— Откуда ты?
— М?
— Где ты родился?
— Это очередной вопрос с собеседования, где выясняют, является ли вступление в брак причиной для получения грин-карты?
Рей только хихикает и он слегка улыбается в ответ, как будто рад, что смог её рассмешить. Хотя, наверняка, причина в чём-то другом.
— Из Нидерландов. Родился в Гааге.
— Оу. — На мгновение Рей задумывается об этом. — Ого!
Он тоже прислоняется к стойке, прямо напротив неё.
— Почему «ого»?
Рей пожимает плечами.
— Не знаю. Ну, мне казалось, что ты… из Нью-Йорка. Или может откуда-нибудь из Индианы.
Он качает головой.
— Моя мать занималась политикой. И на тот момент была послом США в Нидерландах.
— Класс!
Непривычно об этом думать: у Бена есть семья. Он был ребёнком. Родился в Нидерландах и наверное свободно говорит на голландском. Вполне возможно любит есть рыбу на завтрак. А может быть, его мать хотела, чтобы сын пошёл по её стопам и тоже стал дипломатом, но затем его яркая индивидуальность проявилась во всей красе и ей пришлось отказаться от своих мечтаний.
— Что сейчас делает твоя мама?
— По-прежнему занимается политикой.
— Ты же сказал, «занималась»?
Выражение его лица становится жёстче, хоть и незначительно.
— Мы больше не общаемся.
— Вот, держите.
На стойке появляется их кофе. Рей уговаривает себя, что то, как белокурая бариста улыбается Бену и то, как откровенно разглядывает его задницу, когда он поворачивается снять крышку со стакана — абсолютно не её дело. А-б-с-о-л-ю-т-н-о. Ещё она говорит себе, что как бы не было любопытно узнать всё до мельчайших подробностей о его матери, на скольких языках он говорит, и любит ли тюльпаны — вся эта информация определённо выходит далеко за рамки их общения.
Так что она просто прочищает горло и произносит:
— Что ж. Это было забавно.
Он отрывает взгляд от своего стакана.
— Фиктивное Свидание по Средам подошло к концу?
— Ага. К концу. Отличная работа, коллега. До следующей недели ты свободен.
Рей втыкает соломинку в свой напиток и делает глоток, чувствуя, как во рту взрывается сахар. Что бы она ни заказала — это до омерзения вкусно. Наверное у неё уже развивается диабет, пока она говорит:
— И знаешь, спасибо, что купил мне еды на три дня.
Он немного колеблется, а потом кивает. И просто мягко улыбается, глядя на неё сверху вниз. Не так, как улыбнулся бы обычный человек, но всё же.
— Пожалуйста.
Несколько часов спустя, когда она слушает Тэйлор Свифт и жуёт неоправданно дорогое печенье, оценивая тесты старшекурсников (которые, судя по всему, станут весьма сомнительными биологами), она понимает, что берёт телефон и ищет статью на Википедии о послах США в Нидерландах.
***
— А где ты родилась? — неделю спустя спрашивает Бен, пока готовятся их бейглы.
Сегодня в кофейне не слишком людно. Войдя в помещение, они прошли мимо доктора Акбара, и Рей почти уверена, что ярко-рыжий проблеск, который она видела вдалеке, был волосами Хакса. В общем, жаловаться не на что.
— В Ливерпуле, — врёт она.
Это довольно безобидная ложь. Практически полуправда. И, честно говоря, существует вероятность, что Рей всё же родилась в Ливерпуле. Хотелось бы оказаться из родного города Битлз.
— Когда ты переехала сюда?
— Шесть лет назад. Чтобы поступить в университет.
— Почему в Штаты?
Были причины. Их слишком много, чтобы перечислять.
— Поездку полностью оплатил университет.
Бен немного возится с картонным подстаканником.
— Ты часто туда приезжаешь? Я имею в виду, домой.
Рей слизывает с трубочки взбитые сливки и удивляется, замечая, что он сразу же отводит взгляд.
— Нет.
Никогда. Она ни разу туда не вернулась и не жалеет об этом.
— Ты планируешь поехать домой, когда получишь степень доктора философии?
— Нет. Если всё получится, то нет.
И даже если не получится. Там не мой дом, — не произносит она.
