Её размышления прервала распахнувшаяся настежь входная дверь. Стоящий на крыльце человек устало вздохнул и произнес голосом, который она уже никогда не надеялась услышать:
— Прошу, мисс Грейнджер.
========== 5. Встреча с прошлым и вопросы о будущем ==========
Северус сразу понял, что Гермиона Грейнджер последует за ним. Каким-то шестым или десятым чувством. Она не остановится, пока не докопается до сути, но почему-то его это не раздражало так, как прежде. Невыносимая всезнайка, как ни крути, спасла ему жизнь. А ещё он должен был понять, сформировался ли долг жизни и как от него избавиться, в случае чего. Ему хотелось хоть ненадолго почувствовать себя свободным от любых обязательств. Лавгуд по пути шепнула ему, чтобы он следовал за тем, куда поведут его мозгошмыги. Что ж. Они велели ждать. И не обманули — спустя два часа на засыпанной листьями лужайке материализовалась его бывшая студентка и осторожно прокралась к дому. Он медленно вдохнул и выдохнул и заставил себя успокоиться. Авроров поблизости не наблюдалось, как и журналистов — дом стоял на отшибе, в долине, в живописном уголке дикой природы — шумела прозрачная речушка, пели птицы, а осенние листья кружились в остро пахнущем свежестью и травами воздухе.
Северус медленно подошел к входной двери и распахнул её настежь.
— Прошу, мисс Грейнджер.
Собственный голос показался ему чужим. Как будто в горло снова вцепилась огромная змея, а зелёные глаза Лили, сияющие с лица Гарри Поттера, уставились ему в самую душу. Он просто смотрел, пока Грейнджер, открыв рот, изучала его, словно диковинную зверушку. А затем она сделала то, чего он никак не ожидал. Никогда. Особенно, от подруги мальчика-который-снова-выжил. Она издала полузадушенный писк и прыгнула Снейпу на шею так, что он чуть не опрокинулся навзничь. Ему ничего не оставалось, как крепко обхватить руками что-то всхлипывающую девушку и постараться устоять на ногах. Благо, весила она немного — спина, за которую он держался, состояла из одних хрупких тонких косточек. Тонкая мантия тёмно-синего цвета странно контрастировала с гриффиндорским шарфиком, от которого слабо пахло духами, древесиной и сливочным пивом. Поведя носом, Северус распознал ваниль, апельсиновый цвет и гардению. Неплохо. Ненавязчиво и тонко. Его сверхчувствительный нюх даже признал запах весьма… волнующим. В плане сочетания ароматов, конечно.
— Могу я… поставить вас на пол, мисс Грейнджер? — прохладно начал Северус, чувствуя, как тонкие пальчики вцепились в его плечи, обтянутые всё тем же серым свитером, в котором он ушёл из больницы.
Гермиона резко выпуталась из его объятий и покраснела до ушей.
— Простите… профессор. Я… мне так неловко, но я… Я думала вы умерли! — тон с умоляющего стал почти враждебным. — Я весь лес облазила! Да и не только я!
— Зачем? — поинтересовался он, отступив на несколько шагов и закрыв, наконец-то, входную дверь.
— Как зачем?! Вы же… вас же… — пролепетала девушка. — Я думала, что ошиблась с заклинаниями, хотя повторяла их по сто раз. Невербально, — вздернув носик, Грейнджер смерила его непонятным взглядом карих глаз, — и когда вернулась, вы просто испарились. Это… это жестоко! У вас даже могила есть, мы уже заказали скульптуру…
— Скульптуру? — Снейп вздохнул, борясь со смехом. — Великая честь, мисс Грейнджер. Но… — он сдвинул брови. — Я. Не. Просил. Меня. Спасать. И хоронить. И… всё остальное.
— Как же иначе, сэр? — Гермиона поморгала в недоумении. — Как же вас не спасать? Вы же…
— Что?
— Герой! — выпалила Грейнджер.
Снейп сощурился, изучая её бледное лицо с сосредоточенно наморщенным лбом, алыми пятнышками на щеках и распахнутыми медово-карими глазами. Судя по лицу девчонки, она верила своим словам. Не нужно быть выдающимся легиллиментом, чтобы осознать, что вся её радость не напускная. И не фальшивая. Гермиона Грейнджер и в самом деле считала его героем и радовалась, что он стоит перед ней живой и здоровый. Странно. Он прошёлся по ней, как каток, не щадя чувств ни разу за все годы обучения в Хогвартсе, а она…
— Не более, чем ваша «золотая троица», мисс Грейнджер, — наконец выговорил он, — и то не по своей воле.
