Макс был человеком, который любит всё трогать. Он постоянно прикасался к сочным листьям цветов, запускал пальцы в траву, проводил подушечками пальцев по коре деревьев. Он щупал, перебирал и гладил всё, до чего могли дотянуться его длинные пальцы. Такое тактильное безумие распространялось и на людей. Он мог приобнять Гермиону, погладить по руке или плечу, перебирать её волосы, сам того не замечая. И будь Грейнджер трижды проклята, если бы сказала, что её не волнуют его прикосновения.
Дневные прикосновения Макса и вечерние наблюдения за Северусом ночью выливались в интересные сны. Под утро Грейнджер просыпалась разбитая и неудовлетворенная.
Единственным её спасением были выходные дни. Гермиона ни себе, ни Ханне врать не могла. Подруги несколько недель подряд выбирались в Лондон, чтобы снять напряжение.
Однако, в очередной выходной, девушке пришлось осталась в поместье, так как Ханна оказалась чем-то занята. Она не захотела ничего объяснять в письме, поэтому Гермионе оставалось лишь гадать о причинах её занятости.
Северус неспешно прогуливался по лесу. Последние дни выдались сложными. Они снова начали ругаться с Ванессой, и это выводило его из себя. Он старался наладить их отношения скорее уже по привычке. Если раньше он первым шел на примирение и стремился разрешить все споры, потому что, как он думал, любил свою жену, то теперь — просто потому, что ему хотелось спокойствия. Их отношения летели в тартарары и Снейпа это перестало беспокоить. Ванесса упорно отказывалась заводить детей — у неё находились тысячи причин для этого. Они и раньше не были близки, как это часто бывает в браках по расчёту. Но после отказов Ванессы даже хрупкие зачатки чего-то светлого между ними развеялись окончательно.
К тому же в последнее время его волновала Грейнджер. Она так ненавязчиво влилась в его жизнь и мысли и плотно обосновалась там, что Снейп даже проверил, нет ли у него признаков отравления любовным зельем. После того внезапного порыва в библиотеке, когда он залечил её раны, он больше не касался её, держа дистанцию даже в лаборатории. Однако, он не мог совладать с каким-то непонятным чувством, когда видел Гермиону в компании Макса. Когда она надевала на голову цветочный венок, одаривая парня благодарной улыбкой; когда они вместе выходили из леса и она несла в руках очередной букет; когда слышал её искренний смех над очередной шуткой Томпсона. Северус сам не мог понять, почему вообще замечает все эти моменты, которые его не касаются. Ещё больше не мог понять природу возникающего раздражения.
Кроме того, он замечал, как Грейнджер и сама периодически разглядывает его. Когда её, казалось бы, тёплый изучающий взгляд на короткие моменты касался его, Северус буквально чувствовал, как он обжигает. Находиться с ней в одной лаборатории становилось невыносимым, и он уже успел пожалеть о своём предложении.
Он вышел к знакомой поляне и удивился, увидев там Гермиону. В каждый из предыдущих выходных дней она уезжала из поместья. Сейчас же девушка лежала на пледе и читала книгу. Из одежды на ней был лишь яркий оранжевый купальник.
— Мисс Грейнджер, пора переворачиваться, — насмешливо протянул он.
Гермиона вздрогнула всем телом и подскочила. Снейп оперся о дерево, на котором висели качели, и, не смущаясь, прошелся взглядом по её фигуре. Её тело было идеальным. Её кожу абсолютно не портили ни шрам от проклятия Долохова, ни красный пульсирующий шрам на предплечье, оставленный Беллатрисой.
Девушка раскраснелась от смущения, её волосы выбились из причёски так, что несколько прядей, просвечивающихся на солнце, легонько теребил ветер. Северус невольно залюбовался ею. Он чувствовал, как в его груди зарождается что-то такое, чего он не испытывал давно. А может быть, не испытывал никогда. Какое-то новое тепло, идущее от сердца, разливалось по венам. Мозг отказывался работать.
— Что вы здесь делаете? — как можно более спокойно поинтересовалась девушка.
— Гуляю, — просто ответил Северус, отталкиваясь от дерева. — А вы?
— Я здесь отдыхаю. В конкретный момент — загорала.
— Очаровательно, — протянул Снейп, делая несколько шагов навстречу ей.
