовать?
— …Почему не говоришь, кто он?
— Потому, — расправила штаны и принялась натягивать их.
— Выйти за меня было бы самым простым решением — он отвяжется. А еще этот Саторро Дан… — Я обернулась, удивленно вздернув брови: откуда он все знает? — Трепал тебя сегодня? — Джастис вытянул из моих рук пижамную кофту, расправил, глядя мне в глаза, и принялся натягивать ее со всей заботой. — А, кроме того, с Келлера сползут слухи о вас. Проскочит через голосование…
— А ты молодец, — одернула я края кофты, вырывая из его рук. — Все просчитал.
— Я не хочу тебя, — прорычал он, сузив глаза.
— Хочешь.
— Да, хочу, — вскинул он руку, упираясь ладонью в стенку сбоку, — и чтобы все эти отметины были моими.
— И чем ты отличаешься от того, кто меня пометил? — оперлась о стенку устало.
— Я спрашиваю.
— Он хотя бы мне не врет, что старается ради меня или ради Денвера.
— Я могу быть хорошим отцом, — блестел глазами в полумраке Джас.
— Ты просто отдавать не хочешь, — вспылила я. — Я для вас всех как переходящий приз! Один надкусил, сразу и тебе стало нужно!
— Ну что ты несешь?! — вдруг прорычал он сквозь удлинившиеся зубы. — Любого доведешь до белого каления!
Но тут в комнате закряхтел Денвер, и я рванулась к нему.
— Слушай, дай передохнуть, а? — прижала к себе ребенка. Джастис замер в шаге, тупо пялясь на меня, потом вдохнул и протер лицо:
— Хорошо, как скажешь. Но я буду здесь сегодня — много работы. Если понадоблюсь — звони.
И меня, наконец, оставили в покое. Я разложила на полу еду, притащила мягкие подушки и устроила Денвера на коленях. Он повозился какое-то время, но вскоре снова уснул, и меня внутри хоть немного отпустило. Казалось, весь этот дикий уродливый мир остался там — за окном и дверями, а здесь — в маленьком пространстве — воцарился мир: настоящий, наполненный правильностью и смыслом, сладким сопением малыша и запахом его волос, напоминающем о печенье…
Я сползла спиной в подушки, устраиваясь удобнее, равнодушно глянула на пакет… и вскоре провалилась в сон.
Не сказать, что это утро получилось лучше предыдущего — тело болело от неудобной позы, потому что всю ночь я устраивала Денвера удобнее, наплевав на себя. Часов в шесть поднялась, уложила малыша на кровать и направилась в душ.
Зеркало снова не обрадовало. К отметинам Рэма добавились еще и круги под глазами. Набрав Таше сообщение, что до обеда меня не будет, я вернулась в кровать и заснула наконец-то крепким сном, вопреки воплям совести.
Не разбудили меня ни Денвер, ни медсестра, что должна была его кормить, ни Джастис.
Когда подскочила на кровати и заморгала на окно, солнце в него уже не светило, как это было в начале рабочего дня.
— Доброе утро…
Джастис сидел в кресле у стола и сверлил меня излишне внимательным взглядом. Я даже подумала, что выкрутилась каким-то образом из пижамы и теперь спала голая, но нет — все, как обычно.
— Значит, Рэм Арджиев…
Внутри все похолодело:
— Что?
Вместо ответа он сгреб со стола планшет и направился ко мне.
— Что случилось? — поежилась я.
— Смотри, — и он вручил мне гаджет с приостановленной записью. Последняя оказалась выпуском утренней программы со смутно знакомым названием. Я запустила видео и сжала планшет.
В студии программы в качестве приглашенного гостя блистал Рэм собственной персоной. Ведущая выкатывала глаза и через слово причитала, как же неуловим он был до сегодняшнего дня. Стало противно.
— И что? — не выдержала я, раздраженно глядя на коллегу. — Лучше бы кофе принес, и вообще — сколько времени?
Но тут из планшета послышался вопрос ведущей:
— Рэм, вы рассказали про потрясающие и такие масштабные планы вашего сотрудничества с нашим правительством! Но нас интересует не только это, — ведущая кокетливо заулыбалась, — прекратите мучения женской половины человечества — скажите, в конце концов, вы встречаетесь с кем-то или вас все еще можно пожелать в качестве рождественского подарка?
