Несколько мгновений Рей смотрит на его широкую спину и понимает, что улыбается, заметив, как он делает глоток ромашкового чая.
***
— …и трое моих крыс не принимают кокаин самостоятельно.
— Боже, почему?
— А значит, у меня нет данных для записи. Полный ноль. Это даже… не бессмысленное заключение. Это вообще ничего.
— Блин, хреново.
— А крайний срок подачи докладов на конференцию «Общество за биологию» заканчивается через две недели и…
— Ох, ну и какашка.
Финн останавливается прямо перед входом в зал для семинара и поворачивается, чтобы посмотреть на Рей.
— Что?
— Крайний срок «Общества за биологию».
— Ты не знала? Я уверен, что мы получили не меньше семи уведомительных писем…
— Нет, знала. Я просто забыла.
— Что ж. Холдо сильно разозлится, если ты не представишь резюме своих докладов.
— Понимаю. Чёрт. В моём материале по оптогенетике царит полный хаос… Надо что-то придумать.
Финн сочувственно вздыхает.
— У меня тоже. Ненавижу конференции.
— И я, — с досадой говорит Рей. — Блин, не хочу клянчить деньги на поездку. Но Бостон такой дорогой.
— А я не хочу тратить целую неделю на дерьмовый плакат, на который даже никто не посмотрит.
— Боже.
Рей закатывает глаза, толкает дверь из красного дерева, ведущую в аудиторию для семинаров, и… тут же сталкивается с Роуз, которая стоит рядом с небольшой кучкой людей. Воздух в зале спёртый и влажный, пахнет потом, сыростью и… человеческими телами.
Отстой.
— Ребята, а почему вы здесь стоите? — спрашивает Рей. — Люди войти не смогут, если…
Роуз морщится.
— Больше некуда двигаться. Идём. — Она хватает Рей за запястье и тянет через скопище студентов и постдоков, толпящихся у входа. — Мы должны попасть в список посещаемости, иначе всё будет впустую.
Рей оборачивается, чтобы убедиться, что Финн идёт за ней; но зал слишком переполнен людьми гораздо выше Рей и она понимает, что уже потеряла его из виду.
— Господи, почему сегодня такая толкучка?
— Вещать с трибуны — это целое событие, поэтому выступление с докладом они сделали обязательным для нас, иммунологов и фармакологов. И неврологов тоже, я думаю. А чуть ранее я заметила Ди’Эйси, которая никогда не посещает семинары, и подозреваю, что они шантажировали преподов, чтобы те сюда пришли. Всё это длится дольше, чем обычно — шестьдесят минут, плюс вопросы.
— Что?
— Знаю, хуже некуда. А докладчик — это чувак с темой по кристаллографии белков, и это даже не близко к моим научным интересам. Или к твоим. Или чьим-то вообще. — Роуз тычет ручкой в лицо Рей. — Вот, распишись. Нам надо двигаться влево, подальше от входа. Может там есть места.
Конечно же, мест нет. А даже если и были, занять бы их не удалось. Существует негласное правило, которое Рей смекнула во время второй недели учёбы по программе: стулья, расположенные слева, зарезервированы для преподавателей, а справа и в центре аудитории обычно толпятся студенты. В нескольких метрах от себя Рей замечает Бена, увлечённого беседой с доктором Дэмероном.
Возможно, это контраст между тем, каким она его представляла, и тем, как он себя ведёт наедине с ней. Или может быть это из-за того, что они разделяют общий большой секрет. Но каким-то образом за последние несколько Фиктивных свиданий по Средам Бен научился делать дружелюбное выражение лица. Когда их взгляды встречаются, Рей усмехается и машет ему рукой. Бен не машет в ответ, но его взгляд становится заметно мягче и теплее. Его губы изгибаются таким образом, что Рей научилась распознавать — это некое подобие улыбки.
— Ох, мы простоим тут часа полтора, — несчастно вздыхает Роуз.
Рей поворачивается к ней.
— По крайней мере, здесь есть воздух.
— Они вообще-то должны отменить семинар. Вся эта ситуация расценивается как пожароопасная.
— Должны. Не могу поверить, что они не перешли в аудиторию больше. Тут почти нет мест для…
— О, нет. Нет, нет, нет.