Северус подошёл к девушке вплотную. Повинуясь какому-то внезапному порыву, он взял её за плечи и притянул к себе, прижимая свои губы к её. Грейнджер ахнула от неожиданности, но поцеловала его в ответ. По разгоряченному солнцем телу, огненной лавой растеклось желание, и Снейп углубил поцелуй. Он почувствовал взрыв эмоций. Это было как цветущие весной деревья; будто сладкий аромат пыльцы с цветка; будто капля, падающая в абсолютной тишине; будто пение птиц в лесу, — это было потрясающе. Этот поцелуй оживлял и выбивал воздух из груди.
— Северус, — прошептала Гермиона, отстраняясь. — Я не могу так. Ваша жена…
— Это брак по расчёту.
— Да, но она всё равно ваша жена, — проговорила Гермиона, не зная, на каком слове было бы правильнее сделать акцент.
— Гриффиндорка, — буркнул Снейп и прижал Гермиону к себе, обвив её тело руками.
Грейнджер прикрыла глаза и приникла к его груди. Северус глубоко вдохнул её аромат: цветочный с нотками корицы…
Простояв так ещё несколько минут, Северус отстранился, проведя большим пальцем по её щеке напоследок.
Он развернулся и ушёл, оставив Гермиону в полном внутреннем раздрае.
***
После этого поцелуя Северус делал вид, что Гермионы не существует. Даже когда они встречались в лаборатории, он полностью погружался в работу. Грейнджер злилась. Она считала, что никто не имеет право целовать других людей — пусть и от этого поцелуя подкашиваются ноги, а в животе начинают летать бабочки, — а потом просто уходить. Ещё она злилась на себя, за то, что злится. Она не хотела признаваться сама себе, что испытывает симпатию к Снейпу. Он был старше её, он её бывший преподаватель, он женат в конце концов! А она, в свою очередь, не собиралась заводить романы на работе. К тому же, её раздражало, что Снейп пошатнул её внутреннее равновесие, над которым она так упорно и долго трудилась.
Ко всему прочему, она стала чаще встречаться с хозяйкой поместья. Точнее, та сама искала встреч с Гермионой. Она отчитывала девушку, как домового эльфа. То Ванессе не нравился её наряд, то причёска, то она просто слишком громко дышала, странно смотрела, медленно работала и так далее… Грейнджер была уверена: один незначительный проступок, и она вылетит из этого дома, как пробка. Не то, чтобы она намеревалась совершать такие проступки, но всё же…
Однажды, выслушав новую порцию недовольств от Ванессы днём, вечером Грейнджер затащила Макса в свою комнату. Тот, хоть и удивился прыти Гермионы, виду старался не показывать. Он упал на краешек кровати и в ожидании уставился на девушку.
— Максимиллиан, поговори с Ванессой. Поговори, переспи — сделай то, что вы обычно там делаете. Пусть она оставит меня в покое, — попросила Грейнджер.
— О чём это ты? — притворно удивился Макс.
— Не строй из себя дурака, Макс, — прошипела Грейнджер. — С тех пор, как ты начал постоянно работать со мной и перестал отлучаться после обеда, я никак не могу избавиться от зуда между лопатками. Ванесса во мне дыру взглядом проделала. Объясни ей, что между мной и тобой ничего нет и не может быть.
— А между нами ничего не может быть? — теперь он удивился искренне.
— Прости, но ты не в моём вкусе, — Грейнджер усмехнулась. — К тому же, я очень держусь за эту работу. А если это означает, что ты должен спать с хозяйкой, а я должна держаться от тебя подальше — что ж, я готова пойти на эти жертвы.
— А когда мы закончим проект?
— Я наконец уеду из страны, — просто ответила девушка.
Макс поднялся и кивнул.
— Я поговорю с ней.
Он вышел из комнаты и Гермиона облегчённо выдохнула. Разговор прошёл лучше, чем она ожидала.
Она открыла дверь, ведущую в лабораторию и наткнулась на Северуса.
— Как давно вы здесь стоите? — шёпотом спросила Гермиона.
— Вы планируете уехать из страны? — поинтересовался Снейп, игнорируя её вопрос.
— Да, — лаконично ответила девушка. — Мы с Ханной давно об этом мечтаем.
