– Ваши чувства друг к другу взаимны, мой друг, – качнула головой Гермиона. – Но да, так оно и есть. Как только Александр родился, Кричер появился у меня на пороге. Плюс, Тинки, которую он притащил с собой, типа он уже не молод и не может сам поспеть за ребёнком, и за что я ему, кстати, очень благодарна. Сказал, что обязан служить роду Блэк, а Люциус его на пушечный выстрел к своей семье, естественно, не подпускает. Может, «мисс Белла и мисс Цисси» его и обманули, но для чистокровных то, как он предал своего хозяина, то есть тебя, Гарри, непростительно. В любом случае, к тому моменту я уже достаточно изучила волшебный мир, чтобы немного поменять свое отношение. Тинки была бы лучшей няней для моего сына, а Кричер, если закрыть глаза на некоторые вещи в прошлом, никогда бы не предал наследника рода Блэк. Что он и доказал на деле в прошлом. Мы заключили контракт, в принципе, они вольные, но добровольно служат в этом доме. Проблем никогда не было.
– Но почему ты ничего не сказала мне? Почему ты просто исчезла? – Гарри Поттер откровенно не понимал.
– Потому что ей было стыдно, неловко, и она боялась, что мы отреагируем так же, как и Рональд, – хладнокровно объяснила уже успевшая взять себя с руки Джинни.
– Да, так оно всё и есть, – Гермиона вздохнула. – Вы бы и сейчас ничего не узнали, если бы я только могла предвидеть, что Малфои не отправят Скорпиуса в Дурмстранг. Я до последнего момента собиралась отправить Александра в Америку, это было бы настолько проще, но Минерва меня убедила, что Хогвартс лучше. Да и как бы это выглядело, если бы мой сын учился не в Англии? Кстати, я до сих пор не понимаю, что там произошло, и почему младший Малфой в Хогвартсе.
– В общем, дело вот в чем, – Джинни тяжело вздохнула. – Оказывается, над семьей Гринграсс висит какое-то старинное проклятие крови. Оно могло активироваться после того, как Астория забеременеет, а могло и не активироваться. Дафна, например, чиста. Детали я не знаю, но Астория подозревала, что всё может быть так, и всё равно избрала подарить Малфою наследника. Проклятие входит в свои последние стадии, кстати, я слышала, что ей на самом деле осталось недолго.
– Но это ведь ужасно! – глаза Гермионы широко распахнулись. – Неужели, ей нельзя ничем помочь?
– Гермиона, ты же сама изучала эти проклятия. Думаю, что Малфои сделали всё, что могли, - Гарри несколько равнодушно пожал плечами. Проблемы чистокровных его волновали мало, что напоминало отношение Перси к вопросу о сквибах. А в отношении кровных проклятий многие в волшебном мире вообще придерживались мнения: «однозначно, сами нарвались где-то на дороге веков».
– У Астории маленький сын, она сама ещё слишком юная, я попробую узнать, быть может, можно сварить какое-то зелье?
– Только ты, дорогая, сразу же могла переключиться на проблемы Астории, – Гарри покачал головой, восхищенно улыбаясь и глядя на подругу. – Ты теперь увлекаешься зельями тоже?
– Много лет назад я пригласила к себе портрет Снейпа. Он согласился. Поэтому, да, один из величайших экспертов совершенно не против мне помогать и постоянно находится в моем распоряжении.
– Неожиданно, – удивление Гарри возросло в несколько раз. – И Снейп согласился?
– Да, – девушка пожала плечами. – Плюс, мне нужно было сильное мужское влияние для Александра и помощь. У меня тут вообще необычная компания воспитателей: Снейп, Кричер, Тинки, плюс, бывший директор Хогвартса Ниджеллиус Блэк. И кстати, все четверо обучали традициям не одного только Александра, они все помогали и мне.
– Гермиона Грейнджер, ты не перестаешь меня удивлять, – покачал головой Гарри.
– Не тебя одного, дорогой, не тебя одного, – пробормотала Джинни.
– Кстати, мне кажется, или этот дом стал в разы больше? – Гарри, наконец, озвучил давно мучивший его вопрос.
