— Собственность, говоришь? — елейно уточнила я, прожигая затылок Егора взглядом.
Хотелось думать, что моя молчаливая угроза чувствовалась даже через ткань капюшона. И судя по тому, как мужчина то и дело передергивал плечами, словно от дискомфорта, ментальный посыл таки имел силу!
— Не надо было мне задавать тот глупый вопрос, — закусила губу Ада. — А еще говорят, что любопытство не порок… Врут!
— Это как вещь что ли? — не унималась я. — Бесправная, послушная кукла? Я правильно тебя понимаю, Адочка?
— Девочка моя, не кипятись. В этой ситуации для тебя намного больше плюсов, чем минусов. Во-первых, защита. Во-вторых, забота о любых твоих нуждах. В-третьих, верность. И, скажу тебе, это совсем не пустяковая вещь! — брюнетка громко сглотнула, точно боялась поперхнуться словами, и вновь зачастила: — К тому же ты совсем не знаешь наших законов. То, что в человеческом мире из ряда вон — у нас в порядке вещей.
Если она преследовала цель таким образом меня успокоить, то признаюсь честно — не вышло. От слова «совсем».
— Я убью его.
— Зачем же так категорично? — вскинула брови Ада. — Может, поначалу лучше поговорить, а потом уже, если что, браться за томагавк войны?
— Я. Убью. Его.
И как я раньше не догадалась? Покончить с Егором самой, не дожидаясь нападения эфемерных врагов, — и все проблемы, как ветром сдует! Гениально же! Можно будет вернуться к нормальной, с большой буквы «н», жизни!
— Если бы Егор не разбил зеркало старой божественной перечницы и не подхватил проклятье, как насморк, то я бы первая встала на твою сторону, — заявила брюнетка. — Он не имел права решать такое без твоего на то согласия.
Вот! Наконец истина пробилась во всеуслышание!
— Но так как проклятье Гекаты ослабляет истинную связь носителя со второй сущностью и, гипотетически, Егор вовсе может не знать, о решении части себя, то…
Я наградила Аду недобрым взглядом.
— Гипотетически, — с нажимом повторила подруга. — Поэтому я не дам тебе наломать дров. Да еще и в присутствии стольких существ из разных кланов! Одно неловкое движение — и удар придется не только по тебе, но и по всему ордену, раз уж глава взялся отвечать за твое благополучие.
На то, что Егор мог не знать о действиях себя же, пусть и называемого пафосно стражем, я смотрела с великим скепсисом. Но пыл поубавила. Сейчас выяснять отношения было неуместно. Все же причина, по которой мы здесь собрались, более чем серьезная.
Я подавила раздражение, дабы проявить должное уважение к умершим. Аде же, что продолжала с нескрываемым беспокойством вглядываться в мое лицо, будто надеялась прочитать на лбу бегущую строку о моих намерениях, просто кивнула. Мол, согласна я на «поговорить». Правда, о том, что это «поговорить» пройдет на моих условиях и с особым пристрастием, уточнять не стала.
Разговор как-то сам собой сошел на нет. Лично мне и сказать было нечего, и так всевозможные мысли не давали покоя. Поэтому я просто переключилась в режим «разглядывания» происходящего.
Существа все прибывали. Такого разнообразия внешности я не видела нигде! Представители человеческих субкультур явно завистливо курят в сторонке по сравнению с набором клыков, шипов, крыльев, рогов, всевозможных ядовитых оттенков кожи, каким существ наградила матушка-природа.
К Егору то и дело кто-то подходил для личного разговора. С моего расстояния слов было не разобрать, да и мимику особо не разглядеть — выражение лица скрывала тень от капюшона. Очень удобно, скажу я вам, для маскировки! Любопытствующие явно могут помереть от недостатка информации.
Не то чтобы я глаз не спускала с мужчины… С чего бы мне замирать от ревности каждый раз, как возле главы начинала крутиться очередная зеленокожая или лилововолосая дамочка?!
Всему причиной — простое любопытство! Да!
