Девчонку в кухарки, коня в конюшню, — вот что прочитал по позе Владыки начальник его личной дворцовой стражи и сложил руки на груди, ожидая приказа.
— Ну что же, — неохотно сказал Трандуил, — да будет конь твой, пока ты не сумеешь вернуть его владельцу, и да не тронет его ничья рука.
Ветка еле заметно выдохнула. Мир из цельного временно стал калейдоскопом — ей некогда было осознавать, где она, что случилось; задачи свелись к коротким — отбрехаться, выжить, сберечь Герца, сориентироваться, не пропасть от голода, чужой еды или от непонятных существ, остаться с теми, кто сильнее, найти дорогу назад.
— Если у меня есть выбор, я бы предпочла остаться при тебе. Я, может, даже пользу какую-нибудь смогу… причинить.
В конце концов, раз с белокурой тетки, простите, дядьки, все началось, то не исключено, что и закончиться должно — или имеет шанс — именно возле него.
— Кстати, инородцы ко мне обычно обращаются на «вы», — Трандуил посмотрел прямо на Ветку, и ей стало не по себе от холодного блеска его светлых глаз. — Но тебе я дарую привилегию эльфов. Можешь обращаться, как обращалась. Знакомство, начавшееся в битве, спина к спине, многое позволяет.
Лантир поднял брови и переглянулся с Мэглином.
— Когда у меня будет время, я проверю, на что ты способна. В смысле причинения пользы. А пока что постарайся не погибнуть во время похода. Если ты не отстанешь от нас в Дейле, я вернусь к беседе с тобой дома, в Сумеречном лесу, в Лихолесье. Я так и не понял, как назывались твои родные места, да и многое другое осталось недосказанным. Ты поужинала?
— Да, спасибо.
— Можешь идти. Мэглин устроит тебя на ночь.
Мэглин, чуть улыбнувшись, вышел вместе с Веткой. Лантир проследил за ними взглядом, и, безмолвно испросив разрешения Владыки, сел на ее место.
— Она умеренна в еде. И в напитках. Боялась отравы?
— Или ей было неловко есть. Мне кажется, — сказал Трандуил, — она лжет о своих навыках. Она вела себя как опытный боец. У нее не было ни сомнений, ни слабости в схватке с варгами и орками. Человек, который жил столь мирно, и в столь странном месте, и не брал в руки оружия, не сладил бы с моим мечом.
— Мне кажется, она лжет абсолютно обо всем.
— Она не понравилась тебе?
— Совсем не понравилась. Я считаю ее ставленницей Врага, тайным и особенным планом, целью которого являетесь вы, Владыка. Так внезапно оказаться рядом с вами, преодолев толщу неизвестных нам пространств — такое под силу валар разве… и появись она вблизи любого другого эльфа обоза, так нет — именно возле вас.
— А счесть это рукой помощи, протянутой мне теми же валар или майар, ты не считаешь возможным?
— Владыка, ваша мудрость неоспорима. Подозревать — моя работа, предвидеть и предвосхищать — ваша.
— Одним словом, пока что я желаю держать ее вблизи, и рассмотреть пристальнее. Мы не будем исключать, Лантир, что она — часть враждебного плана, направленного на Сумеречье. Учитывая и обстоятельства, и момент, и место. И подобной подозрительностью уже обезопасим себя. А удерживая девушку на виду, сумеем, возможно, использовать ее добрую силу, если такая есть, или обезвредить злую. Обращаться, как с гостьей, оберегать, и не выпускать из виду. — И Трандуил пригубил вина из драгоценного кубка.
— Я понял, Владыка, — Лантир встал, приготовил ложе для короля; затем убрал со стола посуду и остатки еды, оставив Трандуилу вино, кубок и светильники. В дверях замешкался, повернулся, чтобы поймать взгляд своего повелителя.
— У коня было бы больше шансов приблизиться ко мне и сыграть в какой-либо ответственный момент решающую роль, — с легкой улыбкой сказал Трандуил. — Ты не находишь?..
Лантир улыбнулся, поклонился, и вышел, плотно задернув занавесь шатра. Конь был связан с девчонкой и не предлагался отдельно. Но Владыка, в его безмерной мудрости, это наверняка понял. Лантир не сомневался, что Трандуил сейчас обдумывает, как завладеть гнедым жеребцом Льюэнь… и ослепительными белоснежными бриллиантами древней эльфийской работы, которые теперь были у кучки гномов, занявших подгорное королевство.