– Заметил? – Гермиона рассмеялась. – Не зря ты у меня глава Аврората. Да, на части дома лежало заклинание незримости. На той части, где был Александр. Вообще-то, часть дома принадлежала маггловскому Лондону, так было проще для Александра. Он мог общаться с детьми. Теперь это стало не актуально.
– Гермиона, я надеюсь, что хоть теперь ты знаешь, что если бы сказала мне всё это раньше, я бы понял. И пусть сейчас это уже не настолько актуально, как ты только что выразилась, но все равно, ты всегда можешь поговорить со мной. А что-то мне подсказывает, что в очень скором времени причин будет много.
========== Глава 10 ==========
Риту Скитер мадам Грейнджер заметила не сразу. Устроившись за столиком кафетерии министерства магии, Гермиона просматривала очередную папку бумаг, когда лёгкое покашливание привлекло её внимание. Подняв голову, Гермиона встретилась взглядом с все ещё вполне эффектной блондинкой.
– Мадам министр, очень надеюсь, что я вам не помешаю, – подчёркнутые ярко-красной помадой, губы Риты дрогнули в приветливой улыбке.
- Мисс Скитер, – слегка склонив голову набок, Гермиона кивнула. – Чем могу вам помочь в это сомнительно замечательное утро?
– На самом деле, Мадам министр, вопрос в том, чем могу вам помочь я. Позволите присесть?
– Рита, давайте без ваших игр. Что вы хотите? – Гермиона поморщилась, и не пытаясь скрыть свои чувства. Даже по прошествии стольких лет, раздражение назойливой журналисткой, когда-то слишком яро схватившейся за очередную сенсацию, которой Рита на четвёртом курсе посчитала саму Гермиону и чемпиона Хогвартса в турнире трёх волшебников, Гарри Поттера, никуда не делось. Мисс Грейнджер по-прежнему относилась к самой скандальной и слишком прыткой журналистке волшебного мира весьма настороженно.
– Мисс Грейнджер, давайте уже зароем топор войны? – Рита Скитер вздохнула, опускаясь на стул напротив и устраиваясь поудобнее. – Да, я когда-то допустила ошибку, вмешавшись в вашу жизнь, и то, что называется, вынесла личное на всеобщее обозрение. Да, быть может, я погналась за сенсацией и сделала слишком быстро выводы и более того, неправильные. Но поймите меня наконец, я слизеринка! Для нас, слава и успех – основная цель в жизни. При этом, цена не важна, моя дорогая. В принципе, любая другая на вашем месте, будь она с факультета змей, только порадовалась бы такому общественному вниманию. Поверьте, с тех пор я выучила свой урок, вы – человек, держащий личное вдали от публичного ока. Больше я подобной ошибки не совершу, в чем вы, моя дорогая мисс совершенство, можете убедиться, открыв сегодняшние газеты. Никто в волшебном мире не написал сенсационные статьи со спекуляциями, что ваш сын – явно незаконнорожденный от кого-то из чистокровных. Притом, небольшое стечение обстоятельств не оставило никакого сомнения, из какого древнего рода этот несомненно талантливый и перспективный молодой человек. Наоборот, мы все представили факт его распределения на Слизерин, как ещё одно подтверждение, что благодаря вам, моя дорогая министр магии, старинная межфакультетская вражда наконец успокоится. Ведь, в конце концов, распределение и Альбуса, и Александра – это просто глоток свежего воздуха.
– А, я поняла, - Гермиона прищурилась и насмешливо кивнула. - Вы ожидаете от меня благодарности за своё подобающее поведение и сдержанность? За то, что не поддались соблазну превратить всё в сенсацию? Вы ведь были свидетелем и ещё одного небольшого инцидента вчера.
– И снова, вы сразу приходите к неправильному заключению относительно меня, мадам министр. Зачем нам скандалы в отношении вас? - мисс Скитер пожала плечами. - Вы – лучшее, что Министерство Магии Англии видело за, поверьте мне, очень долгие годы. Зачем мне подрывать вашу репутацию? Смысл? – Рита покачала головой и достала из сумочки небольшую карточку. – Вот, возьмите.