Рей прослеживает за взглядом Роуз и видит, как в дверь входят не меньше пятнадцати человек, и чувствует, что вот-вот умрёт. Толпа тут же начинает толкать Рей в левую часть комнаты. Роуз вскрикивает, когда первокурсница с кафедры неврологии, которая явно весит раза в четыре больше неё, наступает ей на ногу.
— Это просто смешно.
— Я знаю. В голове не укладывается, что они принуждают нас…
Бедро Рей упирается во что-то… или в кого-то. Она поворачивается, чтобы извиниться и… видит Бена, на которого только что наткнулась. Точнее, его плечо. Он переводит взгляд с По Дэмерона на Рей.
— Привет… извини. Только что сюда пришла куча народу и места стало совсем мало. — Рей жестом указывает в сторону входа. — Боюсь, таков закон физики, или ещё чего-нибудь.
Бен кивает.
— Всё нормально.
— Я бы отошла, но…
Возле трибуны доктор Фазма берёт микрофон и призывает к тишине, начиная представлять приглашённого лектора.
— Вот, — говорит ей Бен, поднимаясь со стула. — Садись на моё место.
Ох. Ох.
— Ох…
На самом деле, это приятно. Действительно мило. Фиктивные-свидания-по-Средам-ради-спасения-её-задницы-от-Хакса, трата-двадцати-баксов-на-нездоровую-пищу-для неё-каждую-неделю очень подкупает, но… Но Рей никак не может согласиться на такое. К тому же Бен — профессор, а значит старше, и всё такое. Ему, как минимум, тридцать с хвостиком. Он выглядит подтянутым, но возможно у него больные колени и всего несколько лет до начала остеопороза.
— Спасибо, но…
— Вообще-то, идея так себе, — вставляет Роуз и переводит взгляд с Рей на Бена. — Не обижайтесь, доктор Соло, — шепчет она. — Но вы, наверное, раза в три крупнее Рей. И если встанете — зал просто лопнет.
Бен смотрит на Роуз так, словно понятия не имеет, как истолковать то, что она сейчас сказала… и будто видит её первый раз в жизни. Рей любопытно, помнит ли он, что Роуз какое-то время работала в его лаборатории. И помнит ли, что он был членом комиссии на её комплексных экзаменах. И что просил её переписать огромный кусок цели под номером два в диссертационном проектном предложении, так как результаты анализа были «в лучшем случае, никудышные». Скорее всего, не помнит.
— Но, — продолжает Роуз, на этот раз глядя на Рей, — было бы здорово, если ты сделаешь мне одолжение и сядешь на колени к своему парню. Только для того, чтобы я не наступала на пятки Долорес.
Шум немного затихает, превращаясь в непонятный затяжной звон, который будто бы застревает в её ушах. Доктор Фазма продолжает представлять докладчика: «…в тысяча девятьсот семьдесят шестом году получил степень доктора философии в Берлинском университете имени Гумбольтда, а затем, после защиты докторской диссертации, поступил на стажировку в институт имени Саклера, где впервые применил целый ряд методов в области рентгеновской кристаллографии…». Рей в состоянии разобрать слова, но они будто бы звучат где-то очень далеко. В другое время она бы забеспокоилась, что это инсульт или гипоксия, но только не в этот раз. Потому как именно в данный момент, по вполне понятным причинам, её мозг совершает активный мыслительный процесс.
Во-первых, Роуз явно разговаривает с Рей, но аудитория настолько битком, что Бен находится примерно в полусантиметре от них и не может не слышать, как Роуз называет его… угу, её парнем. Рей не впервой это слышать, и Роуз не единственная, кто говорит подобное. Но не при Бене. И если Рей раньше гадала, каковы могут быть ощущения от всего этого, сейчас знает наверняка: когда в её с Беном присутствии открыто признают их отношения, вся эта история … чертовски раздражает.
А во-вторых… ну, во-вторых…
— Я… Роуз, вряд ли это… хорошая идея, — бормочет себе под нос Рей, стараясь не смотреть на Бена.
Роуз закатывает глаза и ещё больше понижает голос:
— Серьёзно, Рей, всем плевать. И ты занимаешь место, которого у нас нет. Это довольно эгоистично с твоей стороны. Не буду же я использовать Соло в качестве стула.