Бен кивает, по-видимому удовлетворённый ответом, и делает глоток кофе.
— Твой любимый цвет?
Рей открывает рот, чтобы сказать ему… сказать, что её любимый цвет гораздо красивее его «чёрного». Вообще-то её цвет…
Это…
Чёрт.
Он понимающе смотрит на неё.
— Трудно выбрать, да?
— Их так много.
— Угу.
— Я, наверное, выберу… голубой. Светло-голубой. Нет, подожди. Он не настолько мне нравится.
— М-м.
— Допустим, белый. Да, белый.
Бен цокает языком.
— Знаешь, не думаю, что меня это устроит. На самом деле белый не является цветом. Это сочетание всех цветов вместе взятых…
Рей наклоняется и не слишком-то нежно щиплет его за мягкую часть предплечья.
— Ой, — произносит он, явно не испытывая боли. Хитро улыбаясь, он поворачивается, чтобы взять у бариста их бейглы.
***
В третий раз они встречаются едва наступает сентябрь, но в воздухе уже витает запах ранней осени. Рей видит Бена, заходящего в кофейню, и сразу же всё понимает.
Он в чертовски паршивом настроении.
Джесс однажды рассказала ей историю о Бене — он швырнул чашку Петри* в стену и вдребезги расколотил. То ли от того, что окрашивание не дало никаких результатов, то ли электронный микроскоп нуждался в ремонте, то ли ещё по какой-то пустяковой причине. Рей с трудом подавляет желание залезть под стол.
Всё в порядке, — говорит она себе. — Это того стоит. Хакс не звал тебя на свидания целую вечность, но помогает с проектом и почти к нему не придирается. Первый, второй и даже третий курс слишком тебя боится, чтобы красть твои реактивы, значит больше не нужно запихивать их в рюкзак и забирать домой на выходные. И у тебя есть первоклассная бесплатная еда. Так что, всё в полном порядке.
Она выдержит Бена Соло — даже Бена Соло с дерьмовым настроением. По крайней мере, десять минут.
— Бен, — зовёт она, сидя за столиком, потому что он, кажется, не замечает её. — Я здесь.
Он поворачивается, как только она его окликает, и идёт к ней — буквально сама угрюмость. Пока он приближается Рей делает глубокий вздох, изо всех сил заставляя себя успокоиться.
— Как дела?
— Нормально. — Его тон резок, а выражение лица напряжённее, чем обычно. На нём красная клетчатая рубашка и джинсы, он такой… такой большой, что Рей задумывается, шьёт ли он себе одежду на заказ. Его волосы… не то что короткие, но короче, чем на прошлой неделе. Кажется немного сюрреалистичным, что они с Беном Соло находятся в таких обстоятельствах, где Рей может отследить его настроение… и стрижки. Тем не менее, с ними это действительно происходит — здесь и сейчас.
Она сама сделала этот выбор.
— Готов выпить кофе?
Он рассеянно кивает, едва на неё взглянув. За столиком сзади за ними наблюдает Снап, делая вид, что протирает монитор компьютера.
— Как прошла неделя? Хорошо?
— Прекрасно.
Так, ладно.
— Э-э… развлёкся в прошлые выходные?
— Я работал.
Когда они занимают очередь, чтобы сделать заказ, Рей едва сдерживает вздох.
— Погода чудесная, правда? Не так сыро, как в августе.
Бен только хмыкает в ответ и продолжает смотреть прямо перед собой.
Ну в самом деле — это уже чересчур. Существует предел тому, что Рей может сделать ради этих фиктивных отношений, и даже ради бесплатного фраппучино с манговыми мармеладками. Она вздыхает, прежде чем спросить:
— Это из-за стрижки?
По крайней мере это привлекает его внимание. Бен смотрит на неё сверху вниз и между его бровями протягивается глубокая морщинка.
— Что?
— Ты в таком настроении из-за стрижки?
— В каком «таком»?
Рей широким жестом указывает на него.
— Вот в этом плохом настроении, в котором ты сейчас пребываешь.
— Я не в плохом настроении.
Она фыркает, хотя это, наверное, не совсем подходящее слово для того, что она только что сделала, а именно — нечто громкое и саркастическое, больше похожее на смех. Смесь фырканья и хохота.
— Что? — хмуро смотрит Бен, по-видимому не оценив её реакцию.
