Милита потупила взор, Эгорд и Витор наблюдали с умилением.
– Но теперь знаю, вы хорошие! – сказала девушка поспешно, как в оправдание. – Вы маг, господин Эгорд, а маги, которые делают такую красоту, не могут быть злыми! А вы, господин Витор, друг господина Эгорда, тоже хороший, у добрых магов не может быть злых друзей!
Эх, подумал тогда Эгорд... «маги не могут быть злыми»... Если бы так... Вспомнились картины из детства, где в океане буйствовал спрут, ломал корабль на щепки, среди десятков людей погибала и мать Эгорда, спрутом руководил темный архимаг...
– Вам нравятся эти цветы, леди Милита? – спросил Витор.
– Конечно! Такой приятный аромат... Господа, жутко неловко, но еще просьба...
– К вашим услугам, леди Милита, – сказал Эгорд.
– Не знаю, как вернуться! Снова проходить через те ужасные ворота, говорить с теми страшными привратниками, искать дом... Буду блуждать вечность! Так и умру, на улице, или меня кто-нибудь... Не могли бы проводить?
– С удовольствием! – сказали Витор и Эгорд хором.
И рассмеялись.
Милита хихикнула.
Лицо и волосы блестели дождевой влагой, вода продолжала лить, промочила платье, ветер заглушал прочие звуки, но Милита уже не обращала внимания, лишь на вспышки и грохот небес плечи иногда отвечали дрожью.
Витор и Эгорд встали по обе стороны от девушки, каждый выставил по локтю, Милита смущенно прикрыла улыбку ладошкой, затем продела ручки, те оплели могучие треугольники мышц, как нежные вьюнки оплетают стальную ограду, троица неспешно поплыла сквозь траву вниз, скоро Зеленый Гребень и белый силуэт вишни остались далеко позади.
– О храбрая леди Милита, скажите, а чего вы не боитесь? – спросил Витор ласково.
Милита задумалась...
– Не боюсь... читать книжки!
Воины благополучно провели спутницу через ворота и по улицам.
Милита и впрямь частенько озиралась в поисках опасности, косилась на прохожих, на каждую тень, но лишь поначалу. Воины отвлекали рассказами о своих приключениях, уж чего-чего, а этого богатства больше, чем накопленных за жизнь сокровищ, хватит заполнить толстыми книжищами целую полку, а то и шкаф.
Девушка постепенно увлеклась историями об удивительных похождениях, темные призраки страхов не могли завладеть вниманием, между ними и Милитой возник купол красочных иллюзий, Милита на ходу воображала, как Витор и Эгорд сокрушали полчища демонов, пробирались в норы гигантских муравьев за головой королевы, договаривались с гноллами о выдачи пленников за победу над вожаком, помогали герцогу покорить сердце возлюбленной...
Заслушавшуюся Милиту воины вели как псы-поводыри слепую хозяйку, даже не сразу заметила кусочек родной улицы.
– Ой, так вон же мой дом!
Прошли через дворик, скромный, но уютный, в клумбах пестрели пышные кустики с цветами. Дом двухэтажный, нижний этаж широкий, а верхний вдвое меньше, как башенка.
– Там, – сообщила Милита, – моя комната. Хотя теперь...
Погрустнела.
– Теперь... без папы с мамой весь дом мой...
Через силу встрепенулась.
– Проходите, господа, будьте как дома!
Внутри оказалось уютно, но мрачновато. Было заметно, что теперешняя хозяйка пыталась поддерживать порядок, но выходило наполовину: местами поверхности блестели как стекла, местами был налет, в некоторых цветочных горшках земля была черная от воды, а в других светлая, с трещинками. Эгорд сделал вывод, что Милита часть времени проводила в заботах о жилище, но много часов уходило на переживание горя в обнимку с подушкой, книгой и другими предметами, которые помнят прикосновения родителей.
– Располагайтесь, господа! – сказала Милита. – Этаж в вашем распоряжении... Ой, вы, наверное, проголодались! А есть нечего, да и готовить не умею, только сама и могу свою стряпню глотать, а других заставлять жестоко...
– Не волнуйтесь, леди Милита, мы...
– Сварю настойку на лепестках вишни, что вы подарили! У мамы где-то записан рецепт, готовится быстро! Я мигом...
