- Ну я-то не королева, мадам Эртон.
- Но ты знатная дама, - возразила женщина, все так же сверля меня взглядом.
- Да плевать! – фыркнула я, - кто узнает?
- Везде есть уши и глаза, - произнесла мадам, - тебе ли не знать? – и продолжила, - но каждый месяц его величество присылает подарки девочкам. Они в восторге. Так что нельзя сказать, что Артур нас забыл. Просто все меняется, Гвиневра. И это нормально.
- Кстати о девочках, - перешла я к сути визита, - мне нужна горничная, есть ли у вас кто-нибудь на примете?
Мадам Эртон задумалась.
- Пожалуй, - она прижала палец к губам, - мне будет жалко отдавать ее даже тебе. Но ради тебя, Гвин, я на многое готова, - она улыбнулась и легко поднялась. - Идем.
Мы прошли на кухню. И я словно оказалась в том времени, когда вот так же служанкой днем шла по пустым комнатам, знала, что надо будет убирать последствия ночного разгула. Или спешила в комнату после тяжелой ночной смены в зале. Воспоминания нахлынули на меня теплой и приятной волной, заставляя улыбаться. На кухне трудились четыре девушки, одним движением изящной руки мадам Эртон выставила за дверь троих и оставила одну. Я откровенно разглядывала ее. Юная и хрупкая, очень бледная с волосами цвета воронова крыла и темно-серыми глазами пасмурного неба, она была очень миленькой.
- Катарина, - подозвала мадам, - подойти, дитя.
Катарина робко приблизилась, не смея поднять глаз.
- Катарина, это леди Гвиневра из Камелота. У нее к тебе деловое предложение.
Удивление все же заставило девушку поднять голову, она посмотрела на меня с любопытством, но без страха. И это мне понравилось.
- Мне нужна горничная, - произнесла я, - я буду платить тебе вдвое против того, что ты получаешь здесь. Один выходной в неделю. И полная преданность только мне, а также умение держать язык за зубами.
Мадам Эртон бросила на меня быстрый взгляд. Я и сама поразилась тому, что сказала, осознала вдруг с кристальной ясностью, что вряд ли могу доверять всему Камелоту. А значит, мне нужен будет только мой человек в замке. И я собиралась сделать таким человеком Катарину.
- Если мадам Эртон позволит, - тихо произнесла девушка.
- Я отпускаю тебя, дитя. Леди Гвиневра сумеет о тебе позаботиться.
- Тогда я согласна, миледи.
- Чудно! – произнесла я, - собирайся.
И когда девушка пошла наверх за вещами, я положила перед мадам большой кошель.
- Я могу ей доверять, я полагаю?
- Разумеется, - с прохладцей произнесла мадам, - другую я бы тебе и не предложила.
Я кивнула.
- Гвиневра, - мадам внимательно посмотрела на меня, - до нас доходят слухи…о том, что…происходит в замке. Они доходят до всего Лондиниума. Часто мелькает фамилия ле Фей и…
Я молча ждала, неприятный холодок пробежал по спине, в горле вдруг пересохло, закружилась голова.
- Будь осторожна, Гвин. Эти люди…опасны.
Я прищурилась и медленно кивнула.
***
В замок мы возвращались втроем, Катарина ехала позади притихшего Блу, которому парни Джорджа наставили синяков, правый глаз у него заплыл синевой. Я кусала губы. Уж если в Лондиниуме знают о семье ле Фей и их влиянии на Артура, то все еще серьезнее, чем я полагала. Из головы не шли слова Мадам о том, что эти люди опасны. Для кого? Для Артура? Для Камелота и Англии? Или для тех, кто встанет у них на пути? Неужели я стану их врагом? Враждовать я ни с кем не хотела, погружаться в интриги – тоже. Мне этого хватило еще при Вортигерне. Не чувствовать себя нигде в безопасности в замке – так себе занятие. Я слишком хорошо помнила это чувство бесконечного страха, не прекращающегося, сросшегося с самой твоей натурой. Мелькнула мысль, что зря я вернулась. Я вздрогнула, покосилась на Блу, он в этом время посмотрел на меня. Мальчишка выглядел каким-то потерянным, младше своего возраста. Я зло тряхнула головой и пустила лошадь в галоп.
