На секунду в голове мелькнула шальная мысль о том, что ночь выдалась о-очень весёлой и ему ещё долго придётся разгребать последствия, как в какой-нибудь книге о вечно пьяных и весёлых студентах. Но уже в следующее мгновение всё веселье улетучилось, потому что Азирафаэль понял одну мелкую, но важную вещь: рвота вокруг была его. Вся вонючая субстанция, облепившая обивку сидения, рукав куртки Кроули и его собственную одежду, была отвергнута его организмом. Спящим организмом. Он мог попросту захлебнуться рвотой во сне и умереть, даже не проснувшись. Умереть в пятнадцать лет, в чужой машине на праздник. Холодные пальцы секундной паники сжались на горле и Азирафаэль порывисто вдохнул, чтобы понять, что он всё ещё жив. Ужас, накрывший его с головой, отступил, как волна. Рядом тихо сопел во сне Кроули, вокруг была тихая стоянка, на дворе наверняка было не больше часов пяти утра, поэтому вокруг так тихо. Всё хорошо. Азирафаэль жив.
Пережитый страх здорово помог проснуться и взбодриться. К примеру, Азирафаэль теперь даже заметил бутылку с водой, лежащую под лобовым стеклом машины, а она была бы сейчас очень даже кстати. Кое-как поднявшись на ноги, он потянулся за ней через передние сидения, а когда плюхнулся обратно, уже с бутылкой в руке, осознал второй момент, который должен был бы напрягать во всей этой ситуации: у него были спущены штаны. И не только штаны, но и бельё тоже. Это осознание ударило его чуть ли не сильнее, чем то, что он этой ночью чуть было не умер.
“Пожалуйста, нет”, ― пронеслось в голове быстрее бегущей строки в новостях. Смотря прямо вперёд, Азирафаэль медленно открыл крышку бутылки и сделал глоток воды. И сразу же выплюнул на пол ― это была водка. Видимо, они прихватили одну такую бутылку, когда уходили из школы. Господи, неужели тут даже воды нет? Если задуматься об этом ещё немного, то стоянка, на которой они торчат, совершенно не походит на стоянку у школы. С одной стороны Азирафаэль бы не пережил пробуждения утром у школы с голым задом, а с другой стороны, если они в другом месте, это значит, что Кроули вёз его в нетрезвом состоянии.
Чем дольше эти мысли крутились в голове, тем хуже становилось Азирафаэлю. Кровь стучала в висках, казалось, что к горлу подступает новый приступ рвоты, и единственное, чего действительно хотелось, так это вернуться домой, смыть с себя вчерашнюю ночь и забраться под нормальное одеяло. Но прежде чем сбежать, нужно было выяснить последний момент и его Азирафаэль боялся больше всего. Медленно поворачивая голову к Кроули, он слишком хорошо представлял, что увидит. Опуская взгляд, он знал, но всё равно не хотел подтверждать то, о чём думал.
У Кроули тоже были спущены штаны и бельё. Тощие, жилистые бёдра переходили в маленькие, но очень упругие на вид ягодицы, а его член, не поддерживаемый бельём, упирался концом в обивку сидения, залитую очень даже знакомой белёсой жидкостью. Сердце Азирафаэля упало куда-то в район желудка, из которого грозило выйти наружу с остатками вчерашнего алкоголя. Он поспешно отвёл взгляд от вчерашнего друга и поспешно натянул штаны. К чёрту то, что по его возвращению Гавриил точно догадается, как он проводил ночь и отговорка о ночёвке у друга точно не прокатит. К чёрту то, что он бросает Кроули в луже собственной рвоты в его машине. Ему нужно вернуться домой, нужно выпить какие-нибудь таблетки от рвоты, выпить наконец воды и нормально отдохнуть. Выспаться. Может быть, когда он проснётся дома, в чистой постели, всё будет куда проще? Само собой разберётся…
Азирафаэль выскочил из машины и поёжился. Первый ноябрьский день не радовал теплом, скорее даже наоборот. Поверх дырявой толстовки и старого свитера очень хотелось натянуть куртку или пальто. Он бросил быстрый взгляд в зеркало заднего видения и вздрогнул: краска от грима размазалась по лицу и выглядела ещё более пугающей, а волосы местами слиплись от рвоты. Натянув капюшон поглубже, Азирафаэль двинулся в сторону, где виднелась дорога, кривясь от головной боли и мечтая лишь о бутылке нормальной воды. Ему повезло, что бумажник, ключи и телефон обнаружились в карманах. Было всего половина седьмого, когда он добрался до своей улицы и дома. Туман как раз начал рассеиваться, а через полчаса проснётся отец и отправится на пробежку.
