Но не успеваю получить ответ, потому что в пещере начинают раздаваться до боли знакомые голоса.
Монах тут же отходит в угол, почти сливаясь с каменным сводом (это прям новый уровень мимикрии!), а я забираюсь обратно в кровать — изображать больную.
— Перестаньте трястись, вы прольете драгоценный суп для моей красны девицы, — слышу голос дракона.
— Хозяин острова столь щедр! Его покорные слуги просто не могут вынести подобного величия, — подобострастно произносит второй голос.
— Однако, вынести придётся, — заключает дракон и останавливается напротив нашего ложа, — открывай глаза, красна девица. Пришло время приёма нормальной пищи.
Перестаю изображать спящую и смотрю на бородатого селянина, опоившего меня на званом ужине, и на небезызвестного лодочника, свалившего меня в море веслом…
Вот, так подарок судьбы!
Губы сами расползаются в мстительной улыбке, а лица двух бородатых сельчан бледнеют на глазах.
— О, мой великий дракон, твоя доброта не знает границ! А забота обо мне наполняет моё сердце теплом и любовью, — протягиваю сладко, положив руку на грудь.
В следующий момент в сторону моей скромной персоны устремляется четыре пары глаз, и смотрят они все при этом очень неоднозначно…
— Ты всё ещё жива, красна девица! — радостно и как-то нервно протягивает бородач-отравитель.
— Кто б мне дал умереть, — делюсь с ним своим счастьем безмерным, — видишь, как о здоровье моём великий дракон печётся! — перевожу не менее счастливый взгляд на лодочника-погубителя, — И ты здесь, родимый! Вот она, судьба какая! Всё сводит нас и сводит. Должно быть, ждёт от меня чего-то…
Лицо лодочника перестаёт бледнеть и начинает синеть.
— И как часто сводила вас ваша судьба? — хмурит брови дракон.
— Стоит ли рассказать ему? — скалюсь, глядя на бедолагу селянина.
— Ты лучше супчик ешь, красна девица, — мне тут же вручают в руки большую глиняную тарелку и черпак.
Пробую еду на вкус. Недурственно… однако, мы уже ели вкусную пищу — и нам троим хорошо известно, чем это закончилось.
— Он точно не отравлен? — с милой улыбкой уточняю у дорогих гостей.
— Что ты говоришь, красна девица! — заходятся в приступе паники оба селянина.
— Почему ты спрашиваешь о подобном? — изумляется хозяин острова.
— Вот, и я думаю, зачем люди травят других людей? — зыркнув на пару трясущихся мужиков, вопрошаю.
А затем начинаю поглощать насыщенный по вкусу бульон с зеленью.
— Постой! — останавливает меня дракон, с лёгким подозрением поглядывая на селян; затем забирает остатки моего обеда и относит монаху на проверку, — Глянь, не отравлено?
Монах в свою очередь принюхивается к еде и размеренно качает головой — мол, не отравлено.
Уже тянусь руками обратно к тарелке, как замечаю реакцию мужиков из села… к слову, реакцию не на действия дракона — а на моего целителя, которого те только заметили…
Лица их вытягиваются, глаза увеличиваются, а цвет кожи становится бардовым.
— Это… — начиная дрожать, как осиновый лист, протягивает бородач-отравитель.
— Это!.. — кося глазом в его сторону, вторит лодочник-погубитель.
— Это?.. — уточняю у них обоих, забирая свою тарелку из рук не менее озадаченного дракона.
— Это… это… — шепчет бородач и неожиданно падает на колени, — Великий Воин-Гроза-Врагов… легендарный Меченосец-Нагибатор… здесь, на нашем острове… — глаза селянина закатываются, и он падает в обморок.
Перевожу недоверчивый взгляд с поднятой бровью на скромного монаха в уголке.
Вот этот — меченосец-нагибатор?..
Правда?..
К слову, сам виновник обморока никак не реагирует на сказанное: стоит спокойно в уголке и смотрит себе под ноги, пол разглядывая…
— А ты что скажешь? — предлагаю объясниться лодочнику за двоих.
— Прошу аудиенции у красной девицы… сильно и слёзно, — бегая глазами туда-сюда, находится с ответом тот.
Хитрец! А он далеко пойдёт… если выживет. Муахаха!