— Да ладно.
— Что?
— Перестань. Ты до невозможности угрюмый.
— Вовсе нет, — говорит он немного возмущённо, что странным образом кажется Рей… очаровательным.
— Ещё как. Ты вошёл с таким выражением лица, что я сразу всё поняла.
— Ничего подобного не было.
— Нет было. Ты и сейчас такой. Но всё нормально. У тебя может быть плохое настроение.
Подходит их очередь, поэтому она шагает вперёд и улыбается кассиру.
— Доброе утро. Мне тыквенный латте со специями. И… вот тот датский сливочный сыр. Ага, этот, спасибо. А ему, — она показывает на Бена большим пальцем, — ромашковый чай. Без сахара. И он платит за нас обоих, — весело добавляет Рей. И тут же отходит в сторону, чтобы в случае чего пригнуться, если Бен вдруг вытащит чашку Петри из заднего кармана и решит запустить в неё. Она слегка удивляется, замечая, как он спокойно протягивает кредитку парню за стойкой.
Ей богу. Не так страшен чёрт, как его малюют, — думает она.
— Терпеть не могу чай, — сообщает он, подходя ближе.
Рей лучезарно улыбается.
— Прискорбно.
— Засранка.
Он упрямо продолжает смотреть перед собой, но Рей почти уверена, что он вот-вот расколется и улыбнётся. О нём, конечно, можно многое сказать, но что-что, а чувство юмора у него имеется.
— Значит… не из-за стрижки?
— М-м? А, нет. Я… они были чересчур длинными. Постоянно мешались во время пробежки.
Ого. Значит, он бегает. Как и Рей.
— Ну понятно. Смотрится вполне неплохо.
То есть хорошо. Просто великолепно. Наверное, ты был бы самым красивым мужчиной, с которым я общалась за последнюю неделю, но теперь ты стал ещё привлекательней. Не то, чтобы меня это трогало. Мне всё это совершенно безразлично. Не понимаю, почему обращаю внимание на тебя, твои волосы, одежду, или на то, какой ты высокий и широкоплечий. Правда не понимаю. Обычно меня подобное не волнует. Обычно.
— Я…
На мгновение он немного теряется, его губы шевелятся без единого звука, как будто он ищет подходящий ответ. Затем, как гром среди ясного неба, говорит:
— Одно из наших предложений по гранту не было профинансировано.
— Оу.
Он кивает.
— Мы знали, что так будет, это нормально, но… мы получили сегодня утром сводный финансовый отчёт.
— Понятно. — Хотя и не совсем. Она ждёт, что он продолжит, а потом, когда становится ясно, что этого не произойдёт, спрашивает: — И? Всё так плохо?
— Они такие… бестолковые. Эти проверки. — В его голосе слышатся гневные нотки, заставляя его стиснуть зубы. Рей хочет что-то сказать, хотя не уверена, что именно.
— Хорошо. То есть подобное действует на нервы, но… это ведь обычное дело, верно?
Бен бросает на неё оскорблённый взгляд и внезапно становится ещё более раздражённым. О, боже.
— Я имела в виду… сколько у тебя ещё грантов? Хотя, можешь не отвечать. Не уверена, что хочу это знать.
Наверное, штук пятнадцать. А ещё у него немалый стаж в должности. И буквально миллион публикаций. И все эти достижения перечислены на его сайте, не говоря уже о том, что она точно читала в краткой биографии Бена о собственном патенте или что-то в этом роде. Рей старается не зацикливаться на том, насколько далеко он продвинулся в своей карьере в отличие от неё. Но какое же неизгладимое впечатление производит то, насколько он хорош в том, что делает. Бесит, как хорош.
— Я думаю, что в итоге всё образуется, верно? Подготовишь тщательнее предложение на подачу гранта и, возможно, получишь его в следующий раз.
Конечно получит. А как же иначе.
Он пристально смотрит на неё. Доктор Бен Соло явно не любитель разумных доводов и работы над своими эмоциями.
— Либо же, можешь и дальше продолжать злиться. Пойдём в твою лабораторию и пошвыряем друг в друга пробирки с ядовитыми реагентами, пока боль от ожогов третьей степени не заглушит твоё дерьмовое настроение. Звучит заманчиво, нет?