Эгорд застрял перед книжными стеллажами.
Под звук шагов Витора, которые то удалялись, то приближались, пока тот осматривал дом, ледяной маг листал страницы, брал и возвращал на место книги одну за другой. В родительской библиотеке Милиты обнаружились не только выдумки и воспоминания, но и труды по разным областям: садоводство, целительство, кузнечное дело, погодные закономерности разных частей мира, звездная карта, язык дриад... Глава семьи был любознательным.
Милита и впрямь управилась быстро, не успел Эгорд просмотреть корешки, а юная хозяйка, в другом платье, сухом и чуть более торжественном, пригласила за стол, разлила по кружками горячий напиток, змейки пара тянулись высоко, щекотали ноздри, Эгорд узнал аромат вишневых цветов.
Но после первого же глотка Витор и Эгорд дружно выплюнули, хорошо, фонтаны полетели в разные стороны, а могли и друг на друга.
– Что? – не поняла Милита.
Пригубила капельку.
– Ой... Соль с сахаром перепутала...
Утонула в кресле, лицо нырнуло в ладони.
– Ну вот!.. Ничего не умею... д-д-даже...
Уже плакала.
Друзья бросились утешать.
Эгорд, правда, быстро вышел из игры: прошептал несколько успокаивающих фраз, погладил раз-другой и... попятился к книжным шеренгам, позволив Витору расстараться как следует, тот очень даже не возражал. Милита свернулась шариком у него в объятиях, похныкивала, воин бормотал неспешно, но сплошным потоком, нежности лились кисельной рекой, ладонь гладила волосы, другая держала за плечико.
А Эгорд уткнулся в фолиант «Грибницы будущего» по кровельному делу авторства сразу трех выдающихся мастеров кровли.
Сия наука пригодилась удивительно быстро: крыша в доме Милиты протекала, и Эгорд с энтузиазмом взялся чинить, захватив под мышку томик «Грибниц...». Правда, часть течи устранил не как советовала книга, а как привычнее и удобнее – льдом. В итоге, крышу украсили около десятка ледяных черепиц. Витор взялся помогать девушке наводить полномасштабный порядок, Милита засуетилась с веником, шустро, как стрекоза, перелетала из одной пылевой тучки в другую, а Витор таскал ковры, забивал гвозди, усаживал хозяюшку на плечи, чтобы та смогла протереть люстру...
Вечером проводили девушку до могилы родителей.
Серый лес надгробий блестел от тоскливого дождя, небо заволокло хмарью, Милита стояла перед плитами с именами папы и мамы…
Глава семейства родился на двадцать лет раньше супруги. Подумать только! Когда была размером с корзиночку, шевелила ручками из пеленок, он уже скакал на коне, сверкал доспехами, размахивал мечом... А погибли в один день, двумя неделями раньше знакомства с Милитой.
За спиной дочери возвышались Витор и Эгорд. Троица хранила молчание... Ручейки дождя скользили по зеленой ткани Милитиного плаща, в руслах складок. С дерева на капюшон опустился листочек, лежал долго, но стряхнула девичья дрожь, послышались всхлипы. Витор обнял, глаза Милиты долго не хотели отпускать гранитные прямоугольники в радужном облаке цветов.
Когда вернулись в дом, Милита сказала:
– Спасибо, господа... Не знаю, что бы делала без вас...
– Ты сильная девочка, – ответил Витор серьезно. – Только сама не понимаешь. Но поверь, даже если бы нас не было, справилась бы.
– Вряд ли...
– Витор прав, – поддержал Эгорд. – Справилась бы. Через слезы, страхи, через «не могу», но все-таки. У тебя прекрасные наставники.
Эгорд похлопал по стене книжных корешков.
– Далеко не каждая девушка – даже юноша! – умеет читать, а значит, многие не могут позволить себе учителей, как у тебя. Увлекательные истории дарят мечты, а учебники подсказывают, как мечты достичь. Взять хоть меня! Махал мечом, сил море, а мозгов меньше, чем в орехе, и так почти всю жизнь, а потом стал изучать магию – и теперь легенда Старга. Горжусь ледяными скульптурами куда больше, чем сумасшедшими воинскими выходками. А учился-то по книжкам!
– А почему взялись за магию, господин Эгорд? – спросила Милита. – Книги подарили мечту?