– Что это? – Гермиона не двинулась с места, подозрительно глядя на небольшой кусочек изящного пергамента, обрамлённый золотистой каймой.
– Это карточка одного из Колдомедиков, о котором не принято много говорить в волшебном мире, - спокойно проговорила Скитер. - Я знаю, что практически для всех магглорождённых, подверженных преследованиям и пыткам во время войны, события не прошли без последствий. Вы никогда не потрудились полюбопытствовать, почему?
Гермиона покачала головой. Действительно, она никогда не задавалась вопросом, почему всё было именно так. Прочитав огромное количество литературы в мире магглов, она пришла к выводу, что они все просто были подвержены синдрому послетравматического стресса. Ведь в конце концов, даже в мире не волшебном не все пострадавшие проявляют его симптомы после трагических событий. Наверное, она действительно в душе поверила, что это какой-то недостаток магглорождённых волшебников.
– Вы просто пришли к выводу, что это какой-то порок статуса крови, – словно прочитав её мысли, Рита усмехнулась. – На самом деле, моя дорогая, это отнюдь не так. Я бы даже сказала, что это – не ваш недостаток, а наш, чистокровных и рождённых в волшебном мире. Нам с детства прививают определённую иерархию, покорность судьбе, в каком-то смысле, мы относимся к подобным событием и даже пыткам, как домашние эльфы к наказанию. Словно это само собой разумеющееся. А вот вы, магглорождённые, привыкшие к равноправию и идеям, что главное не статус, не права, принадлежащие по рождению, а личные способности, противитесь на самом глубоком уровне. Профессор Лита Амит, одна из немногих в нашем мире, давно это заметила. И в отличие от маггловских психологов, которым ничего невозможно рассказать, с ней можно говорить начистоту. Обратитесь к ней, мадам министр, из того, что я вчера видела, я могу смело заключить, что ваше состояние с годами не стало лучше. Наверное, именно из-за вашей внутренней силы, способности менять события в свою пользу, уверенности в своих талантах и нежелания подчиняться судьбе и стереотипам.
Рита поднялась с места, готовая уйти, когда мягкий голос министра магии её остановил.
– Спасибо вам, мисс Скитер. И за это небольшое объяснение тоже. Я действительно всегда видела свою проблему, как недостаток и слабость, и никогда даже не думала взглянуть на ситуацию с подобной стороны. Наверное, потому что на моих глазах Беллатрикс убила очень много людей, а я, считавшаяся тоже сильной волшебницей, не могла ей противостоять.
– Гермиона, девочка моя, тебе было всего семнадцать! - воскликнула Рита, всплеснув руками. - Силы волшебников вырастают с возрастом, плюс, в запасе Беллатрикс Лестрейндж были не только заклинания, выученные в Хогвартсе, но и огромный арсенал темной магии. Дорогая моя девочка, встреться вы с ней теперь, ты бы размазала мадам Лестрейндж по стенке. Поверь мне, волшебнице намного старше тебя, ни у кого давно уже нет в этом ни малейших сомнений.
– Спасибо, – Гермиона поднялась с места, протягивая журналистке руку, которую та с готовностью пожала. – Сочту за честь, если смогу считать вас среди своих друзей, Рита.
– Буду счастлива, если это так, – мисс Скитер на мгновение замерла, а потом порывисто обняла младшую женщину. - Ты не представляешь себе, моя девочка, моя мисс совершенство, как я горжусь тобой! Как все мы, женщины этого консервативного мира, независимо от нашего статуса крови, гордимся тобой! Уж поверь мне, я не допущу ни одного компромата на тебя ни в одном печатном издании Англии. Сама лично горло кому угодно перегрызу, но ничего компрометирующего не просочится в печать.
