========== Глава 26 ==========
Я понимал, что нам придется перезимовать на Крите, - что ж, так даже лучше: мы поднакопим денег и как следует обдумаем путешествие в Азию. Эриду здесь поможет.
И Поликсена на эту зиму, пока я буду близко и смогу часто навещать ее, останется в родительском доме - Критобул и ее мать будут только рады!
Но это возвращение спутало все наши планы.
Когда мы подошли к дому и постучались, Геланика открыла нам с каким-то странным выражением. Она расставила руки, словно хотела помешать нам пройти: прежде всего, мне. Но потом госпожа перевела взгляд на дочь - и, тряхнув головой, отступила с дороги.
Она сказала только:
- Сами увидите.
Что бы это значило?.. Я нутром почуял опасность и первым двинулся вперед. В доме было тихо; привычно пахнуло сухими травами, узкий загнутый коридор с белеными стенами вывел меня в столовую. И там я увидел!
Посреди комнаты расположился черноволосый молодой человек в богатом персидском платье: затейливо изукрашенный алый шелковый кафтан и шаровары, пояс с золотой и серебряной филигранью и бирюзой, мягкие замшевые сапожки. Он был красив и строен - и чрезвычайно походил на мою жену. Этот юноша… нет, молодой мужчина вольготно раскинулся в кресле, как свой человек в доме; и при виде меня его большие зеленые глаза вспыхнули какой-то радостной злостью. Как будто он узрел врага, с которым давно мечтал поквитаться.
- Ах, вот он каков! - воскликнул этот гость по-гречески с небольшим акцентом: обращаясь не ко мне, а к Поликсене, которая вошла следом. Он встал нам навстречу - в его фигуре ощущались сила и закалка воина, однако двигался он с кошачьей мягкостью.
- Я очень разочарован, сестра. Неужели это он сорвал твой цветок?
Поликсена вспыхнула до корней волос.
- Фарнак, - пробормотала она сквозь зубы. - Ты опять? Разве ты не понял, что я тебе сказала?..
- Я все понял, даже слишком хорошо, - ответил ее единоутробный брат. Он обошел меня, бесцеремонно оглядывая со всех сторон: а я стоял столбом, ощущая себя преглупо. Я только понимал, что это дело брат и сестра должны уладить между собой, и мне пока вмешиваться не след.
Потом Фарнак снова повернулся к сестре и произнес:
- Так ты вправду любишь его? Этого оборванца без роду и племени, который умеет только разливаться соловьем?..
Я затрясся от ярости. И я бы ответил наглецу как подобает, но тут Поликсена быстро подступила ко мне и схватила за руку. Она взглянула на брата в упор.
- Да, люблю, - твердо сказала моя жена. - Уходи, Фарнак.
Он покачал головой; и тонкие черты его вдруг исказились болью.
- Поверить не могу… нет, нет, не может быть, - пробормотал ее брат. - Ты уцепилась за него, потому что отчаялась встретить кого-нибудь достойного! Но сейчас, когда я вернулся к тебе, ты, конечно, передумаешь! Потому что я могу дать тебе намного больше!
Моя жена сжала руки в кулаки и шагнула к нежданному гостю.
- Я не желаю слушать твои нечестивые речи! - воскликнула она. - Ты же мой брат - опомнись!
Тут Фарнак рассмеялся мелодичным смехом. Он в эти мгновения был почти непобедимо обаятелен.
- Это дозволяется и даже поощряется нашим священным законом, тебе прекрасно известно, - ответил он.
Поликсена покачала головой, побледнев и плотно сжав губы. А Фарнак опять заговорил, простирая к ней руки, - с тихой мольбой и одновременно властностью:
- Я люблю тебя, тебя одну… Я до сих пор называл тебя сестрой, потому что не мог назвать возлюбленной! У нас одна мать, это правда, но наши высокородные отцы разные - а это гораздо важнее!
Я стоял, онемев и оцепенев. Я знал, что моя красавица жена будет разжигать вожделение во многих сердцах; но даже в страшном сне мне не могло привидеться, что эта угроза подстерегает нас дома, - что Поликсены будет домогаться ее собственный брат! Неужели в самом деле обычай дозволяет это им?
Теперь я понимал, почему Поликсена так мало рассказывала мне о своих братьях…
- Ты теперь в силе, Фарнак, ты можешь получить любую женщину, какую пожелаешь! - воскликнула моя жена.