На секунду Рей пытается представить, что станет делать Бен, если Роуз решит сесть к нему на колени — и приходит к выводу что это, скорее всего, приведёт к тому, что один убьёт другого. Точно нельзя сказать кто кого. Картинка настолько нелепа, что она почти хихикает вслух, пока не замечает, как Роуз выжидающе смотрит на неё. И понимает, что не сможет выбраться из этой ситуации.
Что за какашка?
— Роуз, мне не кажется…
— Пожалуйста, сделай это. Пока мы тут болтаем, локоть Флор давит мне в правое лёгкое. Я смогу дышать ещё секунд тридцать.
Какашка. Какашка, чёрт, какашка. Какая же это какашка.
— Ладно.
Рей резко поворачивается к Бену, который, что неудивительно, смотрит на неё снизу вверх. Она не может разгадать его безэмоциональное выражение лица; за исключением того, что его челюсть напрягается, и Рей задумывается — возможно, вот она. Последняя капля. Момент окончания их договорённости. Момент, когда он аннулирует соглашение о фиктивных свиданиях. Потому что, на самом-то деле, не имеет значения насколько Бен ненавидит Хакса и наслаждается, наблюдая за его страданиями. Всё это просто не стоит того, чтобы какая-то девчонка, которую он едва знает, сидела у него на коленях во время самого ужасного семинара в истории семинаров.
Не против ли он? — она пытается спросить его взглядом. — Точно? Потому что для меня это ненормально. И к тому же гораздо больше, чем говорить друг другу «Привет», пить вместе кофе, и…
Он отвечает ей кратким кивком, а потом… Рей, или точнее тело Рей, делает это. Шагнув к нему, она осторожно присаживается на бедро Бена, поджав колени между его слегка раздвинутыми ногами.
Это происходит. Это уже произошло. Рей здесь. Сидит. На Бене.
Да уж. Она выбрала это сама.
— Прости меня, — шепчет она ему. Он такой высокий, что их головы находятся вровень, а её рот — рядом с его ухом. Она чувствует древесный запах шампуня, геля для душа и чего-то ещё: таинственного, приятного и свежего. Всё это кажется знакомым и через пару секунд Рей понимает: это из-за последнего раза, когда они находились так близко. Из-за той Ночи. Из-за поцелуя. — Пожалуйста, прости.
Пару мгновений он не отвечает. Лишь напрягает челюсть и смотрит в сторону программы для презентаций PowerPoint. Доктор Фазма удаляется, а выступающий, из которого чуть ли песок уже сыпется, начинает брюзжать о бета-складчатых слоях. Рей и в любой другой день не стала бы интересоваться этой хернёй, но прямо сейчас она хочет буквально сбежать отсюда.
Потом Бен немного поворачивается к ней лицом и говорит:
— Всё хорошо.
В его голосе слышится некоторое напряжение: будто на самом деле ничего хорошего нет и ему некомфортно. Что тут может быть хорошего?
— Прости, я понятия не имела, что она это скажет, и просто не знала, как…
— Т-с-с…
Его рука скользит вокруг её талии, а ладонь останавливается на бедре в жесте, который, скорее всего, не должен быть приятным, а просто успокаивающим. Голос звучит низко, когда он добавляет:
— Всё в порядке, Рей. — Слова вибрируют у неё в ушах, такие глубокие и тёплые. — Это очередной материал для моей жалобы по Разделу IX.
Какашка.
— Господи, мне так…
— Рей.
Она поднимает глаза, чтобы поймать его взгляд, и в шоке обнаруживает, что он… почти улыбается.
— Это была шутка. Ты очень лёгкая. Я не против.
— Я…
— Т-с-с. Сосредоточься на лекции. Я понимаю, что ужасно тяжело.
Это просто…
Вся эта история, она абсолютно…
На самом деле…
Так уютно.
Как оказалось, колени Бена Соло — самое комфортное место на Земле. Кажется, он и правда не очень-то и возражает. Становится так приятно и спокойно, что она начинает буквально утопать в его тёплых и крепких объятиях. Вскоре Рей понимает, что аудитория действительно слишком переполнена, чтобы кто-нибудь обратил на них внимание. За исключением мимолётного взгляда По Дэмерона, который пристально изучает Бена, а потом тепло улыбается Рей, прежде чем повернуться и сосредоточиться на лекции. Она перестаёт притворяться, что может держать спину прямо дольше пяти минут и позволяет себе прислониться к Бену. Он не говорит ни слова, но немного меняет позу, чтобы помочь устроиться поудобнее.