Она выдохнула и потупилась.
— Как вы выжили? И почему не дождались меня… в смысле… помощи?
Он на секунду потерял дар речи. Ожидаемыми вопросами были совершенно другие — например, она могла бы спросить, что он здесь делает, почему не сдался аврорату, за что убил Дамблдора, в конце концов! Или какого чёрта Пожиратель смерти преподавал в Хогвартсе и подвергал опасности студентов. Но это… как будто… Снейп внезапно понял и разозлился так, что дыхание перехватило.
— Вы… смотрели мои воспоминания, мисс Грейнджер?! Те, что я отдал вашему пустоголовому дружку Поттеру, умирая?!
Несчастное лицо девчонки свидетельствовало о том, что он попал в точку.
— Он не имел права показывать это вам! — Северус запустил руки в волосы, растрепав чёрные пряди, непривычно короткие, но всё же на настолько, чтобы по обыкновению не начать их ерошить. — Это личное. Кому вы рассказали? Скитер? Министру? Кому?
— Нникому… сэр… я… — Гермиона была охвачена ужасом. За секунду лицо профессора Снейпа, непривычно спокойное, вновь исказилось презрительной и злобной гримасой. И она, как дура, не смогла притвориться, что ничего не знает о Лили Поттер, его детстве и всём остальном.
— И вы думаете, что я вам поверю? Невыносимая… — он осекся, некстати вспомнив, что именно Грейнджер спасла его жизнь, использовав заклинания, о которых она бы и не узнала, не будучи настолько дотошной, умной и. всезнающей.
Девушка дёрнулась, как от удара и её сияющие ещё миг назад карие глаза потухли, наполнившись слезами. Она вскинула подбородок и с вызовом посмотрела ему прямо в глаза.
— Залезьте ко мне в голову. Я знаю, вы умеете. Не стесняйтесь, профессор Снейп. Мне скрывать нечего! Ваши тайны мне были ни к чему, я просто хотела понять вас лучше. И напрасно. Человеческого в вас, как и всегда считали, нет совершенно! — всхлипнула она, отвернувшись.
Он почувствовал стыд. И злость от её слов. А ещё вину за то, что чуть не оскорбил. Снова. Грейнджер, в отличие от своих дружков, никогда не проявляла к нему неуважения.
— Моя слова были излишними, а замечания… совершенно неуместными, мисс Грейнджер, — начал он, — разумеется, я не буду применять к вам легилименцию. Я привык быть подозрительным, и не без оснований, как вы имели возможность убедиться. Я очнулся в маггловском госпитале в Абердине — трансгрессировал туда из последних сил. Был в коме почти полгода. Меня выходили, а затем я случайно увидел на улице мисс Лавгуд. Вот и вся история, пожалуй. Я не думал… — Снейп запнулся. — Я даже не предполагал, что кто-то за мной вернётся. Я не видел, кто применил заклинания для моего спасения. Грешил на Поттера, но в тот момент он скорее бы добил меня… я полагаю.
Гермиона молчала, по прежнему стоя к нему спиной, и Северус, чертыхнувшись, едва заметно прикоснулся к её плечу, разворачивая, чтобы посмотреть в глаза. Она беззвучно плакала, так что он не нашёл ничего лучше, кроме как потянуть её к обитому пёстрой тканью дивану в гостиной и усадить на него. Наколдовав стакан воды, он втиснул его в показавшиеся ледяными пальцы. Сам же сел на другой конец дивана, подальше от девушки и нервно сцепил руки в замок. Утешать он не умел, просить прощения тем более. Наконец, она успокоилась, лишь изредка всхлипывая, и тогда он спросил:
— Почему?
Одно простое слово далось ему с трудом, но Грейнджер, кажется, всё же поняла его правильно, вскинув ещё мерцающие от слёз золотистые глаза. Стискивая стакан, она произнесла, глядя ему прямо в глаза:
— Вы заслуживаете жить. Не меньше, чем те, кто погиб. И гораздо больше, чем некоторые из тех, кто выжил. Я лишь оказалась… в нужное время в нужном месте, чтобы успеть. И я не заслуживаю ваших упреков, профессор Снейп. Вы несправедливы. Несмотря на то, что вам пришлось пережить, вы чертовски несправедливы ко мне и к Гарри. Я никогда не ненавидела вас, а мой друг… ему потребовалось время, чтобы понять. Много времени.
