Особых переживаний Лика у Игоря не вызвала. Его клеймо молчало, а значит, ничего страшного с фамильяром не случилось. Но проверить стоит. Мало ли.
— Как Алиса? — поинтересовался Проскурин у подошедшего Бельского, на руках которого сладко посапывала Кроткая.
От одежды Дани шел легкий пар. Зачем пользоваться традиционной сушкой, когда есть магия?
— Терпимо. Она магически истощенна, но я влил в нее фляжку восстанавливающего зелья, так что она поправится. Твой фамильяр нехило так из нее энергии выпил. Для тебя старался?
— А для кого же еще? — Игорь ласково убрал с лица Лики прядь ее волос и, недолго думая, переместил с пола легкое тело девушки к себе на руки. — Слишком много энергии через нее прошло, теперь спит, отдыхает! Предлагаю отнести пребывающих без сознания барышень ко мне домой. Только есть одна проблема?
— Какая?
— Кто возьмет чайник? — спросил у Бельского Игорь, указывая взглядом на превратившего обратно в кухонную утварь Самоварыча.
*
— Твои соседи точно не вызовут полицию? — спросил Бельский у Проскурина, когда они расположили бесчувственных девушек на свободных кроватях в квартире Игоря и решили попить бодрящего кофе для успокоения нервов и ясности мозга. Давно не было у них атмосферных посиделок в приятной компании.
— А есть причина?
— Я дверь в подвал уничтожил. Странно, что до сих пор нет полиции или еще кого похуже.
— Я глушилку поставил на магию, — лениво протянул Игорь, заваривая себе кофе без сахара. — Иначе я как бы занимался волшбой в квартире? У меня вечно что-то горит или взрывается! Если бы не глушилка, то пожарные с полицейскими у меня каждый день дежурили бы!
— А соседей не смутит, что мы принесли в квартиру два бессознательных тела?
— Это вряд ли. У меня соседи — две пары с маленькими детьми. Им некогда заниматься слежкой. Дети забирают все внимание на себя.
— Ну раз хозяин квартиры спокоен, то почему я должен паниковать? — здраво рассудил Бельский, наслаждаясь теплом готовящегося кофе. — Я надеюсь, ты догадался чайник вымыть?
— Обижаешь! Целых два раза! Правда я не понял, куда исчезло зелье поиска…
— Ушло на меня и твоего фамильяра! Хороший у тебя чайник оказался, пригодился в нужный момент. Сам сделал?
— Яна подарила. Сказала, мол, от нашего дома — вашему. Я тогда значения этому не придал, только когда Лика появилась понял. Она где-то раздобыла домового и привязала его к чайнику. Как у нее это получилось, ума не приложу.
— Яна… знает?
— Что я ведьмак? Уверен, что да. Мы никогда это не обсуждали, но я по глазам видел, что она в курсе, кто я есть на самом деле.
— Я не про ведьмачество… про твою рану!
— Нет, — тут же помрачнел Игорь, непроизвольно касаясь груди. — И ты ей не говори! Если Яна узнает, то ничего хорошим это для нее не закончится. Она обязательно попытается мне помочь, влезет в сомнительные авантюры, свяжется с демоном и ничем путным это не закончится. Я все равно умру, а Яна будет убиваться и винить себя в том, что не помогла. Так я утяну в могилу и ее. Не смей Яне говорить о моем недуге!
— Не буду. Теперь я понял, почему ты поступил с ней так жестоко. Думаешь, она тебя забудет и начнет жизнь с чистого листа?
— Надеюсь на это.
— Слабо верю в твой план, но лезть в него не буду. Не мое это дело. Сколько тебе осталось, Игорь?
— Ты второй человек, кто задает мне этот вопрос, — усмехнулся Проскурин, понимая, что невольно сболтнул лишнего. — Дней десять, максимум одиннадцать. Много энергии вытянула Лика из Алисы, но как дальше быть, я не представляю. Видимо на двенадцатый день пойду на улицу вперед ногами!