У меня в горле пересохло, когда камера показала Арджиева. И не тяжело ему казаться таким безупречным?
— Скоро мне сложно будет держать такой секрет, — усмехнулся он, а ведущая, кажется, перестала дышать. — Я помолвлен с потрясающей женщиной — Викторией Кэвилл, старшей сотрудницей отдела исследований при вашем правительстве.
Как планшет не треснул в моих руках, непонятно. Я до боли закусила губы, пялясь на экран.
— Вероятно, очень серьезная девушка, — мерзко хихикнула ведущая.
Рэм только загадочно усмехнулся.
Дальше я не слушала. Кажется, ведущая продолжала забрызгивать слюнями микрофон, Рэм — хищно и зло усмехаться в камеру, а меня затошнило.
— Ты принесешь кофе? — просипела я.
— Даже больше — заказал тебе полноценный обед, — устало поднялся Джастис.
— Денвер в игровой? — поплелась в ванную.
— Да, — донеслось до меня в прикрытую дверь.
Я залезла под душ, но вместе с водой на меня обрушилось понимание всего, что сделал Рэм. Он обещал, что будет больно. Подставил меня сразу под все удары — руководство департамента будет иметь много вопросов к той, которая «завела отношения» с персоной нон грата. Отношения с полузверем для меня немыслимы. Это крест на карьере с вероятностью девяносто девять и девять процентов.
— Сволочь, — выдавила я, жмурясь на поток воды и кусая губы до боли, силясь не разреветься. — Какая же сволочь!
В груди клокотала злость. Самое простое — настучать журналистам, что я понятия не имею ни о каком Рэме Арджиеве, и это все — ложь! Но если он умудрился отменить все мои записи на прием вчера, то что говорить про папарацци? Говорить на допросе, что он врет? А отметины?
— Вылезай, — прозвучало хмурое позади.
— Ты не обнаглел? — не обернулась я.
— Немного, — и Джастис протянул мне полотенце. — Что от тебя нужно Арджиеву?
— Я не знаю, — замоталась в полотенце. — Он просто появился на вечеринке брата и… мы переспали.
— Он заставил. — Я молча обошла его и вышла в палату. — Вика, так нельзя, — следовал по пятам мужчина.
— Он отменил вчера все мои записи к врачам, — уселась я за стол. Обед призывно пах, но аппетита не было. А вот за стаканчик с кофе я схватилась с энтузиазмом. — Думаешь, я что-то могу?
— Если я заявлю на тебя права…
— Нет, — подняла на него взгляд. — Он далеко не идиот и поймет, что ты это придумал вчера. — Меня покоробило от того, что пришлось снова обсуждать с ним свой секс с Рэмом, но пресекать это нужно было раньше и решительней. Теперь поздно. — И что-то мне подсказывает, что твои «права» он тоже легко оспорит.
Он только гневно раздул ноздри, но промолчал. А я внезапно успокоилась. Вчера еще я что-то могла, сегодня Рэм поставил крест на любых моих усилиях. И это неожиданно позволило вдохнуть глубже. Понятно, что я ошибалась. Пока сижу здесь, Рэм кажется далекой проблемой. Но даже будучи на расстоянии, он смог до меня добраться.
— Все бесполезно, — покачала головой и потянулась к мобильнику, заваленному пропущенными. Первым набрала секретаря.
— Мисс Кэвилл, — простонала мне в трубку Таша, — тут просто апокалипсис! У меня десятки звонков от сми-шников…
— Что от руководства?
— Первым был мистер Келлер, потом Мистер Дан…
Показываться в офисе резко перехотелось.
— Таша, бери водителя и езжай ко мне домой. Мне нужны чистые вещи…
…Пока секретарь выполняла поручения, я самозабвенно возилась с Денвером. Пусть весь мир подождет, а мне нужно собраться, чтобы выйти против всех сегодня. Что-то подсказывало, день будет долгим.
— Ты сможешь посидеть сегодня ночью с Денвером?
Джастис опустил два стаканчика с кофе на стол и повесил переноску с моими вещами на двери ванной.
— Смогу.
— Отлично, — я тяжело поднялась. Денвер смотрел на меня так понимающе — взглядом, на который неспособен человеческий ребенок в его возрасте. — Но я буду стараться вернуться к вам.
