— Я никогда не сделаю… ничего, что обидело бы тебя… причинило бы боль. Ольва, посмотри на меня. Ольва!
Ветка только помотала головой и выставила ладони вперед.
— Ольва! Это Трандуил? — голос Торина зарокотал, словно гром. Ветка немного овладела ситуацией и отрицательно замотала головой. Затем сухо сказала, практически без интонаций:
— Ты извини, мне надо побыть одной.
— Если не Трандуил, то кто? Как его найти? — вполголоса взревел король.
— Никак. Его нет. Не достать. Но я видела его лицо, когда дралась с Азогом. Много общего. Извини.
========== Глава 9. Таркун ==========
Ветка сидела на выщербленном от времени и частично раскрошенном каменном балкончике, свесив ноги вниз. Дейл был сейчас хорошо виден, казался обманчиво близким — на самом деле Эребор и город людей находились на приличном расстоянии. Чтобы пожать руку друг другу, королям пришлось бы седлать коней и ехать несколько часов.
Рядом с ней сидел Двалин и курил.
Крепкий дым ел Веткины глаза, когда порывы ветра кидали клубы в ее сторону.
Только что она ознакомилась с фактом, что Торин, Фили и Кили не являются братьями и сыновьями некоего Дурина, и что дела обстоят намного сложнее. Двалин, когда у него было время (в основном, он ворочал камни и ковал металл на восстановление врат Эребора), охотно проводил с ней время и в весьма простых выражениях повествовал о Средиземье, гномах и эльфах, людях и орках. Ветка слушала внимательно, хотя в бесконечных разъяснениях Двалина в духе «Авраам родил Исаака» путалась. В голове осело только представление об Илуватаре, Эа, айнур, вала Морготе, песнопениях как способе творчества и вала Ауле, которому уделялось особое внимание; а вот генеалогия рода Дурина запоминаться упорно не желала.
На полотенце между ними лежала разломленная краюха хлеба, щепоть соли в листке, и несколько вареных, уже облупленных яиц. Ветка горячо приветствовала любую белковую пищу. Лишний холестерин, по ее мнению, тут не угрожал никоим образом. И вероятно, Двалин бы удивился сверх всякой меры, если бы девушка стала вдруг выколупывать желтки и питаться одними белками, как это полагалось по ее тренировочному канону — тут любая кроха еды ценилась и уважалась.
И Ветка готова была бы поклясться, что пищи вкуснее черствого каравая и отварных яиц она никогда не ела.
— Двалин, а можно посмотреть место, где сидел дракон?
— В сокровищницу хочешь?
— Ну, меня туда пока не пустили. Я видела только зал, залитый золотом, в котором проходили переговоры королей. А интересно посмотреть, дракон все-таки. Я посмотрела оплавленные и разрушенные галереи, где он за вами гонялся… видела следы когтей. А вот ради чего он захватил Эребор, хотелось бы глянуть.
— Даин не постеснялся, — сердито сказал Двалин. — Торин считает, что сокровищ изрядно поубавилось. Люди из Дейла, которых внутрь не пустили, а просто нагрузили и выкатили им повозки, были скромнее, хотя, по мне, заслуживают большего. Торин собирается помочь им еще, как только прибудут наши. При Даине рискованно. Может решить, что и ему недодали. Гномам болезненно расставаться с накопленным, Торин не исключение, хотя мудр и справедлив.
— А ты как считаешь? Меньше стало сокровищ?
— Чисто внешне… ну разобрали один угол, да. Но Смауг знал, за чем летел.
— Вот и я думаю. Знала же эта скотина, за чем конкретно летела, — прошептала Ветка. — Значит, был серьезный мотив. Он же на каком-то кладе и до этого сидел, и вот прям приспичило. Прибыл и воевал. Значит, тут прям море злата?
— Да и серебра хватает, и камней, и мифрила.
— А Торин не будет возражать, чтобы я туда пошла?
— А ты спроси его сама, — и дубленая кожа Двалина пошла очаровательными смешливыми морщинками.
— Ууу, — сказала Ветка.
— Думаешь, никто ничего не понимает?
— Я думаю, вы тут все как старые кумушки, а еще мужики с молотками, — буркнула Ветка. — После того, как ты рассказал, как у вас обстоят дела с девушками, стало чуть понятнее, конечно. Сочувствую. Просто я привыкла, что женщин вокруг раза в три больше, чем мужчин. А чем нехороши женщины из Дейла? Там мужчин погибло много, свободные дамы, я полагаю, в наличии, даже если своих, которые из Синих гор скоро придут, на всех не хватит.