— О, великий дракон! — простираю руки к крылатому.
— Не пугай меня, красна девица, — тут же отступает на шаг мужчина, — мне сложно привыкнуть к твоим перепадам.
— Уговорил, не буду, — тут же успокаиваюсь, — будь добр, дай нам поболтать с сим мужем наедине.
— Не нравится мне это, красна девица, — замечает дракон, прищурившись.
— Ты вне конкуренции, — заверяю его.
— Судьба вас сводила и не раз, — напоминает мне крылатый.
— Он мне как добрый дядя, — улыбаюсь добродушно, перевожу взгляд на «дядю», — добрый бородатый дядя, что учил меня плавать, когда я была маленькой…
— Она теперь отлично плавает! — жарко заверяет дракона лодочник.
— Я же не так часто тебя о чём-то прошу, — протягиваю, хлопнув ресницами, — сей муж… расскажет мне о том, что происходит дома! Позволь мне насладится мыслями об утраченном — теперь уж навсегда!
Эк, я завернула.
— Даю вам пять минут, — неожиданно соглашается дракон, а затем переводит взгляд на монаха… и выходит из пещеры без лишних слов.
Монах в свою очередь разворачивается и идёт вслед за ним.
Что это у них за телепатические беседы? Надо будет потом поинтересоваться — и у одного, и у другого.
— Ну, теперь рассказывай, — предлагаю селянину, когда мы остаёмся наедине.
— А что мне за это будет? — тут же спрашивает мужик.
— Не убьёт тебя мой дракон возлюбленный, — сухо отвечаю, глядя тому в глаза.
— Не то, чтобы я сомневался в твоих заверениях… — протягивает хитрец.
— Он у меня уже уточнял, кто мне синяк на груди оставил, — замечаю отстраненным голосом.
— Что хочешь знать, красна девица? Говори сразу — всё выложу, — тут же меняет свою позицию лодочник.
— Кто тот монах? И почему бородач упал в обморок, вспоминая какого-то грозного воина? — не заставляю себя ждать.
— Монах? Какой монах? — теряется лодочник.
— Тот, что ушел последним, — напоминаю ему кивком головы.
— Эй, ты! — лодочник пихает ногой тело отравителя.
Тот в свою очередь спокойно поднимается, отряхивая свои светлые одежды.
— Ты с чего взял, что это воин-нагибатор? — уточняет мастер висла у грозы званых ужинов.
— По взгляду его светлых очей догадался, — начинает активно шептать дядька, также активно жестикулируя, и словно позабыв, что ещё пару секунд назад на полу без чувств валялся… — Ты не заметил, что ли, что у них за цвет был?
Соглашусь, глаза у монаха запоминающиеся.
— Заметил, — кивает лодочник, — да и внешность у него… нетипичная.
— Это вы про отсутствие бороды? — уточняю на всякий случай.
— Про это самое, — важно кивают оба.
Вообще-то у дракона тоже бороды нет. Но в его случае это, наверно, не подлежит критике.
— И что он за воин такой? — начинаю заваливать вопросами, — И почему сейчас он ходит без своего оружия?
Меча в складках его одежды я не заметила.
— Он отказался от своего меча, прозванного Губителем Всего Живого, — шепчет бородач-отравитель, — и, говорят, ушёл в добровольное изгнание, разочаровавшись в бесконечной войне.
— О, здесь тоже такое бывает, — протягиваю заинтересованно, — а звать как этого воина?
— А-ки-ра, — негромко, но чётко, и буквально по слогам произносит бородач, глядя на меня с таким видом, будто имя Бога назвал, не меньше.
…
Ну, тут явно не обошлось без любителей аниме… вот, только — откуда?..
…
Хотя, странный вопрос, если учитывать, что это мой сон.
…
— А его меч, — шепчу, переводя взгляд с одного селянина на другого, — он какой-то особенный — раз так назван?
— Ты что! То был подарок самого Владыки Ада, Повелителя Тьмы — господина Даркшадоу!!! — активно шепчет бородач-отравитель.
Вот, чувствую, не просто так это имя мне кажется зловещим…(*)
— А теперь, родимые, скажите мне, с чего вдруг великому воину, меч которого подарен самим Владыкой Ада, сидеть перед нашей с драконом пещерой и читать молитвы небу днями напролёт? — прищурившись, уточняю у своих собеседников, — Вы вообще уверены, что этот тот самый Акира?