Где-то в середине семинара, между тем, как выступающий лет семь распинается про форму вторичной структуры белка и осознанием, что аспирантура кромешный ад, Рей понимает — она соскальзывает с бедра Бена. Хотя, по правде говоря, он это чувствует: слегка её приподнимает, быстро и уверенно подтягивает, от чего Рей чувствует себя лёгкой, словно пушинка. Она вновь обретает равновесие, но его рука всё равно остается на её талии. Лекция длится уже тридцать пять минут, так что ничего страшного, если она ещё немножко к нему наклонится.
Так хорошо.
Даже лучше, чем хорошо.
Это действительно…
Да.
Приятно.
— Не засыпай, — шепчет он, и Рей чувствует, как его губы касаются завитков волос над её ухом.
Вероятно это намёк на то, чтобы она немного выпрямилась, но:
— М-м, не засну. Хотя на тебе так удобно.
Его пальцы слегка сжимаются. Возможно, чтобы привести её в чувства, а возможно, чтобы прижать ближе. Кажется, что она вот-вот скатится с коленки и захрапит.
— Ты выглядишь так, будто собираешься вздремнуть.
— Я просто умираю от скуки.
— Да уж. Тяжко.
— Ты должен как-то оживить эту ситуацию.
Бен чуть поворачивает голову, чтобы на неё посмотреть.
— Я?
— Ты мог бы задать какой-нибудь вопрос. Что-нибудь о статистике или выкатить жалобу насчёт экспериментального плана.
— Здесь нет никакой статистики. Просто мутные картинки, трёхмерные структуры, и… Боже, чертовски уныло.
Рей поворачивает голову, чтобы сказать ему на ухо:
— Я уверена, что ты сможешь что-нибудь придумать. Просто подними руку и выскажи замечания своим фирменным тоном. И не забудь испепелить его взглядом. Я на восемьдесят процентов уверена, что лектора тяпнет транзиторная ишемическая атака и мы все пораньше свалим домой. Сделай это, ради общего блага.
Он закатывает глаза.
— Ты такая засранка.
Рей с улыбкой смотрит на слайды.
— Всё ещё злишься из-за своего гранта?
Бен задумывается об этом.
— Ничуть. Всё в норме. — Он на мгновение колеблется. — Хакс тебя не беспокоит?
— Не-а. Хакс ведь такой Хакс.
Бен бросает на неё полный понимания взгляд.
— Ну, он мне помогает. И уже несколько недель не приглашает на свидания.
Они замолкают и слушают последние минуты лекции. Рей видит, как перед ними дремлет пару человек, а кто-то украдкой работает на ноутбуке. Сидя рядом с Беном, По Дэмерон строчит сообщения и последние полчаса режется на своём телефоне в игру, похожую на свежую навороченную версию «Змейки». Роуз ушла минут десять назад вместе с несколькими студентами, которые стояли в конце аудитории — грубо, но вполне допустимо, поскольку лекция уже вышла за обычные временные рамки. Теоретически, Рей может встать и оставить Бена в покое. Теоретически, она вообще может уйти. Теоретически, где-то в последнем третьем ряду есть свободный стул.
Теоретически.
Вместо этого она вновь шепчет ему на ухо:
— Признаюсь, меня всё устраивает. Все эти фиктивные свидания.
Более чем. Она даже и не думала, что настолько.
Бен бросает на неё взгляд и кивает. Кажется его рука, обнимающая её талию, немного напрягается. Возможно, это не так и воображение Рей просто играет с ней злую шутку. В конце концов, уже поздно. Она слишком давно пила кофе и ещё не полностью проснулась. Её мысли расплывчаты и беззаботны.
— А тебя?
— М-м? — Бен не смотрит на неё.
— Тебя точно всё устраивает?
Возможно, вопрос и звучит слегка требовательно, но Рей убеждает себя: это из-за того, что ей пришлось понизить голос при разговоре.
— Или может ты хочешь разыграть фиктивное расставание?
Пару секунд Бен молчит. Но потом, когда доктор Фазма берёт микрофон, чтобы поблагодарить выступающего и поинтересоваться, есть ли у аудитории вопросы, Рей слышит его ответ: