- Зря тебя послушал, - торопливо заговорил он, - не надо было уезжать, на сердце как-то неспокойно.
- Что со мной может случиться за неделю? - ей было приятно его волнение. - Вот приедешь, и у нас еще будет время насладиться бездельем.
- Сразу же появлюсь у тебя с чемоданом.
- Да хоть с двумя, места много, - отшутилась она.
- Юля, мне пора. И вот еще что: после этого я уже никогда и никуда от тебя не уйду.
Сергей сказал это и с замиранием сердца стал ждать ответа.
- Хорошо, оставайся, - услышал он, наконец, ее тихий голос и только сейчас заметил, с какой силой рука сжимала ни в чем не повинную трубку.
Возиться с приготовлением ужина не хотелось, поэтому Юля быстро приготовила омлет и достала из холодильника оставшийся от обеда салат. В последнее время они с Сергеем ужинали чаще всего вдвоем, и она, кажется, к этому уже привыкла - одной сидеть за столом было скучно. Потом он обычно мыл посуду и уезжал домой, благо, снятая квартира находилась недалеко.
Юля отложила вилку и задумалась над последними словами Сергея. Когда-то она мечтала, чтобы он по всем правилам признался ей любви и предложил выйти за него замуж. Однако действительность оказалась куда как прозаичнее: не было ни слов о любви, ни долгожданного предложения, только заверение, что он никогда и никуда... Стало обидно, что Сергей посчитал достаточным лишь поставить ее в известность о своих намерениях. Наверно, сделал он именно так потому, что был абсолютно уверен в ее согласии. Видимо, в нынешнем положении Юли раздумывать не полагалось, а полагалось с радостью и благодарностью принимать то, что само падало в руки.
Ну, почему он так и не смог хоть раз сесть рядом и честно рассказать о своих чувствах и истинных причинах развода? И самое главное, рассказать о том, ушел ли он просто от жены или ушел к ней, Юле? Зная характер своей сестры, Юля подозревала, что Сергей с ней так и не смог ужиться. Тогда кем же она все эти годы была для Сергея? Запасным аэродромом? Нет, надо прекратить терзать себя. Это, наверно, из-за беременности ее голова постоянно забита всякими страшилками. А Сергей сказал так, как сумел. Не всем же быть романтиками, в конце-то концов! Все у них будет хорошо, все у них будет просто отлично!
Вот помяни черта к ночи - он и явится! Раздался звонок, Юля открыла дверь и увидела на пороге сестру собственной персоной. Какое-то время они стояли и смотрели друг на друга. Марина изменилась. После родов она располнела, и это, как ни странно, ей шло. А вот во взгляде уже не ощущалось прежней легкости и беззаботности, вместо них там затаились недовольство и озлобленность. И Юля отметила, что этим она стала еще больше походить на мать. Сестры не виделись несколько лет, и все эти годы Юля очень надеялась, что никогда и не увидятся, так как жили они в разных концах города.
- Пустишь? - спросила гостья, и она посторонилась, разрешая войти.
Сестра зашла в комнату, огляделась и села в кресло, жестом приглашая Юлю сесть рядом.
- Ну, здравствуй, вечная невеста! Значит, правду сказали, не соврали, что видели тебя, беременную, с Сергеем под ручку. И давно это у вас началось? Может, еще с поселка? А что у него есть законная жена и двое маленьких детей, это как, не в счет?
Юля улыбнулась: Марина ни капли не изменилась. Как и прежде делала сестру виноватой во всех своих бедах. Но изменилась сама Юля: ее и раньше было трудно вывести из равновесия, а уж теперь, да еще и при разговоре с сестрой, тем более.
- Если ты пришла выяснять отношения, то напрасно: я ни в чем каяться не собираюсь.
- Отомстила, значит? Успокоиться не смогла, что Сергей тебя бросил и на мне женился? Затащила-таки мужика в постель? И как, понравилось с мужем сестры кувыркаться?
Юля слегка поморщилась. Она уже жалела, что разрешила Марине войти. Трудно было даже представить, с каким удовольствием все эти годы сестра и мать перемывали ей и Сергею кости!