— Великого воина давно никто не видел, — соглашается бородач-отравитель, — но, если учесть, что хозяин острова спокойно выдерживает его присутствие, то да — это он.
Задумываюсь над его словами. Вообще-то в них есть смысл. Мне дракон так и не смог объяснить, почему терпит монаха рядом со своим жилищем, — но вряд ли он стерпел бы присутствие простого безобидного смертного. Тут речь идёт если не о сопернике, то о столь же опасном представителе сило-имущих данного мира.
— Интересненько… а кто из вас расскажет мне, что происходит в этом ми… эм… на материке?.. Ближайшем?.. — по ходу исправляюсь, решив, что не стоит так открыто говорить, что я не местная.
Я всё ещё не разобралась, чем мне это грозит.
— Тык, война там, — жмёт плечами бородач-отравитель, — кланы друг с другом борются, всё никак не могут определиться, кого на трон королевский посадить.
— А что случилось с предыдущим королём? — уточняю на всякий случай.
Мало ли его сожрали. Свои же. Тогда я в то королевство ни ногой…
— Он исчез вместе со своей сумасшедшей невестой уже как четверть века назад! — отвечает мне лодочник.
— Ага… и с тех пор никто не может занять его место, потому что желающих слишком много… — протягиваю, задумавшись.
Бросаю взгляд в ту сторону, куда ушёл дракон.
— А кто нынче самый сильный из людей?.. — уточняю сосредоточенно.
— Из людей-то навряд ли кто сильнее Великого Воина, — задумчиво отвечает бородач-отравитель, — а из всех живых существ, должно быть, наш дракон — самый сильный.
— А что наш сильный дракон делает здесь, на этом маленьком острове в то время, как его место в королевстве пытается занять кто угодно, но только не он сам? — четко спрашиваю, глядя дядькам в глаза.
Глава 6. План созревает
Два бородача как-то даже удивленно смотрят друг на друга, должно быть, пытаясь осознать, почему всё сложилось подобным образом, — а в моей голове зарождается Его Величество План.
Необходимо убедить дракона вступить в гонку за власть, что однозначно отвлечёт его от необходимости кушать меня на ужин… ну, или на завтрак. Мимоходом я подберу крылатому идеальную партнёршу среди претенденток на престол от сильнейших кланов и тем самым ублажу всех потенциальных врагов, а заодно дам дракону определиться с симпатиями (о, да, я смотрела «Игру Престолов» и знаю, чем заканчиваются навязанные браки — так что барышню по сердцу безрубашечник выберет себе сам… надеюсь, девушка ответит ему симпатией… в конце концов, он же безупречен… для местных…). В королевстве однозначно веселее будет, чем здесь, на острове.
К тому же, насколько я поняла, монаху тоже не по душе, что свирепый дракоша сидит в своей пещере и раз в год жрёт красных девиц, не интересуясь политикой. Он четко сказал, что я должна помочь крылатому занять его законное место… Уверена, мы с великим воином мыслим в одном направлении — а это значит, что я смогу взять его к себе в союзники!
В общем, если мой странный сон затянется надолго, то мне будет, чем заняться. Это точно.
Осталось решить последний вопрос.
— Слушайте, любезные… а вас не затруднит описать мою внешность? — задаю вопрос мягко и даже улыбаюсь почти мило.
Но селяне отчего-то пугаются.
— А что не так с твоей внешностью, девица… красная? — осторожно любопытствует бородач-отравитель.
Блин… надоело.
— Тебя как зовут? — спрашиваю у него.
— Мерило, — отвечает тот.
— Что… прям, так? — уточняю, подняв бровь.
— Так зовут всех старост во всех сёлах, — откровенно недоумевает по поводу моего замешательства бородач.
О, точно. Он же у местных был за главного.
— Хорошо, Мерило, — киваю одному и перевожу взгляд на второго, — а тебя как звать?
— Весло, — отвечает тот.
Смотрю на него, не моргая.
— Да не, это ж неправда, — отмахиваюсь, улыбаясь. Но не нахожу поддержки.
Оба мужика сидят спокойно; пережидают, когда просмеюсь.
— Что, правда — Весло? — уточняю, не зная, как на это реагировать.