Но появление горячо любимой сестрицы Егора я заметила. Краем глаза, да. И то, как рыжая висла на брате, улыбаясь не прореженным комплектом зубов, раздавая кокетливые взгляды направо и налево, тоже заметила. Клянусь, невзначай! Вообще вскользь. Ведь делать мне нечего, только пристально следить за общением главы ордена существ!
Когда небо потемнело настолько, что стало напоминать чернильную кляксу с россыпью мелких блесток-звезд, ритуал прощания начался.
Существа замерли в молчании.
Егор приблизился почти вплотную к цветочному ложу воинов и вскинул руки, словно в молитве. Звуки, казалось бы, полились из него бурным, холодным потоком. Я сразу усекла — не понимаю ни единого слова. Но этот чужеродный язык звучал настолько красиво, торжественно и мощно, что завораживал, насыщал воздух магией, магнитом притягивал все внимание вокруг. И я, если верить ощущениям, захлебывалась силой, что исходила от гортанных, распевных звуков. Возможно, даже и не дышала. Едва ли я помнила в тот момент, как правильно это делать.
Слова, произнесенные Егором, только слетали с его губ, как принимались жить собственной жизнью. Невидимые, они словно повисали в воздухе, делая его насыщеннее, резче, пронзительней и холоднее. Настолько, что в носу щекотало.
А позже, когда завеса из звуков стала такой плотной — хоть пробуй на ощупь, слова превратились в… музыку. Дикую, вольную, наполненную до краев мощной энергией и магией. Она, как сказочная жар-птица, зазывала с собой в невообразимый полет на крыльях ветра, предлагала крутые виражи и незабываемые виды. Все, что нужно было сделать — всего лишь оттолкнуться от земли, вырваться из телесной оболочки и… устремиться в небо за ярким огненным хвостом птицы. И я почти уступила зову, горячий комок опалил грудь, подпрыгнул к горлу, точно душа пыталась пробиться к свободе…
Остановиться и вернуть осознание происходящего, как ни странно, помогла боль. Точнее укол-укус в месте прикрепления броши. Сразу же точно пелена с глаз спала, а рассудок перестал мутиться эйфорийным дурманом. Я осмотрелась по сторонам — существа замерли, точно в трансе, но, если судить по внешнему виду, никто не собирался отдавать Богу душу. Чего я, кажется, только что едва избежала. Чудом просто.
Видимо магия ритуала настолько мощная, что способна «освободить» души не только недавно умерших… А возможно она просто не рассчитана на присутствие людей. Недаром же дела ордена сокрыты от человечества. И если считать правильным последнее предположение, то можно понадеяться, что кем бы я ни была, а человеческого внутри все равно больше.
Пусть воздух все еще полнился, искрился магией, но на меня, кажется, она больше не действовала столь пагубно. И это радовало. Как ни крути, а умирать — последнее, чем я бы хотела заняться в ближайшее время.
На миг я в полной мере ощутила благодарность за вмешательство стража. Даже не стану пытаться ничего другого выдумывать — именно он не дал мне слепо покориться магии. Защитил. И если рассматривать «метку» стража, как абсолютную защиту второго ангела хранителя, то перспектива считаться чьей-то собственностью уже кажется не такой мрачной.
Избавившись от дивной власти ритуала, я заметила, что сам Егор давно уже молчит, его губы не шевелились, а вот звуки все нарастали и множились, становились громче, мощнее, плотнее. Музыка наращивала темп, динамику, неизбежно подходила к кульминации. От острого ожидания некого чуда хотелось затаить дыхание. Чтобы даже малейшим порывом воздуха или секундным ослаблением внимания не потревожить тонкую материю волшебства.
Егор поочередно склонился над телом каждого погибшего воина, прикладывая ладонь к их левым предплечьям. После секундной задержки в руке мужчины образовывалась мерцающая подвеска в форме золотого щита. У меня сложилось ощущение, будто глава вынимал эти украшения прямиком из мертвых тел! Иного рационального объяснения происходящему я не находила.
Стоило мужчине обойти таким образом всех почивших, как он замер. Сжимая в кулаке подвески, другую руку приложил к своей груди, напротив сердца, а голову запрокинул в небо. Все остановилось, будто в ожидании развязки. Музыка замолкла, лишь тревожный стук, похожий на песню барабанов, продолжил разливаться садом.
