На бальный зал наложено сильнейшее заклинание подавление чужеродной магии. Все гости, переступая порог, практически лишались своих сил, и лишь тем, кто по прихоти профессора Дубринейла выпал сегодня шанс быть на стороне порядка, могли обходить данный запрет. Значит, и блондинка со стоящим рядом мужчиной не могла обратиться к внутреннему источнику.
Королева тем временем плавно поднялась со своего места, делая шаг к ректору, протягивающему ей открытый ларец с ограненным синим минералом, в котором маленькими вкраплениями черного, красного и золотого поблескивали частицы редчайшего камня.
Киосса протянула руку к метеиту с благодарной улыбкой, а Персиваль напряженно следил за реакцией невесты, что, подобно ему с братом, обратила внимание на парочку. У Тили в рукаве был припрятан козырь, она могла отслеживать отклонения в магическом контуре у всех, кто находился в зале. Ей хватило бы намека, чтобы путы связали блондинку по рукам и ногам, заставляя тело безмолвно покориться.
И вон она отвернулась к блондинке, игнорируя передачу минерала.
Оборотень выглядела возбужденной. Ее глаза горели огнем предвкушения, а руки невольно сжались в кулаки. Словно говорили:
— Давай же! Бери этот чертов камень!
Персиваля обдало холодной водой, он действовал на одних инстинктах. В то же мгновение, как услышал направленный ректору вопль о помощи от Илотилас.
Ему хватило лишь доли секунд, чтобы понять, чего она хочет.
Сорвавшись с места, Персиваль Айнелиас, не церемонясь, оттолкнул руку киоссы, первым касаясь злополучного метеита.
Они просчитались.
Все. И с самого начала.
Абсолютно вся подготовка к этому дню, патрулирование улиц Амродана и опросы жителей города были бесполезны. Это была фикция чистой воды. Бесполезное занятие.
Метеит. Этот редчайший минерал, способный снабжать магической энергией города, великий дар природы, не изученный до конца никем из ныне живущих, дар киоса Ноала и величайшая находка их тысячелетия… он уже таил в себе угрозу.
Неведомым образом блондинка знала о том, как можно воздействовать на артефакт, при этом скрывая следы манипуляции. Понимала, что за время пребывания камня на подпитке от его собрата, действие посаженного вовнутрь заклинания увеличится стократ.
И просто выжидала.
И сейчас пришла сюда, чтобы воочию убедиться, что посылка перейдет в руки к получателю.
Стоило лишь Персивалю коснуться древнего артефакта, минерал засветился голубоватым светом, захватывая его руку в плен магии. Пальцы, ладонь, запястье, а после и все его тело поразило заклинание.
Ужаснейшая боль пронзила каждую клеточку его тела. Словно его рвали на куски, одновременно прижигая раны раскаленной кочергой, а после повторяя сначала. Ему казалось, что время остановилось. И в замершем мгновении были только двое: он и всепоглощающая боль, способная свести с ума.
Не кричать! Только не закричать!
Никто не должен понять, что дар ректора хранил в себе проклятие.
По нему невозможно было понять, что демон испытывает в данный момент. Боль, которая отражалась лишь в глазах, да плотно сжатые губы, что из последних сил пытались не позволить крику вырваться из груди — все, что он мог себе позволить, оказавшись в центре внимания.
Тишина, что возникла в зале после выходки лорда, стала оглушающей.
Все взгляды были прикованы к мужчине, посмевшему нарушить протокол и поправшим этикет, да и перед кем, самой киоссой Ионтона! Тот, кто славился своей приверженностью к следованием правилам, переступил разрешенную черту.
— Прошу меня простить, киосса. Не удержался от соблазна дотронуться до редкого артефакта, — голос Песиваля, что сейчас походил на шелест листьев, разрезал тишину, позволяя всем удостовериться в том, что они только что видели: его действия были продиктованы лишь прихотью зарвавшегося лорда, привыкшего получать то, что пожелает.
Илотилас смотрела на жениха, который в этот момент брал всю вину и ответственность на себя, и наверняка не могла поверить в случившееся.