В замок ворвалась раздраженным вихрем, не глядя кинула поводья слуге. И остановилась в растерянности посреди двора. Энергия моя искала выхода, но я не знала, куда податься и чем заняться. Снова! Опять! Вернулась к тому, от чего бежала – в Камелоте у меня не было обязанностей, не было дела, не было должности. Захотелось зарычать по-животному, разнести что-нибудь, сломать. Позади спешились Блу и Катарина.
Я проводила девушку к слугам, попросила выделить ей хоть небольшую каморку и объяснить обязанности. Нужно было успеть переодеться до того, как встречусь с Артуром.
Я не успела, в большом зале меня встретила обеспокоенная Элиза.
- Ты пропустила завтрак, - произнесла принцесса.
- Я не голодна, - отбила я подачу, хотя после поездки есть хотела страшно.
Но это ерунда, до обеда потерплю.
- Гвиневра, - тихо произнесла женщина, - Артур…
- Злится, - кивнула я.
Но я тоже злилась. Злилась на всю эту ситуацию, которую допустил Артур и, по всей вероятности, чувствовал себя комфортно среди всего этого. А я – нет!
- Переживет! – грубо бросила я.
Обогнула принцессу, намереваясь пройти к себе в покои и все же привести себя в надлежащий вид, но не успела. В зал вошел Артур в сопровождении Тристана, Уриенса, леди Морганы и леди Эрин. Увидев меня, король нахмурился. Я изобразила неуклюжий реверанс.
- Доброе утро, ваше величество!
- Утренняя прогулка? – холодно спросил меня Артур.
- Я люблю верховую езду, - ответила я, - вы же знаете.
- Верховую езду сугубо в одном направлении! – надолго выдержки мужчины не хватило.
Я поджала губы, не зная, что на это ответить и нужно ли отвечать вообще. Решив, что закончить разговор, пока он не перерос в ссору, будет наиболее правильно, я произнесла:
- С вашего позволения, ваше величество, я бы хотела…
- Я не позволяю! – отрезал Артур, - и запрещаю тебе ездить в Лондиниум!
Глаза его зло сверкнули, я кинула взгляд на Тристана, друг отвел взгляд, леди Эрин слегка покраснела, ошарашено посмотрела на короля, видимо, не думала, что он может так говорить, а ее мать выглядела…довольной?
И я разозлилась окончательно. На себя, на Артура, на то, что происходит вокруг. Снова заболела голова, в левый висок будто раскаленный прут воткнули и начали хорошенько проворачивать, со вкусом и садистским удовлетворением.
- Я буду ездить, куда захочу, - мой хриплый от едва сдерживаемой ярости голос прозвучал для меня словно со стороны.
Испуганно охнула Элиза, Эрин была на грани обморока, отец заботливо поддержал дочь за локоток. Повисла нехорошая тишина.
- Нет, не будешь! – Артур повысил голос, шагнул ко мне, пытаясь нависнуть надо мной.
Я прянула назад, его голос ввинчивался в мозг, заставляя голову болеть еще больше.
- Не будешь! Это запрет! Если тебе нужно, он будет законодательно обоснован! Ты больше не будешь ездить в Лондиниум! Ты леди! И не можешь ошиваться среди отбросов!
- Ты вырос среди этих отбросов! – заорала я в ответ, больше не в силах сдерживаться, - или ты забыл, Артур?! Все, что ты есть, то, чем ты стал, все это благодаря отбросам с окраины Лондиниума! Благодаря девочкам, которым ты отсылаешь подарки, словно милостыню нищим, словно кость собаке! Ты не выжил бы и дня, если бы не отбросы! Как ты смеешь забывать об этом?!
Артур побледнел, дернулся, словно я его ударила.
- Не забывайтесь, леди Гвиневра, - процедил он холодно, глаза его опасно блеснули, в голосе прорезалась сталь.
И я отшатнулась. Это был не Артур. Не тот человек, которого я знала. Это был король. А меня сейчас за оскорбление королевской особы вполне могут кинуть в подземелья Камелота, даже казнить. Нет, я не боялась смерти. Но так сильно мы не ругались со времен нашей юности. Ярость, злость и жгучая обида разъедали меня, как кислота, меня тошнило от головной боли, от голода, мир вокруг закружился. Чудовищным усилием воли я заставила себя стоять прямо, смотреть в глаза Артуру. Если бы можно было выяснить наши отношения грубой силой, я бы прямо сейчас вызвала его на бой, на поединок. Сдаваться я не собиралась. Если мне здесь не рады, я могу уехать прямо сейчас.