Владыку заботили судьбы мира, в которых он принимал живейшее участие. Но своя рубашка всегда ближе к телу, что уж говорить о седле, усмехнулся Лантир.
***
— Ты будешь спать под ногами у своей лошади, или все-таки в палатке? — спросил Мэглин. Ветка перестала терзать айфон в попытках выдавить из него координаты или хоть какую-то информацию о спутниках и вздохнула, выставляя жирный крест на идее вызова службы спасения.
— Ну давай в палатке… если все именно так, как я себе представляю, то… будь что будет. А я совсем не походница, не умею спать босиком в сугробах.
— Упаси Манве, я тоже не умею, — расхохотался Мэглин. — Палатка невелика, однако это палатка — большинство воинов идут налегке, но стражники используют одну обозную повозку для грузов. Так удобнее. Я, если что, как раз могу лечь на свежем воздухе. Посмотри, какие сегодня звезды.
Ветка постаралась сделать все, чтобы не вытаращиться. Взрослый дядька… хотя возраст определяется нечетко, но тем не менее — взрослый субъект мужского пола отметил наличие звезд восторженно, искренне, и даже с каким-то особенно трепетным придыханием. Ветка опасливо покосилась вверх… и замерла, открыв рот.
Звезды сияли трехмерным куполом, охватывая пространство бриллиантовыми переливами. Ночь была темна, подобна бархату, и это лишь оттеняло сияние созвездий и живые реки туманностей, мерцающие высоко наверху.
На эти звезды стоило любоваться.
В них можно было утонуть.
Ветка вернулась из небесных сфер вниз. Мэглин улыбался и смотрел прямо ей в глаза.
— Можно подумать, — медленно сказал эльф, — что ты впервые увидела звезды.
— У меня такое ощущение, что да, впервые, — отозвалась Ветка. — Мне просто не приходило в голову пялиться наверх.
— Ох уж эти люди!..
— Ладно, где палатка? Это красиво, но у меня режим.
— Что?
— Режим. Я встаю рано.
— Завтра все встанут рано… пойдем. Я делю палатку с еще одним лесным стражником, но у нас хватит места на тебя.
— Угу, — Ветка кивнула и пошла за Мэглином. Впрочем, недалеко, так как палатки стояли лишь вблизи от шатра Трандуила.
— Король на олене ездит… рога его ничего, за ветки не цепляются?
— Ну он же олень, он привык в лесу… как-то пока такого не случалось… заходи.
Ветка нырнула в кромешную тьму; Мэглин у входа проговорил певучее заклинание, и зажегся неяркий светильник. Палаточка была невысока, сшита из плотного темно-зеленого шелка безо всяких украшений. На полу — то есть попросту на траве — разложена пара одеял; в углу уже спал один эльф, плотно завернувшись в плащ. Светлые волосы лежали роскошной волной.
— Даэмар, — сказал Мэглин, указав на спящего. Тот чуть шевельнулся, но просыпаться не стал.
— Давай я с краю? — настороженно спросила Ветка, и захотела на улицу. Хотя клаустрофобией она никогда не страдала и на съемках временами ночевала в одной комнате, реже — на одной кровати с актерами-мужчинами, здесь возможность остаться на ночь с двумя неизвестными парнями ее внезапно смутила.
— Давай, — легко согласился Мэглин. — Вдруг ты пинаешься, или надо будет ночью выйти? Коня ощупать?
— Дался тебе конь, — надулась Ветка, и в свете мерцающего светильничка, в котором бился то ли огонек, то ли какой-то светящийся камушек, стянула флиску. И повернулась к Мэглину.
Эффект превысил все возможные ожидания.
Крупный парень, воин, как раз стащивший с гуляющих под тонким шелком мышц нагрудник и наплечники, заткнул рот рукой, и в ужасе уставился на Ветку… попятился к выходу, насколько позволяла низкая палаточка (сама Ветка раздевалась, стоя на коленях, иначе было не поднять рук). Ветка, не понимая, что произошло, рванула наружу и поймала Мэглина (который, вообще-то произвел на нее впечатление веселого и уравновешенного эльфа) за руку.
— Пусти! — крикнул Мэглин, и схватился за кинжал.
— Прекрати истерить, — зашипела Ветка. — Я достаточно одета, голыми си… прелестями тебя не пугаю, сначала объясни, что случилось, потом ори. Я только что при твоем короле рассказывала, что я не отсюда. Объясняй! Я не понимаю, чего ты взвился!