И с этими словами, резко отстранившись от ошеломлённой подобными речами Гермионы Грейнджер, Рита Скитер поспешила прочь. А Гермиона задумалась. Впервые, она смотрела на ситуацию с подобного угла. Впервые, всё становилось логично. Гермиона не могла простить себе бессилия, с детства привыкшая контролировать свою судьбу, бороться с несправедливостью, противостоять ей. Наконец становилось понятно, почему война не оставила такого отпечатка на Гарри. Выращенный Дурслями в чулане под лестницей, он принимал несправедливости судьбы, как должное. Неужели, Альбус Дамблдор, когда-то отправляя маленького Поттера жить к ненавидящим и обижающим его родственникам, предусмотрел и это?
========== Глава 11 ==========
Люциус Малфой, закинув ногу на ногу, сидел за утренним кофе, просматривая только что доставленную из Хогвартса корреспонденцию. Закончив чтение, он отложил пергамент в сторону и усмехнулся, поднося чашку к губам:
– Ну, что ж. Никаких сюрпризов. Самым лучшим учеником курса обещает стать Александр-так-называемый-Грейнджер. Наконец, мы можем гордиться. Скорпиус тоже делает отличные успехи.
– Очень счастлива, что сын Гермионы тебя не разочаровал, как и сама Мадам Министр, – Нарцисса усмехнулась, в который раз отмечая одержимость Люциуса магглорождённой волшебницей. Отношение супруга к блистательной волшебнице напоминало ей… увлечение экзотической игрушкой.
– А ты, дорогая, разве не гордишься нашими внуками? – Лорд Малфой насмешливо приподнял бровь, созерцая супругу.
– С каких это пор Малфои гордятся отпрысками-бастардами, да ещё и полукровками?– Нарцисса вновь испытала дикое раздражение.
Женщина даже не могла бы, наверное, объяснить, почему в принципе изменения к лучшему, проявляемые мужем, например, его внезапно появившаяся на месте одержимости чистотой крови, толерантность, так её раздражали. Быть может, потому что в прошлом она лично столько потеряла благодаря практически фанатичности собственных родителей, мужа, не говоря уже о Беллатрикс. Нарцисса была вынуждена разорвать отношения с собственной любимой сестрой, ей никогда не пришлось узнать свою племянницу, названную милой Андромедой в честь семейных традиций. Нимфадору убила сумасшедшая Белла.
Теперь, у Нарциссы где-то рос внучатый племянник, и всё, что она о нём знала – Тедди был метаморф. Она никогда в жизни его не видела, хотя очень много раз имела возможность: но послушная воле супруга, Нарцисса не восстанавливала связи с семьей Андромеды. И вот теперь, после всего, через что ей пришлось пройти, после стольких лет отчуждения с Роми и так же Сириусом, она должна умиляться на успехи незаконнорожденного Малфоя? Тоже, между прочим, сына магглорождённой! Да и вообще, по всем законам чистокровных, Люциус должен был бы сейчас выжигать имя собственного сына с семейного гобелена, а не похваляться умом Александра.
– Нарцисса, я прекрасно понимаю, почему ты злишься. Но быть может, нам следовало бы пересмотреть свои взгляды? – глаза Люциуса излучали мягкий свет, который порой свидетельствовали только члены его семьи, самые близкие, да и то нечасто.
– И почему же?
– Потому, что в прошлом ты должна была отречься от очень многих, кого любила. И не думай, что я не в курсе: Андромеда всегда была тебе ближе, чем Беллатрикс.
– Я даже не подошла к ней, – Леди Малфой неотрывно смотрела в окно ничего не видящим взглядом. – Очень хотела, но не подошла. Хотела спросить, кто из всех этих Гриффиндорцев Тедди Люпин, между прочим, наследник Блэк, но не спросила. Потому что предана тебе, потому что ты так приказал когда-то. Ты, мой отец, мать – вы все приказали вычеркнуть их из жизни, и я это сделала. Нет, не пойми меня превратно: я далеко не жажду лицезреть, как ты выжигаешь имя Драко со своего Мерлинова семейного древа. Мне хватило радости видеть это шоу, когда отец выжигал имя Андромеды. Как и когда сумасшедшая Вальбурга сделала то же самое с Сириусом. Просто, как-то неожиданно. Ты вдруг таешь от достижений и самого факта существования внука-полукровки, после всех этих лет поклонения Тёмному Лорду.