Он бешено замотал головой, как норовистый конь.
- Мне не нужна любая! Мне нужна ты! - воскликнул этот молодой воин. - Или наше прошлое ничего для тебя не значит?..
Фарнак шагнул к Поликсене, приблизившись почти вплотную. О моем присутствии эти двое, казалось, напрочь забыли.
- Ты носишь имя славной царицы, - прошептал Фарнак, погладив сестру по щеке. - Я могу вознести тебя так же высоко, только я могу дать тебе то, чего ты заслуживаешь! Я прямой наследник ионийского наместника, и государь Ксеркс возведет меня на трон!
Я увидел, каким алчным огнем вспыхнули глаза моей возлюбленной при этих словах. А Фарнак улыбнулся и приподнял ее голову за подбородок, опутывая ее своими чарами.
- Ты знаешь, Поликсена, чего я достиг за эти годы… Все мои труды, все подвиги я посвящал тебе! Чтобы все мои сокровища сложить к твоим ногам! Мы станем править Ионией вместе, ты будешь принадлежать мне… и мы будем любить друг друга!
Он был красивый, сильный и гордый мужчина - узнавший многих женщин, битвы, роскошь персидского двора. Кто я был перед ним? Мальчишка и калека, жалкий песнопевец! Но я увидел, что обольститель вот-вот бесстыдно прильнет поцелуем к губам сестры, и крикнул со всей яростью:
- Нет!..
Брат и сестра оторвались друг от друга, и Фарнак изумленно уставился на меня.
- Нет! Убирайся отсюда, развратник! - повторил я: едва сдерживаясь, чтобы не наброситься на него и не разорвать в куски. - Поликсена останется со мной, ты слышишь?..
Кажется, он только этого и ждал. Усмехнувшись, Фарнак направился ко мне. Движения его опять обрели смертоносную грацию, рука скользнула к изогнутому мечу на поясе: молодой полуперс следил за каждым моим движением, готовый к поединку.
- Я вижу, мне придется сперва убить тебя, - сказал он. - Я счастлив, что ты дал мне повод! Я вызываю тебя на бой!
- Стыдись! - выкрикнула вдруг Поликсена, оставшаяся в стороне: она бросилась к брату. - Разве ты не видишь, что мой муж…
Моя жена осеклась, увидев, какое у меня сделалось лицо; а Фарнак снова рассмеялся.
- Вижу ли я, что этот несчастный жестоко обижен богами? - закончил ее брат. - Разумеется, вижу! Но ведь он, кажется, считает себя мужчиной?
Его зеленые глаза опять взглянули на меня.
- Ведь ты веришь, что все воины Персиды перед греками - ничто, не правда ли? - улыбнувшись, мягко спросил Фарнак. - Ведь ты веришь, что одолеешь меня? Ну-ка, попробуй! Мы можем сразиться на кинжалах, чтобы уравняться, - предложил он.
Видя, что я не двигаюсь с места и только сжал кулаки, свирепо глядя на него, Фарнак усмехнулся и отвернулся. Он сказал моей жене:
- Теперь ты видишь, сестра, в какое ничтожество тебя угораздило влюбиться? А представь, каких детей он мог бы тебе дать!
Я зарычал и прыгнул на него: мной владело одно желание - уничтожить этого мерзавца, смыть оскорбления его кровью! Я успел заметить, как в руке Фарнака сверкнул клинок; а потом вдруг между нами очутилась Поликсена.
Она с непостижимой быстротой метнулась между нами и схватила меня за руки, сжав мои запястья с силой, которой я не подозревал в своей хрупкой жене.
- Не будь глупцом! - крикнула она мне в самое лицо. - Фарнак этого и добивается, он хочет, чтобы ты бросился на него в слепой ярости! Он - опытный воин, и он убьет тебя! Он военачальник Ксеркса!..
Военачальник Ксеркса?..
Я услышал только эти слова. Я уже не внимал доводам разума; и опять рванулся. Слабая женщина не удержала бы меня! Но тут Поликсена закричала:
- Эриду! Эриду! На помощь!..
Я оттолкнул ее от себя и стремительно обернулся. В дверях я успел заметить Геланику, которая застыла там, в безмолвном ужасе наблюдая происходящее; но тут в коридоре раздался топот сандалий нашего евнуха. Вавилонянин оттолкнул женщину, как куклу, и ворвался в столовую. Я никогда бы не подумал, что он способен двигаться с такой быстротой!