— Выходит, моя помощь будет весьма и весьма кстати, — Бельский засунул руку в лежащий у его ног рюкзак и достал оттуда самодельный медальон с белым камнем. — Я ломал голову, как мне помочь Алису, если меня не будет рядом. Поскольку я немного разбираюсь в артефакторике, то придумал вот какое решение. Думаю, что, этот медальон тебе нужнее. Он замедлит яд в организме. Камень я заговаривал несколько дней подряд, с риском для жизни омыл его в четырех священных местах. Не переживай, конструкция медальона гасит негативные для нас волны, лично проверил: результаты меня устроили. По моим прогнозам, месяц форы этот амулет нам даст. А за это время что-нибудь сумеем придумать. Ты не хочешь… обратиться к демону?
— Не хочу лезть в кабалу, из которой нет выхода, — Проскурин повесил медальон на шею и спрятал его под футболку. По телу разлилось приятное тепло, боль утихла. Надолго ли? — Спасибо огромное, Дань, за помощь! Не знаю, что бы без тебя делал. А у тебя есть знакомый демон?
— Есть, — хмуро выдавил из себя Бельский, осторожными глотками уничтожая свою порцию кофе.
— И ты уже подписал с ним контракт?
— Еще нет. Демон пока не настаивает, но чувствую, что скоро его терпение закончится, и мне придется все подписать. И тогда мое рабство станет окончательным и бесповоротным.
— Как ты на него вышел?
— Случайно. Я так думаю. Помнишь мою бывшую?
— А как же. Редкостной породы барышня. И это не комплимент.
— В точку. После расставания с ней я не мог найти себе места. Постоянно был пьян, проводил время в таких местах и компаниях, что сейчас, спустя столько лет, даже и подумать страшно, что у меня были такие знакомства. На одной из таких посиделок я увидел, как мой очередной «друг» пытается познакомиться с девушкой, которой очень и очень не нравится такое внимание с его стороны. Я сделал ему замечание, а в ответ получил прямым в челюсть. И я…
— …вспылил и навел порчу? — спросил Игорь, пытливо рассматривая раскрасневшегося Бельского, словно пытаясь увидеть в нем нечто новое. Что именно, Проскурин так и не сказал.
— Пожелал ему зла. И буквально через секунду он посинел, начал задыхаться, и приехавшая скорая установила инсульт. Вот тогда-то на меня и вышел демон. Рассказал, что я особенный, что могу принести для волшебного мира немалую пользу и представляю большую ценность. А я понял, что являюсь чудовищем, которое угрожает безопасности людей, и попытался совершить суицид. Неудачно. Так я обрел фамильяра и встал на ступеньку выше. Из второй стадии я уже получил максимум того, что она дает. Пора открывать ненавистную третью. Ну а ты как оказался на кривой дорожке?
— Не так кардинально, как ты, — попытался выдавить из себя улыбку Проскурин. В его голове мелькали картинки из воспоминаний, которые причиняли не меньшую боль, чем яд вурдалака. — Когда отец сказал, что маму положили в психбольницу на неопределенный срок, я не мог поверить в это. Пытался понять, почему так вышло и не находил ответов на свои вопросы. Моя мама всегда была спокойной и рассудительной женщиной, я никогда не замечал за ней никаких странностей и не понимал, что могло стать причиной ее заточения в стенах желтого дома. Пока не нашел в ее вещах свидетельство о расторжении брака.
Игорь на миг замолчал и сделал еще один глоток. Кофе придало ему сил. Он продолжил:
— С того самого момента я чаще стал бывать в комнате мамы и внимательнее наблюдать за поведением отца. И скоро я понял, что у папы есть другая женщина, а о том, что она появилась задолго до «отъезда» мамы в психушку я узнал из ее дневника. Как и о ведьмах, ведьмаках и им подобным.
— Полагаю, что одними только знаниями ты не ограничился. Применил на практике?
— Естественно. Я не верил, что написанное в дневнике — правда, пока не нашел способ взломать телефон отца. А позже я увидел, как он целуется с Александрой Николаевной в одном из ресторанов нашего города, где когда-то мои родители отмечали годовщину семейной жизни. Тут меня и накрыло.
— Погоди-погоди… Так это из-за тебя наш преподаватель по ТОЭ сломал ногу?
Игорь виновато развел руками, но в его глазах не было ни капли раскаяния. Скорее пьянящее удовлетворение совершенным злом.
— В дневнике мамы я нашел, как навести порчу. И ты представить себе не можешь, какую радость я испытал, когда целый семестр не видел счастливые глаза Александры Николаевны! С того дня я начал изучать дневник матери более внимательно, а позже нашел книгу с большим количеством уроков по ведьмовскому искусству. Так я и оказался на этом пути, ведущем во тьму. Жалею ли я об этом? Нет. Но больше я зла творить не хочу. Наелся этого досыта.
