Заразительный смех Ники разносился по кухне, пока она увлеченно лепила забавных зверушек из теста, присыпая их мукой, вставляя смородинки — глазки. Я травила анекдоты про инстаграм, и ей очень нравилось. Ее нисколько не оскорбляла тема, наоборот, она была полностью вовлечена в процесс. Мне неожиданно подумалось, что если бы мы пересеклись в реальной жизни, и она была не инста дивой, а обыкновенной девчонкой моего возраста, то мы бы подружились. Мне импонировала ее легкость, ее чувство юмора, ее беспонтовость. А еще, Ника умела слушать…
— Расскажи про твою работу? — Попросила она, откладывая в сторону муку. Я поморщилась.
— Это не работа мечты. Отец мечтал, что из меня выйдет крутой адвокат, но это оказалось совсем не мое.
— А что — мечта? — Давно никто так искренне не интересовался моей серой бесцветной жизнью.
— Одну мечту я исполнила, когда закончила сертифицированное обучение на инструктора по самообороне. Так называемое «Крав мага», или по-другому «контактный бой». Это разработанная в Израиле военная система рукопашного боя, делающая акцент на быстрой нейтрализации противника.
— Так ты обучалась в Израиле?! — Глаза Вероники стали круглыми, как блюдца. Я неохотно кивнула, не желая углубляться в пласт этих воспоминаний.
— Да, один человек… обязанный мне, оплатил их. — Я не могла заставить себя признаться, что этим человеком была… моя сбежавшая мать.
— Ну так вот, вернувшись оттуда, горя идеями и жаждой спасать мир, я начала копать в сторону поиска работы по этой сфере. Но… в спортивные клубы, где преподавалась самооборона, обычно ходили люди с деньгами, и им это было не особо нужно. А я хотела совсем иной формат — помогать людям, бесплатно. И это осуществилось, благодаря знакомому моего отца. Андрей держит захудалый подвальный спортивный клуб неподалёку от нашего дома, где живем мы с отцом и сестрой. Там обычно тренируются парни, у которых мало денег в кармане. Они еле тянут копеечный месячный абонемент, поэтому это скорее благотворительность со стороны Андрея, который с друзьями тренируется там же по вечерам. У него есть одна комната, которая раньше использовалась под восточные танцы. Но они «не зашли». И я упросила его по знакомству, отдать мне это помещение на три вечера в неделю. Там я обучаю самообороне девушек, у которых нет денег платить за крутые курсы. А еще мы обычно общаемся, помогаем друг другу советами. И слава о моих курсах покатилась по столице. Ко мне приезжают самые разные девушки — и молодые и не очень. С разных уголков Москвы. И знаешь, что их роднит? Потухшие глаза. Почти все они — жертвы домашнего насилия. Они терпят притеснения от мужей. Реже — от отцов и братьев. После моих уроков они могут хотя бы дать им отпор и защитить себя.
— И делаешь ты? — Ника, кажется, затаила дыхание, слушая меня. Я улыбнулась и просто ответила:
— Я дарю им надежду. Когда они уходят после моих уроков, их глаза снова горят. Для меня это самое ценное.
Вероника ощущала себя так, словно этой ночью попала в параллельную Вселенную. Совсем как в ее любимых фэнтези книгах про девушек попаданок, что делают одно движение и проваливаются, как Алиса в кроличью нору. Так и она — вроде только что ругалась с каким-то малахольным пацаном на задворках бара, и оп — уже в квартире незнакомки с огромной черной собакой, завернутая в плед, пьет ароматный куриный бульон, поджав под себя перебинтованную ногу. А потом — на кухне, убивая время до рассвета, и открытия метро, печет печенье и болтает обо всем на свете с этой странной, но внушающей доверие девушкой, на удивление похожей на нее саму. Внешне. А может и внутренне? Нет. Ника не чувствовала себя настолько хорошей, цельной, как ее новая знакомая. Вика — на первый взгляд простая девушка, но кажется, Ника знала в чем ее секрет. Почему к ней тянутся все обиженные и обездоленные девчонки со всей Москвы. От Вики изнутри словно исходит свет, который трудно игнорировать. И этот свет — не пламя пожара, что сжигает и убивает. Этот свет теплый и нежный, в нем хочется греться, кутаться как в тот плед, которым Вика заботливо укутала Нику сегодня. Вероника сама не верила прежде, что такие люди встречаются на Земле. Погрязшая в социальных сетях, где царила фальшиво-прекрасная жизнь, и никто, ни при каких условиях не помогал ближнему. Но Вика — она другая. Она словно маяк, неспроста встретилась на пути Ники, когда та была на распутье и планировала кардинально менять свою жизнь.