— Мы созданы из камня, — сказал Двалин. — Кровь у нас другая, и тела другие. Любят сердцем, а женятся-то и во имя силы рода. Не рожают человеческие женщины детей от сынов Ауле, или умирают родами. Ни одного выжившего полугнома не знаю. Полуэльфы вот есть. А полугномов нет.
— Я так далеко, как замуж и дети, в жизни вообще никогда не думала, — сказала Ветка, снова отсекая то, что с ней случилось давным-давно. — То есть если ты вдруг женишься на человеческой, ээ, тетке, то это заранее бездетный брак?
— Ну да. Но иногда такой брак лучше, чем вообще одному. Особенно если по любви. Ты видишь, нас тут ватага холостяков, у одного только есть супруга и сынок. У Глоина. Скоро его семья будет тут. Но если что, я предпочел бы деву, а не тетку.
— Глоин, рыжий, с заколками по всей бороде?
— Он. Ты с одеждой разобралась? Тауриэль тебе, может, смогла бы помочь.
— Да ну ее, смотрит так, как будто я у нее косметичку сперла. А я с Кили пока даже не знакома, да и с ней самой, если подумать. Делить нечего. Сама разберусь с тряпками, дурацкое дело нехитрое. Там много уцелевшей одежды, и меха даже.
— А вот пошли познакомимся, — Двалин усмехнулся, встал, собирая тряпицу с едой. — С Кили.
— Зачем? — спросила Ветка.
— Ну, ты уже выздоровела. Руки нам на работе нужны. А Фили плох. Приставлю-ка я тебя к Фили на время. Там, может, и с Тауриэль цапаться перестанете, и с Кили познакомишься. Как-никак они племянники Ториновы.
— Типа что, будущая родня? — насупилась Ветка. — Ну вот как к вам относиться? Один раз человека поцеловала…
— Не один, а два, — педантично поправил Двалин. — Не человека, а гнома. И не просто гнома, а короля, узбада!
— Нет, ну язык у вас — жесть, — сказала Ветка. — Узбад. И точно, сплетники бородатые.
— У этой горы есть сердце, — нежно сказал Двалин, — а у этих стен — глаза и уши. Особенно если дело касается Короля-под-горой. Твой поцелуй на льду видели мы с Бильбо. А язык не жесть, а скорее уж железо. Что такое жесть?.. Полная ерунда. Пойдем?
Про второй поцелуй Ветка решила не спрашивать, но на всякий случай поставила зарубку — проверить комнату на предмет жучков. Дырочек, щелочек, глазков и прочих приспособлений. А про первый стало понятно, кто растрепал.
— А чем, кстати, занимается Бильбо?
— Припасами. Пересчитывает, подготавливает Эребор к зиме. Готовит. Старший кладовщик и повар, — с уважением сказал Двалин.
***
В просторной комнате, на страже возле которой стояли Бифур и Бомбур, было свежо, светло и очень чисто. Два ложа отделяла плотная занавеска — не потому, что братья смущались друг друга, а потому, что Фили было тяжко и он едва пришел в себя, а с Кили постоянно была эльфийка, негромко напевающая целительные песни. Впрочем, Кили уже начал настойчиво просить для себя отдельную комнату, но так как при Даине Торин считал нужным охранять племянников, а стражи, бесспорно ему преданной, было мало, пока все оставалось, как есть.
По дороге Двалин поинтересовался, умеет ли Ветка врачевать. На уровне травм она умела — сертификат каскадера требовал ежегодно проходить переподготовку на курсах фельдшерской и полевой помощи при МЧС. И, предвосхищая вопрос, Ветка заверила, что повязки с кровью и гноем, необходимость менять подгузники и выносить горшок ее также не смущают — именно в этом, по ее мнению, заключался уход за раненым в средневековье. А баклуши бить, когда каждый по мере сил работал на благо возрождающегося королевства под горой, и правда было зазорно.
Двалин спросил, что такое подгузники, и по коридорам Эребора долго громыхало его раскатистое «ухаха» после подробных объяснений с жестикуляцией.
«На самом деле, недурно придумано», — признал под конец.
«Ну что же, хоть какая-то от меня польза, — думала Ветка. — К раненому приставят. А я пока немножко подумаю о месте, времени, и… о поцелуях».
Они вошли, и Двалин сразу направился к одному из роскошных широких лож.