Бен отводит взгляд и закатывает глаза, но по изгибу его щёк Рей замечает, что она его развеселила. Определённо, против воли.
— Ты всё же засранка.
— Может и так, но это не я проворчала в ответ на то, как прошла неделя.
— Ну, ты же заказала мне ромашковый чай.
Рей начинает улыбаться.
— Не благодари.
Мальчик с лиловыми волосами лет тринадцати протягивает Рей сыр, и они с Беном пару секунд молчат, пока она откусывает свой первый кусочек — сладкий, терпкий и тягучий. Как только Рей его проглатывает, поднимает взгляд на Бена и произносит:
— Сожалею о твоём гранте. — Обнаруживая, что это действительно так.
Он качает головой. А затем неожиданно добавляет:
— Прости за плохое настроение.
— Ничего. Этим ты и знаменит.
— Я?
— Ага. Это вроде как твоя фишка.
— Вот как?
— Угу.
Он поджимает губы.
— Я хотел уберечь тебя от этого.
Рей улыбается, потому что это и правда очень приятно слышать. И несмотря на то, что он не такой уж и хороший человек — большую часть времени, если не всегда, очень с ней мил. Бен почти улыбается в ответ и смотрит так, что невозможно объяснить этот взгляд, но он заставляет думать о странных вещах. Это… Может он мог бы…
Бариста ставит их напитки на стойку, и мгновение Бен выглядит так, будто его вот-вот вырвет.
— Ты в порядке?
Он смотрит на её стакан и делает шаг назад.
— Эта штука так воняет.
Рей глубоко вздыхает. Боже!
— Ты настолько терпеть не можешь тыквенный латте со специями?
Он морщит нос и отодвигается ещё дальше.
— Отстой!
— Как ты можешь его ненавидеть? Это лучшее, что придумала ваша страна за последнее столетие. Или вообще когда-либо.
— Пожалуйста, отойди. Запах невыносим.
— Эй. Если встанет выбор между тобой и тыквенным латте со специями — возможно, нам придётся пересмотреть договорённость о фиктивных отношениях.
Он смотрит на её стакан так, словно в нём радиоактивные отходы.
— Может и к лучшему.
— М-м… Хотела спросить. Ты собираешься на осенний пикник по бионаукам?
Он придерживает для неё дверь, когда они выходят из кофейни, стараясь не приближаться к её напитку. На улице начинает моросить дождь; студенты второпях убирают свои ноутбуки и блокноты со стеклянных столиков, чтобы отправиться в класс или переместиться в библиотеку. Рей влюблена в дождь, сколько себя помнит — хотя это не так уж и долго, — и когда они с Беном становятся под навесом, она наполняет свои лёгкие петрикором**.
— Придётся.
— Поехать на пикник?
— Угу.
— И зачем тебе это?
— Я состою в Комитете социальных сетей на биологическом факультете.
Рей ничего не может с собой поделать и начинает громко хохотать.
— Как тебя туда занесло?
Он приподнимает бровь и… О, чёрт. Почему она не может вести себя с ним как нормальный человек?
— Извини… Я ни на что не намекаю…
Он отмахивается.
— Да ладно. Мне пришлось туда вступить. На год, с этого августа.
— Вот как. Звучит… забавно. — Она сочувственно морщится и снова чуть не прыскает от выражения его лица. — Ну, я тоже поеду. Доктор Холдо нас всех заставляет, говорит, что это способствует сближению с коллегами или что-то в этом духе. А ты заставляешь своих студентов ехать?
— Нет. Я издеваюсь над своими студентами другими, более продуктивными способами.
Рей улыбается. Он такой смешной в этом своём странном мрачном образе. Хотя… почему смешной? Он красивый, умный и не должен казаться смешным. Ко всему прочему ещё и мудак. Это уж точно так.
— Не сомневаюсь. Кстати, я еду с друзьями, так что если ты тоже там будешь мы могли хотя бы… Не знаю. Сказать друг другу «Привет»?
Он кивает.
— Я же говорил.
— О чём?
— Что «Привет» — это жизненно важная деталь в фиктивных отношениях.
Он машет на прощание и уходит, неторопливо шагая в сторону здания, где находится его кабинет, совершенно не обращая внимания на то, как дождь барабанит по волосам и плечам.