В дом Азирафаэль вошёл настолько тихо, насколько в принципе умел. Последнее, что ему сейчас было нужно, это объяснять отцу свой внешний вид и состояние. Он не забыл переступить скрипучую ступеньку и смог добраться до второго этажа, не подняв шум. Одежду он сбросил уже в ванной, сразу в корзину для белья и не медля, сунулся под тёплые струи душа. Его всю жизнь учили не пить воду из-под крана, но сейчас было глубоко не до этого: Азирафаэль жадно глотал живительную влагу, лишь бы противный привкус во рту пропал, исчез вместе со всем, что произошло этим утром.
Чтобы совсем смыть с лица грим пришлось здорово постараться и Азирафаэль даже поймал себя на сожалении о том, что рисунок не сохранился: он бы хотел показать его отцу.
Когда Азирафаэль наконец добрался до своей постели, прилив энергии, который дал ему утренний шок, окончательно сошёл на нет. Упав на кровать, он заснул почти сразу, успев подумать лишь о том, что когда он проснётся, всё просто обязано стать проще. Или хотя бы понятнее.
Проще не стало.
Отец разбудил его ближе к полудню, обеспокоенно тряся за плечо. О времени можно было догадаться по яркому свету в комнате.
― Азирафаэль? Азирафаэль, ты как себя чувствуешь?
Едва продрав глаза, сложно было осознать происходящее и отличить сон от реальности. Единственное что хотя бы относительно было понятно, что голова до сих пор болит и Гавриил очень зря его беспокоит.
― Отвратительно… Мне нужно ещё поспать, ― пробормотал Азирафаэль в ответ и попытался спрятаться под одеялом, но ему не дали. Большая ладонь коснулась шеи.
― У тебя жар, я вызову врача.
― Да хоть похоронную службу, ― отозвался он, произнося слова далеко не разборчиво и снова проваливаясь в сон, как только от него отстали. Правда, глубоко заснуть не вышло. Мешал яркий свет и голос отца за дверью, который похоже разговаривал по телефону. Если придёт врач, он сможет определить, что Азирафаэль напился до алкогольной комы и пережил серьёзное отравление? Или, может, он просто пропишет постельный режим и даже Гавриил отстанет?
Рядом с подушкой обнаружился телефон. На экране ярко светились цифры 2:15 p.m. и более сотни непрочитанных сообщений. Азирафаэль тихо застонал и плотно зажмурился. Неужели опять он будет перед кем-то виноват, потому что не выходил на связь?
Первые несколько сообщений и пропущенный звонок были от Гавриила. Видимо, он только после того, как услышал звук телефона, понял, что Азирафаэль уже давно дома и поднялся к нему в комнату, до этого писал только “Доброе утро” и “Где ты?”. Ещё одно сообщение было от Анафемы и имело довольно интригующее содержание.
Сегодня 11:14
“Надеюсь, что ты живой, иначе мне не над кем будет шутить до Рождества о пьяных похождениях”
По-хорошему нужно было ответить, спросить, что она имеет в виду, но было далеко не до того. Да и сил особо на ответы не было.
Около полусотни сообщений, если не больше, пришло от Дагон, что было странно, потому что свой номер Азирафаэль ей не давал. Она ничего не писала, все, что она прислала, ― это фотографии. И вот тут уже впору было застонать, потому что возникало впечатление, будто она специально вчера за ним ходила весь вечер и снимала каждый шаг, чтобы теперь шантажировать его этими снимками. Тут было всё, начиная с того, как они прибыли в школу вместе с Кроули, и заканчивая не самыми приятными сценами.
Поначалу Азирафаэль, видимо, ещё обращал на неё внимание, даже позировать, видимо, пытался. Рядом неизменно маячил Кроули и строил в камеру смешные рожицы. Но вот потом им определённо стало не до съёмки: на очередной фотографии Азирафаэль оказался запечатлён с той самой роковой бутылкой коньяка. Если бы отец увидел этот снимок, наверняка бы оторвал ему голову. Дальше было ещё хуже: то как Азирафаэль танцует, как пьёт водку из бутылки также легко, как воду, как его тошнит в школьном туалете и Кроули стоит рядом, придерживая его за плечи, потом снова танцы, выпивка, а под конец ― фото того, как они с Кроули целуются, прямо посреди полного учеников зала школы. Таких фотографий было несколько, на некоторых было видно, что одними поцелуями дело не ограничилось. Руки Кроули побывали и под одеждой Азирафаэля, и на его заднице, и, возможно, где-то ещё, учитывая, в каком положении они проснулись. От мыслей о таком снова начинало мутить, а головная боль накрывала с новой силой. Отключив экран телефона, Азирафаэль накрылся одеялом с головой и тихо заскулил в подушку. Он не сможет вернуться в школу. Он не сможет больше общаться с единственным другом. Он даже не сможет рассказать кому-то обо всём произошедшем!