Эриду заслонил собою меня и Поликсену. Он уставился на врага, тяжело дыша и сложив руки на груди.
- А это еще кто? - воскликнул пораженный Фарнак.
Эриду не удостоил его объяснениями: он выхватил кинжал, висевший на поясе, и шагнул вперед, пробормотав какое-то проклятие на аккадском языке. Я двинулся следом, тоже с кинжалом наголо. И тогда Фарнак дрогнул и отступил, убрав меч в ножны.
- Ну ничего… Я умею ждать, - сказал он, взглянув на Поликсену; и опять очаровательно улыбнулся ей. - Ожидание лишь делает удовольствие слаще, не так ли?..
Фарнак направился мимо нас к выходу: мы охотно дали ему дорогу. Но на пороге брат моей жены обернулся и сказал мне:
- Сестра говорила, что ты собираешься всюду таскать ее с собой и купишь ей другой ткацкий станок, чтобы она не потеряла искусности! И не мечтай, голодранец! Это я привез ей такой ткацкий стан, а ты даже не знаешь, где их изготовляют и каких денег они стоят!
Фарнак рассмеялся - с горечью.
- И я привез ей алого шелку на свадебное платье… Я думал, Поликсена наденет его на наше венчание! Но ничего, придет и мой час!
Он прошагал к выходу; дверь за ним хлопнула. Никто из хозяев не остановил его. Никто здесь и не смог бы ему помешать!
Это великая удача, что Фарнак явился один. В следующий раз он непременно убьет или искалечит меня, а потом умыкнет мою жену, свою сестру…
Я беспомощно огляделся: мне хотелось разбить голову о стену от стыда. Я был недостоин того, чтобы жить, - и тем паче недостоин Поликсены!.. Фарнак был во всем прав!
Я опустился на пол, сжимая руками голову. Я пробормотал:
- Я не воин! Не воин и никогда им не буду!..
Поликсена упала на колени напротив меня.
- Не все рождаются, чтобы быть воинами! Я не за это полюбила тебя! - воскликнула она страстно. - Но ты очень отважен, Питфей, отважнее многих!
Я поднял голову, взглянув на мою жену… Я тонул в пучине презрения к себе - а каково приходилось ей, бедняжке?
- Прости - прости мою слабость! - воскликнул я.
Мы крепко обнялись. Поликсена заплакала.
- Хорошо, хоть брат наконец убрался, негодяй! - воскликнула она.
Тут я напрягся, вновь осознав опасность.
- Он точно уехал? Может быть, проследить за ним?
Поликсена закивала.
- Да, да! У него корабль в порту, с железным тараном в виде дракона, с черными парусами, - я знаю его! Фарнаку нужно уплыть сейчас, ты ведь понимаешь: и он может объявиться только будущей весной.
Я посмотрел в ее заплаканные глаза. И опять во мне всколыхнулись ревность и ярость: Поликсена любила Фарнака, и не только любовью сестры! Ведь они были не родные брат и сестра - и были так похожи!
Однако я справился с собой. И уже спокойно спросил:
- А у вас в самом деле приняты такие… близкородственные браки?
- У персов? Да, к несчастью, - ответила Поликсена печально. - Сперва таков был обычай последователей Заратуштры, дабы упрочить связи между ариями.* Камбис был женат на двух своих сестрах, Атоссе и Роксане… Но многие среди персидской знати, прикрываясь этим законом, потворствуют своим похотям. Фарнак долго жил при дворе Ксеркса, и развратился там…
- Я понял, - оборвал я ее.
Куда уж ясней! И я понимал, что так просто Фарнак не отступится. Следующей весной нам надо будет покинуть Крит во что бы то ни стало - потому что противостоять этому господину мы не сможем.
Я встал, вновь ощутив готовность действовать.
- Эриду, - окликнул я евнуха, который оставался с нами. - Нужно проследить, когда уплывет корабль Фарнака!
- Отец знает об этом, он пошлет помощника в порт, - быстро ответила Поликсена, опередив слугу.
Я кивнул.
- Хорошо.
Но у меня еще оставался долг, который следовало выплатить. Я снова взглянул на человека, защитившего меня и мою жену, и заставил себя улыбнуться.