«Хотела бы я быть такой, как она», — подумала Вероника. — «Доброй, искренней. Делать добро тем людям, которые заслуживают этого. Я не пробовала так жить. Но никогда не поздно начать!»
У Вики горели глаза, когда она рассказывала о второй своей мечте, очень близкой и понятной самой Нике. Стать популярным блогером. Вывести свой блог о самообороне на профессиональный уровень. Помогать не десяти, двадцати девушкам, а намного большему количеству людей. Вот такой была ее вторая мечта, которой не суждено сбыться. Слишком большие вложения требует успешный блог. Не талант, к сожалению, сейчас ключевой момент в блогерстве, хотя планка высока. Но неважно насколько идеально ты ведешь блог, если не вкладываешь денег в раскрутку. Эти прописные истины Ника усвоила еще в самом начале своего профессионального пути. А Вика так же вдохновенно рассказывала о своей мечте… Вот только Ника сама никогда не мечтала о том, чтобы стать блогером. Это оказалась вынужденная мера, попытка спасти гордость, собрать новую себя из осколков той неудачницы, над которой жестоко посмеялись одногруппники. У нее это получилось. Но и сейчас Веронику тяготила ее популярность. О которой мечтала Вика. Парадоксы судьбы…
— Вот мой контент, вот фото, видео, а еще я сама пишу тексты…
— Маловато хэштегов. Дай мобильный, я тебе помогу. — Печенье они с Викой оставили томиться в духовке, а сами перебрались на огромный диван в зале. Проснувшаяся собака влезла на колени к Вике, но морду доверчиво положила на бедро Ники. Девушки углубились в секреты инстаграма. Ника действительно хотела помочь, вдумчиво читая блог Вики, кое-что меняя по ходу дела, что-то исправляя.
— Таргетинговую рекламу настраивала?
— Да у меня денег нет на специалиста, ты что…
— Ладно, специалистом я себя назвать не могу, так, продвинутым любителем, но сейчас внедрю пару фишек тебе…
Уже через полчаса Вика закричала: «печенье подгорает!» и умчалась на кухню, оставив Нику наедине с мобильным телефоном. Она с удовольствием ковырялась в настройках рекламы, радуясь, что может хоть чем-то отплатить Вике за гостеприимство. А еще думала о том, что не тот ВУЗ она выбрала несколько лет назад. Нет у нее таланта актрисы. А вот к smm программированию — еще как. Вроде и не учил ее никто, она сама по верхам хватала то, что слышала от специалистов, что работали над ее блогом. И в итоге научилась азам…
— Если бы я не пошла в блогеры, я бы стала фрилансером, жила бы на Бали и работала удаленно. Ха! Неплохие зачатки плана для новой жизни?
Утро наступило незаметно, прокравшись в окна рассветом, как пушистый кот на мягких лапках. Утро зажглось первыми солнечными лучами на стеклах, и мне вдруг стало грустно. Посерьёзнела и Ника, впервые взглянув на часы.
— Мне пора. Уже открылись станции метро. Кстати, я настроила тебе таргетинговую рекламу. Может неидеально, но попробуй, должно помочь тебе с развитием блога. Это недорого, а новых подписчиков привлечешь.
— Спасибо тебе. — Я умолкла и почувствовала, как между нами повисла неловкая пауза. Пока царила ночь и нас окутывал неверный свет настольной лампы, мы говорили обо всем. Утро указало нам наши истинные места. Я — простая смертная. Она — небожитель блогер. Волшебство ночи, в которой мы были равны, где мы были откровенны друг с другом, рассеялось. И теперь мы обе чувствовали себя не в своей тарелке.