От страданий его оторвала вибрация телефона: новое сообщение. Он так и не прочёл, что же ему написал Кроули.
Сегодня 12:55
“Ангел, ты где?”
Сегодня 13:08
“Ангел, прошу, ответь, что с тобой всё в порядке!”
Сегодня 13:21
“Господи, Азирафаэль, скажи, что ты не лежишь мёртвый в каком-нибудь мусорнике, а просто пошёл домой, прошу тебя”
Сегодня 13:28
“Чёрт, если ты не ответишь в ближайшее время, я поеду тебя искать! И плевать, что руки трясутся и я наверняка попаду в аварию, мне нужно знать, что ты в порядке!”
Сегодня 13:43
“Тебя нет в школе, никто не в курсе куда ты пропал. Ангел, ответь, пожалуйста! Я знаю, что утро у тебя было не лучшим, но прошу тебя, напиши мне хотя бы что-то!”
Сегодня 14:18
“АНГЕЛ! Я видел тебя в сети! Ответь мне, прошу! Я кукушкой двинусь, если не ответишь сейчас!”
Азирафаэль тяжело вздохнул. Он не знал, что написать в ответ на всё это, не имел никакого представления. Но Кроули настолько искренне за него переживал, что на долю секунды он даже был готов отпустить всё произошедшее и просто ему позвонить. Но утренние картины словно нарочно пронеслись перед глазами. Азирафаэль едва смог заставить себя ответить.
Сегодня 14:20
“Со мной всё в порядке. Я дома. Чувствую себя отвратительно, не звони, пожалуйста.”
Кроули прочёл моментально, но не отвечал несколько минут. Гавриил успел закончить разговор по телефону и уйти на второй этаж. Только после этого телефон снова завибрировал в руке Азирафаэля.
Сегодня 14:26
“Как скажешь”
Азирафаэль глубоко вздохнул и перевернулся на спину, отключая его совсем. Как же сейчас хотелось послать свою жизнь к чёрту и взять от неё отпуск. Снова переехать, сбежать от всего, что произошло вчера, никогда больше не видеть Кроули, Дагон и Анафему. И Гавриила, в идеале. Но вот сбежать от него было как раз-таки и невозможно.
Дверь в комнату тихо приоткрылась и отец вошёл, неся в руке стакан воды и какие-то таблетки. Матрас прогнулся под его весом.
― Врач скоро придёт, сказал тебе выпить аспирин.
Азирафаэль тяжело вздохнул и сел в постели, кривясь от головной боли.
― Не нужно врача. Я просто сильно напился вчера и немного простыл, потому что спал в машине без обогрева. ― Слова выскользнули сами, без каких-либо предварительных подготовок. Азирафаэль даже поймал себя на мысли, что ему сейчас глубоко всё равно на то, что скажет отец в ответ. Гавриил как раз протягивал ему стакан и замер с этим жестом на полпути, будто статуя, застыл в глупой позе. Смотреть ему в глаза не хотелось, поэтому Азирафаэль просто забрал таблетку и проглотил её, запив водой. ― Давай сойдёмся на том, что у меня переходный возраст и не будем разводить скандал? Мне правда сейчас плохо и будет ещё хуже, если ты начнёшь злиться.
Отец чуть замедленно кивнул, будто информация до него доходила с запозданием. Пару секунд он просидел молча, переваривая услышанное.
― Но мы вернёмся к этому разговору, когда тебе станет легче?
― Если захочешь.
Гавриил тяжело вздохнул и хлопнул Азирафаэля по плечу. Чуть закусил губу, покачал головой, снова хлопнул по плечу и убрал ладонь.
― Пусть врач тебя всё же посмотрит, хорошо? На всякий случай. Может, ему ты захочешь рассказать больше…
Азирафаэль прикрыл глаза и устало кивнул. Врач так врач. В целом, хуже уже просто некуда.
Комментарий к Глава двадцать четвёртая. Неприятное пробуждение
Иллюстрация:
https://vk.com/photo-139148478_457239332
А знаете почему мрак начинается с этой главы? Потому что завтра у меня начинается сессия и я не хочу страдать в одиночестве~
========== Глава двадцать пятая. Почему? ==========
Остаток выходных Азирафаэль не вылезал из постели. Разве что в душ и почистить зубы, всё остальное время он лежал пластом, отключив интернет и пытаясь сбежать от реальности в очередную историю о Плоском мире. Иногда у него получалось, но чаще мысли о ночи, которую он не помнил абсолютно, возвращались и мучали его, пока не удавалось заснуть.