- Забываешься здесь ты! – отрезала я.
Резко развернулась, запуталась в подоле платья, яростно выдернула ткань из-под ноги, услышав треск. Да наплевать! Одним уродливым платьем больше, одним меньше.
- Гвин! – его полный ярости окрик настиг меня уже в дверях.
Я повернула голову в сторону и послала его куда подальше в самых грязных выражениях отбросов с окраины Лондиниума.
========== Глава 3 ==========
- Плохо! – резко бросила я, отправляя Блу в пыль внутреннего двора замка, помогла парню подняться, - еще раз!
Звон металла, короткая схватка, вскрик боли, Блу снова полетел на землю.
- Плохо! Еще раз!
Я была безжалостна и почти жестока, но ничего не могла с собой поделать. В голубых глазах Блу то и дело мелькала обида, но я не собиралась давать ему отдых, пока у него не получится. Не собиралась давать отдых и себе, хотя пот с меня тек в три ручья.
Со дня нашей с Артуром ссоры прошло три дня, и мы успешно включили режим игнорирования, как во времена нашей юности в Лондиниуме. С той лишь разницей, что мне все же приходилось приветствовать его реверансом, он ограничивался сухим кивком. А еще мы сидели за одним столом за завтраком, обедом и ужином. Все мои попытки пропустить прием пищи жестко пресекались. Солдаты получили распоряжение хоть за волосы меня тащить. Я молча сидела, молча жевала и исчезала, как только было позволено. В схему мрачного молчания были включены почти все в замке. Придворные смотрели на меня почти с ужасом, ожидая не иначе дня казни, Бедивер разговаривал сквозь зубы, Тристан и Перси вполголоса, словно боялись, что их за это казнят тоже. В зоне моего одиночества была лишь Элиза, которая сделала пару попыток примирить нас с Артуром, но нарвавшись на яростное сопротивление с обеих сторон, махнула рукой. Оставался еще Блу, которого король не очень хотел отпускать в Лондиниум. Но тут уж я наступила на горло своей гордости и привела неоспоримые доводы. Артур молча выслушал меня и сухо кивнул, позволяя. Блу был почти рад. Но его, кажется, расстраивала наша с Артуром ссора. Расстраивала она и меня.
Мне было тошно и тоскливо, не по себе от злого взгляда серых глаз. И я старалась не смотреть на друга. Я боялась любых его слов, вздрагивая просто от его голоса, обращенного даже не ко мне. И это задевало тоже. Чувство отчаяния и какой-то потери поселилось в груди, не желало отпускать меня ни днем, ни ночью. Я чувствовала себя совершенно разбитой и уставшей, вымотанной этой молчаливой войной. Пару раз готова была уже наступить на горло своей гордости и пойти мириться, но трусливо отступала, только представив, как Артур оттолкнет меня с моими извинениями. Я злилась, даже плакала за закрытыми дверями покоев от обиды и тоски, но переломить ситуацию была не в силах. Я плохо спала, мне снились кошмары, периодически мучили приступы головной боли. Все было не в радость, все было не так.
- Плохо! – снова зарычала я, понимая, что просто срываюсь на мальчишке, - еще раз!
- Оставь его, Гвин, - раздался позади голос Персиваля, - он уже еле на ногах держится.
Разъяренной фурией, я круто развернулась к Перси, поджала губы, стиснула зубы, чтобы не сказать какую-нибудь злобную гадость, резкость, о которой пожалею.
- Если тебе нужен кто-то для тренировки, есть ведь еще и мои парни, и парни сэра Тристана.
- Нахрен людей короля! – процедила я.
Персиваль помрачнел, покачал головой.
- Ведете себя, как малые дети, - проворчал мужчина.
Я вскинула брови, набрала побольше воздуха в грудь, но резкую отповедь устроить не успела.
- Вот вы где, леди Гвиневра, - раздался мягкий голос, и во двор, мягко ступая, вошла леди Моргана, - могу я попросить вас уделить мне немного времени?
Ее голубые глаза лучились дружелюбием, на губах играла мягкая улыбка, складки темно-синего платья лежали безупречно. Я стояла перед ней в мужской одежде, вся в пыли и кое-где, где Блу все же достал меня, в крови. Персиваль и Блу низко поклонились леди ле Фей. Я стиснула рукоять меча, борясь с желанием нанести этой женщине удар, настолько меня злила она и вся ситуация, что раскручивалась.
- Разумеется, - холодно произнесла я, сунула меч в ножны, повернулась к Блу. У парня был настолько несчастный вид, что мне стало стыдно. Ну что я за дрянь такая?! – Блу, ты молодец. Мы обязательно продолжим завтра.
Мальчишка просветлел, рядом раздалось хмыканье Персиваля, который натолкнувшись на мой взгляд, полный ярости, поспешил замаскировать его кашлем.
- Леди Моргана, - учтиво кивнула я и последовала за женщиной.
Какое-то время мы шли молча по коридорам дворца, меня окутал сладковатый запах духов Морганы, снова разболелась голова. Наконец, мы достигли длинного балкона с видом на долину. Я оперлась о камень, подавляя желание прислониться лбом к каменной стене, было ощущение, что у меня начинается жар.
- Я подумала, леди Гвиневра, что вы могли бы поучаствовать вместе с нами в организации Бельтайна, - начала говорить Моргана, - мы все расстраиваемся из-за вашей ссоры с королем. И мне кажется, что если вы начнете участвовать в жизни замка, его величество сменит гнев на милость. Пока же он видит, что вам безразличны дела Камелота.
- Мне, - начала я.
- Постойте! – мягко улыбнулась Моргана, - я не договорила.
Я замолчала. Меньше всего мне хотелось, чтобы эта женщина или ее семья вмешивались в мои отношения с Артуром, но, видимо, это уже произошло.
- Знаете, когда вы вернулись, его величество хотел включить вас в состав Королевского Совета, вы ведь были в нем до отъезда. Но я и сэр Бедивер отговорили его. В конце концов, вы не знаете, каково положение дел в стране сейчас, да и не женское это дело.
Я застыла, ногти чиркнули по камню, дыхание перехватило. Я уставилась вдаль, стараясь дышать ровно, ничем не выдать своих ярости и обиды. Я всегда участвовала в делах парней! Всегда! Единственная женщина. Всегда в стороне, никогда не лезла в общие споры, высказывая свое мнение потом. И никогда никто не смог бы назвать мои предложения глупыми! И вот теперь эта…сука и Бедивер поговорили с Артуром. И он согласился! Согласился! На глаза навернулись слезы. Да как он мог поддаться на эти разговоры?! Почему, в конце концов?! За что?! Мне вспомнились прощальные слова Элизы полтора года назад о том, что я могу попросить у Артура любую должность. Я этого не сделала, а теперь все мои заслуги оказались перечеркнуты, словно это не я рисковала жизнью, вместе со всеми добывая для Артура трон. Это было подло. Он даже не спросил меня, хочу ли я этого. Я не смотрела на Моргану, стараясь ничем не выдать своего состояния.
Женщина, словно не замечая выражения моего лица, – или делая вид, - продолжала:
- И я решила, что почему бы вам не присоединиться к нам. Ее высочество принцесса Элиза, моя дочь и еще несколько дам занимаемся организацией праздника. Все единодушно поддержали меня, когда я пожелала привлечь вас. Знаете, - Моргана накрыла мою руку своей, ее рука была мягкая, теплая. Я постаралась не вздрогнуть. От необходимости держать себя в руках, от невероятного напряжения, голова разболелась еще больше, появилось неприятное жжение в груди. – Моя дочь в восторге от вас, моя дорогая. Вы ее кумир.
- Что? – едва слышно произнесла я, с трудом повернула к Моргане голову, ощущая, как каждое движение отдается чудовищной болью. В голубых глазах женщины мелькнуло нечто, похожее на злорадство. Она словно бы знала о моем недомогании и радовалась этому. Мелькнуло и тут же пропало. И я усомнилась в том, что увидела.
- Ей нравятся ваша решительность и даже ваша резкость. И ваше умение обращаться с оружием. Говорят, вы великолепный стрелок, не так ли? – леди ле Фей улыбалась, а мне чудился злобный оскал.
- Со стороны виднее, - тихо произнесла я
- О том, как вы помогали королю, легенды ходят. О том, как прожили несколько месяцев в замке рядом с Вортигерном, водя его за нос. Это, должно быть, требовало недюжинной силы духа.