Джастис молча проследил мое дефиле в пижаме в сторону ванной, а когда вышла при полном параде, его уже не было. Денвера тоже.
Последним я вытряхнула из продуктового пакета футляр с кольцом. При дневном свете камень не стал светлее, все так же настороженно поблескивая темными гранями. Звериный… Но я все равно надела кольцо и сжала руку в кулак, настраиваясь на долгий день.
10
А день начался, стоило ступить за порог. На меня косились от стойки ресепшен секретари и сотрудники в коридорах, а в лифте воцарилась гробовая тишина. И только на этаже руководства навстречу стали попадаться те, кто мог позволить себе меня поздравить. Первой это сделала заместитель главного финансиста, да с таким выражением, будто я ей очередь уступила. Второй стала более бесхитростная помощница Келлера.
— Ты почему не сказала? — сдвинул босс густые седые брови, стоило заявиться к нему на порог.
— О чем? — прошла через кабинет к креслу напротив.
— Ну и чем я заслужил такое твое недоверие, Вика? — испытывал он меня взглядом. — Как ты ему попалась?
Я тяжело сглотнула, еле подавив дикое желание сбросить свои проблемы на Келлера и попросить помощи.
Нельзя.
— Это долгая история, — улыбнулась натянуто.
Келлер прищурился. Обмануть его не выйдет, он уже и так все понял, но признаваться и давать ему возможность подставить себя еще больше я не дам. Саторро был прав — нужно отплатить за заботу хоть бы перед увольнением.
— Я никуда не спешу.
— Павел, — заерзала я, — я бы не хотела говорить о личном…
— Вот так мы теперь заговорили, — подался он вперед, складывая локти на стол. — Вся эта история шита белыми нитками. Потянешь — развалится. Чем он тебя шантажирует?
Как же сложно было побороть искушение узнать о Рэме хоть что-то! Я приняла борьбу взглядов с Келлером:
— Если можете мне что-то рассказать про моего мужчину…
Он стиснул кулаки с досады:
— Я могу тебя вытащить!
— Не надо меня вытаскивать. Я встречаюсь с Рэмом давно. Он же работает с моим братом…
— Вика, он под пристальным наблюдением наших безопасников.
— Ну еще бы — у департамента с ним столько сделок.
— Потому что приказ от правительства был — работать. Они хотят, чтобы полузвери были на виду — жать им лапы, общаться, вести слежку… А Арджиев — прирожденный бизнесмен. Учитывая, что добрая часть сырья теперь находится на их территории, перед ним будут ползать на пузе. Но тебе в этой партии делать нечего!
— Не нам с вами решать, — отвела я взгляд. — Вам нужно оставаться на посту…
— Донесли? — раздраженно поднялся Келлер с места и шагнул к окну. Мы помолчали какое-то время. — Скажи, пожалуйста, что я на своем посту, если не смогу даже тебя защитить?
— Не надо меня защищать, — поднялась следом я и направилась к нему. — Пожалуйста, обещайте мне, что по итогу голосования завтра вы останетесь.
Мы оба замерли у окна, глядя на город. Железобетонный, равнодушный. Мы — люди — сами создали себе проблемы, так чего уж ныть? Я сразу знала, куда шла. Не попасть на стык интересов не вышло — бывает. Может, меньше надо было разыгрывать из себя недоступную стерву, которая манит таких мужчин? Плевать я хотела, конечно, и боролась за право делать любимое дело так, чтобы ко мне опасались приближаться и лезть в душу. В любом случае буду платить. За что-то или кого-то — какая разница?
— Никто мне ничего не сделает, — скосил он на меня глаза. — Ты зря переживаешь и защищаешь меня, слышишь?
— Ну и отлично, — улыбнулась я. — А Арджиев сам же и подставил себя в этом утреннем шоу — теперь все пристально будут следить за его личной жизнью. Придется регулярно демонстрировать сытую и довольную жизнью меня.
— Вика, ничего он никому не будет демонстрировать…
— Будет-будет, это я вам обещаю. Мы еще ни о чем с ним не договорились. Свадебный контракт в разработке…
— Где ты ему перешла дорогу?
— Я не причем. Он просто упал на колени и сказал, что хочет. Вот, — и я протянула кольцо с камнем.