- Никому я не мстила. А он человек свободный: захотел - женился, захотел - развелся. Выясняй отношения с ним, а не со мной. Если сказать больше нечего - уходи.
- Уйду, конечно, когда все скажу. Ты вот спроси у своего друга, почему я второго родила, если у нас все так плохо было? Да потому, что он просил меня. Если бы хотел к тебе уйти, то ушел бы давно. А может, не хотел? Может, ему так удобно? Порезвится тут с влюбленной дурочкой, а потом скорей домой - к жене под одеяло. Малина! Только я одного не пойму: тебе-то такое "счастье" зачем? Ты его жалеешь, думаешь, что он со мной несчастен. А сама-то ты с ним счастлива? Об этом бы подумала, невеста вечная!
Желая прекратить этот разговор, Юля встала и вышла в коридор. Марине ничего не оставалось, как выйти следом, но это нисколько не умерило ее пыл.
- Вот еще что: меня Сергей простить не может за то, что женила его на себе. А вот с тобой за что так обошелся, не знаешь?
Слова сестры безжалостно хлестали Юлю, и слышать их было невыносимо больно. Хотя на первый взгляд они казались правдивыми, на самом же деле эту правду искажали и коверкали каким-то немыслимым образом, делая ее уродливой и постыдной.
- Замолчи, пожалуйста, замолчи! Все не так, как ты думаешь, - почти простонала Юля.
Однако слабая попытка урезонить сестру закончилась ничем: ее слова даже не были услышаны.
- Знаешь, - уже стоя в коридоре рядом с Юлей, продолжила сестра, - было у меня сегодня желание прийти и оттаскать тебя за волосы. Помнишь, как частенько бывало в детстве? Чтобы знала, как мужа у сестры уводить, детей сиротить. Вот только грех на душу брать не хочу: боюсь, что тут и родишь.
Решив, что сказала достаточно, Марина с силой оттолкнула сестру в сторону, освобождая себе дорогу, и вышла, громко хлопнув дверью. Юля, потрясенная произошедшим, еще долго стояла у стены, придерживая руками живот, стараясь успокоиться и отдышаться. Потом она зашла в комнату, осторожно прилегла на диван и задумалась. Обиды на сестру не было. Юля понимала, что Марина была вправе во многом ее обвинять, но, видит Бог, разрушать чужую семью она не хотела: с этим супруги прекрасно справлялись сами.
В комнате было тихо, словно и не было здесь никогда нежданной гостьи. Вот только одно беспокоило Юлю: неудобные вопросы, заданные сестрой, остались в памяти и, по-видимому, никуда уходить не собирались. Они лишь затаились, ожидая своего часа.
Часть восьмая
Поздно вечером Сергей позвонил еще раз, удостоверился, что все в порядке, пожелал спокойной ночи. Юля отложила трубку. В комнате было уже почти темно, но вставать, включать свет и чем-то заниматься совершенно не хотелось. Приятнее было просто лежать на любимом диване и думать о малыше, который скоро должен был появиться на свет. Он выбрал для этого хорошее время: осень обещала быть сухой и теплой. Незаметно она задремала, но вскоре проснулась от довольно сильной боли и сразу все поняла.
Сумка с необходимыми вещами была собрана давно, осталось только вызвать скорую. Юля встала, но боль тут же заставила ее сесть. Наверное, надо было попросить помощи у кого-нибудь из соседей, но это было не совсем удобно, потому что на часах было почти двенадцать. Решение пришло неожиданно, и она, ни минуты не колеблясь, набрала номер Ильи.
Он долго не брал трубку, и Юля почувствовала себя несчастной, одинокой и никому не нужной.
- Да тише ты! Не слышно же ничего! - услышала она, наконец, его голос. Он еще что-то говорил тому, кто был рядом, но разобрать слова было трудно. Видимо, он прикрывал трубку ладонью.
Юля даже зажмурилась от стыда: Илья, скорее всего, был не один, а она звонит ему, малознакомому человеку, ночью... Что из того, что когда-то он обещал, если потребуется, помочь? Мало ли что люди говорят, не всему стоит верить.
- Ты почему звонишь так поздно?