Тауриэль подняла голову; Кили приподнялся на локте.
— Так это ты — Ольва, — сказал молодой гном. — Тебя верно описали, ни с кем не перепутаешь! Здравствуй!
У Ветки тут же возникло стойкое ощущение, что эльфийка сейчас наденет ей на голову миску с горячей похлебкой, которую держала в руках. А сам молодой гном широко улыбался. Красавчик — яркий, нарядный, в силу очаровательной небритости на эльфов не похож, но очень, очень! И такие великолепные черные глаза… понятно, почему эта девица ни на шаг не отходит.
Улыбка Кили была такова, что и Ветка разулыбалась в ответ, потом посмотрела в глаза эльфийке, и сложила неприступную и гордую мину.
— Здравствуй, прекрасный принц, племянник узбада. Рада знакомству. Рада твоему выздоровлению. И пойду-ка я отсюда, пока не пристрелили.
Кили растерялся, повернулся к Тауриэль… и захохотал, упав спиной на кровать. Захохотали и Двалин, и Бофур с Бомбуром, и Бильбо, который находился за занавеской возле Фили.
И даже Тауриэль вдруг как-то поджала губы, а на щеках появились милейшие смешливые ямочки. Ветка улыбнулась, глядя эльфийке прямо в глаза, и, на всякий случай не приближаясь к Кили (ну ее все-таки), пошла на голос Бильбо.
Может, и подружимся?.. Как девочка с девочкой?
— Доброго вам дня, к вашим услугам, — сказал, просмеявшись, Бильбо. — С вашего позволения, великолепная Ольва, я пошел бы в кухню — меня беспокоит вечерний суп, и оставленный при супе Ори… вы не покормили бы старшего принца?
— Конечно, давайте, досточтимый хоббит, — и Ветка зашла за плотную занавеску, разделявшую комнату.
В подушках, бледный, даже слегка зеленый, лежал замечательный парень — тоже усатый, с аккуратно пробритой небольшой бородой, с распущенными по плечам рыжими жесткими волосами, смеющимися серо-голубыми глазами. Ему явно нехорошо; но он смеялся вместе со всеми, радуясь тому, что жив. «Экий хитрюга», — подумала Ветка.
Увидев Ветку, которая в очередной раз поразилась многообразию местных мужских типажей, Фили осекся… и потрясенно замолчал. Потом обратился к Бильбо:
— Это… это?..
— Ольва, позвольте представить, — сказал хоббит, вкладывая миску с едой в руки Ветки. — Я пойду, я очень, очень беспокоюсь!
— Ольва не занята сейчас, — сказал Двалин, также подойдя к принцу. — Она будет с тобой, пока не прибудут наши обозы из Синих гор. Тогда ты получишь слугу. А сейчас каждая пара рук на вес золота.
— Она?..
— Что, напугался? — спросила Ветка. — Я не кусаюсь, честное слово.
Двалин молча потрепал ее по плечу, видимо, на что-то вдруг немного напрягшись, и ушел вместе с Бильбо.
— Скоро придет Оин, он занимается с ранеными воинами Даина, — сказал напоследок, — тогда он расскажет тебе подробнее, как помогать Фили.
— Да сами разберемся, — ответила Ветка. — Сейчас у нас обед, да?
Рыжий принц смотрел на нее и улыбался. Ветка понюхала похлебку — хорошо разварено и перемолото, кормить раненых умеют, — подула на ложку, чуть попробовала — не горячо ли. И выжидательно уставилась на Фили.
— Значит, это ты помогла дяде отбиться от Азога, — сказал Фили.
— Я помогла только время потянуть. Это медведь.
— Я все знаю!
— Да я не сомневаюсь, сарафанное радио — что надо. Есть будешь? Что у тебя работает, что нет? Что Оин говорит?
— Все, что надо, — глядя в глаза Ветке, сказал принц, — у меня работает отлично. А вот руки пока не очень — Оин насчитал четыре перелома в спине. И еще где-то. Левая рука поднимается, немного.
— Ухаха, — спокойно сказала Ветка. — Шутка удалась. Работает или нет, по ходу дела проверим. Со спиной хуже — но, как я догадываюсь, мне сейчас скажут, что каменные дети Ауле и сыны Дурина способны отращивать себе новые позвоночники?
— Не сразу, — неохотно сказал Фили. — Мне вот долго придется лежать. Разве что эльфы пришлют снадобий, как обещали. А как… как… будешь…
— Что?