— Ты… ты… на тебе…
— Майка!
— Какая майка?.. Рамалок, порождение Моргота! Ты посланница Тьмы!
— Тише, парень, тише, — Ветка, удерживая пятящегося Мэглина за руку, второй рукой производила пассы, обычно успокаивавшие как собак, так и лошадей. Когда убедилась, что Мэглин не станет больше орать и шарахаться, несмотря на обнаженный кинжал во второй руке, шепотом рявкнула:
— Что такое рамалок???
Мэглин молча ткнул кинжалом ей в грудь. Острие прикоснулось к тонкому черному трикотажу. Ветка проследила за направлением оружия, и выпустила руку Мэглина.
— Дракон, что ли? — И уселась на землю, тихо, но вполне истерически расхохотавшись.
— Ты несешь изображение дракона, и появилась сразу, как погиб Смауг! — негромко, но весьма зловеще сказал Мэглин. — Лантир не доверяет тебе, и вижу, что он прав! Это темное колдовство!
— Мама дорогая, — Ветка стерла слезы — надо же, чуть не погибнуть из-за простого принта на майке… этот длинноволосый сейчас перебудил бы весь лагерь, — Мэглин, хочешь, я эту майку сниму, и мы ее торжественно сожжем? Только мне тогда надо будет поискать какую-нибудь одежду вместо нее. У тебя есть запасная рубашка?
Мэглин чуть успокоился, и убрал кинжал.
— Ни один народ Средиземья не несет изображение дракона просто так, — сказал он. — Они — зло, и кто соглашается изобразить на себе дракона, служит злу.
— У нас драконы — красивая легенда. Они у нас никогда не жили… или жили очень давно… и потому облик их используют… ну просто для украшения, вот одежды, например, — сказала Ветка.
— Просто?.. Слепцы… — прошептал Мэглин. И вдруг схватил Ветку, рывком поднял на ноги, и крепко обнял, прижимая к себе, обвивая руками спину.
Ветка едва сдержала фирменный удар в пах, чудом успев включить мозг.
— Быстро ты, — раздался голос Лантира. — Но не увлекайся, завтра бой. Ты должен отдохнуть, и Льюэнь тоже. Ей предстоит показать, чего она стоит.
— Мы уже, — отозвался Мэглин. — Уже ложимся, — когда легкие шаги Лантира совсем затихли, Мэглин выпустил Ветку — точнее, почти отбросил, — и зашипел:
— Снимай немедленно эту гадость! — интонация была такова, что Ветка тут же содрала злополучный трикотаж, и мгновенно свернула его в тугой рулончик принтом внутрь. Это хорошо, что Мэглин не видел, что там на спине майки — четыре беснующихся полуголых орка с гитарами, и надпись в готическом стиле. Мало ли, что она тут может значить…
Эльф тем временем вытащил откуда-то из сложенных у палатки вещей кусок выделанной кожи, протянул Ветке.
— Клади сюда…
— Ты серьезно?
— Абсолютно, — завернул майку в кожу, не прикасаясь к черной ткани, и перетянул каким-то шнурком.
Поколебался, затем все же положил обратно к своим вещам.
Ночная прохлада начала делать свое дело — Ветка защелкала зубами, так как осталась только в спортивном бюстье, туго облегающем торс и прижимающем грудь. Решив, что рефлексиям Мэглина по поводу драконов уделено достаточно внимания, Ветка, наградив эльфа тяжелым взглядом, нырнула обратно в палатку, нашла флиску, натянула ее, прикатилась боком к тонкой, но плотной стене палатки, и сердито засопела в нее. Мэглин появился минуту спустя и тихо залег посередине. Потом повозился, накрылся одеялом и край его набросил на Ветку. Ветка запыхтела еще громче и обиженнее.
— Это очень опасная картинка, особенно сейчас, особенно учитывая, куда и зачем мы идем, — зашептал Мэглин. — Я не уверен, что скрою твою… одежду от владыки Трандуила, но показывать… дракона Лантиру сейчас я не хотел. Выспимся. Будет день — будет дело.
— Куда и зачем мы идем? — через три или четыре минуты зашептала в ответ Ветка.