— Что ты будешь делать с фамильяром?
— Ничего. Как проснется, отчитаю, конечно, но санкций вводить не буду. Здесь нельзя действовать кнутом. Лика все это сделала ради меня. А что будешь делать ты?
— С твоим фамильяром?
— С Алисой. Она же фея. И не делай вид, что ты этого не знаешь. Прочитав тысячу и один способ, как из различных частей тела представительниц крылатого народа приготовить зелья для потенции, зрения, как у сокола, или нюха, как у охотничьего пса, я с уверенностью могу сказать, что ты явился в подвал далеко не за этим. Как давно ты в курсе?
— С момента нашего с ней показательного выяснения отношений. Алиса тогда была неопытной, и магию контролировала … плоховато. Ужалила легонько силой, малой капелькой, но мне хватило, чтобы распознать, кто выступил против меня. С того момента я начал за ней присматривать, наблюдать, заниматься сталкерством, но в легкой форме, не переступая черту. И как-то само собой пришло осознание, что мое израненное сердце оклемалось, подлечилось и приняло решение, что пора вновь строить свое собственное и ни на чье не похожее счастье. Так и живем!
— И в планах у тебя тихая семейная жизнь? Тебя не смущает, что мы, мягко говоря, с феями не ладим?
— Мы, ведьмаки, и друг с другом не ладим, однако сидим на кухне, пьем кофе и занимаемся исконно мужским делом: изливаем друг другу душу и обсуждаем женщин.
— Не… это другое. Мы же начали дружить еще до того, как выяснилось, что мы с тобой ведьмаки.
— Аргумент на троечку, но принимается за неимением другого, — Бельский подошел к мойке и под горячим напором воды вымыл кружку до кристальной чистоты. — Нужно заняться Алисой, проверить ее состояние, вдруг я в подвале что-то пропустил. Я воспользуюсь твоей комнатой?
— Разумеется. Помощь нужна?
— Нет. Справлюсь сам.
*
Одной закрытой дверью Даня не ограничился. Бельский проверил комнату на предмет подслушивающих и подглядывающих плетений, и ничего не обнаружил, что не сильно его успокоило. Возможно, что он плохо искал!
Повторив процедуру еще три раза, Бельский пришел к выводу, что у него развивается паранойя и пора перестать искать подводные камни там, где их нет. А значит, надо приступать к тому, зачем он, собственно, и выгнал Проскурина в другую комнату. Надо помочь Алисе пережить «подвальную» встречу. Не в первый, кстати, раз!
И теперь Бельский стоял перед пребывающей в бессознательном состоянии девушкой и постепенно собирался с духом, чтобы приступить к задуманному. Когда Алиса была феей, это делать было проще!
Раздевать маленькую женщину не так опасно, как большую. И дело тут далеко не в размере одежды. Обнажать женщину без ее согласия — чревато последствиями. И Алиса Кроткая в этом плане куда опаснее, чем фея Генлисея.
Маленькая женщина поверит, что ты делаешь это во благо. Насчет реакции Алисы Бельский не был уверен, но что-то ему подсказывало, что одной пощечиной девушка не ограничится, а значит, нужно действовать быстро. И не смотреть на женское красивое тело, любоваться которым никто не давал права!
Оставив Алису в одном нижнем белье и аккуратно сложив остальную одежду на стуле Проскурина, Бельский приступил к лечению. Он перевернул девушку на спину и нежно провел ладонью по правой лопатке.
Даня залюбовался причудливым узором, напоминающим усыпанную спелыми ягодами кисть рябины. Сам себя не похвалишь — никто не похвалит. А хвалить Бельского действительно было за что.
В такие короткие сроки соединить исцеляющий символ с отслеживающим — признак настоящего мастерства и качества, что дано не каждому ведьмаку. Так считал Даня и искренне верил, что так оно и есть!
Бельский провел по символу еще раз, чувствуя, как его энергия передается потерявшей много сил Алисе. Кроткова зябко поежилась, и Даня «открыл» канал на полную мощность, потом держал ладони до тех пор, пока не ощутил, как начало темнеть в глазах. Только тогда он убрал руку с символа и завернул худенькое тельце Алисы в лежащий на соседнем диване Проскурина плед.