Северус сглотнул, не зная, что ответить. Никому никогда не было дела до того, чего он там заслуживает, лишь бы он исполнял возложенные на него функции и не подвел в нужный момент. Дамблдор, конечно, по своему был к нему привязан, но всё затмевалось благой и высокой целью — выживанием магического сообщества и падением Тёмного Лорда. Дальше ни он сам, ни старик-директор не загадывали. Больше никого достаточно близкого, кроме матери, Малфоя и Лили у него не было. Люциус был его другом, но у него была семья и Снейп ни секунды не сомневался, что в случае чего Нарцисса и Драко будут важнее него. И он никогда, никогда бы не стал просить Люциуса поступить иначе. Мама… она конечно, любила его. По своему. Но после ухода отца сломалась очень быстро, став отстранённой и равнодушной. Он давно бросил попытки до неё достучаться, а когда она умерла, не испытал ничего, кроме облегчения. Это произошло за год до смерти Лили. Пожалуй, самым близким человеком с самого детства для Северуса была именно Лили. Но она осудила и приговорила его, даже не дав шанса оправдаться. Она едва не уничтожила его, разорвав их дружбу, а затем погибнув по его вине. Оставшиеся осколки собрал Альбус Дамблдор и не оставил ему, Снейпу, совершенно никакого выбора, сыграв на давних чувствах:
«У него глаза, как у его матери», — и всё, рухнувшее вниз в агонии сердце предателя забилось с новой силой. Он добровольно позволил Дамблдору делать всё, что тот считал нужным. Сам. И понятия не имел, для чего ему теперь жить, и уж тем более, что он заслуживает жить.
— Я… кажется, я не загадывал так далеко, мисс Грейнджер, — признался Снейп, — я как-то не успевал думать о себе… всё это было ради одной победы и… теперь… Она настала, — неловко закончил он, — так что наслаждайтесь ею. Вы планируете доучиться?
Гермиона кивнула.
— Как и многие, но не все, конечно. Замок почти восстановлен. Кроме Астрономической башни, — сказала она и тут же прикусила язык.
Идиотка.
Профессор на миг прикрыл глаза, в которых она впервые за время их знакомства увидела что-то похожее на растерянность. И даже сомнения. Неужели никто никогда не проявлял к нему… участия? И поэтому он до сих пор любил Лили Поттер — просто некого больше? Увиденное в воспоминаниях Гермионе не понравилось и лишь из уважения к Гарри она не стала комментировать поведение его матери. Она поступила со Снейпом потрясающе жестоко, а он посвятил жизнь её памяти и её сыну от того, кто над ним издевался. Хотя и юный Северус не был образцом для подражания, но всё же эта школьная вражда зашла слишком далеко. Теперь, когда мертвы все, кроме профессора, стоило отпустить всё это. Она не могла не заметить, как сильно его это тяготит. Ненависть к Гарри питалась ненавистью к его отцу. Кто знает, если бы Джеймс Поттер не был таким мерзавцем в школе, всё сложилось бы иначе? Немного честности от Лили, чуть-чуть гибкости Дамблдора, капелька поддержки от кого-то близкого и угрюмый, умный, нелюдимый и раненый в самое сердце худой нескладный мальчишка вырос бы не в саркастичного, наглухо закрытого тёмного мага, а в кого-то иного?
— Что ж, — Снейп открыл снова ставшими непроницаемыми глаза, — все славно потрудились, ликвидируя последствия… моего управления школой. Вам стоит уделить особое внимание нумерологии, зельям и ЗОТИ. Если вы, конечно, как и всё от вас ожидают, станете аврором. Вместе с друзьями. Хотя мистеру Уизли я бы категорически не рекомендовал…
— Я бы предпочла практику в Мунго, сэр, но… мне нужно время, чтобы подумать. Профессор Макгонагалл меня не торопит, а Рон… он не вернётся в школу. Гарри занимается заочно — его уже приняли в аврорат. Не сочтите праздным любопытством, но… — смутилась она, вставая. Её вдруг стало стыдно за некстати пролитые слёзы. Он же не намеревался её оскорбить, и явно был благодарен за спасение. Пусть и не знал, как это выразить. А она опять набросилась на него, как и все остальные.
— «Воскресать» я не планирую, мисс Грейнджер, — прохладно произнес Снейп, догадавшись о её вопросе, — и был бы благодарен, если вы не станете болтать. Ещё один Непреложный обет мне не нужен.