Она поняла, что эти слова были уже обращены к ней, и невольно отметила, что Илья даже не захотел или не смог назвать ее по имени.
- Извини, я случайно, - пробормотала она и отключилась.
Звонок раздался через минуту.
- Юля, не сердись, - примирительно сказал он, - это я от неожиданности. Что случилось?
Она хотела извиниться еще раз, но вдруг всхлипнула и едва смогла сказать сквозь хлынувшие слезы:
- Я одна дома и очень боюсь. Мне надо в больницу.
- Пожалуйста, успокойся, - тут же откликнулся он, - я скоро приеду. Открой дверь и жди.
Когда Илья появился на пороге квартиры, она опять начала было извиняться, но он весело заявил, что этот случай - один из тех, которые помнятся всю жизнь.
- Представляешь, завтра кто-нибудь спросит, как я провел выходные, а я, весь из себя важный, отвечу, что отвозил одну милую даму в роддом. Это тебе не баран начхал! Обзавидуются мужики такому приключению!
- Было бы чему! - фыркнула Юля. - Слушать, как я охаю. Кстати, твоя девушка очень рассердилась?
Боль на время отступала, и в такие минуты она могла поддерживать разговор. Слова о девушке вызвали у Ильи новый приступ веселья.
- Досадно, ты не парень, не могу повторить, что услышал от нее по этому поводу. Когда бы я еще такое отгреб?
- И тебе ее не жалко? - спросила Юля, когда он отсмеялся.
- Это просто девушка, обижаться ей не полагается, - сухо ответил он. - Не бери в голову!
До самой больницы оба молчали, потому что Юле уже было не до разговоров.
Еще в квартире Илья первым делом поинтересовался, есть ли у нее договоренность с какой-нибудь больницей. Услышав отрицательный ответ, заявил, что отвезет ее туда, где недавно рожала его сестра. Испуганная, она была согласна на все.
Оставляя Юлю в приемном покое, Илья зачем-то поцеловал ее в щеку; заверил, что приедет, когда все закончится; попросил оставаться молодцом. Он еще говорил что-то, но она уже не слушала, боль становилась все сильнее. Да и стоило ли вслушиваться в слова Ильи, огорошенного вопросом доктора? А вопрос был простым: собирается ли будущий отец присутствовать при родах? "Будущий отец" испуганно отказался, объяснив это тем, что боится упасть в обморок. Доктор понимающе улыбнулся и скрылся за дверью.
Малыш родился под утро. Юля была переведена в палату и неожиданно для себя самой быстро заснула. Проснулась отдохнувшей часа через два. Кроватка ребенка была еще пуста: его обещали принести к кормлению. Давно забытое ощущение легкости чувствовалась во всем теле, а в голове медленно кружились не менее приятные мысли о том, что вчера был последний день ее одиночества, а сегодня - первый день жизни сына. Привычно подумала о Сергее и удивилась, что не почувствовала ничего. Вспомнила, чтобы тут же забыть, словно и не было долгих лет, наполненных горьким безрадостным чувством. Захотелось иной жизни. Юля еще не знала, какой будет эта новая жизнь, но в ней все должно было быть по-другому, потому она всегда будет нужна сыну, и сын всегда будет нужен ей.
После завтрака позвонил Сергей. Она коротко переговорила с ним, заверила, что все в порядке. О рождении ребенка сообщать не стала. Пусть он спокойно отдохнет со своей дочерью. Когда им еще удастся провести целую неделю вместе?
Время приближалось к обеду. Накормленный сын безмятежно спал, а Юля, лежа в кровати, лениво щурилась от проникающих через высокое окно лучей солнца. Было по-летнему тепло. Такой ее и увидел ее Илья: счастливой и спокойной.
- Поздравляю молодую маму! - весело заявил он, пристраивая букет цветов и пакеты на маленьком столике. - Покажешь свое чудо?
Юля кивнула головой. Он подошел к кроватке и нагнулся над ребенком.
- Правда, он очень красивый?
Илья улыбнулся. Его недавно родившая сестра постоянно задавала всем родственникам и знакомым точно такой же вопрос.