Снейп кивнул и прижался к стене, пропуская Гермиону на лестницу. Ей было ужасно не по себе, что Северус услышал их разговор с Максом, она лишь надеялась, что он застал только последнюю его часть и не понял до конца о чём речь. Это был последний день, когда они должны были работать вместе в лаборатории, и девушка надеялась, что она наконец сможет спать спокойно, не думая о нём, и наконец сможет совладать со своими чувствами.
Комментарий к Часть 3
Мудборд: https://ibb.co/FVtmn46
========== Часть 4 ==========
После того, как были сварены последние зелья, Грейнджер вновь вернулась к своему обычному распорядку дня. Она не знала, как именно Макс решил проблему, но Ванесса перестала её трогать. Теперь она предпочитала её попросту игнорировать.
Девушка каждое утро выходила в почти отстроенный сад и встречала рассвет, напитывая своей магией цветы.
Она и Макс проделали колоссальную работу. Чего стоила только новая оранжерея с витражными стёклами — Грейнджер теперь часто заходила сюда по вечерам, чтобы полюбоваться разноцветными узорами на стене, которые создавало солнце. Это было самое настоящее волшебство, создаваемой самой природой. Осознание этого заставляло буквально дрожать.
Проходя сквозь цветочную арку, Гермиона нежно коснулась пальчиками розовых цветов. Их мгновенно окутало яркое алое свечение. Грейнджер не выдержала и крепко зажмурилась, впитывая в себя цветочный аромат. Казалось, он крепко въелся в каждую клеточку её тела. Ощущая эйфорию, Гермиона тепло улыбнулась.
Рассматривая колонны, арки и статуи, Грейнджер добрела до одного из фонтанов в форме хрустального шара на блюде. Невольно Гермиона вспомнила профессора Трелони, которая точно пришла бы в восторг, увидев это творение.
Девушка продолжила свой утренний обход. Она ступила на каменный мост, окружённый кустами, осыпанными фиолетовыми цветочками. Мост буквально утопал в их сладком медовом аромате. На цветах уже трудились пчёлы. Бабочки тоже порхали от одного бутона к другому.
Небольшие уличные фонари — очень удачное решение, которое предложила Гермиона,— выглядывали из порослей сочной зелени и роз. На листьях и бутонах скопилась утренняя роса, напоминавшая в свете первых лучшей солнца люмус. Грейнджер как завороженная смотрела на влажные капли.
Она услышала шаги позади себя и обернулась. Северус Снейп — лорд Принц— направлялся к ней.
— Доброе утро, — неуверенно поздоровалась она, чувствуя, как ускорилось сердцебиение.
Она не ожидала его здесь увидеть. Он по-прежнему игнорировал её, ограничиваясь лишь кивками. Гермиона даже не могла припомнить, разговаривали ли они ещё хоть раз, после небольшого диалога в последний день в лаборатории три недели назад. Гермиона, как ей казалось, к этому моменту уже совладала со своими эмоциями, но увидев Снейпа, направляющегося прямо к ней, она вновь почувствовала, как заходится сердце. Снейп же, казалось, был невозмутим.
— Доброе утро, мисс Грейнджер, — протянул маг. — Вы каждое утро выходите сюда с тех самых пор, как посадили самые первые цветы. Зачем?
— Я здороваюсь с ними, — Гермиона улыбнулась уголком рта. Она повернулась спиной к Снейпу и втянула воздух. — Напитываю всё своей магией и вдохновляюсь.
Снейп поравнялся с девушкой и предложил ей руку. Гермиона удивилась, но мягко взяла его под локоть, и они продолжили утренний обход вместе.
— Почему именно эта работа? — внезапно поинтересовался Северус.
— Нам нужно было как-то зарабатывать на то, чтобы уехать из страны. Кто бы принял двух беженок с плохой репутацией, лишённых палочек и любых средств к существованию? — Снейп не ответил, но его ответа и не требовалось. Гермиона продолжила: — Если бы не дом моих родителей, который случайно у меня не отобрали вместе со всем остальным, то меня бы здесь не было. Мы с Ханной оказались в буквальном смысле на улице, без денег. Совсем. Мы продали дом в Лондоне и переехали в деревню. Ханна учила меня магии, я учила её магловской жизни. Я тренировалась на цветах, Ханна — на выпечке. Кто-то из соседей обратил внимание на наш внутренний дворик и показал его своим друзьям. А те меня наняли. И дальше пошло-поехало. Мне удаётся зарабатывать и при этом получать удовольствие. К тому же, именно это вывело меня из депрессии. Ханна, цветы и булочки, — Грейнджер горько усмехнулась. — Просто невозможно оставаться равнодушной к этому. — Она остановилась на месте и остановила Снейпа. — Посмотрите в мои глаза.