Время отсчитывало минуты, а ничего не происходило. Тревога сдавила мне грудь. Между рядами существ пронесся шепот удивления.
Неужели у Егора что-то пошло не так?
И если существа догадаются, что глава потерял полноценную связь с мантикорой, как скоро недовольство перерастет в настоящее восстание?!
Присутствовать на втором сражении, вновь стать свидетелем жестокости и глупых смертей? Увольте. Как говорит почти каждая претендентка на призовое место в конкурсе красоты, я за мир во всем мире. Если подобное, конечно, возможно. С нашей-то алчностью и любовью к власти над другими…
По внешнему виду главы ордена не было видно, что эта заминка хоть как-то его тревожит. Можно только позавидовать такой невозмутимости и таланту оставаться уверенным, спокойным в любых обстоятельствах. Особенно тогда, когда все взгляды присутствующих обращены именно к тебе. Как бы от избытка внимания ритуальная одежда мужчины не воспылала! Ведь шепот между существами вот-вот грозился превратиться в откровенный ропот.
Каким образом помочь Егору я не знала, но и стоять сложа руки тоже не хотелось.
Решение пришло само собой. На интуитивном уровне. В спину будто толкнули. Я сделала несколько шагов вперед, чуть не сбив оторопевшего Кузю с ног. И как только остановилась, не зная, что делать дальше, внутри груди точно образовался горячий шар. Мгновение — и эта огненная, но явно невидимая, энергия отделилась от меня. И судя по тому, как споткнулся на ровном месте Егор, словно в его спину что-то врезалось, этот сгусток передался именно ему.
Тут же в саду вспыхнул яркий свет, ослепляя. Не успела зажмуриться, как ночь вновь отвоевала свои права, а толпа существ заполнилась гулом облегчения, радости.
Украдкой, я посмотрела по сторонам. Облегченно выдохнула. Моего вмешательства (или вмешательства стража?) никто не заметил. Кроме, казалось, самого Егора, что повернулся в мою сторону. И хоть капюшон удачно скрывал выражение лица мужчины, но его обжигающий взгляд я прекрасно чувствовала.
Егор раскрыл ладонь и золотые подвески-щиты поплыли по воздуху. Не прошло и нескольких секунд, как медальоны встретились со светящимися шариками, что отделились от тел воинов. Казалось, мир замер, давая возможность полюбоваться чудом на секунду дольше, а потом взорвался стремительным действием. Искрой «светлячки» устремились в небо и… исчезли.
Музыка смолкла, но волшебство продолжилось. Тела воинов, закутанные в белую ткань, растворялись на глазах! Точнее, утопали в цветочных ложах до того момента, пока полностью не скрылись под землей. Единственным намеком о происходящем совсем недавно здесь действе остались цветочные полянки, как своеобразные проплешины среди густой зелени. И если хорошенько приглядеться, то легко заметить, как пестрит сад подобными островками цветов…
Всеобщее напряженное молчание сменилось разговорами вокруг и я, наконец, перевела дыхание. Чувство тревоги пропало так же стремительно, как и появилось. Все же хорошо то, что хорошо заканчивается — как ни крути. На этот раз угроза миновала, хотя и была, честно признать, не такой эфемерной, какой могла показаться со стороны.
С планами на убийство Егора я поторопилась, чего уж тут отбрехиваться. Так разволновалась до дрожи в коленках о возможном бунте против ордена, что и забыть забыла про злость. Посему, когда мужчина словно из-под земли вырос передо мной и протянул руку в галантном жесте, без раздумий вложила свою ладонь в его.
Егор не стал утруждать себя снятием капюшона и то, что я до сих пор даже не догадывалась о выражении его лица, не видела эмоций, вызывало явное внутреннее недовольство. Точно за ширмой спрятался, загадочный мой.
Я бросила мимолетный взгляд через плечо на дерево, возле которого происходил ритуал. Небрежно опираясь на толстый ствол, стояла рыжеволосая женщина. И… смотрела, казалось, только на меня. Ее взгляд пронизывал острым холодом до костей. Я поежилась.
Память тут же кольнуло узнаванием. Женщина улыбнулась, точно как-то поняла — я ее вспомнила.