- Я не знаю, что в обычае у вас в Азии, - а у нас воин не может быть рабом! Ты свободен, Эриду, - ты можешь остаться с нами… а если захочешь уйти, я тебя не держу.
Мне стоили большого усилия эти слова. Но надо было видеть ликование Эриду - этот великан расправил плечи и словно бы стал еще выше ростом. А потом он поклонился и ответил:
- Вы вошли в мое сердце - ты, господин, и госпожа. Мне нет пути, кроме как с вами! Если ты позволишь, я останусь и продолжу вам служить!
Я кивнул.
- Рад слышать это, друг.
* В зороастризме исторически приняты близкородственные браки: еще по свидетельству Геродота.
========== Глава 27 ==========
Полностью положиться на Критобула в таком деле я не мог. Я понимал, что Поликсена отрицала опасность не только потому, что, возможно, недооценивала ее: она боялась, что я опять столкнусь с ее братом, и тогда кровопролитие неминуемо.
Я заверил жену, что буду очень осторожен. И тогда она сказала мне:
- Брат, конечно, приехал верхом - он всегда ездит верхом, ходить пешком ему не к лицу. Ведь он царский сотник.
Поликсена сделала паузу. Я кивнул, давая понять, что оценил важность ее сообщения, и жестом поторопил ее.
- У него отличный гнедой нисейский жеребец* - сбруя с золотыми бляхами, оголовье с самоцветами… Фарнак, должно быть, привязал его в непривычном месте, потому что мы не видели коня по дороге.
“И конюха тоже, - подумал я. - Такую лошадь Фарнак бы не оставил без охраны”.
Наверняка у Фарнака были подручные - только Геланика не впустила их в дом! Фарнак не осмелился бы угрожать собственной матери силой, как бы ни был испорчен: я понял это, глядя на него.
- А корабль брата я видела у причала сама, - виновато закончила Поликсена. - Я тогда подумала, что обозналась: персы часто ходят под черными парусами…
- Так, может, ты и вправду обозналась? - заметил я.
Я оставил с женой Эриду - и велел ей сидеть дома, за крепкой сосновой дверью. Дверь черного хода тоже хорошо запиралась, я проверил. Потом я кликнул одного из минойцев, которых привел на помощь Критобул: сам хозяин собирался отправиться в порт с другим помощником, чтобы проследить за кораблем Фарнака, но я отговорил его. Настоятельно попросил остаться с женщинами, пока меня не будет.
Я вооружился посохом и кинжалом, и мы с моим помощником тщательно обследовали окрестности: и не обнаружили никаких следов Фарнака. Брат Поликсены был порывист, горяч… похож этим на меня, однако ловчее и опытнее. Фарнак вполне мог устроить засаду где-нибудь по дороге!
Мы вернулись ни с чем, и тогда Критобул с двумя своими минойцами отправился в порт. Они как нельзя лучше подходили на роль лазутчиков. Как я жалел, что сам ни за кем не могу шпионить!
Возвратившись, Критобул рассказал, что длинная триера с черными парусами, с крашенными киноварью бортами и железным тараном-драконом и в самом деле стоит на якоре у берега. Фарнак выжидал?.. А может, его команда просто делала запасы и закупала товары! Он не мог уплыть с пустыми руками!
Ночь прошла тревожно: Поликсена вздрагивала и просыпалась от каждого шороха, и я успокаивал ее, обнимая, хотя сам был напряжен как тетива. Мне казалось, что я вовсе не сомкнул глаз.
Один из минойцев спал у нас в саду. Наутро я, велев Эриду не отходить от Поликсены ни на шаг, сам отправился с этим матросом в порт, чтобы проследить, уплыл ли корабль Фарнака; и если нет - я как следует разгляжу его и запомню. На берегу всегда многолюдно, там он не осмелится что-нибудь сделать нам!
Хотя миноец встревоженно шепнул мне, что в толпе меня по приказу Фарнака могут пырнуть ножом. Сын Геланики был очень коварен, он научился в Персии худшему! Однако я лишь отмахнулся.
- Все боги ненавидят трусов, друг мой.
Из осторожности я надел некрашеный хитон. Но в порту была такая сутолока, что меня и моего спутника никто не выделил из толпы: там, кстати сказать, хватало и других несчастных, угодивших в жернова судьбы, - некоторые покалеченные или больные матросы просили милостыню. Корабль Фарнака я рассмотрел очень хорошо - на зрение мне пока что жаловаться не приходилось.