— Почему же вы тогда взяли его с Лавгудов? — удивилась Гермиона.
Северус скривил губы в подобии улыбки.
— Вас я знаю… немного лучше. И не сомневаюсь в благородстве дома Гриффиндор, что бы там обо мне не плели. Минерва не убила меня сразу же, как узнала о смерти директора Дамблдора. Вы вылечили моим же заклинанием, хотя знать его не должны были. Причем, совершенно бескорыстно… А судя по тому, что я прочитал в газетах, Поттер практически сделал меня святым мучеником, пострадавшим за правое дело…
Непонимающе уставившаяся на него девушка свела брови. Он усмехнулся. Ну конечно. Она же магглорожденная. Задрав свитер, он продемонстрировал ей пустое правое запястье:
— Что вы знаете о долге жизни?
— О… — до Грейнджер, кажется, дошло. Она проверила собственное и кивнула. — Я поняла. Вы дожидались меня тут и впустили, чтобы проверить, стали ли моим должником? Я точно такого не планировала, профессор Снейп. Мне это не нужно.
— Хорошо, — он явно смягчился, — тогда… всего вам доброго. И удачи на экзаменах.
Гермиона фыркнула.
— Профессор Снейп никогда бы не пожелал никому удачи!
Тонкие губы снова сложились в усмешку.
— Возможно, я изменился, — протянул он.
Повинуясь какому-то неясному порыву, Гермиона быстро проговорила:
— Я не стану больше вас расспрашивать о планах на будущее, но если вам понадобиться помощь, вы… Вы можете мне написать. Придумайте любое имя, я… если что я постараюсь что-то сделать для вас. Вам ничего не угрожает, если вы вернетесь — дело против вас закрыто, я проверяла, свидетельства Гарри Визенгамоту было вполне достаточно. Вы можете делать всё, что захотите. Даже вернуться в Хогвартс…
На этом её пыл угас и девушка испуганно взглянула на профессора, пребывающего в задумчивости. Он, кажется, не злился.
— Нет, к преподаванию я точно не вернусь. Спасибо за заботу, мисс Грейнджер, — поколебавшись, Снейп шагнул к ней и протянул руку.
Девушка вложила в его ладонь тонкие пальчики и отчего-то покраснела, отвечая на его рукопожатие.
— Прощайте.
— Всего доброго, профессор Снейп, — произнесла она и ушла.
После этого он около часа мерил шагами гостиную Лавгудов, не зная, отчего ему стало так… спокойно. Наверное потому, что долга жизни нет, и он свободен. Впервые за много-много лет. Усмехнувшись, Северус собрал свои немногочисленные вещи и мешочек с галеонами, трансфигурировал всё до размера спичечного коробка и сунув в карман тёмно-синей маггловской куртки. Его ждал родительский дом, а затем… кто знает. Он может делать всё, что угодно. В мире, где нет магии, его никто не ждет и ничего не требует. У него есть время решить, что же действительно нужно ему самому. Написав записку Луне и Ксенофилиусу, он огляделся и вышел на порог, запирая за собой дверь. Аппортируя в Коукворт, Северус Снейп почти улыбался.
========== 6. Долгожданная свобода ==========
Коукворт встретил его сырым промозглым воздухом, пылью и повсеместно заколоченными оконными ставнями. Городок умирал — это было заметно невооружённым взглядом. Его дом, точнее, дом его родителей, выглядел самым целым, но его опутывала целая сеть защитных, следящих и прочих чар, наложенных им лично около года назад, когда всё окончательно покатилось в пропасть. Снейп не рассчитывал выжить, но позволять кому-то пользоваться его лабораторией, запасом зелий и книгами не собирался. Рано или поздно магглы сровняют городок с землей и построят на его месте какой-нибудь развлекательный или торговый центр, это был лишь вопрос времени. Но пока что это было его убежище… последнее, что осталось от Эйлин Принс и Тобиаса Снейпа, пусть не любящих, но всё же его родителей. Других родных у Северуса не было, да и не появилось. Лили мертва. Правда, был ещё крестник, Нарцисса и Люциус, но вряд ли они лили по нему горькие слёзы. Нарциссу, как и Драко, оправдали, но сейф Малфоев, если верить газетам, опустел окончательно. Люциуса осудили пожизненно, но с правом пересмотра приговора через пять лет. Дешево отделался.