– Не совсем книги, – замялся Эгорд с улыбкой, – но в целом права... И не нужно выкать. Просто Эгорд.
– И просто Витор, – промурлыкал друг.
Девушка хихикнула.
– Хорошо. Господа... ой, в смысле... э-э-э... друзья?
Витор кивнул, уголки губ тянулись к ушам.
– Уже лучше, – одобрил Эгорд.
– Э-э... Друзья, не могли бы остаться? По ночам особенно тоскливо, а с вами на душе будет спокойнее. У нас... то есть, у меня камин уютный, греет замечательно!
Дома у Милиты остался Витор.
Эгорд вернулся к себе, к своей библиотеке и лаборатории. Ночью в оранжевой мгле свечей колбы забурлили, паровали реагентами, по стеклу стучал дождь, комната наполнилась бумажным шелестом, скрежетом письменного пера...
Эгорд был рад за друга. Еще на холме почувствовал, что Витор проникся к девочке симпатией куда глубже обычного. Чего таить, и сам влюбился, мужество и женственность в Милите переплелись в восхитительном сочетании, создание с крепким внутренним стержнем, ее борьба с собой и постоянные победы не просто были видны всегда, а излучали свет, Милита выглядела ярче, чем все вокруг.
Но Витору была нужнее, он был уже немолод. Научивший Эгорда жить, выживать и не терять человеческий облик, такое чудо, как Милита, заслужил. А Эгорд еще успеет, да и путь у него другой. Магический. Надо быть влюбленным в дело, а красивые девушки отвлекают.
С того дня Витор жил у Милиты.
====== ЧАСТЬ 1. Глава 5 ======
Появление Милиты разнообразило жизнь, появилась важная цель – сделать девочку самостоятельной, помочь побороть страхи, вывести в мир, познакомить с интересными людьми, явлениями, событиями, в общем, наполнить бытие затворницы приятными сильными впечатлениями. И, конечно же, научить готовить! С этим приходилось особенно туго. Перестать бояться грозы Милите оказалось проще, чем научиться варить суп. Что ж, у всех свои недостатки.
Однако мирную жизнь тревожили участившиеся нападения демонов.
Демоны посещали мир всегда, и продолжают посещать. Телепортируются из царства демонов. Предсказать, когда и где появится демон, нельзя. Портал может открыться на улице, в жилом доме, бывало даже, демоны застревали в стенах, что спасало окружающих. Жуткое зрелище, хотя отчасти забавное.
Эгорд был свидетелем, как демон появился около каменного строения, кончик хвоста телепортировался в недра стены, демон дергался точно бешеный пес на цепи, рычал, брызгал слюной на визжавших горожан. Эгорд успел вовремя: тварь вырвала хвост с куском стены, тот превратился в смертоносную булаву, но в следующий миг ледяной шар Эгорда превратил демона в небесно-молочную статую в шубе морозного тумана.
А однажды портал открылся в подвале Эгордова дома, демон вынырнул в помещение, но голова застряла в потолке. Бес исступленно дергался, хвост в агонии перебил много посуды, бочонков, стекла для алхимии, но через минуту-другую незваный гость задохнулся, тело обмяло.
На то, что демонов стало больше, обратили внимание не сразу, даже Светлый Орден, что ведет хронику вторжений, понял запоздало.
Число появлений демонов всегда колеблется: в одну неделю семь, в другую восемь, в третью пять, в четвертую девять, а бывает – ни одного. Баланс смещался постепенно, демон за демоном, не забывал иногда падать, и довольно низко, дабы снижать бдительность Ордена и горожан. Но в какой-то момент стало невозможно не сознавать: демоны зачастили. Посетители таверн лишь это и обсуждали, хоть уши затыкай, то же самое делали соседки через забор, пока развешивали постиранные вещи, ну а рынок – настоящий котел слухов и сплетен, словесные испарения разлетались по всему Старгу, накрывали туманом обеспокоенности, страха.
Эгорд решил проверить опасения, заглянул в архивы Светлого Ордена, осветленные имеют право с дозволения жрецов. Архивариус принес том с пометкой «Демоны», Эгорд засел за чтение... Жила надежда, что вспышка демонической напасти – случайность, все вернется в прежнее русло, но после сводок об инцидентах надежда погасла. Нападений и впрямь было больше. В списке погибших Эгорд нашел родителей Милиты. Демоны атаковали в обувной лавке, растерзали их и лавочника. Хорошо, что Милита не видела...