— Правда, — кивает лодочник по имени Весло.
— Так, ладно… предположим, — протягиваю, складывая руки на груди.
Два селянина продолжают смотреть на меня, ожидая вопроса.
— Итак, Мерило, — смотрю на одного, — Весло, — перевожу взгляд на другого… — скажите мне, как я выгляжу.
— Как красна девица, — находится с ответом Мерило.
— Ага… а поподробнее? — предлагаю, сложив ладошки вместе.
— Ну, русоволосая… ясноглазая… красивая…
— Не продолжай, — останавливаю старосту и поворачиваюсь к Веслу, — а если в деталях?..
— Лицо маленькое, ресницы длинные, губы пухлые, возраст детородный, — тут же отвечает тот.
— Возраст детородный, — хватаюсь за единственную зацепку, — это сколько в годах?
— Ну, лет восемнадцать, — тянет Весло, осматривая меня оценивающим взглядом.
Твою ж… налево…
Прикрываю глаза и закрываю лицо руками.
Всё-таки попала… попала в чужое тело… ещё и в какую-то малолетку. Не то, чтоб я была сильно взрослой, но между восемнадцатью и двадцатью девятью годами огромная разница. Разница — в мировоззрение! К примеру, восемнадцатилетняя наверняка была бы в восторге от пафосного властного дракона и с большим энтузиазмом завоёвывала бы его сердце. А мне больше по душе немногословный великий воин, решивший бросить кромсать всех подряд, отказаться от своего меча и уйти в отшельники.
Интересно, скольких он уже покромсал?..
Но я отвлеклась…
— Скажите-ка мне, мудрые мужи, — протягиваю, пристально глядя на противоположную стену пещеры; к слову, почти не кривлю душой: по всем показателям эти двое — самые умные представители своего села, — как вы смотрите на то, чтобы покинуть этот остров и посадить нашего великого дракона на его законное место?
— Ты что такое говоришь, девица? — тут же «поджимает хвост» Мерило, — Не нашим умам такие вопросы решать надобно… Ежели он не стал участвовать в гонке за трон, значит, на то были причины.
— Но без него на троне эта бесполезная война никогда не закончится, — напоминаю им об их же реалиях, — ни у кого из претендентов нет стольких прав, сколько есть у нашего хозяина острова!
Ещё б неплохо было накопать информацию про этих самых претендентов. Соперников необходимо знать в лицо.
— Так-то оно так… — задумчиво протягивает Весло, — вот только, если пошлем весть, что везём в королевство истинного правителя, на нас тут же охота начнется. Может, и не успеем до тронного зала дворца добраться.
А этот бородач мне и впрямь нравится: мозги у него рабочие.
— Надо составить план и подумать о защите. А также о союзниках, — киваю, — но тут у нас все козыри на руках: два сильнейших воина с нами поедут.
— И Великий Воин тоже? — дивится Мерило.
— Он мне эту идею и подбросил, — по секрету сообщаю, — а ему о том был наказ с небес.
Я же могу трактовать его слова подобным образом? Нет? Кто знает?..
Тем временем Весло качает головой, изумляясь, а Мерило всё больше хмурится.
— А сам-то дракон хочет в королевство ехать? — спрашивает у нас недоверчиво, — Его вообще кто-нибудь спрашивал?
— Это оставь мне. Я его уговорю, — успокаиваю того взмахом руки.
— При всём уважении, ты завтра можешь уже съеденной быть, — замечает староста.
— И это тоже оставь мне. Жива же я до сих пор, — перевожу взгляд с него, на лодочника, — а вы мне ещё и еду приносите.
Мужики крепко задумываются, а затем соглашаются с доводом.
— О нашем плане никому не говорите, — начинаю распоряжаться, — ни одной живой душе! Вот, когда усадим дракона на трон, тогда и будем все лавры собирать: всем о своём подвиге расскажем! Нас прозовут Великими Укротителями Войны и Борцами За Справедливость! О нас сложат легенды!!! А вашими именами будут называть всех новорожденных сыновей!
На лицах будущих «укротителей войны», наконец, появляется тень энтузиазма, а я едва сдерживаюсь, представляя королевство Вёсел и Мерил… интересно, у них здесь отчество в ходу? А то Весло Веслович — это за гранью добра и зла.