Я почти кожей ощущала, как Нике хочется сбежать от меня подальше. Почему-то вспомнилось, как она негромко, но увлеченно рассказывала мне про Бали. Про свою мечту — изменить жизнь, найти себя настоящую. Невольно, я стала таким же «попутчиком» для Вероники. Насколько я поняла, она поделилась своей мечтой только с самой близкой подругой и… мной. Да, я была ей никем, но пообещала сохранить ее тайну. И уверена, у нее все получится. Она очень целеустремленная, хотя выглядит немного потерянной.
— Вика, я стану дауншифтером. — Сказала она мне тогда. А потом я много читала про это направление. Меня заинтересовала эта человеческую философию «жизни ради себя», «отказа от чужих целей». Люди, причисляющие себя к дауншифтерам, склонны отказываться от стремления к пропагандируемым общепринятым благам, постоянному увеличению материального капитала, карьерному росту, ориентируясь на «жизнь ради себя». Вообще, это движение зародилось в крупнейших мегаполисах, и сейчас только набирало обороты.
— Но это не потому что я разбаловалась, нет. Я — против идеалов общества потребления. По Марксу — 3-я степень отчуждения — «отчуждения человека от его человеческой сущности». Я устала от навязанной мне концепции «консьюмеризма» — иными словами, «работай, чтобы тратить». Насильно я вовлечена в бессмысленную гонку за обладание ненужными вещами — начиная от последних моделей телефонов, заканчивая люксовыми брендами косметики и одежды. Концерн выстроил мне стратегию поведения, и когда-то она меня устраивала. Но сейчас я выросла из его рамок и хочу жить иначе. Стремление замедлить темп жизни и разумно использовать время, не растрачивая при этом много денег. Думаешь я глупа? — Я только отрицательно покачала головой. Я понимала Нику, хотя лично мне пока не была близка ее точка зрения. Она постоянно живет в стрессе, не имеет времени и сил на личную жизнь, на такие простые удовольствия — например, почитать книгу, не ту, что выберут за нее, потому что писатель вошел в топ десять самых популярных в мире, а самый обычный любовный роман. В какой-то момент мне стало ее жалко.
Но сейчас, глядя на стоящую в эффектной заученной позе даже в моем коридоре, причесанную и умытую девушку, как с картинки, мне почему-то совсем не хотелось ее жалеть. Вики — смешно, но она — моя улучшенная копия. Ухоженная, стильная, богатая. Такая, как Вики вполне могла заполучить Руслана, всего лишь щелкнув наманикюренными пальчиками. Я же — нет. Скорее бы Вероника ушла. Зачем нам долгие прощания? Мы — никто. Случайные прохожие. Надеюсь, что, когда я закрою за ней двери, она забудет обо мне. Потому, что на самом деле, это не она, а я вызывала только жалость. Своим внешним видом, своими нереализованными амбициями. Я показывала ей мой инстаграм и просила совета, у нее, блогера со стажем? Какой позор. Как подумаю об этом, хочется провалиться сквозь землю от стыда. Хорошо, что я не опустилась до того, чтобы ляпнуть ей про мою идиотскую влюбленность к Междиевскому. Вот она посмеялась бы всласть там, за дверью, в ее реальном мире, где вместо солнца светят софиты камер, где нет места таким, как я.
Глава 10
Как я стала Вики…
Когда зазвонил телефон, я сидела за столом и набирала очередную форму заявления. Десятую за день. Любимая работа, любимое начальство… тьфу, как все однотипно и тупо. Юридическая фирма «Вектор» не стала работой мечты, хотя, положа руку на сердце, платили тут неплохо. И загрузка больше напоминала волны моря. То прилив, то отлив. Чаще, я сидела, отвернув монитор компьютера в сторону окна и монтировала свои любительские видео с уроков самообороны, которые вела два раза в неделю на общественных началах. А иногда приходилось, как вчера, задерживаться, чтобы закончить отчет для ее босса Вадима Викторовича, который соизволил сегодня появиться в офисе спозаранку и устроить мне разнос за опоздание. Поэтому сегодня я пребывала не в самом радужном расположении духа, и даже не пыталась завести беседу с остальными женщинами нашего скромного офиса. Уборщица тетя Маша лениво шоркала тряпкой по полу, имитируя бурную деятельность. Я неловко отвернулась, вспомнив как сегодня с утра пораньше перевернула чашку кофе на палас в приемной и не призналась в данной пакости. Теперь весь офис уже полдня слушал негодующие крики тети Маши про «паразитов», «иродов» и другие нелицеприятные эпитеты, которыми она награждала наших трудящихся личностей.