Как-то раз Витор и Эгорд патрулировали город, проходили мимо рынка, на окраине мелькнула фигурка Милиты, воины догнали. Милита обрадовалась, будто выкопала клад.
– А я за продуктами! Сегодня вечером будет новое блюдо, Эгорд научил, но пока секрет.
– Весь в нетерпении, – засмеялся Витор. – Буду до вечера кусать локти, обгладывать, представлять жареные бараньи ляжки.
– Жуть какая! Нет, потерпи, родной, будет гораздо вкуснее бараньих ляжек!
– Верю. С таким-то наставником...
Витор похлопал по плечу Эгорда.
– Куда уж мне! – ухмыльнулся тот. – Милита давно придумывает рецепты сама, а на меня ссылается для страховки.
Троица углубилась в рыночные дебри, настоящее болото для внимания. И денег.
Народу было как пузырей в кипятке, бурлили, растекались кто куда, за всеми не уследить, красок больше чем на маскараде, льстивые торговцы-ораторы и придирчивые покупатели воевали за выгоду в шумной веселой тесноте. Милита жадно рассматривала прилавки, Витор любовался Милитой, а взгляд Эгорда отлавливал воров, здесь их благодатный оазис.
Проходили мимо палатки с тканями. Смуглый купец из далеких жарких краев, в богато расшитом цветастом халате, облаке тюрбана с рубином и пышным алым пером, расхваливал товар, руки плавали в широких гостеприимных жестах, речь с обворожительным акцентом изобиловала красивыми метафорами, медовой лестью в адрес потенциальных покупательниц, гурьба девушек зачарованно разглядывала, ощупывала яркие полотна, разлетались охи и ахи.
Палатку стерегли гноллы-наемники, четверо, по одному на каждый угол. В узорчатых кожаных доспехах, завернутые в синие складчатые накидки, на макушках тоже тюрбаны, синие как тучки, из них торчали высокие треугольники ушей, блестели золотые серьги, за поясами висели в ножнах крест-накрест сабли. Согнутые спины и колени покачивались, хвосты неспешно виляли, гноллы оглядывались, косились, скалились, сверкали рядами влажных зубных кинжалов, словом – бдели. Один, со шрамом через морду, делал это более сдержанно, без лишних телодвижений, другой, самый молодой, разглядывал свои лапы, голова была озадаченно наклонена вбок. Шерсть гноллов была на редкость ухоженной, шелковистой, будто людей-псов полдня купали в мыльной воде, а затем ровняли гребешками. Для гноллов опрятность совсем уж не привычна. Купец расщедрился не только на снаряжение и одежду, но и позаботился о гигиене стражей, чтобы не портили товарный вид.
Милита изучала прилавок мясной лавочки, кулачки упирались в бока, носик и прищуренный взор плыли вдоль свежего багрового товара. Толстый торговец-мясник в окровавленном фартуке дирижировал тесаком, нахваливал горки мясных деликатесов, мол, все самое свежее, только что с убоя. Милита ткнула пальчиком на бордовую горку.
– Сколько? – спросила требовательно.
– Пять серебра, – ответил торговец так, будто хвастался дешевизной.
– Сколько-сколько?!
– Пять!
– Грабеж средь бела дня!
– Печень молодой гидры, леди! А вы как хотели? Для такого лакомства пять серебра – можно сказать, даром...
– Да уже видела за три серебра, пойду лучше туда...
Милита развернулась.
– Стойте-стойте, леди! Четыре!
– Вот еще... Буду я переплачивать серебряный, когда рядом за три...
– Там наверняка обман, леди! Три серебра за печень гидры – чепуха! Вымазали чем-нибудь для вида или морок наложили и впаривают!
– Три серебра и десять медных. Больше не дам.
– Хорошо! Для такой красивой леди...
Милита вновь обернулась к прилавку, важно следила, как мясник заворачивал одну из печенок в бумагу.
Витор и Эгорд наблюдали чуть поодаль, у первого руки покоились на боках, у второго – на груди, плащи колыхались от пестрых людских потоков, хотя встречались не только люди. Витор наблюдал на любимой с умилением.