Персиваль спасал королеву. Спасал ректора, которого могли запросто сместить с должности за просчеты в системе безопасности. И спасал Амродан от слухов о возможном мятеже и свержении власти.
Гнев Высших демонов не знает границ. И кто знает, не задел ли он мирное население, когда подошел бы миг расправы?
Перси спасал их всех… становясь козлом отпущения.
С этого дня все будут считать его виновным в возможной немилости дома Кейнаттильских к Бефанорской Академии Темной Магии, где произошел вопиющий по своей наглости акт.
Прислонив метеит к своей груди, будто в последнем желании дольше держать мощь в своих руках, Перси протянул руку с синим камнем к Каларике.
Он выпил все из метеита. Выжал паразитарную магию из минерала, став ее жертвой. Он, а не она.
Что такое какой-то рядовой демон по сравнению с королевой? Житель, которых в Ингиаке миллионы. А королева одна.
Киосса Каларика, внимательно посмотрев на Перси, чуть склонила голову в бок, возможно, до чего-то догадываясь, однако непроницаемая маска невозмутимости не могла дать даже слабый намек на истинные мысли и чувства коронованной особы.
Осторожно приняв метеит из протянутой слегка дрожащей руки, королева свела брови вместе.
— Лорд Айнелиас, за проявленное неуважение к персоне королевской крови, накладываю на Вас вето! В связи с тем, что Вы являетесь подданным киоса Римонда, я не могу требовать высшей кары за Ваш проступок, по сему я велю Вам покинуть пределы Аминса и Ионтона.
Изгнание?!
Она изгоняет его?! Но… куда?
Весь ужас происходящего обрушился лавиной на сознание. Киосса — высший демон. Она может видеть больше, нежели самый могущественный менталист. Она видела, что метеит был покрыт чужеродной магией. Понимала, что Персиваль принял удар на себя, вытягивая все до последней капли. И все же решила продолжить игру на публику.
Эти двое, что сейчас стояли друг против друга, понимали, что с момента открытия ларца и предложения взять в руки артефакт, обратной дороги не будет.
Либо они слепо идут по сценарию злоумышленников, рискуя ощутить на силе правящего дома воздействие увеличенной в разы мощи неизвестного заклятия, либо разыгрывают эту смехотворную сцену, делая Перси шутом.
За что?!
Почему он должен был пострадать из-за своей преданности? Тем более королеве соседней страны!
В глазах титулованных гостей сейчас отражалось презрение, недоумение и желание самостоятельно потолковать с одним из них, аристократом, смевшим замарать их слой перед лицом сотен гостей. Лорд, бросивший вызов общественности и принятым устоям.
Лорд, который сейчас был неестественно бледен.
Для всех, кто находился в зале, слабость Персиваля могла быть списана на осознание проступка, что он только что совершил или принятие королевской кары. А то, что мужчина из последних сил держится на ногах… возможно, ментальное воздействие разгневанной киоссы?
Красивая игра для того, чтобы завязать рты сплетникам. Блестящая ширма перед настоящей трагедией. Отличный отвод глаз от чуть было не состоявшегося покушения и начала мятежа.
Если бы Каларика прикоснулась к метеиту, что, судя по состоянию Перси, был призван выкачивать всю магию, что теплилась в теле, кто знает, что разрешилось бы в следующий момент?
Балансируя на грани, чтобы не потерять сознание от болевого шока, Персиваль отвел взор в сторону, и успел заметить как Крис ловко перехватил руку стоявшего рядом с блондинкой оборотня, завладевая чем-то сверкнувшим в мерцании магических светильников. Еще пара отработанных движений, и оказался скрученным цепкой хваткой. Со стороны выглядело это весьма безобидно: будто Салфир просто зашел ему за спину, перехватывая руку, будто седовласый хотел вести демона за собой.
Крис что-то тихо сказал тому на ухо, а оборотень, в свою очередь, играя желваками на скулах, бросил короткую фразу Клери, что, распахнув глаза, испуганно кивнула, начав продвигаться через гостей вслед за Фиром и своим спутником.
И вновь голос королевы заставил ее повернуться к трону.