Врач пришёл к нему один раз, диагностировал небольшое повышение температуры на фоне отравления и сказал пить больше тёплого, а также не напрягать желудок. Это было бы даже неплохо, Гавриил его не трогал, приносил чай и еду в комнату. Ещё несколько раз они пытались поговорить о произошедшем, но Азирафаэль не хотел говорить больше, чем уже сказал, а отец не настаивал, просто продолжал пребывать в шоковом состоянии от такого заявления. В итоге, все выходные Азирафаэль попросту прятался от реальности и был здорово выбит из колеи, когда пришлось в неё вернуться.
Началось всё в тот самый момент, когда он переступил порог класса.Точнее, как он понял позже, ничего и не прекращалось, просто для него это было началом. Как только в понедельник он оказался в окружении одноклассников, как они начали аплодировать. Стоило ему переступить порог класса, как кто-то начал хлопать в ладоши, а остальные подхватили следом. Азирафаэль замер на пороге, совершенно не понимая, что происходит и растерянно оглядываясь. Все смотрели на него и аплодировали с ужасно серьёзным видом. Это пугало.
Стоило огромных усилий и смелости под такой аккомпанемент пробраться к своей парте и сделать вид, что ничего не происходит, вместо того, чтобы сделать ноги и прогулять следующую неделю. Стараясь не делать лишних движений, Азирафаэль пробрался под стеночкой к своей парте и опустился на стул, стараясь не смотреть ни на кого из окружающих конкретно. Хлопки прекратились, но надолго его в покое не оставили. За парту перед ним сел Ньют.
― Чего это ты такой тихий? Тебя же поздравляют.
― С чем? ― глухо поинтересовался Азирафаэль, не поднимая взгляда. ― С первым алкогольным опьянением и похмельем?
Кажется, Ньют был удивлён его настроем и тоном в целом. Во всяком случае ответил он не сразу.
― Не совсем. Ты же выиграл приз за самый страшный костюм.
― Что? ― Азирафаэль настолько удивился, что забыл о своей тактике «ни на кого не смотреть» и вскинул голову. Ньют не был похож на того, кто врёт ради веселья. ― Какой ещё конкурс?
― Ну типа, каждый год проводится конкурс на самый страшный костюм. ― Ньют бросил рассеянный взгляд в сторону. Проследив за ним, Азирафаэль увидел Анафему, которая внимательно наблюдала за их разговором. Это объясняло почему Ньют вообще к нему подошёл. ― Победитель получает сертификат в пиццерию. Дагон отправила твою фотку, и ты победил в голосовании.
― Оу. Круто. ― Азирафаэль выдохнул и покачал головой. ― Отдайте его Кроули, он сделал мне тот грим, так что это его заслуга.
― Выдают на ученический билет. Вы могли бы сходить с ним вместе, раз уж на то пошло…
Хотелось снова застонать. Всё же придётся нормально встретиться с Кроули и даже заговорить с ним, как-то с этим всем решить. Или забрать сертификат в администрации и попросить кого-то передать его…
― Вы же вроде как… друзья. Что-то не так? ― Ньют с недоумением склонил голову и с его носа медленно начали сползать очки. Ну и что ему ответить-то?
― Нет, всё нормально. Спасибо за информацию. Пойду, наверное, заберу сертификат сейчас, пока есть время перед уроком.
― А. Окей. Это к секретарю, если что.
Правильно поняв, что разговор окончен, Ньют поднялся из-за парты и вернулся к Анафеме. Оглядевшись, Азирафаэль понял, что каждый в классе считал чуть ли не своим святым долгом косо на него посмотреть, бросить беглый взгляд или что-то в таком роде. В затылке от этого противно зудело.
Больше не медля, Азирафаэль поднялся из-за парты, закинул рюкзак на плечо и вышел из класса. Вряд ли он вернётся на урок сегодня. И в школу в принципе, наверное, тоже… Пицца ― это на самом деле не так плохо, наверное.
Завернув за угол по направлению к кабинету директора, Азирафаэль чуть было не сбил с ног причину всех своих страданий. Кроули успел отскочить в сторону как раз вовремя ― ещё шаг и на него бы просто наступили.
― Эй, смотри куда прё… Ангел!
Азирафаэль весь сжался внутри от этого прозвища. С какой вероятностью Кроули не понял его предупреждений? Возможно ли, что называя его так, он намекал на отношения? И тогда, во время вечеринки просто дал себе волю…