Северус остановился и послушно повернулся к ней. Гермиона постаралась собрать все свои ощущения и образы и направить их Снейпу.
Горьковато-сладкий аромат окутывает и проникает в каждую пору тела… Сладкий аромат — это цветы из сада — и он тоже разбивается на отдельные нотки: розы, лилии, петунии, хризантемы, лаванды, в совокупности образующие неповторимую симфонию. Горький аромат — аромат хвои — исходит от елей и сосен из леса неподалёку… Ещё пробивается сочный аромат свежескошенной травы. Звонкое щебетание птиц заставляет сердце биться в новом ритме. А шум реки и жужжание пчёл в то же время умиротворяют сознание. Лёгкий тёплый ветер нежно касается кожи, словно самый тонкий шёлк… Капельки росы, бабочки, пыльца в воздухе…
Грейнджер отправила последнюю картинку, и сфокусировала внимание на изумленном взгляде черных глаз напротив.
— Как можно чувствовать… Столько? — выдавил он наконец. — Вас… Тебя не разрывает?
Гермиона покачала головой и звонко рассмеялась, вызывая ещё большее недоумение у мужчины.
— Нет, я счастлива, что могу всё это чувствовать. Я жива, пока всё это чувствую.
Снейп приблизился к ней, поднял её подбородок двумя пальцами и нежно поцеловал. Гермиона почувствовала, как порхают бабочки; она словно видела, как распускается цветок; она словно слышала жужжание стрекозы; будто почувствовала тёплые капли летнего дождя, - настолько это было необыкновенно.
— Ты прекрасна, Гермиона. Как же ты прекрасна, — прошептал он. — В тебе больше магии, чем во всех волшебниках вместе взятых.
Он долго всматривался в её глаза, словно собираясь что-то сказать, но в конечном итоге развернулся и ушёл. Грейнджер снова осталась одна. Она вновь разозлилась на Снейпа. Она открыла ему душу, а он снова всё испортил. Кто вообще дал ему право целовать её и уходить вот так — молча?
***
Снейп снова игнорировал её. Гермиона снова злилась. Злилась на себя, за то, что Северус вызывает у неё какие-то чувства. Злилась на него, за то, что ведёт себя, как маленький. Злилась на Ханну, которую не видела уже около месяца. Она придумывала какие-то бестолковые отмазки, чтобы не видеться с Гермионой. И Грейнджер это беспокоило.
Благо, очередной выходной день выпал на День рождения Гермионы. И Ханна не смогла её проигнорировать. Она накануне прислала Гермионе записку, попросив быть готовой к шести утра. Грейнджер сгорала от предвкушения.
***
Северуса разбудил заливистый смех. Такого смеха в своём поместье он ещё не слышал. Он поднялся с кровати, бросил на полог чары тишины, чтобы Ванесса не проснулась, и подошел к окну.
— Чёрт возьми, Ханна, ты самая лучшая! — прокричала Грейнджер.
Он заметил её, отходящей от входной двери. Хотя, отходящей — было неправильным словом. Она буквально подскакивала, делая шаг. На ней было простое белое платье, открытое, совсем не по сезону, подлетающее в такт её движениям. На голове красовался очередной ободок с цветами.
Она направлялась к краю территории поместья, где стоял магловский автомобиль.
Стоп. Что?
Автомобиль. Сказать, что Северус удивился, — не сказать ничего.
Рядом с автомобилем стояла подружка Грейнджер — Ханна Эббот — и широко улыбалась. Увидев подругу, она понеслась ей навстречу.
— С Днём рождения! — прокричала она. — Это подарок от меня и миссис Гард! Она ещё летом предложила мне взять как-нибудь её кабриолет и всё это время я училась водить. И вот я здесь, та-дам! — девушка подпрыгнула на месте.