— Властью, данной мне, как законной киоссе Ионтона, я изгоняю Вас, лорд Персиваль Айнелиас, на остров Сулеим!
По залу прошелся шепот. Это было немыслимо: изгнать демона туда, куда закрыт доступ большинству! Туда, где… он уже был.
Сулеим… родина Гелеана. Место, где рабство — нормальная практика существования.
Но без разрешения лорда острова попасть на восточные земли, будь ты лордом или же обычным жителем Ингиака, было невозможно, разве что только…
Она изгоняет его, делая… рабом?..
Сердце пропустило удар, а воздуха стало катастрофически не хватать.
— Слушаюсь, — склонил голову Перси, и сделал шаг назад, чтобы его тут же подхватили несколько стражников, выводя из зала.
Всего за какой-то миг Айнелиас лишился своих сил и права зваться лордом. Он потерял свою свободу, прощаясь с жизнью, которая была уготована ему с рождения. Перси потерял все.
Персиваль Айнелиас, еще каких-то полчаса назад пышущий здоровьем, сейчас стоял на коленях, тяжело опираясь руками о каменный пол в одном из подземных помещений Академии. Над ним возвышался Рикард Дубринейл, смешивая в стеклянных сосудах какие-то зелья, а киосса Каларика сидела тут же на полу, прямо напротив плюющегося кровью демона.
Именно в таком унизительном положении его застала геуна Линвен, которую охрана, что стояла возле двери, молчаливо пропустила внутрь лаборатории.
— Персиваль! — Тили ринулась к жениху, что при звуке ее голоса поднял голову, пытаясь слабо улыбнуться.
— А вот и моя дражайшая невеста, — очередной приступ кашля, сопровождающийся кровавыми всхлипами, окрашивающим его подбородок багряной жидкостью, заставил мужчину вновь опустить голову к полу.
— Полагаю, передо мной тот самый менталист, — киосса обернулась к застывшей в паре шагов от них девушки. — Илотилас Линвен, я полагаю?
— Д… да, Ваше Величество, — Тили склонилась в реверансе, не позволяя себе поднимать глаза на королеву.
Королева поднялась с пола.
— Еще долго, Рикард?
— Еще минута, и снадобье будет готово, — ректор продолжил манипуляции со склянками, то и дело подмешивая в основной сосуд ведомые лишь ему ингредиенты.
— Мне стоит поблагодарить тебя, Илотилас, и извиниться за случившееся с твоим женихом.
— Стоит называть вещи своими именами, киосса, — вновь решился на разговор Персиваль, прислоняясь к стене и тяжело дыша. — Бывшим женихом. С моим теперешним статусом непозволительно иметь в невестах дочь Советников, — посмотрев на Тили, Персиваль изогнул окровавленные губы в ухмылке. — Поздравляю, Тили, с этого дня наша помолвка расторгнута. Ты свободна от обязательств передо мной.
По ее лицу скользнула тень.
По ее лицу скользнула тень.
Неужели она не ожидала этого?
— Готово! — Рикард подошел с зельем к Перси, присаживаясь рядом с ним и протягивая кружку прямо к его лицу, покрытому испариной. — Выпей все до последней капли. Силу оно не восстановит, но нейтрализует яд, и ты сможешь по крайней мере держаться на ногах.
— Я не забуду того, что произошло сегодня. Но, лорд Айнелиас, боюсь, вам придется какое-то время провести на острове. Если мне не изменяет память, у Вас остались связи с одним из местных представителей аристократии. Думаю, он будет не против, если вы погостите у него.
— В качестве раба? — очередная ухмылка.
Перси отдал опорожненную чашу ректору, устало прикрывая глаза.
— Это временный жест.
— Я понимаю. Но… моя семья…
— Я сделаю все, что в моих силах, чтобы ваш род не затронула народная молва. Имя Айнелиасов не будет очернено, а инцидент вскоре забудут. Нужно лишь выждать, — киосса сняла с левой руки перстень с топазом, который передала ректору. — Профессор Дубринейл, когда придет время, переправьте этот перстень на остров. К сожалению, пребывание на Сулеиме с украшениями подобного рода для лорда Персиваля на первых порах будет невозможно, но как только страсти на материке улягутся, он поможет восстановить справедливость. Лорд Айнелиас, придите с этим перстнем к лорду Восточных Земель, он переправит Вас обратно.
Вот так просто.
Он не аристократ, а раб. Демон, полностью лишившийся всего. Силы, могущества, расположения общества… и невесты.
Если бы не своевременная помощь ректора, и последующий осмотр у королевского лекаря, заставившего его пить странное зелье, кто знает, как долго ослабленное тело цеплялось бы за жизнь?
Персиваль перевел взгляд с потолка на притихшую Лину. Девушка молчаливо ждала, пока он раскроет свой секрет.
Но что, если он окажется неправым в подозрениях на ее счет? И вскрывать карты, да рассказывая о киоссе… она может неправильно все интерпретировать.
— Никогда не знаешь, откуда ждать подвоха. Особенно на приемах типа того, что проводился в Бефанорской Академии. Мне, вероятно, просто не повезло. Перед всеобщим вниманием я… поступил не очень красиво, решив первым проверить дар киоссе Каларике. Сорвал регламент, выступив вперед королевы. Вздумал дотронуться до минерала, который никогда бы более не смог увидеть, не то, что посметь держать в руках.
— Но… зачем?
Айнелиас пожал плечами.
— На тот момент он показался мне наиболее подозрительным. На весь зал были наложены чары, ограничивающие применение магии со стороны гостей, но подношение не подходило под общепринятые меры. Камень источал Энергию. — он помедлил. — Разумеется, за свой поступок я должен был быть наказан. И это, — он поднял руку с браслетом, — результат моего сумасбродства. Стоило лишь мне забрать ларец с метеитом, мой брат в это же время обнаружил мужчину, пронесшего на торжество магическое оружие. Он хотел применить его против стоящих на возвышении.
Лина ахнула.
— Он хотел напасть на киоссу?..
— Против Высшей демоницы у него не было шанса. А вот задеть того же ректора, к примеру, или кого-то из преподавательского состава, чтобы после слухи о произошедшем разнеслись по городу, очерняя Академию и ее систему безопасности, мог. Просто представь: если на вверенной Дубринейлу территории случилось бы нападение, да к тому же при участии королевы, репутация самой Академии резко пошатнулась бы. Вплоть до рассмотрения предложения о снятии всех власть имеющих чинов.
— Но какой от этого прок тому мужчине, с оружием? Он метил на чье-либо место?
— Скажем так, он был помешенным фанатаком, лелеющим мысли о несбыточном.
Студентка нахмурила бровки, явно не довольная, что он ушел от прямого ответа.
— Хорошо, с этим я поняла. Но Вы также сказали, что помимо рабского браслета получили лроклятье. Каким образом?
Промашка с его стороны. Не стоило упоминать его.
— А у тебя острая память. — взвешивая "за" и "против", Перси решил приоткрыть часть правды. — Проклятье напрямую связано с браслетом. И заключается в том, что я на время лишился всех своих Сил. Зелье, рецепт которого ты мне принесла, помогало восстанавливать магический резерв. Но после недавнего инцидента на стадионе с куполом Марафада, я практически вернулся к исходной точке. А пузырек, как я уже обмолвился ранее, последний.
Персиваль чуть наклонил голову.
— Надеюсь, я ответил на вопрос про браслет. И теперь хотел бы вернуться к теме непосредственно зелья и твоих отношений с королевской семьей.
Глава двадцать восьмая
Миллинарса чувствовала, что он что-то не договаривает. И все же понимала, что сказанное — правда. Персиваля сослала на Сулеим ее собственная бабушка!
Все же могут ошибиться! Он всего-навсего хотел предусмотреть возможность опасности для королевы, а поплатился свободой. Да к тому же блокировка Силы через магическое проклятие?.. Это не ее амулет, который можно снять в любой момент, вновь ощутив бег по венам былой мощи.
Лекарство — не слишком равноценный обмен на ссылку с невозможностью нормально колдовать.