В приемную вошел высокий подтянутый мужчина в черном деловом костюме, от которого так и веяло большими деньгами и туалетной водой от Армани. Секретарша Ниночка приосанилась, хотя посетитель был явно старше ее лет на двадцать.
— Вам Вадима Викторовича позвать? — Прощебетала она. Посетитель нахмурился.
— А кто это?
— Как кто? — Ниночка захлопала накладными ресницами с такой скоростью, что я испугалась, как бы они не отлетели, словно диковинные птицы, спикировав на рабочий стол. — Наш начальник.
— А… — Незнакомец потерял интерес к загадочной личности нашего директора и пожал плечами. — Вряд ли. Я ищу одну девушку.
«Не меня ли, ковбой?» — Я прямо так и видела эту фразу, написанную светящимися буквами на лбу нашей секретарши.
— Представьтесь пожалуйста. — Я решила пожалеть Ниночку, которая уже теряла дар речи, и без того не блещущий разнообразием. И вышла из своего стола, притаившегося в углу соседнего кабинета, соединенного с коридором открытой дверью. Но тут красавец мужчина шокировал всех нас во второй раз, положив на стол Ниночки свою визитку. Строгую, лаконичную, чуть бархатистую на ощупь. С узнаваемым логотипом одной из самой дорогой юридической компании столицы. Адвокаты этой фирмы имели на своем счету не более пяти процентов проигрышей. Все дела, которые вела компания «Вагнер и Ко» широко освещались в прессе и на ТВ, а также в социальном медиа пространстве. Ниночка только раскрыла рот, благоговейно поглаживая визитку.
— Виктория Щеглова присутствует сегодня на работе? — И тут взгляды всех коллег автоматически переместились на меня. Во рту пересохло. Я занервничала от зловещего молчания людей вокруг, от внимания такой важной персоны — «первой скрипки Вагнер и Ко», от странности и нелогичности происходящего.
— Это я. — Когда сбежать не удается, а молчание становится смешным, я обычно обретаю присутствие духа. Наверное, оно у меня внутри, работает как маятник, и качается взад-вперед. Сейчас я выпрямила спину и выступила на шаг.
— Евгений Николаевич, очень приятно. — Кажется, этот немолодой профессионал адвокат, доказавший невиновность почти-неуловимого бывшего спецназовца, профессионала своего дела, лже-обвиняемого в покушении на молодого сынка депутата, и попавшего за решетку только потому, что он задержался в стране на лишние тридцать минут, переправляя за границу свою жену и маленького сына. Спецназовца взяли прямо в аэропорту частные охранно-военизированные подразделения, и его лицо показывали крупным планом по федеральному телевидению. Евгений Вагнер взялся за дело, стремясь к справедливости. Поговаривали, что это ловкий ход, чтобы лишний раз засветиться на экранах. Но мы знали чуть больше — вся юридическая тусовка гудела, как разворошенный улей. Это было на девяносто девять процентов провальное дело, слишком большие деньги стояли за сыном депутата. Слишком влиятельные люди стояли за ним, и опасность грозила не только бывшему спецназовцу, а и тому, кто взялся за его защиту. Вадиму Викторовичу одна птичка напела о том, что Вагнер отрабатывал «долг чести», но дело, как я считаю, не в этом. Евгений действительно работал на совесть, а еще он верил в невиновность подсудимого, и копал в поисках доказательств этой невиновности, словно одержимый. И действительно добился справедливости. «Вагнер и Ко» выиграли изначально провальное дело и прогремели на всю страну. Евгений своим примером в очередной раз доказал, что риск — дело благородное. И кто не рискует, тот не пьет шампанское… Неудивительно, что Вагнер и тут, в нашем затрапезном офисе чувствовал себя на все сто в своей тарелке. Он поставил дорогущий кожаный кейс, который я мысленно окрестила «кожей молодого панголина» прямо на свеженькое пятно от кофе на паласе и без приглашения сбросил шитое на заказ черное кашемировое пальто с английским воротником.