Даня долго смотрел на Алису, чувствуя, как в его груди просыпается неописуемая нежность к спящей Кроткой. Не удержавшись, он легонько чмокнул девушку в щеку и торопливо покинул комнату.
Закрыв за собой двери, Бельский заглянул на кухню к Игорю, затачивающему в одно лицо круассаны.
— Я пошел. Алису не трогай, пусть высыпается и восстанавливает силы.
— Хорошо, — Проскурин перестал уничтожать хлебобулочные изделия и внимательно посмотрел на Бельского. — За Алиску не переживай, я ее и пальцем не трону. А ты ее не?..
— Побойся Бога! — Даня хотел перекреститься, но быстро передумал. Не та компания, чтобы заниматься подобными делами. — Меня, конечно, Кроткая как девушка интересует, но таинством любви лучше всего предаваться, когда все стороны в сознании!
— Золотые слова! — поаплодировал Бельскому дурачащийся Проскурин. — Завтра на пары?
— Уже сегодня, — хмуро сказал Даня, глядя, как через окно как начинает светлеть сумеречное небо.
Глава 17
По квартире кто-то бегал. Спотыкался, ругался и не давал мне спокойно спать. Сны в этот раз ко мне не приходили, но я не расстраивалась по этому поводу. Обычно после них я выжата, как лимон, а сейчас чувствую, что полна сил. Но еще немного сна мне точно не помешает. Про запас. На черный день.
Дверь протяжно скрипнула, и кто-то попытался прокрасться в комнату, чем окончательно прогнал мою сонливость. Я открыла глаза и вскочила с кровати, не понимая, где я, собственно, нахожусь. Забирающий со стола конспекты Проскурин навел меня на определенные мысли.
— О, ты проснулась! — Игорь приветливо улыбнулся, пробежался взглядом по моему телу, и его улыбка стала еще шире. — Какой красивый комплект!
Я мышкой юркнула под плед и стыдливо прикрылась им до самого горла. Однако щеки не горели как тогда, когда Бельский применял свою чудодейственную мазь. Хотя… я же была полностью голой! А тут стратегические места прикрыты! Почти целомудрие!
— Как я оказалась у тебя в квартире?
— А куда я тебя должен был деть? — резонно поинтересовался Игорь, затолкав конспекты в учебную сумку. — В подвале оставить? Думаешь, там лучше, чем у меня?
— Ты подозрительно вежлив сегодня. А почему такой нарядный и красивый?
— Ты разве не в курсе? Ах, ну да, ты же спала…
— Это преступление?
— Пока нет. А вот когда опоздаешь на пару по материаловедению, которую у нас ведет Генералов, тогда точно поймешь, что такое наказание.
Мои глаза увеличились в размерах, а по спине пробежал неприятный холодок. Нет! Только не это!
— Который час?
— У тебя еще есть время, чтобы быстро привести себя в порядок, одеться и бежать со мной сломя голову на пары! — ушел от ответа Игорь, довольно улыбаясь. — Что ты на меня смотришь, как студент на непродленную хвостовку? Я живу недалеко от универа, ты что, забыла? Зачем мне собираться вечером, когда можно сделать это утром?
— Проскурин, будь человеком — сходи на кухню и сделай мне бутеров. Я дико хочу есть!
— А я увижу еще тот замечательный комплект? — ухмыльнулся Игорь и тут же убежал на кухню к моему превеликому сожалению. Пущенная в Проскурина подушка пролетела мимо. Акела промахнулся, и настала пора расплачиваться за все прегрешения прошлой жизни. Близилась пара безжалостного и несправедливого Генералова!
*
День начался не очень, зато погода приятно радовала. Оказалось, под утро выпал снег, но не знающее пощады солнце не оставило от него никакого следа. А заодно высушило все лужи в нелицеприятных местах нашего города.
С Проскуриным было весело. Игорь знал множество смешных историй, поднимающих настроение. Мое мнение о Проскурине улучшалось с каждым его новым рассказом и съеденным мной бутербродом, приготовленным им лично. А когда в моих руках закончилась пища из дома Игоря, случилось это…
К одному из стоящих возле универа домов подъехала машина Бельского. Задняя дверца автомобиля Дани открылась, и сразу не понравившаяся мне девица вылезла из автомобиля друга Проскурина.