— Проверять?
— Как проверять? Обыкновенно. Есть способы. Да не напрягайся, ты шутишь — я тоже шучу. Позитив в деле выздоровления — главное. Давай, ам, за узбада…
Фили посмотрел на Ветку слегка очумело и расхохотался. Смеяться ему было больно, но очень хотелось; Ветка тоже бросила ложку обратно в суп, чтобы не пролить, и скисла со смеху. С Фили замечательно смеялось вместе, и Ветка увидела, что щеки его слегка порозовели.
Но веселье продлилось недолго — со стороны кровати Кили как-то встревоженно шикнули.
У дверей стоял великолепный Торин, в короне, в доспехах, с длинным толстым резным посохом, украшенным камнями, и с огромным мечом на боку. Стоял молча, чуть нахмурившись.
Кили, которому дядя был хорошо виден, чуть сжал руку Тауриэль. Эльфийка покачала головой.
Постояв так, Торин резкими шагами приблизился к ложу Фили, отдернул плотный занавес.
— Ты поел? — резко обратился к Фили.
Ветке показалось, что парень подогнул пальцы на ногах. И это, кстати, было хорошо — если пальцы действительно двигались, и шевеление одеяла Ветке не примерещилось.
— Я не слишком голоден.
— Ольва, — обратился Торин к ней, — я встретил Двалина. — Эти слова также звучали грозно, практически наездом. Ветка осторожно поставила миску на стол. Синеглазый бородатый симпатяга, который сумел взволновать ее, на глазах превращался в грозного и опасного самодержца. — Он сказал, ты хочешь видеть сокровищницы!
— Я… ну да. Ну если нельзя так нельзя, тут посижу…
— Тут посидит, — поддакнул Фили, переводя взгляд с Торина Дубощита на Ветку.
— Отчего же нельзя, — зловеще сказал Торин. — Пойдем. Это, наверное, вправду интересно. А я и не подумал, что пора бы тебя уже развлечь.
— Так, — Ветка посмотрела на Фили, — если я выживу, то обязательно вернусь. Назначили сидеть с тобой — буду сидеть. Сейчас тебе никакая помощь не нужна? Туалет, еда, попить, умыться?..
— Нет, только что же Бильбо был… а перевязку сделал Оин вчера вечером, — неохотно буркнул Фили. — Но…
— Тогда пойдем смотреть сокровищницу, — сказал Торин, и, взяв Ветку за руку, потащил на выход. Ветка успела состроить страшные глаза Фили (чтобы улыбнулся), Кили (чтобы не пугался), и Тауриэль (которая в ответ показала ей кончик языка и показалась просто симпатяшкой).
За дверью, как только они отошли от Бифура и Бомбура подальше, и оказались в пустом коридоре, Ветка сразу же выдернула руку.
— Не смей меня таскать!
— Я верил тебе! — сказал Торин, глядя прямо в глаза Ветке. — Как я ошибался! Сокровища! Вот он, ответ! Еще там! Еще тогда, с Азогом!
Ветке потребовалась минута, чтобы переварить услышанное. Она сперва оскорбилась… потом…
Прислонилась к стене и засмеялась — навзрыд, до слез.
— Что? — грозно спросил Торин, и это было не смешно, а правда грозно. Но…
— Ты что же… «ей нужен не я, а мои миллионы»… о валар… — хохотала Ветка. Но, взглянув в темные глаза Торина, приложила все силы, чтобы успокоиться.
— Торин… тебя просто ощипали, как липку, вот ты и переживаешь, что все точат зубы на золото, — сказала она, стараясь говорить спокойно. — Не надо в сокровищницу, если ты нервничаешь. Давай сначала куда-нибудь в комнату, посидим, поговорим?
— Давай, — с нажимом сказал Торин. — Можно здесь, — и затащил Ветку в просторную комнату с широким столом посередине, — говори.
Ветка собралась с мыслями. Сердить Торина еще сильнее она не хотела.
— Вот послушай. Я, конечно, смотрю на это все по-своему, — сказала девушка. — Но кто у нас дракон? Животное. Крупное, сильное, магическое. Сидело оно себе спокойно. И вот прилетело к вам, устроило жестокую схватку за Эребор. Убить его трудно, нужно магическое же оружие, вроде этой черной стрелы Барда. Но возможно. То есть Смауг рисковал. Да?
— Ты не говоришь мне ничего нового, — надменно сказал Торин.