Никто из существ особого внимания на нее не обращал. Это подтвердило догадку, что рыжеволосая показалась лишь мне, иначе вспышек ликования толпы невозможно было бы избежать. Ведь вряд ли каждый раз ритуал ордена посещает сама Справедливость…
«Скоро, дитя, — прошелестел ласковый голос. — Не подведи меня, истинная».
Я притормозила, судорожно соображая, что же сказать в ответ. Множество незаданных вопросов роились в голове, но ни один из них задать я не успела. Там, где секунду назад стояла богиня, уже никого не было…
Егор повел меня вдоль толпы. Существа затихали каждый раз, стоило нам чуть приблизиться. От внимательных и цепких взглядов я испытывала головокружение. За то теперь точно имею опыт, какие ощущения посещают скотину на рынке. Хорошо хоть в зубы не заглянули. Но представься такая возможность, уверена, некоторые особо прыткие зеленокожие дамочки не преминули бы проверить не только рот.
Мужчина крепко держал меня за руку и хоть до сих пор ничего не сказал, но даже в его скупом, быстром шаге чувствовалось нетерпение. Егор пытался скорее пробраться к дому, рассекая толпу, словно ледокол замерзшее море. Никто не осмеливался заступать ему путь, но когда до запасного входа в особняк остались считанные метры, неожиданно появилась живая преграда.
Перед нами встал брюнет. Сделал он это настолько решительно, что и ежу стало бы понятно — молча обойти не получится. Вот и Егор остановился.
Незнакомец оказался довольно высоким. Из-за чего мне пришлось напрячь шею, чтобы утолить любопытство, рассматривая его. Внешность не особо отличалась от человеческой. Никаких рогов, крыльев или запасной пары рук я не заметила. Единственное, что акцентировало внимание — худоба на грани хрупкости, так не свойственной сильным мужчинам. А вот силой от него веяло даже на расстоянии. Магической мощью, из-за чего кожа у меня покрылась пупырышками.
— Глава наконец решил внести разнообразие в свои развлечения? — поинтересовался брюнет, скривив губы холодной усмешкой. Его аристократическое лицо можно было даже назвать красивым, если бы не презрение, что так и сочилось из каждой черты, портя все впечатление. — Неужели для этой роли не нашлось кого-то более… достойного, чем простая человечка?
Реакцию от Егора на этот выпад я ждала какую угодно. Больше, конечно, склоняясь к разукрашиванию физиономии наглеца и гневному рыку на всю округу. Но вот молчание как-то совсем не вписывалось в лелеемый мною шаблон действий… собственника. Или защита от словесных атак в перечень прилагаемых услуг после так называемой «связки» не входит?!
Перед глазами уже замаячила призрачная возможность самостоятельно кинуться на амбразуру из-за «человечности», как Егор соизволил ответить.
— Я бы советовал тебе, Владис, тщательнее подбирать слова при разговоре с моей спутницей, — в его голосе прозвучала такая неприкрытая угроза и ярость, что мое разочарование медлительностью мужчины тут же испарилось без следа. Сейчас я была на грани чувства, что Егор в силе умертвить любого лишь единым словом. — Если дорожишь искрой, что еще тлеет в твоих древних костях.
На секунду лицо наглеца исказилось гневной гримасой, рот приоткрылся в оскале, обнажив острые клыки. Не прошло и мгновения, как все эмоции были спрятаны под маской безразличия. Хотя презрение брюнет и не пытался убрать, так явно демонстрируя его то ли Егору, то ли лично мне. Что-то подсказывало мне, отношения между этими двумя далеки от дружеских…
— Прошу меня великодушно простить, — мужчина замялся и, как мне показалось, следующее слово выдавил из себя с явной неохотой, — леди.
Владис склонился в вежливом поклоне. Только эта демонстрация скорее напоминала откровенный фарс, чем дань настоящему уважению. Ощущения от столь теплого приема были мрачнее некуда. Но больше меня терзало любопытство именно такого отношения существ к людям. Даже к врагу, казалось, относятся лучше.
— Я давно не общался с… людьми. Склонен ошибаться в нормах вежливости.