— В древности тут было подгорное королевство гномов, величественный Эребор, — зашептал Мэглин. — Напротив него стоял прекрасный торговый город людей, Дейл. Гномы накопили уйму сокровищ, среди которых были и древние драгоценности эльфов, невиданной красоты, с камнями, сверкающими ярче звезд. Трандуил считает, что эти вещи были изготовлены его далекими предками, и он имеет на них право. Но город гномов был захвачен драконом, Смаугом, их государство пало, пал и сожженный Дейл. Дракон уснул под горой, в сокровищнице, на долгие годы. Не так давно немногочисленный отряд гномов отправился в поход к горе. Они разбудили дракона… Дракон вылетел. И его сумел застрелить один из потомков прежних обитателей Дейла. Словом, чудовище пало. И мы…
— И вы идете грабить, — недоверчиво сказала Ветка.
— И мы для начала идем в Дейл, помочь людям с продовольствием, одеждой. Одеялами. Они потеряли все и могут погибнуть от голода и холода. А там будет видно.
— Идете грабить. Какое разочарование, — сказала Ветка. — Ну и кто после этого дракон?..
Теперь засопел и повернулся к ней спиной Мэглин.
Однако так он пролежал недолго, перекатился обратно и подтянул Ветку к себе длинными руками.
— Спи, дурочка. Завтра все станет ясно.
— Еще одно слово, и я оболью вас водой из фляги, — ясным голосом сказал противоположный угол.
Ветка, напружинившись, прислушивалась к легкому дыханию у своего уха, мгновенно согревшись возле Мэглина. Диспозиция была настолько непривычной, что вместо сна пришла недоверчивая настороженность, хотя и стало тепло. Ветка, прижав обе руки к своим скромным прелестям, и без того ущемленным в правах спортивным трикотажем, всеми силами держалась, чтобы не начать вертеться и отползать. Почему-то это показалось неправильным. Она подышала, используя восточные практики. Затем не утерпела.
— Мэглин… Мэг! Мэээг…
Тихое шипение:
— Что-о?
— Сколько у тебя расчесок?..
Легкий смех, скорее чуть озвученная усмешка; несколько слов на непонятном наречии около уха — и Ветка все-таки заснула. Заснула, не вспомнив, что у нее в айфоне заведен будильник.
Комментарий к Глава 3. Посланница тьмы
Все мы знаем, что иногда события направляются не в ту сторону, которую намечал автор, или персонаж начинает жить иной жизнью, а не той, что была для него предназначена.
Так получилось с Мэглином.
Я могу поклясться, что хотела сделать его совершенно проходным «статистом» — типа, ну не могли же Трандуил с Галионом быть только двумя поименованными эльфами во всем Сумеречье.
Однако очень скоро Мэглин визуализировался благодаря случайному коллажу, который я нашла в фендоме Камбербэтча:
http://static.diary.ru/userdir/1/0/7/7/1077567/73275217.jpg
И персонаж зажил своей, вполне интересной мне жизнью.
Но, по мере работы над фиком, пришлось подучить матчасть.
И была найдена вот такая прелесть, горлум-горлум:
https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9C%D0%B0%D1%8D%D0%B3%D0%BB%D0%B8%D0%BD
Меня смутило ненамеренное и случайное созвучие имен канонному (да еще и отрицательному!) персонажу.
Приношу свои извинения.
Эльф Мэглин в моем фанфике не имеет ничего общего с Маэглином (урожденным Ломионом) Профессора. Мэглин - это просто нолдо, лаиквенди со своей собственной оригинальной историей, ОМП.
========== Глава 4. Бодрое утро ==========
— Это ееесть наш послеееедний…
В темноте лязгнули мечи; звонкий голос мелодично зачертыхался. Ветка спросонья начала нащупывать тумбочку, чтобы выключить будильник в айфоне.
— И решииительный бооой…
Снаружи затопали ноги, послышались голоса.
— С интернационааалом…
— Воспряяяянет рооод людской!
Палатку сорвали.
Айфон замолчал.
Ветка, трясясь и не совсем понимая, где она находится, сидела, удавив наконец, своенравную технику. Мэглин прислонился вплотную сзади, обхватив девушку за плечи и прижав к ее шее кинжал. Под скомканной палаткой копошился, очевидно, Даэмар. В раннем, неверном утреннем свете двое дозорных в доспехах и шлемах стояли, обнажив клинки и направив их Ветке в грудь. Здесь же находился и Лантир, так сказать, в эльфийском исподнем — тонких золотисто-коричневых штанах и шитой золотой нитью светлой рубахе, босиком, но с обнажённым мечом в руках.
Ветка ошалело хлопала ресницами, не в состоянии не только ничего пояснить, но даже сама не понимая, кто все эти люди.